Первый прыжок

Предыстория рассказа «Время ударить по струнам»

Глава первая

«Длина волны»

- Думаю, вы все согласны с тем, что прежде чем лезть во время-пространство, нужно сначала определиться с математической моделью, чтобы спрятанными там шестерёнками руки на фиг не оторвало?

- Лучше так:

Думаю, вы все согласны с тем,

Что лучше убедиться всем,

С математической моделью,

Чем сразу лезть в пространство-время.

Черноволосый паренёк подыграл сам себе на столь же чёрной и устрашающей электрогитаре.

- Будем отталкиваться от «теории струн»? – спросила девушка.

- Да, М-теория крута!

- Да ну на фиг! - я попытался эффектно крутануть барабанную палочку и чуть не ударил себя по лбу. – Какой смысл в этой теории, если все измерения спутаны в такие узелки, которые хрен распутаешь? Даже нашей дотошной Вике такое не под силу.

- Эй! – крикнула в микрофон вокалистка, и все мы схватились за уши.

- А у тебя голос и правда поставленный.

- Зря я, что ли, на курсах целый год тупила? Эй, давайте уже начнём. Мы тут играть собрались или машину времени изобретать?

- А что, это идея, - воскликнул Денис. – Два часа на реп-базе стоят триста рублей. Так можно же замедлить время и играть тут хоть два дня!

- Нет, тогда для нас звук будет казаться тише.

- И Вика будет петь, как мужик.

- Де-нис!

- Дорогая, можешь не кричать так в микрофон?

Я отстучал четыре удара. Загрохотала музыка. Несмотря на споры и разногласия, мы - команда. В любой момент каждый из нас готов поддержать друг друга. Так и сейчас мы превратились из ребят, спорящих о всякой ерунде, в слаженную машину, воспроизводящую партии, что подбирались не менее тщательно, чем самые серьёзные расчеты в наших исследованиях.

Не верь тем, кто способен видеть,

Не верь тем, кто не желает взирать.

Не верь тем, кто способен обидеть,

Не верь тем, кого ты привык обижать.

Не верь тем, кто с рождения глух

И тем, у кого идеальный слух,

Не верь мне,

Не верь и себе,

Не верь, не верь, не верь никогда и нигде.

Пауза в три четверти, укороченный такт, сбивка триолями. Каждый мой удар по томам поддерживается идеально взятым глушением на гитаре, а затем и пронзительным флажолетом. Всё это коронует звонкий женский визг. И снова – четыре четверти, стандартный ритм со вкраплениями кардана:

Не верь не затем, что они врут,

Не верь не затем, что врёшь сам.

Свет истины хоть и всегда тут,

Но не видим он ничьим глазам…

Припев, соло. Предельно простой ритм ударных и предельно скоростная гитарная партия. Ещё пара тактов. И вот он, момент, который невозможно уловить на слух. Нужно лишь отсчитать пять восьмых в голове и надеяться на своё чувство ритма.

И на то, что время течёт одинаково с точек зрения каждого из нас.

Колонки вздохнули порывом басового ветра.

Тарелки обожгли барабанные перепонки.

Осиной ордой зажужжал овердрайв.

Я слышу диссонанс: из-за слишком яростных натяжек вторая струна у Дэна расстроена на пару секунд, это одна шестая тона. Но дороги назад уже нет. Мы доиграем эту песню. Возьмём энергией, ритмикой, драйвом. Публике не так важна гармония, как механический ритм. Соединение атак и спадов таким образом, чтобы колебания мембраны выбили из сердца неудержимый кач. Перегруз на максимум и – вперёд. Гитарист уже не следит за мотивом, он ушёл в импровизацию. Голос Вики надорван и заставляет подструнник рабочего барабана противно шуршать. Со вкраплениями брейков на каждый такт мы вышли на последний припев:

Не верь не потому что дурак ты.

Во всё верят лишь дураки.

Отбрось все сомненья в сомненьях

И иди, иди, иди, иди, иди, иди, иди, иди, иди…

Гитара исторгает тысячи нот в минуту – звуки со всего слышимого диапазона переливаются умопомрачительными секвенциями по пентатоникам. Я перешёл к постоянному барабанному соло, пот со лба летит во все стороны. Напряжённые мышцы сгорают от жара. Вика, не в силах удержаться, пританцовывает, как настоящая рок-звезда. Молодец. Так и надо. Наконец-то и ты не стоишь на месте.

Я сделал последний грув, услышал, что Денис всё ещё играет, подхватил ритм. Но между делом я намекнул ему снижением темпа, что уже конец песни. Он взглянул на меня с умоляющим выражением. Вика выпучила на нас глаза и пожала плечами. Песня на записи длится всего три минуты, а мы играем уже семь. Я ещё раз сделал последнюю сбивку, и мы с Денисом синхронно оборвали музыку.

Медленно и не торопясь угасало эхо.

Мы застыли без движения, провожая эти последние звуки, тонущие в фоне микрофона, гуле тысячеваттных колонок и наводках гитарного датчика.

- Мы говно, - воскликнул Денис.

- Говори за себя! – вскипятилась Вика.

- А кто слова перепутал?! – вспылил я. – А ты, Дэн, нифига в ритм не попадаешь!

- А фигли попадать, если «бочка» неровная?!

- А ты гитару почему опять не настроил?!

- Нафига, если я единственный гитарист?

- У тебя вообще звук хреновый! – крикнула Вика в свой микрофон так, что даже звукооператор подпрыгнул за своим пультом. - Я за тобой нифига себя не слышу!

- А я ничего не слышу за его тарелками!

- Гоните, прекрасно всё слышно!.. – махнул я… и заметил, что звукарь отвернулся. Смеётся. Ну, что ж. Хоть одному человеку на этой планете настроение подняли. Бездари.

- В общем, так, - я швырнул палочки на пол. – Возьмём модель мультивселенной. Логично, что после большого взрыва наш мир расширяется в пространстве, и что расширяется он и во времени. И во всех остальных измерениях тоже. Но это совсем не значит, что вселенные множатся, как некоторые утверждают. Это разные вещи.

Денис всё-таки включил свой тюнер и начал подтягивать струны. Под до боли знакомые звуки настраиваемой гитары он задумчиво произнёс:

– Скорее, меняется расстояние между квантами – как в пространстве, так и во времени. Хоть с Планком-то спорить не будем?

- Последня песенка – и всё, - раздался голос звукаря. Мы обернулись на него и вздохнули.

Чёртово время… как же быстро оно прошло!

Шесть узнаваемых ударов палочки об ободок «рабочего», которые на всех языках мира означают: «1, 2, 1-2-3-4».

Забудь.

Забудь про тот рассвет, что наполняет твоё сердце жгучей болью.

Нырнуть.

К мечте под залпами плетей в борьбе со злой судьбою.

Беги…

Беги, беги! Беги вперёд!

Быстрей, беги туда, где истина… где истина нас ждёт!..

Тишина, и снова этот шорох из колонок. Порой паузы бьют больнее самой громкой музыки. Часто эти удары смертельны. Мои пальцы сжимают тарелку, не давая ни единому колебанию ворваться во время-пространство. Затем стучу по ней со всей силы одновременно с бочкой, прохожусь триолями по томам, ощущая, как, слившаяся с синхронными глушениями Дениса, дробь сотрясает всё вокруг.

Нет.

Нет, нет! Не для того ты шёл вперёд за образом своей мечты.

Побег.

Туда, где только правда. Туда, где лишь она и ты.

Беги, беги, беги…

Идеально настроенная гитара звучит гораздо мощней, чем даже слегка сбитая. Колебания струн сливаются в резонансе, выдавая пробивающий навылет звук, будто автоматная очередь, ускоренная в сотню раз. Орудие, направленное на твоё сердце, грохочет без остановки.

И всё же время не бесконечно.

По крайней мере, в пределах этой комнаты.

С вымученным вздохом я отвинчиваю зажимы на стойках, складываю тарелки в обшитую поролоном чёрную сумку. Ослабляю защёлки кардана и отодвигаю в сторону. Покосившись, вижу, как Денис вытыкает из отключенного усилителя провод и кладёт в карман гитарного чехла.

- Можно оценить форму квантовых завихрений. Был бы способ отстроить аппаратуру так, чтобы помехи схемы не заглушили полезный сигнал.

- Смотри. Видишь датчик на моей гитаре? – Денис показал пальцем на двойную вытянутую катушку с шестью винтами, каждый винт – под соответствующей струной. – Это хамбакер. Он отсекает шумы. А знаешь, как?

- Точно! Нужно вычесть из суммы сигналов их разницу!

- Я считаю, надо сделать всё по старинке, на электронике, - Вика выключила микрофон и положила на столик (фон стал раза в два тише).

- Ты говоришь это человеку, который никак не перепаяет гнездо в своей гитаре, - усмехнулся я и поймал злобный взгляд Дэна. – Хотя ты права. Если сделать кучу тестов, выкинуть явные огрехи и интерполировать результат, будет, от чего оттолкнуться.

Я отдал деньги звукорежиссёру и, чуть не столкнувшись со следующей рок-группой, пришедшей на репетицию, проследовал за друзьями на улицу.

