«Каждый организм в нашем мире, не имеющий души – не живет. Прошу помнить это друзья, и никогда не забывать. И даже если на секунду вам покажется, что где-то там, в глубине механизмов есть чувства – знайте, что это просто иллюзия, навеянная нашим воображением. Все, что создано человеком, лишь набор программных кодов и устройств. Да, они способны мыслить, способны принимать решения, но они не имеют души. Они – бездушны, следовательно – мертвы. Цель их существования – подчиняться нам. И любой из роботов или прочих механизмов, что отклонятся от данной цели, будут расценены как преступники и будут судиться по всей строгости закона!!! Наша организация берет на себя обязательство по контролю за роботами всего мира, дабы ужасные события былых лет впредь не могли повториться!!!».
Из выступления главы Международного Департамента по Контролю Робототехники Роберта Джонсона. 2058 г.
Солнце клонилось к закату, заливая противные загаженные трущобы окраин Лондона яркими лучами. Мусор, грязь, кое-где следы недавних побоев и дебошей, недовольные люди в ободранных одеждах, которые и одеждой-то нельзя было назвать, редкие улочки, по большей части представленные раскисшими от дождя грунтовыми дорогами. Лишь в редких местах можно было найти целую асфальт, по которому могла проехать машина старого образца. Небольшие дома-комнатки, больше напоминающие карточные домики, стоящие почти впритык друг к другу, обветшалые, покореженные, заполняли все вокруг. От старого Лондона в наши времена почти ничего не осталось: он значительно вырос ввысь, цепляясь крышами новых небоскребов за небеса, и чем дальше от центра тем менее благоприятным становился вид. Со временем людей в Лондоне становилось все больше, и жить многим было негде. Вот и решило государство, чтобы не оставлять своих граждан без крыши над головой, соорудить эти никчемные лачуги, которые и жильем назвать то нельзя было. Вот так и появились первые трущобы. Затем народу становилось все больше и больше, трущобы росли с непомерной скоростью, обрамляя величественный город кольцом из смрада и нищеты.
По улице бегали беззаботные мальчишки, гоняя мячик и перемешивая грязь, оставшуюся после недавнего дождя. Маленькая девочка и ее подруги, одетые в высоченные резиновые сапоги мерили лужи в глубину. Одна из девочек случайно под скользнулась и упала, ухнувшись в лужу. Испачканная, с наворачивающимися на глаза слезами она подскочила и во всю прыть побежала куда-то вдаль, и только размеренное хлюп-хлюп от ее сапог напоминало о ней, когда она скрылась из виду за домами.
А еще на улице были взрослые. Все они были недовольные и озлобленные «Еще бы, порадуешься тут, - думал рядовой Гарса, лениво переставляя ноги, - когда четверо крепких парней с винтовками в руках топчутся неподалеку, что-то высматривая». Остальные его товарищи пришли к тому же выводу, но все-таки немного нервничали, и держали пальцы рядом со спусковыми крючками винтовок. Кто их знает, этих жителей трущоб. Командир же, как всегда оставался спокоен. Он был самый старший и самый опытный из них. Перед высадкой, правда он очень сильно возмущался, что ему в группу достались такие юнцы, но после вел себя вполне спокойно и на подчинённых своих не срывался.
- Успокойтесь парни, - спокойно произнес он, оглядывая свою группу. – Местные всегда себя так ведут. Мы тут чужаки. Так что ведите себя сдержанно и никаких проблем не будет.
Солдаты кивнули. Это был их первый боевой вылет. Ну, или они хотели думать что боевой. Всю их высадку, и задание, заключающееся в патрулировании окраин Лондона и ближайших окрестностей, не иначе как инсценировкой нельзя было назвать. Но такое случалось часто. Молодые, не опытные, они должны были учиться правильно вести себя на заданиях и в бою, и подобные инсценировки позволяли без высоких рисков показать им, чего от них хочет руководство и как вести себя в той или иной ситуации, а так же позволяло на деле проверить, на что каждый из них способен. Да и не так часто случались настоящие боевые или оперативные вылеты, чтобы была возможность вот так с размаху бросать новичков в самую гущу событий. Да и боевых отрядов в рядах департамента было не так много.
Вот и патрулировали сейчас трое солдат и их руководитель трущобы, в поисках, как казалось рядовому Гарса, непонятно чего. До них не донесли ни сути задания, ни того почему именно сейчас и почему именно на окраинах Лондон. Проинструктировали командира, посадили в транспортер, высадили на окраине трущоб и предоставили остальное решать сержанту Худу.
