Во время прогулок по городским паркам и тихих вечеров на квартире у мистера Линдстроу они чаще всего говорили о работе. Патрик понимал, что Брэнде надо выговориться, а Брэнда уже успела по достоинству оценить такт и внимательность охранника (он держал слово и не спрашивал приятельницу о состоянии кузена), потому спокойно делилась тем, чем, строго говоря, делиться было не положено.
Профессор Стэнфорд вынужден был прийти и лично поговорить с мистером Веллингтоном. После пары дней на успокаивающих гость пришел в более-менее вменяемое состояние и согласился с некоторыми ограничениями, которые директор клиники – в интересах пациента – вынужден был наложить на сексуальные развлечения Эмиаса.
- Кажется, профессору удалось убедить мистера Веллингтона, что нервные срывы и нанесение себе травм – не лучший способ релаксации.
- У меня в голове не укладывается… Мистер Веллингтон – умнейший человек, бизнесмен, он и сейчас успешно играет на бирже и за день зарабатывает на переменах курса больше, чем мы с тобой заработаем за всю жизнь. Неужели он таких простых вещей не понимает?
- Теперь, кажется, понял. Ты все-таки не забывай, Патрик: он – инвалид, очень нервный человек, вынужден во многом себя ограничивать. Разумеется, его пробивает на деструктивные эмоции. Мне кажется, он изначально был не вполне психически нормален, раз под наркотой впал в такую агрессию, что себя порезал. Да и эмоциональный настрой никак не связан с интеллектом. Кстати, откуда ты знаешь про биржу, про акции?
- Где-то в СМИ видел. Эмиас Веллингтон – очень богатый человек, принадлежит к знатному роду. Про таких пишут всегда, даже если они сидят, запершись в частных клиниках.
- Знаешь, мне он раньше не нравился, казался таким озлобленным на весь мир, я думала иногда, что он всех ненавидит. Конечно, ему очень тяжело приходится, но ведь и остальным гостям не легче. А вот мисс Хара, например, очень милая и добрая. Всегда улыбается, шутит, любит поболтать о нарядах, косметике, модных трендах. Мне иногда кажется, она не вполне осознает свое состояние, не способна почувствовать свое несчастье так, как мистер Веллингтон.
- Прости за банальность, но все люди разные. Может быть, мисс Хара калека с рождения, уже смирилась, приспособилась.
- Нет, доктор Баунти говорил, что ее состояние – последствие аварии. И предупредил, чтобы я даже случайно не обмолвилась об этом в ее присутствии. По-моему, у мисс Юкио амнезия. Она не помнит того, что было до «Планеты»: никогда не говорит о своем детстве, о родных, о друзьях, о несчастном случае. И ее никто не навещает, кроме мужчин по вызову, разумеется.
- Возможно, ты права. Но для нее это спасение – ничего не помнить, жить одним днем.
- Да, наверное. И все равно много зависит от характера. Мистер Робинсон, например, никогда не жалуется.
- Так он и чувствует себя прекрасно. Особенно на фоне всех остальных.
- Да, просто не есть и при этом не терять в весе и быть в отличной физической форме – это чудо. Доктор Баунти уж замучил его и мистера Крейга исследованиями, надеется вылечить обоих разом.
- Это как?
- Слушай, я в микробиологии и эндокринных нарушениях ничего не понимаю, я же простая медсестра, но Джон как-то говорил, что теоретически возможно найти, где именно скрывается болезнь – в клетках, ДНК или пёс знает где, - и создать что-то типа вакцины.
- А, понял. Вроде как прививка от Робинсона поможет Крейгу и наоборот.
- Грубо говоря, так. Шансы невелики, но доктор Баунти не перестает надеяться на успех.
- Доктор – удивительный человек. С него можно канон идеального врача писать.
- Ты сейчас говоришь, как наши уборщицы. Они скоро церковь Пресвятого Кайла организуют. Шучу, милый. Но доктор Баунти действительно уникален. Я однажды случайно увидела его CV… Представь, у него двенадцать дипломов – и все узко-специальные.
- Ничего себе!
Потом они заговорили о чем-то другом, кажется, поспорили, какую пиццу заказать на ужин (Патрик, как и Брэнда, не любил готовить), после ужина завалились в койку, а потом наступило утро, и девушка так и не сказала того, что казалось ей самым важным.