Кто знает, всерьёз ли мы тогда обсуждали столь амбициозные планы? Порой наши речи звучали абсурдно, в другой раз мы намеренно шли против общепринятой логики. Местами мы ошибались. Да что там!.. Девяносто девять процентов наших слов оказались ошибочными.

Вот только узнал я это, лишь воплотив наши мечты в жизнь.

Глава вторая

«Интерполяция»

- Ну, как? – без особого энтузиазма поинтересовался Денис.

Сначала я упирался, но затем, наконец, признался:

- Трояк.

- Ну и зашибись!

Вот она – настоящая дружба. Товарищ никогда не начнёт читать тебе лекции, критиковать, принижать. Даже если сам он ниже пятёрок за экзамены никогда ничего не получал.

- Я, дурак, поспорил с Геннадием Андреевичем по поводу специальной теории относительности.

- Да ты что? Смельчак! – Дэн хлопнул меня по плечу.

Стало немного не по себе, ведь я соврал ему.

Нет никакой оценки. И пересдачи не будет.

Так унизительно, но придётся просить у дяди деньги, чтобы из-за этого урода не загреметь в армию.

Хотя, если подумать, в будущем (если оно уже существует на каком-то пласте пространства-времени) передача взятки преподу уже состоялась, и он, конечно же, влепил мне тройку. Как же – откажется он от подачки!.. Посему я фактически не соврал.

А ещё меня заела обида.

Я лучше Дениса. Лучше! Гораздо умнее, упорнее, и знания мои глубже! Но получает стипендию лишь он, а я перебиваюсь «удовлетворительными» от сессии к сессии. У меня везде, даже по проклятой экономике – сносные оценки! И лишь по основному предмету – хуже некуда. За что этот Андреевич меня так невзлюбил?.. Сегодня я и правда дал маху, усомнившись в самой священной из религий – вере в пресвятого Эйнштейна. Но Геннадий и до этого меня заваливал… а, к чёрту! Не в первый раз и не в последний.

На выходе из университета нас встретила радостная Вика. Она ни на секунду не усомнилась, что я сдал экзамен.

А зря.

Кто она для меня?

Они вроде как встречаются. Но мне иногда кажется, что это всё – фальшивая игра. Денис относится к ней, как к младшему братцу, над которым можно безнаказанно шутить, спорить, обижать. Я относился бы к Вике гораздо внимательней. Только вот правилен ли такой подход? Может, для неё и правда дороже такое бесцеремонное, но человеческое отношение, супротив моего? Ведь я вижу в ней лишь вещь. Ценную, с которой хочется сдувать пылинки, и всё же – вещь. Наверняка, она это чувствует. И потому она – с ним.

Всё же интересно, что в действительности она думает обо мне? Кто я для неё? Может, она тайно…

Нет.

Так не бывает.

- Ну, что? Придумали, что сделаем с «чёрной дырой»?

- Да ну её на фиг, - засмеялся Денис.

«Ну же, смейся, пока она тебя не бросила и не начала встречаться со мной», - я злорадно улыбнулся. Кто не злорадствовал в свои двадцать два года?..

- Почему?

- «Чёрных дыр», может, вообще не бывает. Предположили, что она есть, но никто её не видел. Мы перед экзаменом сегодня порешили, что усиленное притяжение может быть следствием чего-то ещё. Например, нелинейностью действия времени на различном расстоянии от центра массы галактики. Да нам это, честно говоря, не очень-то и интересно. Подумаешь, траектория нашей звёздной системы не совсем эллиптическая! Мы хоть и движемся относительно центра Млечного Пути, но по сравнению с космическими масштабами это - фигня. Что притих, чувак? Фигня же?

- Фигня, - отозвался я и потупил взор, думая о том, сколько денег дяде придётся заплатить на этот раз.

- Знаешь, Викуся, я тут придумал название для нашего основополагающего закона.

- Какое?

- Закон бабок!

- Стоп. Каких ещё бабок? Ты про деньги, что ли?

- Да нет же! Ну, послушай! Сидит бабка у подъезда. Рядом – ещё одна бабка. И все вокруг кажутся им наркоманами. При этом не важно, сколько лет старухам. Одной бабке может быть шестьдесят, другой – девяносто. На их восприятие мира это никак не влияет. Рубеж бабскости пройден. Теперь они дни напролёт трещат про политику, про то, кто из соседей хулиган, кто бездельник, и так далее.

- Ну и к чему ты это? – Вика возмущённо наморщила носик.

Вот и ещё одна причина, подливающая бензина в костёр моей надежды быть с ней. Слишком часто этот Денис её нервирует. Неужели, не понимает?..

- Мы решили, что на протяжении существования Вселенной после Большого Взрыва соотношения расстояний между квантами могли поменяться. И продолжают с ускорением Вселенной. Планковские числа не единожды рассчитывались, результаты колебались. Допустим, это происходило из-за недостатка точности измерений. Но всё равно, так или иначе, числа эти будут меняться по мере удаления видимой Вселенной от эпицентра Большого Взрыва, по мере расширения всего и вся… но мы можем этими переменами пренебречь, как возрастом тех бабок у подъезда. Мысль банальная, но из неё следует пара любопытных формул.

- Представляю, как ты рассказываешь это на научной конференции, - произнёс я и, услышав смех Вики, в который раз поймал себя на том, что желаю скорейшего их расставания.

- А что? Ещё докторскую на этом защищу, - с по-настоящему эффектной самоиронией отозвался Денис, и я понял, что снова проиграл. На его фоне я – жалкая тень. Не представляю, каким видит меня Вика на самом деле, и, честно, боюсь узнать правду.

- Давайте обмоем это дело!

Никто из нас троих, разумеется, не пил и не курил. Но вот пососать через трубочку колу со льдом и закусить гамбургерами из Макдака – всегда пожалуйста! Каждый имеет право портить своё здоровье, как хочет!

Когда мои друзья принесли подносы с бутербродами и напитками, застали меня, занявшего столик, пишущим что-то в своём блокноте.

- Ты что?! – несколько резковато воскликнула девушка. – Мы же договорились сегодня отдохнуть!

- Извини, но мне что-то в голову стукнуло, - пробормотал я, упрощая разлапистую-разухабистую формулу. – Сейчас я запишу свою задумку, и всё…

Но, конечно же, я просидел так целых полчаса. Хорошо, что эта парочка такая беспечная. Как только они могут просто сидеть и говорить ни о чём целых тридцать минут?.. Оторвав взгляд от испачканного помарками листка, на котором где-то в углу осталось несколько полезных циферок, я понял, что гамбургер мой остыл, а кола – нагрелась.

- А вот и наш вундеркинд вернулся. Привет, - засмеялась Вика, а я в глубине души заскрипел зубами: «Какого чёрта, разве нужна мне такая глупая девушка?..»

- Что ты там записал?.. – оживился Дэн и полез в мой блокнот.

- Эй, и ты туда же!..

- Это формула интерполяции спина атомов между соседними квантами по временнОй оси.

- А это что за загогулина?

- Планковское время.

- А это?..

- Скорость света. Но там может быть и другая скорость. Когда приду домой, я постараюсь сообразить технологию измерения…

- Мальчики, может, мне уйти?!

От неожиданности мы вытаращили глаза.

- Ну что ты, Викуся! – Денис будто и не смотрел секунду назад на мои расчеты сияющими от восхищения глазами. Он обнял любимую и начал шептать ей какие-то глупости.

Чёрт! Если, чтобы встречаться с девушкой, нужно молоть всю эту чепуху, я лучше с улыбкой на лице брошусь под колёса коляски какой-нибудь придурошной мамаши прямо посреди сквера. Или утоплюсь в этом стакане с колой. А что, тоже хороший вариант.

Этим вечером я думал только о Вике… и так и не закончил те расчеты.

Глава третья

«Система уравнений»

Я уронил карандаш.

Чёрт подери!

- Что у вас там опять, мальчики?

- Нужно кое-что срочно просчитать. А у меня уже голова кругом идёт. Зачем я вообще во всё это ввязался?

Пока мы с Денисом корпели над нашим проектом, Вика только и делала, что вытирала пыль с подоконников, шкафов и других поверхностей, перпендикулярных вектору радиуса Земли. Она положила тряпку и склонилась над моим листком.

- Боже, какой ужасный почерк, сколько помарок!

- Это-то тут причём?! – я откинулся на спинку стула. – Мы тут сидим, горбатимся, ломаем себе мозг, а ты занимаешься какой-то ерундой! Какая от тебя вообще польза?!

- Эй, ты чего?..

Услышав, насколько растерян Денис, я вдруг понял, что стеная на весь мир, перестарался. Странно, ведь я всегда держал язык за зубами и считал себя самым спокойным в нашей команде. Но сейчас я, кажется, дал маху.

Вика закричала так, что в деревянных рамах задрожали стёкла:

- Это я занимаюсь ерундой?! Это вы занимаетесь ерундой!