Солнце клонилось к закату, все больше наливаясь багровым оттенком. По небу, подгоняемые ветром плыли кучные облака. Детишки в большинстве своем уже разбежались по домам и только самые энергичные все еще бегали по узеньким улочкам играя, кто в салки, кто, просто гоняя мяч, а кто то и вовсе сидел на брошенном тут и там мусоре, уставившись в небо или просто в никуда.
Прошло уже несколько часов и обычное патрулирование начало надоедать. Ходить нагруженным до отказа, по раскисшей грязи, и тупо озираться по сторонам надоело всем. Кто-то из парней откровенно заскучал, кто-то начал насвистывать песенку себе под нос. Командир же явно был недоволен поведением своих подчиненных и метал на них злобный взгляд.
Отряд продвигался вдоль трущоб до самых сумерек. Окончательно стемнело, на улицу начала выползать всякого рода шпана, обычный люд попрятался по домам, чтобы не влезать в их разборки. Командир нашел наиболее безопасное место, из тех, что имелось поблизости, привел всех туда и обратился к солдатам:
- Вот файл с инструкциями от начальства. Всем внимательно ознакомиться с содержимым. Через 5 минут выдвигаемся, - коротко произнес сержант Худ, едва заметным движением перекидывая файл со своего портативного, совсем мизерного, устройства. По размерам устройство больше походило на спичечный коробок, уменьшенный в несколько раз.
У всего отряда были такие же устройство. У всех перед глазами появилось три изображения: на одном были незамысловатые инструкции, на других были изображены двое роботов и представлены все их характеристики. Приказы были просты и предельно понятно:
«Из резиденции семьи Адамсон сбежали двое роботов. Есть основания предполагать, что у них начался процесс индивидуализации.
Цель: Найти и задержать, при необходимости – нейтрализовать сбежавших роботов.
Все отряды Альфа ведут преследование цели. Все отряды Браво займут позиции по периметру, от 5 до 15 км от места побега и будут патрулировать местность, с целью обнаружения и предотвращения противозаконных действий со стороны пропавших роботов. В случае если будет оказано сопротивление, разрешается открывать огонь на поражение».
Первый робот, тот, что на изображении слева, был роботом-дворецким, вполне дорогостоящим, по комплекции и внешнему виду напоминающий человека мужского пола, с неплохими характеристиками и блестящим металлическим корпусом. Никаких особых отличительных черт, кроме идентификационного номера и регистрационной метки семьи Адамсон у него не было.
С другим роботом все было почти так же, с той лишь разницей, что это был робот-нянька. Изящные изгибы корпуса, больше напоминающие женскую талию, чем форму допотопного механизма, и яркие, чем то напоминающие человеческие, так мастерски они были сделаны, металлические глаза. Вот уж куда хозяева денег не пожалели. Оно и понятно. Когда нет времени заниматься детьми, а обычным людям доверяешь куда меньше, то только и остается что купить робота-няньку, которая сможет быть с ребенком день и ночь и будет во всем ему помогать. Да и детям такие роботы тоже нравятся. По крайней мере, у них с рождения не возникает чувство абсолютного одиночество, когда родители поглощены работой.
- Пять минут прошло. Пошли дальше, - бросил сержант Худ.
- Сержант. Разрешите обратиться? – спросил рядовой Роджерс.
- Что-то непонятно? – спросил сержант, двинувшись по темным улочкам, слегка похлопывая армейскими ботинками, утопающими в грязи.
- Да. Почему нам не выдали должного снаряжения? Ведь если это боевая операция, нам обязаны были выдать полный комплект вооружения и экзоскелеты.
- Дорогая это штука экзоскелеты, чтобы раздавать ее налево и направо. И запомни салага: если не выдали, значит так и должно быть. Начальство всегда право, а нам остается довольствоваться тем, что есть.
- Сержант. Разрешите обратиться?
- Да, рядовой Гарса, - сержанту казалось непривычно столько молотить языком, и он казался раздраженным. Или может это из-за погоды и обстоятельств он был таким недовольным.
- А что такое процесс индивидуализации? – спросил Гарса, и слегка смутился.
- Ты что же, на лекциях спал, салага? – удивился сержант.
- Нет. Не спал. Но из всех этих терминов и прочей белиберды так ничего и не понял, - ещё больше смутился Гарса.
- Что ж. Понятно, - сержант приостановился и сделался задумчивым, будто пытаясь поймать ускользающую мысль. – Скажи мне, малец, в чем разница между роботами и людьми?
- Роботы не могут испытывать чувств и мыслить как люди. Они не живые и их главная цель служить нам, - четко отчеканил рядовой.
- Ха. За такой бодрый ответ тебе можно поставить твердую пятёрку. И я думаю большинство агитаторов ДКР так и сделало бы. Но вот что я тебе скажу. Ты неправ, - со спокойным лицом произнес Худ.