На обратной дороге в «Планету» тоже не подвернулось подходящего момента – да и не такой это был разговор, чтобы вести его в такси. Вот так и случилось, что мисс Джонсон осталась наедине со своими наблюдениями.
Саму Брэнду эти мысли заставили в какой-то мере изменить отношение (будем честны, достаточно негативное) к Эмиасу Веллингтону и по-новому посмотреть на добрейшего профессора Стэнфорда. В тот день, когда директор клиники навестил капризного гостя, медсестра слышала куда больше, чем рассказала бойфренду.
Проходя мимо неплотно прикрытой двери, Брэнда услышала, как профессор – такой вежливый, воспитанный, – ругался на мистера Веллингтона, припоминал какие-то «старые дела», кричал, что ему надоело «покрывать твои оргии», требовал, чтобы Эмиас наконец взял себя в руки.
- Ты уже доигрался! Мало тебе того, что имеешь сейчас, идиот!
Мистер Веллингтон в ответ швырялся в директора чем-то тяжелым, - судя по доносившимся звукам, - и орал, что только на его деньги «сраный докторишка» смог открыть свою «сраную больничку», «еще посмотрим, кто здесь хозяин», «да ты только на мне и моих «оргиях» и зарабатываешь». Дальше Брэнда слушать не стала, испугавшись того, что может случайно узнать. Так что, когда снова спокойный и мило улыбающийся персоналу профессор Стэнфорд уходил, дежурная медсестра с самым невинным видом обзванивала дорогие рестораны в поисках нового блюда, которое не вызовет тошноты у мистера Робинсона.
В тот же вечер к мистеру Веллингтону пришел очередной красавец. Обычно юношей провожала до палаты медсестра, но сейчас доктор Баунти решил сделать это лично, чтобы по пути еще раз проинструктировать молодого человека на предмет «чего категорически нельзя позволять партнеру», а также убедиться, что Эмиас внял предупреждениям и будет вести себя хотя бы мирно, раз уж прилично не может.
Брэнда же понесла мистеру Блэку очередную дозу анестетиков. Недавно вытащенный из крио-стази-камеры гость лежал на кровати и гладил красно-синими обрубками раскиданные по одеялу розы. Лицо мистера Блэка было похоже на физиономию монстра из фильма ужасов: обнаженные мышцы желто-голубыми змеями тянулись по красным щекам, губ не было, и неестественно длинные зубы торчали, напоминая то ли оскал черепа, то ли покосившиеся камни на старых могилах. Хорошо хоть глаза, точнее, их отсутствие, были скрыты темными очками.
- Кто здесь? – прохрипел Кори. Слух у него, как у всякого слепца, был отличный.
- Это дежурная медсестра, мисс Джонсон, - мягко ответил личный медбрат. – Она принесла лекарства.
- Меньше… Хочу меньше… Пусть боль, пусть… Не хочу обратно в туман… Скажи доктору…
Мистер Блэк по-прежнему лежал неподвижно, но Брэнде показалось, что голова его чуть повернулась в сторону.
Он начал шевелиться? Нет, наверное, показалось.
- Мистер Блэк, доктор Баунти уже распорядился снизить дозировку. Незначительно, но это прогресс. Я очень рада слышать ваш голос.
Красная, покрытая черными пятнами и – поверх – бледно-голубыми кристалликами льда рука нащупала розу, пальцы, лишенные верхних фаланг, попытались ухватить стебель, но лишь беспомощно скребли по гладкому пододеяльнику.
Кори негромко зарычал.
Медбрат подошел и осторожно вложил цветок в неловкие пальцы. Кори приподнял руку.
- Сестра… Мисс…
- Спасибо, - Брэнда взяла розу и поспешила выйти из палаты – еще не хватало разреветься на глазах у коллег. Да и гость мог услышать!
В коридоре Брэнда поспешно вытерла слезы рукавом, но проходивший мимо доктор Баунти все равно заметил.
- Я смотрю, мистеру Блэку уже лучше. За девушками ухаживать начал, - улыбнулся врач.
- Да, он даже немного поговорил со мной. Просил еще снизить дозу анестетиков.