Меня затрясло. Как она смеет так говорить?! Ладно, Дэн с его сумасшедшими идеями, редко имеющими хоть какую-то связь с реальностью. Но я!.. Автор проекта, который ещё в школе построил основы теории и на протяжении пяти лет занимался их доведением. Я!..

Я проглотил непомерно горькую обиду, вовремя осознав, что и так наговорил лишнего, обидев лучшую подругу.

- Вы сидите тут целыми днями! – продолжала Вика, размахивая руками. – Питаетесь чёрти чем! Да если бы не я, вы бы тут ласты склеили с голоду!

- Всё правильно, но…

- Что «но»?! – почти со скоростью света она преодолела расстояние между нами и чуть не столкнулась со мной лбом, опёршись руками о мои записи, раскиданные по столу. – Вы хоть понимаете, в каком свинарнике вы сидите?! Думаете, нам выделили эту аудиторию, чтобы вы устроили здесь декорации для фильма-катастрофы?!

- Я…

Она не дала мне закончить, выхватила поднятый с пола карандаш и бросила в сторону. Затем сгребла мою тетрадь, закрыла и шлёпнула ей об стол. С непониманием и яростью я уставился прямо в её ошалевшие глаза. Увидев в них влажный отблеск обиды, я тут же осёкся. Похоже, сейчас с ней лучше не спорить.

- Вы. Оба, - вытянувшись в струнку и склонив голову, леденящим тоном произнесла Вика. – Сейчас же приберитесь за собой. Ты, - указала она на Дениса, который, истерично усмехаясь, покорно кивнул. – Сложи этот бардак в шкаф. Рассортируй всё как-нибудь. Только сначала вытри пыль с полки. Ты! – обратилась она ко мне. – Бери ведро и набери воды. Как только Дэн всё уберёт, возьмёшь швабру и вымоешь пол. Ясно?!

«Да что ты съела сегодня?! И какого чёрта ты раскомандовалась?!» - подумал я, но промолчал.

Только когда, помыв ведро от пыли, я поставил его в раковину университетского туалета, а вода заурчала по пластику с характерными ударами, я понял, что мне и правда стоило хотя бы на секунду отвлечься. Поменять вид деятельности, чтобы в голове всё устаканилось. Я и представить не мог, насколько мои мысли были спутаны, пока не понёс тяжёлое ведро с булькающей, выплескивающейся на штанину прохладной водой вверх по лестнице, на третий этаж старого корпуса в нашу комнату.

Пока я мыл полы, а Денис убирался, Вика нашла где-то моющее средство, влезла на подоконник и принялась оттирать стёкла от вековой копоти. Возможно, со дня постройки этого здания здесь кто-то и наводил марафет, но пару лет этим точно никто не занимался.

Когда мы закончили, воздух наполнился свежестью. Яркий хрустальный свет озарял всё теплом и радостью. В голове начало проясняться. Чёрт подери, пока я мыл полы, я осмыслил СТОЛЬКО всего, сколько не мог уяснить, наверное, за целый год, скрючившись над черновиками.

Я уже собрался вернуться к расчетам, но Вика схватила меня за свитер двумя пальчиками и мягко так, как годовалому ребёнку, произнесла:

- Как же, а покушать?

- Э-э-э… ну, наверное, ты и права, мы с обеда ничего не ели…

- Хороший мальчик. Возьмите сумки, заприте аудиторию. Сейчас мы немного перекусим, потом поспим у себя в кроватках, а завтра вернёмся сюда и всё доделаем.

Спорить не хотелось. Да и сил уже не было. И дело было не столько в физической работе навязанной Викой, а в умственной измотанности. Вдруг захотелось, уподобившись Архимеду, крикнуть «Эврика!», потому что я открыл феномен того, как же мне уже опостылело торчать за одним и тем же занятием круглые сутки. Навалились лень и усталость. Пойти бы домой прямо сейчас и поспать, но урчащий живот настойчиво требует перекуса. Что ж, хотя бы с ним не буду спорить и посижу вместе с Викой и Денисом в кафешке, «обмою это дело» чайком и пироженками.

* * *

На следующий день я не поверил своим глазам – как же мы чисто убрались!

Без труда найдя последнюю тетрадку (Денис и правда всё хорошо рассортировал), я открыл её и в ужасе подпрыгнул. Какие каракули! Сколько помарок! Нет, хотя бы последние три листа надо определённо переписать! Впервые за долгие годы я взял в левую руку стёрку (её тоже нашёл без труда) и без помарок записал формулу, к которой я вчера пришёл после похода за водой.

Вика села рядом и посмотрела в мои записи. Теперь настрой у неё был не рвательно-метательный, как вчера, а познавательно-заинтересованный:

- Ну, вот, всё, вроде бы, готово, - заключил я, поражаясь тому, насколько теперь всё просто и понятно. -  Единственная проблема в том, что нужно провести множество расчетов, чтобы проверить вот эту и вот эту части.

- Не вопрос. Давай сюда. Всё будет в лучшем виде.

Несмотря на скептицизм, я уступил ей место. Просто не смог устоять перед таким любопытным выражением лица.

Она за час завершила расчёты, над которыми я бился целый месяц. Я переворачивал листки и поражался.

- Всё верно. Как интересно. А вот этот результат очень неожиданный.

- Фирма веников не вяжет!

Как гора с плеч свалилась! Теперь я могу ненадолго отложить этот этап и заняться другим.

Не прошло и пяти минут, как мы с подружкой склонились над трудами Дениса, тыкали пальцем в цифры и смеялись над его ляпами.

- Хорош ржать! – воскликнул Дэн и схватил лекало.

Пока я фехтовал с ним угольником, Вика сделала какие-то пометки, а затем схватила нас за воротники и ткнула носами в записи.

- Нифига себе!

- А в этом что-то есть!

Изучая её работу, я вновь поразился своим друзьям. Они и правда меня удивили! Я полагал, что продумал всё в своём проекте, но о том, что пытался сформулировать Денис и что завершила за него его девушка, даже не задумывался.

- Знаете что? Это всё нужно обмозговать. Пошли поедим, что ли? Столовая ещё не закрылась?

- А чем тебе кафе не нравится?

- Мы же так разоримся!..

- Не волнуйся, мой дорогой компаньон, - Дэн по-приятельски обхватил меня за шею своей ручищей и навалился всем весом. – Эти средства не пропадут даром. Ведь они вложены в дело! От наших животов зависит будущее перспективного проекта, не забывай! Экономить в таких случаях не следует. Только первоклассные гамбургеры и только первоклассная кола! Пища королей!

Смеясь, мы покинули кабинет, как обыкновенная компашка самых простых и беззаботных студентов. Словно не мы совершим переворот в науке. Будто не от нас будет зависеть судьба человечества.

С каждым шагом мы приближались к черте, за которой нас ждёт то, что ни одному разуму на нашей планете не привидится в самом жутком кошмаре.

Глава четвёртая

«Горизонт событий»

Однажды Вика заболела и не пришла на пару.

Мы с Денисом, маясь на скучной лекции Геннадия Андреевича, порешили наведаться к подружке и узнать её самочувствие. Но Дэн где-то застрял, и я поехал один.

В метро было особенно людно. Шум будто кулаком сдавил барабанные перепонки, даже музыку в наушниках не послушаешь. За окном проносятся мрачные подземные коридоры с блеклыми фонарями. Невольно вспоминаешь Эйнштейна с его поездом, в котором одновременность не одновременна, а свет вообще летит чёрти куда. Нет, я знал эту теорию в мельчайших деталях, я, можно сказать, мыслил ей. Но при этом твёрдо был уверен, что во вселенной всё происходит немного не так, как этого хотелось бы мне.

Какого чёрта он не поехал к своей девушке?! Почему я должен тащиться через весь город, кто я для неё?..

Я вышел, поднялся по эскалатору, вышел на оживлённую улицу, которая оказалась даже чуть менее шумная, чем было под землёй.

Маршрутка, как всегда, встала на МКАДе, как на горизонте событий чёрной дыры. Глаза мозолило критическое скопление материи в виде вездесущих легковушек, которые коптят воздух своим выхлопом. Радиус Шварцшильда в действии. Всё было бы не так плохо, если бы я не стоял посреди забитой под завязку «газели» на своих двоих, чувствуя себя законсервированной шпротиной. Или самым неудачливым нейтроном в гравитационном центре нейтронной звезды. Особенно приятно осознавать, что после пяти минут у Вики мне ещё ехать обратно по этой же гиблой дороге. Чёрт подери, да в столице столько машин, что она скоро схлопнется и засосёт в себя подмосковье!

Перед тем, как убежать по своим делам, Денис вручил мне тетрадку с лекциями. Геннадий Андреевич раздал нам темы для курсовых, в том числе и Вике. Будет лучше, если она займётся ей как можно скорее, ведь на нас ещё много всего навесили. А я – её друг, который всегда придёт на помощь к милой девушке. Особенно, когда её парень занят более важными делами. Самому противно!

Наконец, пробка рассосалась, маршрутка докатила до остановки и выпустила меня на волю. Отдышавшись свежим воздухом, прогулявшись по зелёному скверу и очутившись у знакомого подъезда, я почувствовал, как хандра коллапсирует, сменяясь сладостным ожиданием встречи с близким человеком. А когда из домофона раздался немного хриплый голос Вики, я с блаженной улыбкой ответил и открыл переливающуюся пиканьем дверь, направляясь к лифту.