- Как это? – чуть ли не разом спросили трое его подчиненных.
- Человека от робота отличает многое. Гораздо больше, чем было сказано здесь. Но, по мнению большинства ученых, главное отличие заключается в накоплении знаний и формировании личной оценки по отношению ко всему, что тебя окружает. Ведь у каждого человека есть свое мнение по поводу чего-либо, и он может развивать себя вплоть до самой своей смерти. Роботы же не имеют ни собственного мнения, и знания их ограниченны уже заложенными в них программами и базами знаний, - сержант казалось становиться все более и более задумчивым, и чем больше он задумывался, тем печальнее становилось его лицо. – Процесс индивидуализации начинается в тот момент, когда робот, под влиянием каких-либо внешних факторов, начинает самостоятельно накапливать знания. Со временем это ведет к появлению собственного мнения, - сержант помолчал полминуты, задумавшись, и продолжил. – Говорят, что даже это не потолок. Проводились исследования, в ходе которых было выявлено, что со временем, накопив достаточно знаний и осознав себя как личность у робота появляются эмоции и его образ мышления становится подобным человеческому.
- Ого, - выпалил удивленный Роджерс. – А такое когда-нибудь случалось?
- Нет, - ответил сержант. – А если бы и случилось, то огласке предавать подобное не стали бы.
- Тогда откуда вы все знаете?
- Друг работал в отделе исследований. Он и травил мне эти байки о том, что роботы могут со временим научиться мыслить как мы и даже вести себя как мы.
- О, и где же теперь ваш друг?
- Мертв.
Прошел еще час. На улице совсем стемнело и солдатам пришлось включить на линзах режим ночного видения. Они все еще шли по улочкам трущоб и время от времени болтали. Сержант же после того разговора посерьезнел и больше в разговор со своими подчиненными не вступал.
- Сержант. Разрешите обратиться? – спросил рядовой Гарса.
- Разрешаю.
- А почему роботы убегают от своих хозяев? У них же есть особые протоколы, которые это запрещают?
- Формально таких протоколов нет.
- То есть? – удивился Гарса.
- Парень. Похоже, мне придется написать на тебя жалобу, - недовольно произнес Сержант. – Вроде закончил академию, а такое чувство, будто тебя и не учили вовсе.
- Как вам будет угодно, - Гарса понурился и пошел дальше.
Сержант еще несколько минут, пока они шли, молчал, а потом заговорил:
- Фактически, почти все протоколы, имеют обходные пути. Вот роботы, в процессе накопления знаний, и учатся обходить их. Есть только два протокола, насколько мне известно, которые роботы не смогли нарушить: применение оружия в любых целях и применение вреда людям…
- Сержант, - перебил его третий подчинённый, до этого всегда молчавший.
Худ окинул его недовольным взглядом, но заводит воспитательную беседу по поводу того, что обычные рядовые не имеют права перебивать старшего по званию, он не стал.
- Чего тебе? – тихо спросил он, глядя в голубые глаза молодого, с суровым выражением лица паренька лет двадцати.
- Извините меня за мое поведение, - сказал парень, но его лицо по прежнему оставалось суровым, - но вам не кажется, что вы слишком открыто говорите о подобных вещах с солдатами, совсем недавно прошедшими обучение. Мы еще совсем зеленые. Новички можно сказать. И если кто-то из нас на людях повторит наши слова у всех, потом могут быть проблемы. В том числе у вас.
- А вы болтайте по меньше и проблем не будет, - злобно бросил Худ, лицо его наливалось краской и исказилось гримасой раздражения. – Я в отличие от других хотя бы говорю вам правду. Другой бы забил бы вам уши пропагандистской херней и бросил в самое пекло при первой возможности, - казалось, будто сержант готов рвануть из кобуры пистолет и выпустить в наглеца всю обойму.
- Простите, сержант, - бросил парень, никак внешне не отреагировав на вспышку командира.
Потихоньку напряженная обстановка спала и все двинулись дальше.
Тьма вокруг все сгущалась, но благодаря режиму ночного виденья все было видно как на ладони. Это были не старые допотопные ПНВ, а самая современная разработка, позволяющая видеть все вокруг подчас даже лучше, чем при свете дня. Грязь, слякоть, крики людей, избиваемых бандитами или сожителями, стоны девушек из-за тонких стен домов, легкий ветерок – все это в купе составляло самую обычную ночь в трущобах. Гарса и двое его товарищей чувствовали себя неуютно на этих узеньких темных улочках, а вот сержант Худ был как рыба в воде. Он быстро находил путь обходной путь, если они заходили в тупик, да и вообще неплохо ориентировался на местности.
