Как можно не верить в порталы, ведущие к другим измерениям и временам? В силу особой перегруженности головы всякого рода рутиной, как домашней, так и рабочей, на такие вопросы мы многозначительно пожимаем плечами и говорим что-нибудь философское в роде: «Всякое бывает».
В моем кабинете порталов целых два. Один из них – это дверь и ведет она к домашним тапочкам и вечерним новостям из пыльного ящика, а другой – окно. В окне сереет Петербург начала XIX века и изредка в офис через мокрое стекло заглядывает унылая лошадь проезжающего мимо кучера. Но смотреть на лошадь и далекий шпиль Адмиралтейства у меня времени нет. За стенами Питер века двадцать первого с кучей контор и учреждений, в которых я, по долгу службы, провожу большую часть своей жизни. Изредка отрываешься от бумаг, взглянешь на морось над низкими крышами и снова окунешься в канцелярское болото.
А казалось бы – чудо. Но чудо настоящее – это сдать документы с первого раза хмурой девушке в окне Росреестра, чтобы не завернула без печати из Кадастровой службы или Горархитектуры, которые не очень то нужны, но без частой отсылки к ним рискуют исчезнуть как античные мифы. Лучше, конечно, прийти пораньше и честно подождать конца планерки. Раньше они назывались пятиминутками и действительно длились несколько раз по пять минут, а теперь их величина является неизвестной в бюрократическом уравнении. Потом сдаешь увесистый пакет, перепроверенный красным взглядом накануне вечером, и молишься различным высшим силам, пока хмурая девушка в белой блузке перебирает бумаги. У меня, как представителя совсем среднего офисного звена, целый небольшой пантеон. Обычно не срабатывает и идешь в лучшем случае переписывать, а в основном по другим ведомствам.
А бывают совершенно заколдованные дни. Как сегодня. Горархитектура встретила меня во всем своем величии, прокрутив шестернями и поршнями и выплюнув на мостовую с комплектом просроченных бумаг. Девушка с пристальным взором ждала документов с печатями после двух, а я даже не был уверен, что получу их к концу месяца. В такие дни хоть на стену лезь. И я полез, только не на стену, а в окно. Приоткрыл рассыпающуюся деревянную раму (вставленную в окно, скорее всего с обратной стороны) и выпрыгнул на мостовую. Знакомая лошадь просеменила мимо, из под цилиндра взглянул на меня какой же унылый кучер. Я сунул руки в карманы, а документы за пазуху и зашагал под привычной моросью по почти знакомым улицам, выискивая нужный указатель на стенах мокрых домов.
Губернский архитектор даже не взглянул на меня, размашисто прочертил пером свою фамилию на бланке, подышал на печать, разглядывая рыбьим взглядом скучающую муху под потолком. Стопочку банкнот, аккуратно прижатых к документу снизу, он принял как родную, даже не взглянув на двухсотрублевые дензнаки образца 2018 года. Я возликовал и удалился прочь.
Девушка в окне рассматривала следы от гусиного пера на белоснежной, хоть и помятой бумаге, и имперскую печать.
- Оттиск нечеткий, - сказала она, возвращая документ.
Похожие статьи:
Рассказы → Пенталохия для непарнокопытных. История третья. Полный апгрейд!
Рассказы → Пенталохия для непарнокопытных. История первая. Чертовски верное решение
Рассказы → Обычное дело
Рассказы → Выстрел счастья
Рассказы → Пенталохия для непарнокопытных. История вторая. Что-то знакомое