Девушка встретила меня в новом розовом халатике с мордочками Хеллоу Китти.

- Как я рада, что ты пришёл! Мне так скучно сидеть дома одной! Бабушка уехала к двоюродной сестре, даже поговорить не с кем. Какой ты молодец! А Денис что?..

- Да ну его на фиг, - махнул я рукой.

- Понятно, - грустно вздохнула она и пошла на кухню готовить чай.

Я просидел на диване, как дундук, наверное, минут пять. Вдруг мне показалось, что слова ни к чему. Да и о чём с ней говорить? Я же не Денис. Я не так хорош в общении. Да, если честно, мне совершенно плевать на эту пустую болтовню. Особенно, если моя собеседница встречается не со мной.

- Что было сегодня? – спросила она, попивая чаёк и закусывая конфеткой.

- Андреич рассказывал про клаустрафобное движение электронов внутри нейтронной звезды.

- Жуть, - усмехнулась Вика.

- Мы с Денисом замучились играть в «морской бой» по блю-тУзу…

- Кстати, как там Денис? Он вообще приедет сегодня? Я звонила, трубку не берёт.

- У него там какие-то дела.

- А с телефоном что?

«То же, что и у меня. «Морской бой», который опустошает батарею покруче болтовни с тобой», - такая реплика возникла в голове, но я почему-то не стал её озвучивать.

- Не хочет говорить со мной?

- Э-э-э… - я сделал паузу, потом неуверенно поправился. – Может, мобила разрядилась?

Кажется, Вика подумала, что я пытаюсь «прикрыть» своего друга. Да даже если и поверила, то впечатление было уже испорчено.

- Вот вечно он так, - пробубнила Вика и развернула очередную конфетку.

Я хотел что-то возразить, но не нашёл достойного аргумента и вновь промолчал. Кажется, она расценила это как согласие. А может, так и надо? Ну на фиг этого Дениса? Если они расстанутся, у меня будет шанс. От осознания этого сильно заколотилось сердце.

- Ну и ладно, - Вика натянуто улыбнулась. – Пошли мультики смотреть. Сейчас как раз по телику «Гравити Фолз» начнутся.

Почему бы и нет?

Мы сидели и смеялись над проделками брата и сестры близнецов в полном аномалий и всяких странностей городке. Признаться, я не был поклонником мультфильмов, но этот мне очень понравился. Может быть, дело в том, что Вика рядом? Я слышал её смех, и мне тоже стало весело. Дурацкие шутки толстяка и жадного дядюшки веселили до слёз. Но, кроме этого, в истории была и грусть. Мальчик был влюблён в одну девочку, которая хорошо к нему относилась, но считала его ребёнком и встречалась с каким-то тощим длинным гитаристом-брюнетом. Чёрт подери, что это за чувство? Почему мне хочется убить этого проныру? Всё дело в таланте сценариста, искусности аниматоров или?..

Я посмотрел на Вику и неожиданно встретился с ней взглядом.

Она вытерла проступившую на глазу слезинку и усмехнулась.

Может, она всё поняла?

С удивлением я осознал, что в душу закралась тоска, а в горле появился ком. Почему мне так грустно?! Что это за мультики такие?! Я искренне надеялся, что мальчик, который повидал много всякой жути и нёс на плечах тайну городка, спасёт девочку от приведения, и она будет с ним. Я в предвкушении скрестил пальцы за персонажа, о котором полчаса назад ничего не ведал.

Битва со злом получилась жуткая, в девочку вселилось что-то потустороннее, полтергейст покрушил всю мебель, несколько раз жизнь их висела на волоске, но мальчик всех спас. Вот только та девочка снова вернулась к своему хлыщу-гитаристу.

Я так и не понял: понравился ли мне мультик или нет? С одной стороны, он тронул меня до глубины души, а с другой…

- Ну, тебе, наверное, пора, - улыбнулась Вика.

Что мне было ответить? «Нет, я не хочу никуда идти, я хочу быть с тобой вечно!». Конечно, ага! Стоит ли разводить здесь такую унизительную клоунаду?! Эти слова прозвучали бы на редкость фальшиво! Да, Денис вполне мог их произнести, и выглядело бы это, как грамотно поставленная шутка, в которой есть лишь доля шутки. Сто процентов, девушка после такого сразу же бросится ему в объятия. Но из моих уст это прозвучало бы глупо и жалко. К тому же, я не желаю навязываться. Наверняка, Вике нужно помыться, поболтать с подругой или сделать ещё что-нибудь такое, попросту не подразумевающее постороннего глаза или уха. Наконец, она болеет, у неё температура, ей хочется отдохнуть. Нет, пожалуй, мне и правда стоит идти.

Я попрощался с ней и вышел на улицу, обдумывая произошедшее.

Подходя к остановке, я вспомнил про сумку, которую нёс с собой.

«Тетрадь!»

Как я мог забыть передать ей тетрадь?! Хотя… было бы глупо сейчас возвращаться к Вике, тем более, маршрутка уже подъехала. Один день всё равно ничего не решит. Можно же занести эту тетрадку и в другой раз.

Но моим планам не суждено было сбыться. Всё шло под откос.

Глава пятая

«Коллапс»

Вика поправилась на удивление быстро.

На следующий день она пришла на первую же пару.

- Привет, - сказал я ей с улыбкой.

Но в ответ она так натянуто ухмыльнулось, что я явственно почувствовал прохладность отношения ко мне. Что это значит? Я что, раздражаю её? Хотя не удивительно. Навязчивый молодой человек, который вчера нарушил её покой, завалившись без спроса. Разумеется, ведь я ей не нужен. Я не Денис.

А вот и мой друг. Еле-еле успел к началу пары. Он сел рядом с Викой и начал опять шептать ей на ухо какую-то ерунду. Дэн тоже оказался шокирован её неожиданной грустью. Она вяло изображала улыбку, игнорируя все попытки её развеселить.

Не моё дело!

Лишь под конец занятий я вспомнил о тетради Дениса. Вынув её из пакета, я направился в наш кабинет, где мы, благодаря разрешению преподавателя, проводим наши исследования. Если честно, у меня не было особого желания сегодня что-то считать.

Услышав крики, я застыл у двери, не решаясь войти.

Денис и Вика о чём-то спорили.

- Хочешь сказать, что ты?.. – крикнул он, а зачем что-то едва слышно пробормотал.

- Не знаю! Что ты до меня докопался?! – воскликнула она в ответ.

- Как ты можешь?..

- Ты где вчера был?! Почему не брал трубку?! Даже этот… пришёл…

«”Этот”?! - я сжал руки в кулаки. – Вот, значит, как?!»

- Какая разница?!

- Большая! – взвыла Вика. – Сколько раз ты ещё будешь так поступать?! Я не нужна тебе – так и скажи!..

- Стой, что это значит? – тихо, но отчётливо произнёс Дэн. – Ты что, сейчас обвиняешь меня во всех смертных грехах, потому что боишься просто взять и выложить всё на чистоту? Что, потеряла ко мне интерес, детка?

- Заткнись, урод!

- Это и есть твой ответ?! – взвыл Денис. – Ты даже делаешь вид, что я не передавал тебе…

- Зачем ты мне врёшь?! – отозвалась Вика.

- Так, значит, я тебе ещё и вру?! А не ты ли боишься мне сказать всё в лицо, как есть?! Баба – баба ты и есть!

- Да пошёл ты!

Дверь открылась, и из кабинета выбежала девушка, заливаясь слезами. Я отскочил прочь. Она пронеслась мимо меня и скрылась за поворотом коридора.

Следом, не торопясь, вышел и Денис. В его глазах читалась боль. Пытаясь улыбнуться, он зловеще оскалился, обнял меня за плечо и убитым тоном произнёс:

- Ну что, друг, поехали домой?

- Вика… - попытался я что-то сказать, но он меня перебил:

- Пошла она. Всё кончено. Теперь мы чужие люди. Не желаю ничего про неё слышать. Пошли лучше в Макдак, поедим, отметим это дело?

Я чувствовал себя погано. Не знаю, почему, но в душе моей поднялся чёрный, тревожный дождливый вихрь из вины и паники. И одна мысль повторялась вновь и вновь.

«Значит, этого ты хотел? Скажи, ты и правда этого хотел? Ты просто глупец».

На следующий день Вика на занятия не явилась.

На последней лекции я подошёл к Денису и коротко спросил:

- Поехали?

Но тот лишь злобно усмехнулся и махнул рукой.

Я тоже решил не ездить к Вике. Зачем? Ей не о чем со мной говорить. Я, наверное, очень сильно ей наскучил, раз она бесцеремонно смотрела свои мультики, когда её друг, приехавший проведать, убедиться, что с ней всё в порядке, молча сидел рядом. Чего я добьюсь, снова завалившись к ней без приглашения? Хотя…

Приехав домой, я набрал её номер.