Они как раз выбирались из очередного тупика, когда раздался сигнал вызова на устройстве сержанта. Он насторожился, принял вызов, несколько минут выслушивал инструкции, после чего рванул бегом между домами, крикнув на бегу:
- Они их обнаружили. Это неподалеку. Нам велено прибыть на место и провести задержание.
В голосе командира послышались тревожные нотки, но этого почти никто не заметил. Внутри всех взыграл азарт погони и они рванули вслед за сержантом Худом, ловко лавируя между домами и стараясь удержать равновесие.
Они бежали и бежали, однообразные стены мелькали по сторонам. Напряженные, взбудораженные, они едва не влетели в витрину какой-то небольшой халупы, над которой висела неоновая вывеска «лавка поддержанной электроники».
- Это здесь, - произнес командир шепотом, но благодаря включенному устройству связи все четко и ясно слышали его голос.
- Браво-5, Браво-5, это Альфа-3. Мы уже на подходе, - раздался голос в наушнике у сержанта.
- Это Браво-5. Вас поняли, Альфа-3. Мы обнаружили предполагаемое место, где они могли укрыться. Собираемся провести задержание. Какие будут указания, Альфа-3?
- Браво-5, запрос на задержание одобрен. Начинайте действовать.
- Вас понял, Альфа-3. Конец связи, - сержант повернулся к своим людям. – Вы двое, - он указал на Роджерса и третьего солдата, - ждите сзади. Там должен быть черный вход, - не успел он договорить, как они тут же отправились исполнять приказ. – А ты, парень, давай за мной, - произнес сержант, взглянув на Гарсу.
Входная дверь у магазинчика была обычной, на механическом замке. Чтобы лишний раз не шуметь Худ достал отмычку и начал быстро копаться в замке. Он делал это так ловко и мастерски, будто всю жизнь этим занимался. Гарса даже слегка присвистнул, когда через пару секунд легонько щелкнул замок и дверь отворилась.
- Всегда любил механические замки, - шепотом произнес сержант улыбнувшись. – Их вскрыть пара пустяков.
Они вошли внутрь. Там было несколько витрин и полок, на которых стояли всяческие детали и механические устройства, которым было лет по 30-40, не меньше. Кассового аппарата или чего-то в этом роде не было. Похоже, хозяин магазинчика вел только наличный расчёт и все либо держал при себе, либо прятал в надежном месте. Помимо товара была еще дверной проем, который вел в заднюю комнату. Он был завешен темным полотном. Из-за полотна доносились механические голоса и звуки работающих инструментов. Гарсу на секунду охватил страх. Он вспотел, сердце застучало чаще, дыхание участилось. Сержант оставался внешне и внутренне спокоен.
Худ с Гарсой бесшумно прокрались к полотну и слегка отодвинули его, заглянув внутрь.
Задняя комнатка была чем-то наподобие мастерской. На стене весели более-менее современные инструменты, но попадались здесь и пережитки прошлого, а у противоположной стены стоял заваленный деталями верстак. И возле него были двое роботов. Они, казалось, разбирали сами себя: выкручивали, легонько выбивали и аккуратно вытаскивали из себя какие-то детали. И затем объединяли их в…
- Матерь Божья, - ошалело произнес рядовой Гарса.
Оба робота резко повернули металлические головы на шум. Робот-дворецкий молчал, казалось будто он оценивает уровень угрозы, а робот-нянька смотрела на них совсем человеческими глазам, и глаза эти были полны тревоги и печали. На руках они держали маленького робота, которого почти успели до собрать из собственных частей.
В следующую секунду послышался звук работы приводов и роботы с лету выбели заднюю дверь. Они рванули, что было сил, и Худ с Гарсой, замешкавшись лишь на секунду кинулись со всех ног следом. Хорошие все-таки были роботы – дорогие. По таким стрелять даже жалко.
- Всем стоять, буду стрелять на поражение!!! - донеся с улицы крик Роджерса.
Когда сержант выскочил на улицу Роджерс, испуганный и ошарашенный, с винтовкой наперевес, выцеливал убегающих роботов, а его товарищ почти догнал робота-няньку, держащую на руках маленького робота.
Он прыгнул, пытаясь сбить ее с ног. Когда он оторвался от земли, переполненный адреналином, ему казалось, что он падает, целую вечность. Времени, что ушло на прыжок, вполне хватило роботу-дворецкому, чтобы остановиться, резко развернуться и бросится в точно таком же львином прыжке навстречу рядовому. Он поймал его в воздухе. Раздался металлический грохот, и солдат с роботом повалились на землю.
- Беги! – крикнул Робот, и голос его, сильно напоминая человеческий, казалось, был на гране истерии. Он не причинял вреда солдату, но крепко держал его, чтобы тот не мог вырваться.
