Писатель откинул ручку в сторону и, смяв очередной лист бумаги, швырнул его в единственное окно в небольшой каморке на чердаке двадцатиэтажного дома.
- Ничего, – прошептал и устало закрыл глаза. – У меня снова ничего не вышло…
Встав из-за письменного стола, молодой человек начал мерить шагами комнату. Медленно проходил вдоль стены, по невзрачному, пропитанному запахом старости, пыльному коврику. Цвет этого, с позволения сказать «произведения человеческого труда», было сложно различить даже при ярком свете. Только творческий человек может хранить что-то настолько странное.
-Бездарь, – Выдохнул и стукнул кулаком в стену, увешанную различными рисунками и заметками. На них проявлялись обрывки фраз, вскользь написанные кривым почерком, но иногда и аккуратные, изящно выведенные строки.
Сидевшая на краю кровати муза, с любопытством наблюдавшая за действиями молодого человека, вскочила от неожиданности и вспорхнула к низкому потолку каморки, зависнув в воздухе над головой писателя.
С кошачьим интересом, втянув голову в плечи, она наблюдала за каждым его движением паря в воздухе, и стараясь не издавать не единого звука.
- Что я делаю не так?! – обреченно вздохнув, прошептал писатель. – Почему? Почему когда я закрываю глаза, то вижу столько ярких и живых красок. Но когда пытаюсь перенести их на бумагу, они обретают серые безвкусные оттенки. Всё это больше напоминает осеннюю грязь, чем чью-то прекрасную мечту, - опустил голову. – Радуга станет блеклой и невзрачной от моего прикосновения.
Устав ходить по узкой комнате, молодой человек лёг на кровать и, положив руки под голову, закрыл глаза.
- Еще немного и я, наверное, сойду с ума, – еле слышно прошептал обессиленным голосом. - Всё так сложно…
Лениво включил небольшой ночник в центре комнаты, висевший под потолком и, устало повернувшись лицом к стене, начиная уже засыпать, прошептал несколько слов:
- Погасший свет в душе моей…
Тени отбрасываемые движением лучей тусклого ночника, медленно ползли по комнате, словно ленивые улитки в летний день, после теплого дождя.
Затихшая до этого момента муза, уже успела перебраться ближе к окну и пряталась за спинкой кровати, когда вверху загорелся свет ночника. Восхищенный взгляд был прикован к неизвестному источнику света, появившемуся внезапно в центре потолка. Она смотрела на него заворожено и даже практически не моргая, с наивным детским интересом, словно ребенок первый раз увидевший бенгальский огонь или новогоднюю гирлянду.
Осторожно встав на носочках, девушка поднялась в воздухе и медленно приблизилась к маленькому шарику, излучающему загадочный, мерцающий множеством разных цветов, тусклый свет. С любопытством маленького зверька муза медленно облетала странную сферу кругами, легко ступая своими босыми ножками по воздуху, осматривая её со всех сторон. Длинные пышные волосы, словно пушистый лисий хвост, следовал за хозяйкой, повторяя каждое движение тела.
Немного набравшись смелости, девушка протянула руку вперед и с опаской легонько коснулась поверхности шара указательным пальцем. В этот же момент сфера сменила цвет быстрее, чем обычно, и даже, как показалось музе, заискрилась. Решив, что это вызвано невинным прикосновением она отскочила резко в сторону и, испугавшись неизвестных последствий, заметалась по комнате, беззвучно вереща и цепляя волосами все, что попадалось на пути.
В панике залетела под кровать, на которой спал писатель, унося «подарки», что вцепились в волосы и платье за собой в чёрную неизвестность.
В комнате на короткое мгновение воцарилась тишина, которая в свою очередь была нарушена, доносившимися из-под кровати прерывистыми звоном и грохотом.
Внезапно оттуда выскочила коробка от обуви, потом какой-то маленький мяч и раскрытая старая книга. В темноте подкроватного мира сверкнули два ярких огонька глаз и, на свет показалась голова хулиганки. Волосы были частично спутаны, растрепаны и увешаны множеством шариковых ручек и прочей чепухи, которая лежала на письменном столе.
Надув недовольно губы, муза осторожно выбралась на тёплый мягкий ковер перед кроватью, который в свете ночника казался ещё безобразнее. Сев на полу и втянув под себя ноги, потерла ушибленную коленку, и обиженно посмотрела на мерцающий шар.
Чихнув от пыли, собравшейся в бесцветном коврике и шмыгнув носом, девушка освободила волосы от посторонних предметов, расправила складки на платье и взлетела. На этот раз муза не рискнула больше трогать, так сильно напугавший её шар и просто наблюдала за его глупым, как она для себя решила, поведением.
Устав в итоге от этого бесполезного дела, девушка опустилась на мягкий стул и, порывшись в беспорядке, который появился на столе из-за маленькой игры, достала из фруктовой корзинки большой спелый персик.
С наслаждением смакуя каждый кусочек сладкого плода, муза рассматривала ночное небо за окном, усыпанное мириадами звезд. Вскоре ей совсем стало скучно и она, доев честно украденное лакомство, бережно завернула косточку в листок бумаги. Проведя ногтём мизинца по белой поверхности свертка, девушка с веселой и довольной улыбкой спрятала его где-то в складках своего платья и, стала сонно озираться по сторонам, осматривая результаты шалостей.