Голос девушки звучал как-то глухо и отдалённо:

- Привет. Что со мной? Да ничего. Знаешь, я занята. Ага, пока, пока.

«Вот этого, значит, я так сильно желал?» - снова и снова крутилось у меня в голове, и я сжимал кулаки, порываясь сломать руку ударом в стену. Что со мной происходит? Что мне вообще нужно? Почему я так переживаю? Это любовь? Ненависть? Зависть? Я не знал. Ни одно из этих чувств не подходило тому букету переживаний. Я понял, что не люблю Вику. Что не смог бы с ней встречаться, даже если бы она сама предложила. Да и если б встречались, долго бы это продлилось? Я скучный человек. Могу весь день сидеть у монитора или с книжкой в руках. Каждый раз, когда мы с Викой остаёмся одни, я сразу замолкаю. Из-за смущения? Или просто-напросто из-за того, что она мне безразлична? Скорее всего, второе. Тогда почему такая тяжесть на душе? Разве переживают так из-за чужого человека?

Через две недели я встретил её у деканата. Она едва заметно улыбнулась одним ртом. В глазах же блестела грусть.

- Привет.

- Привет.

Тишина.

- Тебя не было на лекциях. С тобой всё в порядке?

- Со мной всё хорошо.

Пауза.

- Всё нормально?

- Да.

Да. Нормально. Всё хорошо.

С каждой её фразой я ощущал накатывающее волнами презрение. Я снова причиняю ей неудобство. Зачем я с ней говорю? Может, пришло время признаться в своих чувствах? Нет, это слишком унизительно и глупо.

- Я уезжаю, - заявила вдруг она, и земля ушла из-под ног.

Я, Денис и Вика – с девятого класса и до сих пор. Семь лет, каждый день – мы, втроём, вместе.

Мы пытались изобрести машину времени. Не было ли это каким-то странным оправданием? Был ли в этом смысл?

Для меня – был.

Но смогу ли я теперь продолжать исследования?

Смогу ли – без Вики?

Без Дениса? Без ПРЕЖНЕГО Дениса?!

Справлюсь ли я один?!

- А когда?

- Тридцатого. Шесть часов, Казанский вокзал, третий путь.

- А как же учёба?

- Пока, - попрощалась она вдруг с такой теплотой, что всё внутри меня запылало огнём.

«Как я мог?..»

Глава шестая

«Приливные силы»

- «Метла» приезжает, - заявил Дэн с улыбкой. – Вот бы на неё сходить!..

- Да, - отозвался я.

Мы вдвоём весело болтали на заднем ряду. Как и в тот день, когда я поехал в гости к Вике и увидел тот мультфильм. Почему же тем мальчику и девочке из мультика не суждено быть вместе? Наверное, такая у них судьба. Но… если вспомнить, то у них всё как раз закончилось хорошо.

Та девочка осталась с парнем-гитаристом.

А Вика с Денисом расстались. И теперь моя лучшая подруга написала заявление на отчисление, и скоро уедет в родной город.

Что это дало мне?

Я каким был одиноким, таким и остался.

Нет. Не правда. Я не был одиноким.

Но теперь…

- Эй, чего задумался? – Дэн толкнул меня в плечо, - Правда, хочешь на «Метлу» сходить? Да не ломайся. Вижу я, что хочешь!

- И что с того? – пробурчал я. – Геннадий Андреевич опять меня завалит, и придётся дяде давать ему на лапу. Денег на концерты не останется.

- Но у меня-то останется, - Денис снова ткнул меня в плечо и лукаво оскалился.

- У тебя – да. Мало того, что сам всё сдаёшь, так ещё и стипендию получаешь.

- Вот именно, чувак! – друг понял, что сказал это слишком громко и понизил голос. – Я уже достал два билета. Что замолчал? «Метла»! Представляешь? «Метла»! Наконец, мы увидим их воочию! Лысина Ларса. Крабовая походка Трухильо. Прищур Кирка. Козлиная бородка Хэтфильда. Козлиная бородка Хэтфильда, чувак! Это сто пудов надо увидеть! Поверь мне, чел, я фигни не скажу!

- Э-э-э…

- Да не гони, потом мне деньги отдашь! Вот тебе билет!

Он сунул мне под партой нехитрую бумажку, с которой взирали напечатанные лица знакомых с детства рокеров. С ранних лет мы их ну просто обожали! Правда, Вика – не особенно. Хотя и она, я уверен, не отказалась бы сходить…

Я с болью выдохнул, вспомнив, что как раз в день концерта она уезжает домой.

- Ну, что ты, бери билетик, не стесняйся, - казалось, Дэн даже не вспоминал свою бывшую. – Сходим, развеемся. А потом быстренько сколотим твою машину времени! И попадёшь ты в прошлое, и наваляешь тому уроду! Ох… - он осёкся. – Слушай, извини. Меня занесло.

- Ничего страшного, друг, - вздохнул я.

Да, я, действительно, хотел отправиться в прошлое ради того, чтобы предотвратить убийство своих родителей.

Именно поэтому я с фанатизмом пытался нащупать хотя бы один способ укрыть их от того жуткого грабителя, которого мне выпала доля увидеть в детстве. Жуткий человек, на лицо которого упала тень. Блестящее лезвие ножа, зажатого в его пальцах. И мои мама и папа на полу. Не помню, видел ли кровь.

Да, я и правда пытаюсь их спасти!

И я их спасу!

Я найду способ попасть в ту секунду и уберечь их от гибели!

Я брошу вызов пространству-времени!

Я докажу всем, что все учёные, кроме нас троих, - отсталые снобы, верящие, что Земля плоская!

Я это сделаю!

У меня нет такого интеллекта, как у Дениса.

Не хватает мне и прилежности Вики.

У меня есть только чёртов фанатизм.

Без них я – никто.

А теперь… теперь я вряд ли смогу осуществить свою мечту. Я путаюсь в своих мыслях. Я едва справляюсь с учёбой. Мне уже не спасти родителей.

Это так.

Но сейчас, в эту секунду, больше всего меня беспокоило другое.

 «Я хотел совсем не этого», - такая мысль снова и снова прокручивалась в подсознании, как заевшая пластинка.

А чего я хотел?

Кто для меня Вика?

Что я чувствовал, видя её улыбку? Хотел ли я поцеловать её? Не знаю. Думаю, что нет. Просто у меня пела душа, когда лик девушки преображала радость. Замирало ли у меня сердце при виде этой игривой ухмылки? Вряд ли. Вика казалась мне милой, доброй, но не как женщина. А скорее, как родное существо, вроде любимой кошечки или собачки. А может, и сестрёнки. Так почему же я совершил все эти ошибки? Какой смысл был рушить всё? Какие мотивы мной руководили?

Что такое любовь?

Самообман? Да, он имел место. Думаю, мне застилали глаза не столько чувства к Вике, сколько сама возможность этого. Шанс, что я вдруг возьму – и буду встречаться с девушкой, по-настоящему. Уже сама эта мысль кружила голову. У меня раньше никого не было. И всё же Вику я любил как друга. Точно так же, как Дениса. Когда они были вместе, они были счастливы. И я был счастлив вместе с ними.

Кто они мне?

Друзья. Самые близкие друзья.

А кто я для них?

Лживый, самовлюблённый, эгоистичный, тупой балласт.

Имею ли я право на собственное мнение, если даже не знаю, чего хочу?

Почему они мне помогали столько лет, не разгибая спин?

Неужели, я и правда заразил их идеей путешествия во время?

Мы вместе закончили школу, вместе готовились к поступлению, благополучно попали в одну группу. А потом день за днём собирались сначала у Дениса, а затем – и в аудитории, что нам выделил ректорат. Это было удобнее - меньше расходов на дорогу, больше времени на расчёты. Мы действительно многого добились.

Но сейчас я чувствовал, что всё рухнуло.

Я понял, что больше никогда.

«Я не этого хотел».

Никогда.

Никогда.

Никогда.

 «А чего же я тогда хотел?»

Дни летели один за другим.

В груди трепетала боль.

Это было не какое-то надуманное, фальшивое чувство.

Моя мечта рухнула.

Просто я понял, что никогда.

Никогда.

Никогда не смогу осуществить её.

Я уничтожил что-то светлое.

Собственными руками я стёр своё будущее.

Глава седьмая

«Скорость света»

- Сегодня концерт, ты помнишь? – заговорчески прошептал мне на ухо Денис. – Ты готов, а? Постирал свою лучшую бандану? А майку с «Метлой» откопал? Смотри у меня. Сегодня нас ждёт классный расколбас! Это будет концерт века! Эх, какой же кайф! Как я мечтал сходить на «Метлу»! А ты?

- Конечно, - я усмехнулся.

Я правда очень мечтал об этом событии. С сопливого детства и до сего дня! И вот, сегодня это произойдёт. Уж как я ненавижу торчать на чужих выступлениях – но «Металлика»… стоит хотя бы раз в жизни на таком побывать! Чёрт подери, если и есть группа в этом мире, которую обязан увидеть каждый пацан, так это они – самые-самые крутые старики, от чьих риффов уже тридцать лет сотрясается наша планета!