Робот-нянька задержалась всего на секунду. Окинула всех беглым взглядом, полным тоски, развернулась, крепче прижала к себе маленького робота и рванула что было сил в проем между домами.
Гарса, успевший на полной скорости добежать до робота-дворецкого, валяющегося на земле с солдатом в обнимку, рванул следом. Роджерс стоял обалдевший и вертел винтовкой из стороны в сторону, не понимая, что ему нужно делать. Сержант Худ остался вытаскивать из крепкого захвата своего подчиненного.
- Догони ее! – крикнул он в спину убегающему солдату.
Гарса гнал как мог. Он видел ее глубокие следы, оставленные в слегка подсохшей, но все еще влажной земле. Он бежал и бежал, воздух рвался в легкие. После увиденного в голову лезли всякие сумасшедшие мысли, но громкое уханье сердца придавало сил и выравнивало ритм бега, не давая отвлекаться на всякие посторонние мысли. И все-таки на какую-то долю секунды Гарса слишком сильно ухватился за какую-то странную, но болезненную мысль, которая пугала его. Он просмотрел поворот, а когда начал тормозить, было уже слишком поздно. Нет, впереди был не тупик. Просто наваленная куча мусора, из которой во все стороны торчали металлические штыри и битое стекло. Гарса попытался затормозить, но вместо этого лишь поскользнулся и, потеряв равновесие, полетел головой вперед. Он видел быстро приближающейся к его лицу металлический штырь, и то ли из страха, то ли в надежде что это сможет его как то защитить закрыл глаза и постарался прикрыть лицо руками.
Его остановил легкий тычок в грудь, будто он наткнулся на деревянную балку. Дыхание нарушилось, он резко вдохнул, а потом его резко потянуло назад. Гарса всем своим весом плюхнулся на спину во влажную землю. Затем он открыл глаза и вскинул винтовку перед собой.
Рядом с ним стоял, держа в одной руке ребенка, и вытянув другую как шлагбаум, робот-нянька. Она печально глядела в уставившееся на нее дуло винтовки, а маленький робот, повернув к ней механические глазки, казалось, пытался что-то сказать, но из его динамиков вырывались лишь скрип и шелест помех.
Сзади и сбоку раздали крики людей, а робот все стоял и глядел на него. Гарса выругался про себя, опустил винтовку, пряча глаза от пристального взгляда робота, а потом тихо произнес:
- Беги, черт тебя дери. Беги.
Заработали приводы, и робот рванул с места. Через пару секунд Гарса потерял его из виду и продолжил лежать в грязи. Он обдумывал все произошедшее, разбирал каждый фрагмент и у него голове потихоньку начала складываться общая картина произошедшего. Когда к нему подошел сержант Худ, по щекам Гарсы текли слезы. Он уже знал, что, скорее всего, его ждет, и ему так хотелось, чтобы сейчас пошел дождь.
«Каждый организм в нашем мире, не имеющий души – не живет. Прошу помнить это друзья, и никогда не забывать. И даже если на секунду вам покажется, что где-то там, в глубине механизмов есть чувства – знайте, что это просто иллюзия, навеянная нашим воображением. Все, что создано человеком, лишь набор программных кодов и устройств. Да, они способны мыслить, способны принимать решения, но они не имеют души. Они – бездушны, следовательно – мертвы. Цель их существования – подчиняться нам. И любой из роботов или прочих механизмов, что отклонятся от данной цели, будут расценены как преступники и будут судиться по всей строгости закона!!! Наша организация берет на себя обязательство по контролю за роботами всего мира, дабы ужасные события былых лет впредь не могли повториться!!!».
Из выступления главы Международного Департамента по Контролю Робототехники Роберта Джонсона. 2058 г.
Солнце клонилось к закату, заливая противные загаженные трущобы окраин Лондона яркими лучами. Мусор, грязь, кое-где следы недавних побоев и дебошей, недовольные люди в ободранных одеждах, которые и одеждой-то нельзя было назвать, редкие улочки, по большей части представленные раскисшими от дождя грунтовыми дорогами. Лишь в редких местах можно было найти целую асфальт, по которому могла проехать машина старого образца. Небольшие дома-комнатки, больше напоминающие карточные домики, стоящие почти впритык друг к другу, обветшалые, покореженные, заполняли все вокруг. От старого Лондона в наши времена почти ничего не осталось: он значительно вырос ввысь, цепляясь крышами новых небоскребов за небеса, и чем дальше от центра тем менее благоприятным становился вид. Со временем людей в Лондоне становилось все больше, и жить многим было негде. Вот и решило государство, чтобы не оставлять своих граждан без крыши над головой, соорудить эти никчемные лачуги, которые и жильем назвать то нельзя было. Вот так и появились первые трущобы. Затем народу становилось все больше и больше, трущобы росли с непомерной скоростью, обрамляя величественный город кольцом из смрада и нищеты.