Увидев спящего писателя, сначала хотела лечь недалеко от него, но подумав, что слишком много и сильно сегодня шумела, решила спать на стуле.
Обняв ноги, удобно устроившись, сонно вздохнула и, положила голову на колени, закрыв глаза и сладко зевнув.
Орфей укрыл покрывалом уютную маленькую комнату на чердаке и, наконец, воцарилась долгожданная тишина, нарушаемая теперь только легким, еле слышным поскрипыванием ночника.
***
Открыв глаза, увидел множество облаков плывущих надо мной. Их плавный полет был похож на медленный танец.
Рассвет освещал путь воздушных пароходов, которые целенаправленно двигались среди сверкающих небес только им ведомой дорогой. Они напоминали гигантских китов, плывущих в лазурно-хрустальном океане, оставляя за собой случайно упавшую, безумную идею, какого-то странного фантазера - забраться на борт одного из этих прекрасных и благородных исполинов.
«Какая невероятная глупость».
Закрыл глаза, но открыв их вновь, увидел бескрайней морской простор, с плывущим вдали прекрасным фрегатом.
«Он мне так знаком».
«Но откуда?»
Его паруса бодро развиваются от потоков сильного ветра, унося команду куда-то за горизонт. Он был таким знакомым и таким недосягаемым, что мне казалось, я его никогда не смогу догнать.
Так сильно был похож на чью-то забытую мечту.
Вновь закрыл глаза и оказался в окружении космического пространства, звезд и небесных светил.
В космосе было так одиноко. Холодные звёзды взирали на меня отрешенным взглядом, как на чужака пришедшегося здесь не к месту. Лишь голубой шар позади напоминал о чём-то знакомом, теплом и родном. Шар так сильно напоминал о доме.
Мгновение и я оказался в бескрайнем поле среди цветов и травы. Неподалёку возвышалось огромное дерево, выросшее до небес. Оно раскинуло свои ветви так далеко, что способно было закрыть ими всё вокруг и даже горизонт.
Подойдя ближе, увидел у самого ствола дерева расстеленное на зеленой траве покрывало. На нём сидела девушка, распустившая свои пышные, тёмно-русого цвета волосы и смотрящая куда-то далеко, где ветви дерева не коснулись неба. Она обернулась, взглянув тёмно-карими глазами, улыбнулась и, вскочив с покрывала, подбежала.
Ласковые руки обняли меня за шею, а теплые губы, прикоснулись к моим губам. Я вдохнул запах волос и почувствовал приятный аромат цветов.
«Я вспомнил тебя».
«Ведь я так тебя люблю».
Яркий свет окутал с ног до головы, унося прочь, за горизонт. Далеко от облаков, похожих на исполинских китов, холодных звёзд, прекрасного фрегата и её незабываемых, таких любимых глаз.
Прочь в маленькую каморку на чердаке, к бесцветному коврику и жизни, которую серыми словами буду описывать на белой бумаге мрачными чернилами.
***
Писатель открыл глаза. За окном занимался рассвет, поглотивший звёзды и луну. Ночник всё еще бросал свои тусклые лучи на стены и тихо поскрипывал, меняя искусственные цвета.
Молодой человек сел на кровати и опустив ноги, с рассеянной улыбкой посмотрел на беспорядок в комнате. Привычно покачав головой, видя это не в первый раз, он посмотрел в сторону окна.
На стуле дремала молодая девушка, с пышными и очень длинными волосами, которые раскинулись по столу и касались даже пола.
- Ты снова хулиганила, - прошептал молодой человек, взял плед с кровати и, подойдя к столу, укрыл мирно сопевшую на стуле музу.
Задумчиво улыбаясь, писатель стоял у окна и смотрел на город, провожающий ночь и готовящийся встретить новое летнее утро. Он взял со стола небольшую записную книжку с шариковой ручкой и написал на чистом листе четыре строчки:
«Ни лунный свет, ни солнца луч,
Не сможет мне открыть глаза.
Нет, я не слеп - я невезуч,
А из богатств – одна душа».
- Ты сегодня повзрослела, Ай, – сказал молодой человек, кладя ручку и блокнот. – И даже заставила повзрослеть меня. Ты права - всё ещё впереди, – он улыбнулся. – Приходи завтра, я обязательно оставлю тебе персик. Ты снова устроишь беспорядок в моих мыслях и опять оставишь только косточку. Мой милый ангел.
В окно ворвался яркий свет первых солнечных лучей. Плед, под которым недавно сладко спала озорная хулиганка, упал на спинку стула и одним краем коснулся пола. Ночная гостья исчезла, оставив после себя беспорядок и маленький бумажный свёрток с подписью – «Спасибо, я обязательно вернусь».
- Погасший свет в душе моей, - сказал писатель и, взяв свёрток, положил в ящик стола, который был наполнен доверху точно такими же конвертиками, как и этот. Посмотрел на старый коврик, который заискрился множеством цветов и улыбнулся. – Доброе утро, действительно – доброе.
