Глава 1
- Тихо греби!
Авгей, наш кормчий, нагнулся от рулевого весла в сторону гребцов и говорил шепотом. Но в ночной безветренной тиши услышали все. Парни, сидящие на банках задом-наперед – мы двигались вперед кормой, чтобы не увязить таран в отмели – убавили силу гребков. Корабль ощутимо замедлил ход. Я стоял на корме рядом с Авгеем, всматриваясь в темнеющую стадиях в десяти полосу берега. Ночь была безлунной – глаз коли. Но чего жаловаться – сами такую выбрали. И вражеские дозоры, стоящие на берегу, мало что видят. На то и рассчитывали. Авгей выпрямился, тоже вгляделся в берег, потом наклонился над водой, с тихим шелестом разрезаемой рулевым веслом, которое он уверенно сжимал жилистыми руками. Чего он там может видеть – вода, по-моему, абсолютно черная? Но, наверное, все же, что-то видел. Кормчий опять повернулся к гребцам. Прошипел:
- Еще тише греби.
Замедлиться сильнее не успели. Киль корабля с шипением врезался в песок отмели. Я вцепился в борт, чтобы удержаться на ногах – толчок получился изрядным. Гребцы опустили весла вдоль борта, начали подниматься со скамеек, разбирать оружие. Все это осторожно, чтобы не громыхнуть ненароком.
- Пошли, - шепнул я Полидевку.
Гигант, стоящий позади меня и, по-моему, даже не покачнувшийся при посадке корабля на мель кивнул и без колебаний спрыгнул за борт. Скорее, не спрыгнул, а осторожно опустил громадное тело с помощью мощных рук в темную воду. Вода доходила моему другу до груди. Хорошо. Я тоже осторожно спустился за борт. Теплая водичка, затекла под панцирь, смачивая тунику, подступила к горлу. Ну, да – Полидевк выше меня как раз на голову. По бортам послышались легкие всплески. Это покидали корабль мои воины. Молодцы – ничем не гремят, не булькают. Помнят, что городские дозоры совсем рядом. Ну, как рядом. До берега стадия три. Но по воде звук далеко разносится. Тут лучше перебдеть.
Я повернул большой круглый щит, сделанный из дубовых досок и обитый медью, ребром по ходу движения и побрел в сторону темнеющего вдалеке берега. Моя правая рука сжимала древко ясеневого копья, сделанного моими собственными руками еще три года назад накануне нашего первого похода. Хорошее получилось оружие. На древке двенадцать зарубок – число врагов, сраженных этим копьем. Мелкий песок, поднятый ногами со дна, попадал в сандалии и царапал подошвы ног, щекоча. С трудом удержался, чтобы не хихикнуть.
Слева сзади меня догнал Иреней – сводный брат. Шутник и балагур. Но хороший воин. Он третий из нашей неразлучной с детства троицы. Это, не смотря, на то, что старше нас с Полидевком на два года. А ведь два года в детстве – большая разница. Но тогда Иреней был парнишка не крупный, и не задавался своим старшинством. Хотя, попробовал бы только! Он, кстати, и сейчас ниже меня ростом, потому вода ему достает под самый подбородок. Иреней смешно задирает его, макая заднюю часть пышного гребня шлема (любит мой брат красиво одеваться) в морскую воду. Бормочет в полголоса:
- Не мог старик помельче местечко найти.
Тоже тихо, отвечаю:
- Мельче осадка не позволяет. Думай иногда. И не болтай – помни о дозорах.
Иреней недовольно хмыкает, но замолкает. Дно постепенно поднимается – вода уже по грудь. Оглядываюсь. В ночной темноте различаю идущих следом в две колонны воинов. Их должно быть три с половиной десятка. Еще пятеро и Авгей остались на корабле, нашем Афобии – бесстрашном. Имя это ему придумал все тот же Иреней. Наверное, финикийцы, которым корабль когда-то принадлежал, называли его по- другому, но где они эти финикийцы? Да и времени спросить у них название корабля не оказалось. Х-э!
Меньше стадия до берега. Вода едва по пояс. Останавливаюсь. Иреней, идущий сразу за мной и засмотревшийся куда-то вбок, едва не втыкается мне в спину. С трудом сдерживаюсь, чтобы не выругаться – дозоры рядом. Мой брат что-то бормочет, едва слышно, встает слева от меня. Полидевк занимает место справа. Так мы всегда встаем в бою. Хоть на суше, хоть на качающейся палубе корабля. Поворачиваюсь назад, поднимаю копье, наклоняю наконечник на себя – сигнал для воинов собраться рядом. Те, все так же осторожно, чтобы не плеснуть водой, не звякнуть оружием, подтянулись встали плотной кучкой в трех локтях от меня. Командую в полголоса:
- Десяток с Иренеем – влево, десяток с Полидевком вправо. Остальные – за мной.
Расходимся в стороны, держа общее направление туда, где, по сведениям наших лазутчиков, находятся прибрежный дозор островитян. Два десятка обойдут его и окружат, чтобы никто не смог улизнуть и сообщить в город о приближающейся угрозе. Вот он берег. Черный прибой лениво, не образуя волны, наползает на светлую гальку, шелестя, уползает обратно. Пригибаясь, перебегаем прибрежную полосу, укрываемся за громадными валунами, переводим дух. Прислушиваюсь. Тихо. Похоже, никого на потревожили. Хорошо. Сразу за валунами локтях в ста-ста пятидесяти, высится скала с плоской вершиной. Довольно высокая – поднимается над берегом локтей на пятьдесят. На ее вершине – дозор. Эта скала служит еще и маяком мореплавателям. В темное время на ней разводят огонь. Горит он и сейчас. Не сильно, правда. Задремали островитяне? Дров не подбрасывают? Вверх поднимается светло-желтая струйка дыма, хорошо видная на фоне ночного неба.