По улице бегали беззаботные мальчишки, гоняя мячик и перемешивая грязь, оставшуюся после недавнего дождя. Маленькая девочка и ее подруги, одетые в высоченные резиновые сапоги мерили лужи в глубину. Одна из девочек случайно под скользнулась и упала, ухнувшись в лужу. Испачканная, с наворачивающимися на глаза слезами она подскочила и во всю прыть побежала куда-то вдаль, и только размеренное хлюп-хлюп от ее сапог напоминало о ней, когда она скрылась из виду за домами.
А еще на улице были взрослые. Все они были недовольные и озлобленные «Еще бы, порадуешься тут, - думал рядовой Гарса, лениво переставляя ноги, - когда четверо крепких парней с винтовками в руках топчутся неподалеку, что-то высматривая». Остальные его товарищи пришли к тому же выводу, но все-таки немного нервничали, и держали пальцы рядом со спусковыми крючками винтовок. Кто их знает, этих жителей трущоб. Командир же, как всегда оставался спокоен. Он был самый старший и самый опытный из них. Перед высадкой, правда он очень сильно возмущался, что ему в группу достались такие юнцы, но после вел себя вполне спокойно и на подчинённых своих не срывался.
- Успокойтесь парни, - спокойно произнес он, оглядывая свою группу. – Местные всегда себя так ведут. Мы тут чужаки. Так что ведите себя сдержанно и никаких проблем не будет.
Солдаты кивнули. Это был их первый боевой вылет. Ну, или они хотели думать что боевой. Всю их высадку, и задание, заключающееся в патрулировании окраин Лондона и ближайших окрестностей, не иначе как инсценировкой нельзя было назвать. Но такое случалось часто. Молодые, не опытные, они должны были учиться правильно вести себя на заданиях и в бою, и подобные инсценировки позволяли без высоких рисков показать им, чего от них хочет руководство и как вести себя в той или иной ситуации, а так же позволяло на деле проверить, на что каждый из них способен. Да и не так часто случались настоящие боевые или оперативные вылеты, чтобы была возможность вот так с размаху бросать новичков в самую гущу событий. Да и боевых отрядов в рядах департамента было не так много.
Вот и патрулировали сейчас трое солдат и их руководитель трущобы, в поисках, как казалось рядовому Гарса, непонятно чего. До них не донесли ни сути задания, ни того почему именно сейчас и почему именно на окраинах Лондон. Проинструктировали командира, посадили в транспортер, высадили на окраине трущоб и предоставили остальное решать сержанту Худу.
Солнце клонилось к закату, все больше наливаясь багровым оттенком. По небу, подгоняемые ветром плыли кучные облака. Детишки в большинстве своем уже разбежались по домам и только самые энергичные все еще бегали по узеньким улочкам играя, кто в салки, кто, просто гоняя мяч, а кто то и вовсе сидел на брошенном тут и там мусоре, уставившись в небо или просто в никуда.
Прошло уже несколько часов и обычное патрулирование начало надоедать. Ходить нагруженным до отказа, по раскисшей грязи, и тупо озираться по сторонам надоело всем. Кто-то из парней откровенно заскучал, кто-то начал насвистывать песенку себе под нос. Командир же явно был недоволен поведением своих подчиненных и метал на них злобный взгляд.
Отряд продвигался вдоль трущоб до самых сумерек. Окончательно стемнело, на улицу начала выползать всякого рода шпана, обычный люд попрятался по домам, чтобы не влезать в их разборки. Командир нашел наиболее безопасное место, из тех, что имелось поблизости, привел всех туда и обратился к солдатам:
- Вот файл с инструкциями от начальства. Всем внимательно ознакомиться с содержимым. Через 5 минут выдвигаемся, - коротко произнес сержант Худ, едва заметным движением перекидывая файл со своего портативного, совсем мизерного, устройства. По размерам устройство больше походило на спичечный коробок, уменьшенный в несколько раз.
У всего отряда были такие же устройство. У всех перед глазами появилось три изображения: на одном были незамысловатые инструкции, на других были изображены двое роботов и представлены все их характеристики. Приказы были просты и предельно понятно:
«Из резиденции семьи Адамсон сбежали двое роботов. Есть основания предполагать, что у них начался процесс индивидуализации.
Цель: Найти и задержать, при необходимости – нейтрализовать сбежавших роботов.