- Пока не стоит. Но я рад слышать, что мистер Кори снова вернулся в наш мир… Ну, ну, мисс Джонсон. Приведите себя в порядок и идите в гости. С вами хотят поболтать перед сном.
- Мисс Хара?
- Нет, мистер Крейг. Просил, очень просил, даже кланялся, прислать ему «ту милую медсестричку с голубыми глазами». Мистер Крейг очень приятный человек. Уверен, с ним вам не будет грустно.
Ларри Крейг действительно оказался очень приятным и остроумным собеседником. Раньше, до того, как заболеть и очутиться в «Планете», он работал шеф-поваром у олигарха. Всё шло прекрасно до тех пор, пока хозяин Ларри не подставил по-крупному («на целый десяток миллиардов, а, может, и больше!») какого-то мафиози. Устав подсылать киллеров, которых играючи ликвидировали («как слепых кутят топят») телохранители олигарха, мафиози подкупил младшего поваренка, занял его место на кухне и лично отравил мясо и овощи.
- И ведь что удумал, стервец, - хихикнул мистер Крейг: кожа на лице пошла складками, заволновалась, как река под ветром, - в говядину один яд подсунул, а в брокколи и морковь – другой. А готовые блюда-то кто первый пробует? Правильно, деточка, шеф-повар и пробует. Вот я и напробовался до реанимации. А потом, когда в себя пришел и обнаружил, что превратился в собачку-шарпея, только размерчиком побольше, переехал сюда. Понятно, сам я бы такие деньжищи не потянул, но мой босс всё оплатил. Так что сидеть мне здесь до скончания века, и на кухню любимую не вернуться ни в жисть. Кто такого прожорливого, тощего да морщинистого повара возьмет?
- Ужас какой! А отравителя поймали?
- Да где ж его поймать, деточка! Он же не какой-нибудь простак, что жену мышьяком травит. Сам еще тот богатей. Да, я чай, в полиции знакомых имеет. И улик против него никаких нет, а какие найдутся – те сразу и потеряются. Я ведь даже имени его не знал.
- А хозяин ваш?
- Хозяин, ясно дело, знал. Да только он сам перепугался до мокрых штанов, и в молчанку играл: дескать, не при делах я, это корова с капустой несвежие попались.
- Ну а поваренок что же?
- А поваренка, милая моя, через две недели из реки выловили. По частям… Но что это мы с вами о таких грустных предметах речь завели. Вы лучше вот что мне скажите, дорогая мисс: у вас, я чай, кавалер имеется? Не поверю, чтобы у такой милой девушки - да приятеля не было.
Брэнда покраснела.
- Ага! Имеется, значит. И чем вы его потчуете, когда в гости приходит?
- Пиццей или китайской едой из доставки.
- Это, милая моя, не дело. Совсем не дело! Это он сейчас готовую еду ест, пока ему ваши глазки аппетит пробуждают. А потом поженитесь, детишки пойдут. Их тоже пиццами да гамбургерами кормить будете?
- Да… Готовка – мое слабое место. Кроме сендвичей ничего не умею. Вот Сара – соседка моя – очень любит готовить.
- Тогда старый пёс Крейг займется вашим перевоспитанием. И не вздумайте спорить! – гость замахал руками, завернутыми в кожу, как в слишком широкие рукава. – Не бойтесь, начнем с самого простого, трудными блюдами я вас запугивать не буду. Вот, например, омлет…
В ту ночь медсестре снились сковородки, упаковки яиц, пакеты молока и много-много разных омлетов – с грибами, с помидорами, с ветчиной, с сыром, испанский, американский, японский, запеканки, рулетики, в булочке, на тостах. Они летали вокруг Брэнды и уговаривали ее, как Алису: «Съешь меня!»
Утром мисс Джонсон осмелилась пробраться на кухню и, пока соседка спала, соорудила омлет с укропом и картошкой. Опыт оказался успешным. Сара явилась в кухню на запах – неумытая, в пижаме и с полузакрытыми глазами, но с написанной на сонном лице решимостью слопать всё, что имело наглость так вкусно пахнуть на весь коттедж.
Похожие статьи:
Рассказы → Оползень
Рассказы → Клиника нового поколения
Рассказы → Почти идеальный план
Рассказы → Маски
Рассказы → Муравьиная ферма