С давних пор во мне поселилось уверенность в том, что я краду у кого-то счастье. Как вампир. Но не энергетический. Я воровал у близких людей не энергию, а шанс, вероятность. Это как некий закон сохранения энергии. Только в данном случае я краду везение. Если у кого-то случается горе, у меня непременно происходит что-то светлое. Так было каждый раз. Абсолютно каждый. И сегодняшний день – не исключение.

Я наконец-то увижу воочию самых классных музыкантов в мире!

А Вика…

- И напульсники не забудь, - усмехнулся Дэн. – А я косуху свою нацеплю. И ремень с черепушкой. Чувак! Чувак, это будет нечто!

Мы засмеялись.

Я не мог дождаться вечера. Начало – в семь. Ещё столько времени! Что же делать?

Я не утерпел, вытащил свои самые устрашающие неформальские шмотки и нацепил на себя. Посмотрелся в зеркало. Какой же я худой! Прям Кощей Бессмертный! Особенно в майке со скелетами, бандане с корявой черепушкой, в чёрных джинсах, в мрачных напульсниках…

Сколько времени?

Пять часов. Вагон и маленькая тележка, чтоб её тунцом в лосось, ха-ха!

Чем же заняться?..

Я включил на полную колонки, выкрутил бас и врубил самую мою любимую песню «Метлы».

Гитарный перебор вдруг зазвучал совсем не так, как я его привык слышать. Звенящие, заунывные гармоники заставляли душу сотрясаться он странной грусти.

Я посмотрел на свои руки в напульсниках и вспомнил наш первый настоящий концерт, пусть и в небольшом рок-клубе. Как мы лажали! Я мог сыграть только простой ритм, да и с ним регулярно косячил. «Тык-ц-пык-ц-тык-тык-пык-бдям». Как говорится, если в дверь тебе кто-то стучит неритмично, значит, это сто процентов ударник. А «железо»? Мы нашли какие-то старые тарелки, тёмно-зелённые из-за окисла, потому что своих не было. Звучали они хуже, чем кастрюли.

Эти самые руки в тех же напульсниках тогда сжимали палочки, перевязанные синей изолентой. Но не ради сцепления с руками, а чтобы половинки не развалились. Я раздраконил их на последней репетиции. Но затем целомудренно «починил», ведь в короткий субботний день музыкальные магазины уже позакрывались, а завтра, в воскресенье, они тем более не будут работать. Какие нелепые были времена! Я с высокой колокольни плевал на звучание – лишь бы мимо томОв не промахнуться!

А Денис в тот день выступал в своей косухе. Он играл, в отличие от меня, просто мастерски! Да ещё и пел. Да, он пел тогда, ведь Вики ещё не было в нашей группе.

Девушка стояла в зале. Она была уверена, что не умеет петь, но поскольку дружила с нами, пришла на наш концерт. По правилам было разрешено провести с собой одного человека бесплатно. Конечно же, этим человеком стала наша дорогая подружка. Больше на нас никто и не пришёл бы. Кому мы нужны! В зале под сценой присутствовали только музыканты других выступающих сегодня групп, их друзья и девушки.

Но тогда эта кучка народа казалась огромной толпой, которая иногда даже пританцовывала в такт нашей неказистой игры. А Денис пел. И самый главный номер этого вечера он спел тоже, как Бог. Это было подобие серенады. Баллада. С глупыми сопливыми словами. Что-то вроде признания в любви.

И посвящалось оно той девушке, которая, застывшая от удивления, не шелохнувшись, стояла, окружённая суетливыми металлистами. На глазах Вики блестели едва заметные слёзы. Она тоже любила Дениса, но боялась ему признаться.

«Разве этого я хотел?!»

Я вырубил аудиоплеер и стукнул кулаком по кровати.

В полной тишине я поднялся и с ненавистью взглянул на своё отражение в зеркале. Подошёл к сумке, в которой по-прежнему лежала та тетрадь, что полтора месяца назад Денис просил меня передать своей уже бывшей девушке. Никто уже не помнит про эту тетрадь. Лишь на моей совести она лежит тяжёлым камнем вины и не даёт продохнуть.

Стал листать страницы.

«Я не этого хотел…»

У меня на коленях – раскрытая тетрадка с лекциями, и на развороте – почерком Дениса:

«Выходи за меня»

Я поднял глаза на своё отражение.

- Нет, чёрт возьми, нет! – я набрал в грудь воздуха и, срывая голос, заорал:

- Я хотел не этого! Чёрт подери! НЕ ЭТОГО! Я хотел не этого!

Я бросился с места, на бегу сгрёб с комода ключи и деньги и уже через минуту спешил к ближайшему метро.

Как я себя ненавидел!

«Тридцатого, - говорила Вика в тот день, и я хорошо запомнил эти слова. - Шесть часов, Казанский вокзал, третий путь».

В чёрных джинсах, ботинках, бандане, напульсниках и в майке с короткими рукавами я бегу по декабрьскому морозу и совершенно не чувствую холода. С неба хлынул дождь. Плевать. Главное – успеть до шести на вокзал. Остальное не важно!

Раздался визг шин, оглушающий гудок. Я не заметил светофора и пробежал на красный свет.

Я сам – свет. Я несусь на пределе возможностей, лишь бы успеть.

Лишь бы было не слишком поздно.

И пусть все уверены, что уже ничего не исправить.

Я – гений! Я добьюсь своего! Я создам машину времени! Спасу своих родителей! Я спасу всех! И вас тоже, хотите вы этого или нет!

Пятьдесят пять минут. Последний раз я был на этом вокзале десять лет назад и уже толком не помню, где третий путь, но всё равно должен бежать вперёд. Даже если я не успею, я обязан продолжать, я задохнусь, расшибусь, но добегу! Люди оглядываются на меня, как на психа. Ещё бы – посреди зимы, перед самыми новогодними праздниками худой пацан в неформальном прикиде, обливаясь потом, несётся к путям. Глотает падающие с небес ледяные слёзы. Несётся со всех сил сквозь стену шумного дождя.

Пять часов, пятьдесят восемь минут.

Что будет, если Вика уже в вагоне? Я просто не успею её найти. Всё решат секунды. Всё решит моё везение.

Сегодня мне очень крупно повезёт.

Я знаю это, потому что у близкого для меня человека случилось горе.

Я ворую чужое счастье.

И сейчас мне повезёт, я свято в этом уверен.

Дождь резко закончился. У двери крайнего вагона Вика и её бабушка о чём-то беседовали. Я подбежал к ним. И, не обращая внимания на ошалевшую старушку, которая вытаращила глаза на потного, бледного, жутко одетого худого парня, чьи вены вздулись из-за волнения, как у какого-то наркомана, с покрасневшими щеками и хриплой отдышкой… я что-то сказал Вике.

Я уже не помню, что за слова это были.

Затем я протянул ей тетрадь.

Из глаз девушки покатились хрустальные капельки.

Затем она что-то шепнула бабушке и побежала за мной. Старушка что-то взволнованно кричала. Но улыбкой, по которой стекали слёзы, Вика попрощалась с ней и вместе со мной скрылась на шумной улице под истошные завывания ветра.

Не помню, чтобы мы перекинулись хотя бы парой слов, пока вагон с диким грохотом нёсся по тоннелю.

- Это же твой билет, - сказала она без особого желания вернуть его, когда мы добрались до места, и я протянул ей бумажный лист с изображением моей любимой группы.

Я промолчал, и она не сказала ни слова, а просто развернулась и побежала к очереди, что выстроилась перед огромным залом.

Где-то вдали Вика сказала Денису всего одно слово, и они крепко обнялись, положив головы друг другу на плечи.

Я обхватил себя руками и понял, что мне чертовски холодно. Я стоял далеко от них и даже не попытался попрощаться. Лишь молча направился обратно к метро.

Вернувшись домой, я набрал полную ванну горячей воды и лёг туда, погружённый в раздумия. Я с трудом осознавал, что же только что произошло? Как я справился с этой ситуацией?

Я понял, из-за чего случился скандал. Я не передал тетрадь. А Денис думал, что я отнёс её Вике. Что девушка прочитала в ней о его предложении, но не захотела отвечать взаимностью. И поэтому как будто бы сделала вид, что вообще не получала тетрадь. Хотя на самом деле это была моя вина. Это я подвёл их обоих. Дэн даже не усомнился во мне, а может быть, просто сильно нервничал, поэтому он обвинил Вику во лжи, а та сорвалась на него. Когда всё рухнуло, я даже не догадывался, что просто рассказав им про тетрадь, я разрешу эту ситуацию, пусть и опозорюсь. Конечно же, я даже не мог предположить, что из-за какой-то тетрадки вообще может разразиться такой скандал! Ну, Денис! Оказывается, он не меньшьший трус, чем я, раз не мог прямо сделать Вике предложение. Но всё хорошо, что хорошо кончается.

Вот только... простят ли они меня?

Я боялся подходить к телефону. Я выключил его, и лишь на следующее утро, когда нужно было просыпаться и ехать на занятия, я увидел одно сообщение, посланное Денисом.