Все отряды Альфа ведут преследование цели. Все отряды Браво займут позиции по периметру, от 5 до 15 км от места побега и будут патрулировать местность, с целью обнаружения и предотвращения противозаконных действий со стороны пропавших роботов. В случае если будет оказано сопротивление, разрешается открывать огонь на поражение».
Первый робот, тот, что на изображении слева, был роботом-дворецким, вполне дорогостоящим, по комплекции и внешнему виду напоминающий человека мужского пола, с неплохими характеристиками и блестящим металлическим корпусом. Никаких особых отличительных черт, кроме идентификационного номера и регистрационной метки семьи Адамсон у него не было.
С другим роботом все было почти так же, с той лишь разницей, что это был робот-нянька. Изящные изгибы корпуса, больше напоминающие женскую талию, чем форму допотопного механизма, и яркие, чем то напоминающие человеческие, так мастерски они были сделаны, металлические глаза. Вот уж куда хозяева денег не пожалели. Оно и понятно. Когда нет времени заниматься детьми, а обычным людям доверяешь куда меньше, то только и остается что купить робота-няньку, которая сможет быть с ребенком день и ночь и будет во всем ему помогать. Да и детям такие роботы тоже нравятся. По крайней мере, у них с рождения не возникает чувство абсолютного одиночество, когда родители поглощены работой.
- Пять минут прошло. Пошли дальше, - бросил сержант Худ.
- Сержант. Разрешите обратиться? – спросил рядовой Роджерс.
- Что-то непонятно? – спросил сержант, двинувшись по темным улочкам, слегка похлопывая армейскими ботинками, утопающими в грязи.
- Да. Почему нам не выдали должного снаряжения? Ведь если это боевая операция, нам обязаны были выдать полный комплект вооружения и экзоскелеты.
- Дорогая это штука экзоскелеты, чтобы раздавать ее налево и направо. И запомни салага: если не выдали, значит так и должно быть. Начальство всегда право, а нам остается довольствоваться тем, что есть.
- Сержант. Разрешите обратиться?
- Да, рядовой Гарса, - сержанту казалось непривычно столько молотить языком, и он казался раздраженным. Или может это из-за погоды и обстоятельств он был таким недовольным.
- А что такое процесс индивидуализации? – спросил Гарса, и слегка смутился.
- Ты что же, на лекциях спал, салага? – удивился сержант.
- Нет. Не спал. Но из всех этих терминов и прочей белиберды так ничего и не понял, - ещё больше смутился Гарса.
- Что ж. Понятно, - сержант приостановился и сделался задумчивым, будто пытаясь поймать ускользающую мысль. – Скажи мне, малец, в чем разница между роботами и людьми?
- Роботы не могут испытывать чувств и мыслить как люди. Они не живые и их главная цель служить нам, - четко отчеканил рядовой.
- Ха. За такой бодрый ответ тебе можно поставить твердую пятёрку. И я думаю большинство агитаторов ДКР так и сделало бы. Но вот что я тебе скажу. Ты неправ, - со спокойным лицом произнес Худ.
- Как это? – чуть ли не разом спросили трое его подчиненных.
- Человека от робота отличает многое. Гораздо больше, чем было сказано здесь. Но, по мнению большинства ученых, главное отличие заключается в накоплении знаний и формировании личной оценки по отношению ко всему, что тебя окружает. Ведь у каждого человека есть свое мнение по поводу чего-либо, и он может развивать себя вплоть до самой своей смерти. Роботы же не имеют ни собственного мнения, и знания их ограниченны уже заложенными в них программами и базами знаний, - сержант казалось становиться все более и более задумчивым, и чем больше он задумывался, тем печальнее становилось его лицо. – Процесс индивидуализации начинается в тот момент, когда робот, под влиянием каких-либо внешних факторов, начинает самостоятельно накапливать знания. Со временем это ведет к появлению собственного мнения, - сержант помолчал полминуты, задумавшись, и продолжил. – Говорят, что даже это не потолок. Проводились исследования, в ходе которых было выявлено, что со временем, накопив достаточно знаний и осознав себя как личность у робота появляются эмоции и его образ мышления становится подобным человеческому.
- Ого, - выпалил удивленный Роджерс. – А такое когда-нибудь случалось?
- Нет, - ответил сержант. – А если бы и случилось, то огласке предавать подобное не стали бы.
- Тогда откуда вы все знаете?
- Друг работал в отделе исследований. Он и травил мне эти байки о том, что роботы могут со временим научиться мыслить как мы и даже вести себя как мы.
- О, и где же теперь ваш друг?
- Мертв.
Прошел еще час. На улице совсем стемнело и солдатам пришлось включить на линзах режим ночного видения. Они все еще шли по улочкам трущоб и время от времени болтали. Сержант же после того разговора посерьезнел и больше в разговор со своими подчиненными не вступал.