- Пошли, - скомандовал я и начал пробираться между валунов, целясь на скалу с огнем.
Добрались до ее подножия быстро. Отсюда наверх было не забраться – отвесный обрыв без трещин и выступов. Но и никто и не спрыгнет. Если и попробует, ноги поломает точно. Это самое меньшее. Потому, торчать все здесь не будем. Оставлю троих, просто на всякий случай. А остальные со мной во главе пойдут в обход скалы – где-то же должен быть на нее подъем?
Подъем нашли быстро. Узкую тропинку-лесенку. Достаточно пологую. Вскарабкаться по ней, не особо рискуя, мог и не самый ловкий человек. Даже женщина. Десятки Полидевка и Иренея уже здесь. Я прижал палец к губам, призывая своих людей быть сверхосторожными и первым начал подъем, сняв перед тем, сандалии, приставив щит и копье к ближнему валуну и вытащив свой меч черной бронзы из ножен. Ступал тихо-тихо. Если меня обнаружат и встретят там, у самой верхушки – будет плохо. Если наверху воин, он, пожалуй, сможет отбиться от всех нас: подниматься по тропке можно только по одному, да и то приходилось то и дело помогать себе карабкаться вверх при помощи рук. Здесь толком и не выпрямишься, не то что встать в боевую стойку. Поскидает нас воин сверху по одному. Особенно, если копьем. Потому – тихо… Тихо…
Вот и вершина. Прежде чем вылезти на нее, оглядываюсь назад и вниз. За мной, стараясь не пыхтеть, карабкается Полидевк, за ним, вроде, Иреней, кто дальше, не вижу – темно. Дождался, чтобы лезущие за мной, подползли поближе. Вот теперь пора! Выскакиваю на площадку, выставив перед собой меч… А, там… Идиллия. Костер, хоть и под угас, но его пламени хватает, чтобы обозреть всю площадку. Трое спят, укрывшись козьими шкурами. Один сидит у костра, уткнув лицо в сложенные руки, покоящиеся на согнутых коленях. Четыре копья лежат в низкой траве неподалеку от спящих под шкурами. Больше оружия не видно. Огромная куча хвороста и плавника навалена неподалеку от костра.
Спящий сидя, совсем молодой парнишка. Но стройный и, видимо, сильный. Хороший раб. Был бы… Но возиться с ними нет времени. Да и опасно – дозорные могут нашуметь. Опять же, если их связать, надо оставлять кого-то за пленными присматривать, а у нас каждый человек на счету. Ну и ладно – рабов наловим в городе, там их много. А этим… Этим просто не повезло.
Я сделал знак воинам, показал на спящих под шкурами. Сам прошел за спину парнишке. Полидевк, Иреней и Полидор – третий по силе боец моего маленького войска, встали возле троих дозорных. Кстати, второй по силе боец – Полидеевк. Ну а первый вы, наверное, уже сами догадались кто? Я, конечно. И это не хвастовство. Мечи моих лучших воинов уже обнажены. Я кивнул и вонзил свой клинок в спину парню. Справа от хребта, так чтобы он пронзил почку и печень. Бить в сердце ненадежно – человек, все же, может вскрикнуть, а когда проткнуты почка и печень, от боли тот только и может, что беззвучно разевать рот. Конечно, в таких вот случаях хорошо сразу перерубить шею, но у парнишки длинные вьющиеся волосы, спускающиеся на плечи – верного удара не получится. Меч легко вошел в плоть. Парнишка выпрямился, попытался вскочить на ноги, но скрученный болью, упал на бок и, беззвучно разевая рот забился на земле. Я прекратил его мучения, ухватив за волосы и перехватив лезвием горло. Вытер клинок о тунику убитого. Выпрямился, осмотрелся. Полидевк, Ирений и Полидор дело знали. Они уже разобрались со своими дозорными. Все прошло тихо, слава Зевсу-Громовержцу.
Взять с убитых оказалось почти что нечего. Разве только копья. Да и у тех наконечники из простой меди. Тащить лишнюю тяжесть, когда впереди ждет богатая добыча? Ну уж нет! Полидевк нашел в сумке, лежащей около паренька, большой кусок козьего сыра и половину каравая пшеничного хлеба. Должно быть еда предназначалась на четверых. Мой друг, наспех обтерев закровяненую кисть правой руки, отломил хороший кус хлеба, откусил. Потом куснул от сыра. Заработал челюстями, довольно ворча. Он очень большой мой друг. И почти всегда голодный. Редкий случай, если он что-то не жует. Когда это возможно, само собой. Ну и когда есть чего…
А Иреней и еще двое начали набрасывать в почти погасший костер хворост и плавник. Скоро костер разгорелся. Мой брат схватил одну из шкур, которой укрывался покойный теперь дозорный, держа ее за край, набросил на костер, сдернул, опять набросил… Это сигнал. Сигнал основной эскадре. Эскадре ликийских пиратов, к которой теперь принадлежит и мой корабль с людьми.