«Спасибо», - от этих слов стало ещё тяжелее и, вздохнув, я залез с головой под одеяло.

А затем всё стало, как прежде.

Глава восьмая

«Континуум»

Мы знали, что голословные размышления не будут восприняты научным сообществом. Поэтому и провели годы в расчетах, связывая накопленный наукой опыт с нашей странной философией.

Время от времени мы публиковали статьи сначала на тематических сайтах, а затем и в серьёзных научных журналах. Пришлось как следует подучить английский. Статейки строчили на самые банальные темы в областях, в которые мы совались лишь постольку-поскольку. Например, ради создания собственных приборов мы освоили электронику и программирование. Пусть и с книжкой в зубах, да с паяльником в ухе, но кто ещё, кроме нас, будет этим заниматься? Писал я также про ядерную физику и прочую «нано-технологию». К ней тоже пришлось обратиться. Очень не хотелось бы, переносясь в прошлое, разлететься на атомы.

В последние годы университетского обучения, не удержавшись, я черканул в журнальчик парочку собственных мыслишек. К моему удивлению, помидорами меня не закидали. Напротив, начались дискуссии. Нашей проблемой начали заниматься люди в самых различных уголках земли. Вот тогда-то я и познал, насколько трудно переводить текст, который написал человек, который, как и я, посредственно знает английский!

Обычно за границу отправляют от имени университета, но нам пришлось полететь на конференцию в Нью-Джерси на свои кровные средства. Спасибо дядюшке, который не пожалел накоплений.

Первый полёт на самолёте, первый взгляд на чуждый мир, в чём-то прекрасный, а в чём-то и странный. Ужасное чувство стыда из-за огромных затрат! Поедая обед в самой дешёвой забегаловке, я старался не думать о курсе доллара, который приравнивал эту трапезу к посещению дорогого ресторана на родине.

Следуя по коридорам университета Принстона, я чувствовал, как от ликования замирает сердце. А увидев учёных, многих из которых я чуть ли не боготворил, а со многими вёл переписку, понял, что это самый лучший день в моей жизни.

Мы бы не попали сюда, если бы один из известных учёных не заинтересовался моими статьями. Уже это стало огромным везением!

Тёплая атмосфера семейного очага располагала к приятному пребыванию в незнакомом месте. Казалось, все вокруг – мои братья! Даже споры, которые велись физиками и астрономами, скорее напоминали интересный разговор двух друзей, а не сцену из скандального ток-шоу, которые обожает время от времени посматривать недальновидный обыватель.

 Да, я не раз играл на сцене – в родном ли университете или в рок-клубе, - поэтому страха толпы у меня не было (если честно, то был, куда он денется, но я к нему привык). И всё же я доверил двадцатиминутное выступление Денису. У него был самый хреновый акцент по сравнению со мной и Викой, а иногда он от души нёс околесицу. Однако превосходил нас в харизме, умел заразить людей инициативой. Во сколько передряг я из-за него влипал!

Он вышел к пространству у доски, вокруг которой амфитеатром поднимались ряды столиков, и начал свою речь. Я ожидал примерно такого – полнейшей импровизации, наплевательства на тему беседы и шутливой околесицы, от которого весь зал свалится под столы. Но всё-таки я верил – у Дэна получится!

- Здравствуйте, леди и джентльмены, - в стенах Принстона акцент моего друга казался в три раза корявее. – Я понимаю: многое из того, что я сейчас скажу, будет напоминать беспочвенную фантазию. Но в дальнейшем вы убедитесь – в моих словах есть рациональное зерно. Каждое слово подтверждено кропотливыми расчетами и сверено с информацией из «Википедии». Учитывая, что половину статей там написал я.

По залу прошлись истеричные смешки.

- На самом деле, мы забрались гораздо глубже, перелопатили кучу книг, но надеюсь, это и так понятно, - Денис сделал глоток из бутылочки с минералкой и продолжил. – Весь двадцатый век проходили исследования тезисов, следующих из Теории Относительности, которая по-своему объясняет понятие гравитации. Многое подтверждено, многое успешно предсказано. Наблюдая звёздное небо через телескоп, мы видим вселенную именно такой, какой она описана в теории Эйнштейна. Из его трудов последовало много важных выводов. Но смею донести до вашего сведения, что за целый век кое в какую сторону никто из всех учёных планеты так и не посмотрел.

Снова пошли смешки, но на этот раз от них так и веяло ехидством. Астрономы исследовали каждый миллиметр звёздного неба. Похоже, они подумали, что Денис собирается нагородить небылиц, но они ошиблись.

- В астрономии всё крутится вокруг искажения пространственно-временного континуума, - продолжал Денис. – Крутится во всех смыслах – ведь это искажение рождает гравитацию, которая удерживает на орбитах небесные тела. Было сделано множество расчётов, но один из факторов так и не был учтён. Случилось это, потому что вселенная огромна. Световые годы, астроединицы, парсеки. То же касается и времени – всё протекает медленно. Поэтому совершенно точно процесс, который длится в миллисекунду, считается мгновенным, ведь никакой разницы в расчеты он не привносит.

«Пока по тексту», - удивился я, ведь уже целых пять минут Дэн ведёт себя сдержанно и не балагурит. Тем временем он продолжал:

- Хотя бы такой пример. Умирающая звезда набирает критическую массу и схлопывается в нейтронную звезду. Не буду спорить с моими уважаемыми учителями по поводу столь кропотливых расчётов, на которые у них ушли десятки лет. Заострю внимание лишь на одном моменте. Принято считать, что при скоплении тяжёлых объектов гравитация меняется МГНОВЕННО. Звезда прошла порог критической массы, и цифра тяготения тут же становится более высокой. Но сами понимаете – в мире ничто не происходит мгновенно.

Болтовня стихла. Наконец-то они заинтересовались. Денис выдержал интригующую паузу, во время которой по аудитории отчётливо разносилось бульканье глотков из бутылочки.

- Это важный момент, опять же во всех смыслах. Мы знаем, что пространство искривляется там, где сосредоточена масса. Совершенно ясно, что оно не искривится мгновенно, что у него тоже есть инерция. Представьте матрас, на который вы садитесь. Ваша масса оказывается на нём, но некоторое время он прогибается под вашей, кхм…

- Можно вопрос? – вдруг спросил один из учёных, которого я очень сильно уважал. – Вы упомянули матрас, но это двумерная плоскость. Мы же имеем дело с тремя измерениями. Это совсем другое! Я понял вашу мысль. Вы имеете в виду рисунок с вогнутой двухмерной поверхностью. С помощью такого школьникам объясняют Теорию Относительности. Но мы здесь – взрослые люди. Многие гораздо старше вас! Как вы смеете объяснять учёным, которые досконально знают тезисы ОТО? И понимают, что такое объяснение – всё равно как сказать ребёнку, что его принёс аист?!

- Я понял, - истерически усмехнулся Дэн. – Вам не нравится слово «матрас». Хорошо! Давайте, это будет не двумерный, полный клопов матрас, а трёхмерный – «квантовый матрас», со всеми свойствами пространства-времени!

Учёный, в котором я только что разочаровался, взмахнул руками и надменно закатил глаза.

Моё сердце упало в пятки.

Глава девятая

«Квантовый астрал»

- Итак, у нас есть трёхмерный «квантовый матрас»! – продолжил Денис. – Не будем обращать внимание на «квантовых клопов», которые в нём обитают, будем считать, что их нет! Хоть они и есть, ведь «матрасу» нашему тринадцатый миллиард стукнул, старьё ещё то!

Аудитория захихикала, а организатор раздражённо посмотрел на часы.

- Итак, масса концентрируется, континуум «прогибается», пружины скрипят. Простите, «квантовые пружины» «квантово скрипят». Чтобы описать этот процесс, нам как раз понадобится величина, характеризующая свойство этих «квантовых пружин». Это может быть и сила натяжения, словно у батута. Смысл тот же. Так вот. Эта самая «квантовая упругость» будет означать время отклика гравитации. Через сколько миллисекунд после накопления массы изменится притяжение – это и значит «отклик». «Квантовая упругость» почти не влияет на наше восприятие космологических процессов – звёзд, планет. Они угасают миллиарды лет, никому нет дела до секунды, минуты и даже часа. Сейчас я как раз заострю внимание на свойствах континуума, таких, как его инерция, время отклика, «квантовая упругость», называйте как угодно. Они понадобятся нам для такого интересного явления, как «прокол» времени-пространства, иначе говоря – «червоточина». Коридор, через который можно переместиться в прошлое.

И снова надменные смешки. Я бы такое не выдержал, поэтому и не пошёл выступать. На рок-концерте максимум, что может случиться, – полная тишина и неподвижные манекены зрителей. Это ранит исполнителя в самое сердце. Музыка создана, чтобы под неё танцевали. Песни – чтобы им подпевали. Когда я сконцентрирован на барабанах, я могу не замечать, что творится в зале, и всё равно больно осознавать, что ты никому не нужен. Уверенность, что ты лишь раздражаешь зрителей, отдавших сто пятьдесят рублей за вход.

Но эти противные усмешки - гораздо тяжелее! Я бы не справился! Страшно представить, как себя чувствовала бы Вика в такой ситуации! Но Денис не из робкого десятка, мы с Викой это знали и скрестили пальцы.

- Итак, что мы знаем о червоточинах? - вновь заговорил Дэн. – Лишь о её теоретической концепции, разумеется. Это яма, через которую ты проваливаешься и оказываешься на предыдущем пласту времени. Во вселенной наверняка есть парочка, я уж не говорю про нестабильный микромир с его квантовыми завихрениями. Там этих дырочек – вообще целое сито. Извините, но я снова вынужден травмировать вашу психику трёхмерным «квантовым матрасом», который сшит из «квантовых ниточек», между которыми – эти самые «квантовые дырочки», они же – маленькие-маленькие червоточины. Наша задача – не прорвать эту ткань, а аккуратно расширить какую-нибудь из дырочек между «квантовых ниток», сохранив структуру «квантового матраса», и проскользнуть туда.

Срок выступления истекал. Я вновь задумался о пользе машины времени, которая наколдовала бы нам пару лишних секунд.

- Чтобы «проткнуть» «ткань», нам нужно превысить значение её «упругости». Как вам всем известно, нейтронная звезда превращается в чёрную дыру при достижении критической массы, сконцентрированной в очень-очень маленьком объёме. Этот процесс весьма редок и длителен. Да и парочки Солнц на эти цели у нас в закромах не имеется, - Дэн потянулся за минералкой, но бутылка оказалась пуста. – Смею заметить, что процесс этот всегда происходит естественным путём. Нейтронная звезда схлопывается сама по себе, никто ей в этом не помогает. Тут главное – НЕ её огромная масса, а соотношение сил. Тяготение против внутреннего давления. Всё решает та самая соломинка, которая переламывает спину верблюду. Так вот, нам всего-то надо – взять эту соломинку и посильней вдавить её в пространственно-временной континуум. Просто взять и надавить! Масса не важна. Главное – скорость, с которой игла войдёт в кожу. Если скорости будет достаточно, то шприц безболезненно пронзит даже твёрдую вену наркомана. Мы не сможем создать чёрную дыру, которая напоминает слона, прорвавшего «квантовый матрас». Слон огромен, но ему осуществить такое сложнее, чем маленькой иголочке, которую мы способны без особых усилий воткнуть в ткань под небольшим углом. Это вовсе не проблема.

- Проблема в том, - продолжил Дэн, - что мы с вами можем осуществлять действия лишь в наших с вами трёх измерениях. То есть мы – как тараканы, ползающие по ткани матраса. По его искривлённой поверхности, продавленной слоном, что рухнул на нашу кровать и поломал в ней все пружины, став чёрной дырой…

- У вас две минуты, - перебил его организатор тоскливым тоном.

- Инерция, инерция… - пробормотал Дэн, а затем вновь обратился к залу. – Допустим, мы полностью изучили свойства пространства-времени, мы знаем скорость его отклика на накопление массы. Это значит, мы в курсе, как резко нужно вонзить в континуум «иглу», чтобы оставить «дырочку», и тем самым создать червоточину. Но мы физически не способны вонзить эту «иглу»! Объект, который может двигаться по оси Х, никогда не сдвинет то, что движется по Y! Они обитают в разных плоскостях и не могут взаимодействовать! Но есть два средства. Первое – эффект зёрнышка, которое ты сдавливаешь по горизонтали, и оно выскальзывает вверх. Но нам такое не подходит, ведь изготовить четырёхмерный объект сложновато. Нужен другой способ. И приходит нам на помощь та же самая инерция!

Я посмотрел на часы. Осталась минута.

- Представьте опять тот обыкновенный двухмерный матрас. Ну, который с клопами. А лучше – вообще график с «ямкой» посередине. Каждое космическое тело искажает континуум, создавая воронку. Это и есть изгиб на графике. Падая к центру этой воронки (гравитационного поля), мы тем самым спускаемся внутрь продавленного «матраса», в ямку нашего графика. То есть движемся уже не вертикально, а наискосок, вниз, в кратер, в котлован. А теперь представьте ситуацию. Мы идём внутрь воронки, а затем почти мгновенно устремляемся в обратную сторону. Если мы изменим направление достаточно быстро, то вектор нашего движения будет направлен сквозь край воронки. Это произойдёт из-за нашей с вами инерции. Таким образом, двигаясь к земле и резко дёрнувшись к небу, мы увидим, как наша инерция создаст вектор, обратный оси времени. Если интересно, я могу показать расчёты, в которых описываются подробности такого манёвра в трёх наших родных измерениях. В результате которого из-за свойств континуума срабатывает и четвёртое измерение. Так мы и получим импульс обратно по времени, позволяющий создать червоточину. Фух, успел!

- Секунду, - один из известных учёных сделал знак рукой организатору, чтобы тот повременил со следующим выступлением. – Я, кажется, понял, к чему вы клоните. Мне по-прежнему кажется спорным эта вакханалия с векторами. Но чтобы с уверенностью заявить, что ваши доводы ошибочны, нужно ознакомиться с вашими записями. Я прекрасно разбираюсь тригонометрии, но что-то подсказывает мне: во всём этом и правда кроется нечто неявное. То, что могло привести вас к таким выводам. Всё-таки, в своих статьях вы производите впечатление людей адекватных и не голословных. Хорошо, допустим, ваша теория верна. Какие возможности нам это открывает? Сможет ли живое существо выдержать подобную перегрузку, ведь, как я понял, рывок в гравитационном поле потребуется очень резкий?

- Дело не в рывке, а в ситуации, которая возникает всего на долю секунды, - ответил Денис и, увидев, как исказилось в непонимании лицо учёного, пояснил. – Нам требуется настолько быстрый рывок, во время которого ткани живого существа просто не успеют пострадать. У наших атомов тоже есть запас упругости. И пусть толчок этот будет мощный, мы его даже не почувствуем. Но в любом случае, нужно всё проверить на мышках.

- Вы уже делали подобные опыты? – спросил кто-то из дальнего ряда.

- Нет, пока всё лишь на бумаге, - отозвался Дэн, ничуть не смутившись. – В атмосфере это осуществить невозможно. Только в вакууме, а лучше – в открытом космосе. Мы, разумеется, склепали кучу всяких устройств, они косвенно проверяют наши догадки. Но этого мало! Я разработал одну программу, которая на основе результатов адронного коллайдера сможет осуществить расчет «квантовой упругости» для нашего континуума. Когда частицы столкнутся, возникнет почти мгновенное сосредоточение масс, и по трассёрам можно будет кое-что вычислить. Правда, у нас нет возможности это провернуть.

- Считайте, что уже есть, - решительно заявил учёный. – Будет любопытно, к какому выводу вы придёте.

- А что дальше испытает человек, оказавшись в червоточине?

- Индивидуальное время путешественника замедлится, как вблизи чёрной дыры, - не растерялся Дэн. – Но подробности нам неизвестны. Нужно проводить практические опыты, причём, в открытом космосе, так безопаснее. Сами понимаете, планета вращается с бешеной скоростью, Солнце тоже, да и галактика движется. Вдруг кого-нибудь пришибёт нашей подопытной мышью? Поджаренной, из-за сопротивления воздуха.

- Значит, кроме движения во времени, нужно ещё и очень быстро двигаться в пространстве?

- Да. Но это легкотня. Всего-то – выбрать место на орбите, с которого планета будет утягивать космический аппарат за собой на всём протяжении путешествия.

- Значит, во время путешествия (например, несколько лет) космический аппарат будет висеть рядом с планетой? Он застынет, заледенеет? Или перенесётся через иное пространство, и будет невидим?

- Он будет скользить по квантовому каналу, который изначально был маленьким, но был растянут. Остальное пространство тоже будет растянуто вблизи него. Но с нашей точки зрения всё останется на своем привычном месте. Поэтому до поры – до времени путешественника фактически не и будет существовать в нашем мире. Это трудно осознать, поэтому для лучшего понимания нужно ввести новый термин. Давайте, это будет «квантовый астрал»? Как насчёт «квантового астрала», а?

Все засмеялись, но уже искренне, без подоплёки.

- «Квантовый астрал», прикольно, - улыбнулся учёный. – А ещё прикольные термины у вас есть?

- «Закон бабушек», - Денис расплылся в самодовольной ухмылке, хотя на английском языке его слова прозвучали более чем нелепо.

- Интригующе. Я поговорю с моими коллегами, которые работают на БАКе. У меня также есть друг в НАСА. Я могу вас познакомить и вывести на парочку щедрых инвесторов. Вы очень понравились мне, ребята. Но сделаю я всё это, только убедившись в правильности ваших расчётов.

- О’кей, - улыбнулся Дэн, покосился на удручённого организатора и вместе с учёным вышел из аудитории. Мы с Викой последовали за ними.

Обратные билеты в Россию нам уже не пригодились.

Похожие статьи:

Рассказы → Искусственное растение

Статьи → глазА = Мозг?..

Статьи → Промысел Бога или Человека?

Рассказы → Пятый элемент

Рассказы → Экзамен