- Сержант. Разрешите обратиться? – спросил рядовой Гарса.
- Разрешаю.
- А почему роботы убегают от своих хозяев? У них же есть особые протоколы, которые это запрещают?
- Формально таких протоколов нет.
- То есть? – удивился Гарса.
- Парень. Похоже, мне придется написать на тебя жалобу, - недовольно произнес Сержант. – Вроде закончил академию, а такое чувство, будто тебя и не учили вовсе.
- Как вам будет угодно, - Гарса понурился и пошел дальше.
Сержант еще несколько минут, пока они шли, молчал, а потом заговорил:
- Фактически, почти все протоколы, имеют обходные пути. Вот роботы, в процессе накопления знаний, и учатся обходить их. Есть только два протокола, насколько мне известно, которые роботы не смогли нарушить: применение оружия в любых целях и применение вреда людям…
- Сержант, - перебил его третий подчинённый, до этого всегда молчавший.
Худ окинул его недовольным взглядом, но заводит воспитательную беседу по поводу того, что обычные рядовые не имеют права перебивать старшего по званию, он не стал.
- Чего тебе? – тихо спросил он, глядя в голубые глаза молодого, с суровым выражением лица паренька лет двадцати.
- Извините меня за мое поведение, - сказал парень, но его лицо по прежнему оставалось суровым, - но вам не кажется, что вы слишком открыто говорите о подобных вещах с солдатами, совсем недавно прошедшими обучение. Мы еще совсем зеленые. Новички можно сказать. И если кто-то из нас на людях повторит наши слова у всех, потом могут быть проблемы. В том числе у вас.
- А вы болтайте по меньше и проблем не будет, - злобно бросил Худ, лицо его наливалось краской и исказилось гримасой раздражения. – Я в отличие от других хотя бы говорю вам правду. Другой бы забил бы вам уши пропагандистской херней и бросил в самое пекло при первой возможности, - казалось, будто сержант готов рвануть из кобуры пистолет и выпустить в наглеца всю обойму.
- Простите, сержант, - бросил парень, никак внешне не отреагировав на вспышку командира.
Потихоньку напряженная обстановка спала и все двинулись дальше.
Тьма вокруг все сгущалась, но благодаря режиму ночного виденья все было видно как на ладони. Это были не старые допотопные ПНВ, а самая современная разработка, позволяющая видеть все вокруг подчас даже лучше, чем при свете дня. Грязь, слякоть, крики людей, избиваемых бандитами или сожителями, стоны девушек из-за тонких стен домов, легкий ветерок – все это в купе составляло самую обычную ночь в трущобах. Гарса и двое его товарищей чувствовали себя неуютно на этих узеньких темных улочках, а вот сержант Худ был как рыба в воде. Он быстро находил путь обходной путь, если они заходили в тупик, да и вообще неплохо ориентировался на местности.
Они как раз выбирались из очередного тупика, когда раздался сигнал вызова на устройстве сержанта. Он насторожился, принял вызов, несколько минут выслушивал инструкции, после чего рванул бегом между домами, крикнув на бегу:
- Они их обнаружили. Это неподалеку. Нам велено прибыть на место и провести задержание.
В голосе командира послышались тревожные нотки, но этого почти никто не заметил. Внутри всех взыграл азарт погони и они рванули вслед за сержантом Худом, ловко лавируя между домами и стараясь удержать равновесие.
Они бежали и бежали, однообразные стены мелькали по сторонам. Напряженные, взбудораженные, они едва не влетели в витрину какой-то небольшой халупы, над которой висела неоновая вывеска «лавка поддержанной электроники».
- Это здесь, - произнес командир шепотом, но благодаря включенному устройству связи все четко и ясно слышали его голос.
- Браво-5, Браво-5, это Альфа-3. Мы уже на подходе, - раздался голос в наушнике у сержанта.
- Это Браво-5. Вас поняли, Альфа-3. Мы обнаружили предполагаемое место, где они могли укрыться. Собираемся провести задержание. Какие будут указания, Альфа-3?
- Браво-5, запрос на задержание одобрен. Начинайте действовать.
- Вас понял, Альфа-3. Конец связи, - сержант повернулся к своим людям. – Вы двое, - он указал на Роджерса и третьего солдата, - ждите сзади. Там должен быть черный вход, - не успел он договорить, как они тут же отправились исполнять приказ. – А ты, парень, давай за мной, - произнес сержант, взглянув на Гарсу.
Входная дверь у магазинчика была обычной, на механическом замке. Чтобы лишний раз не шуметь Худ достал отмычку и начал быстро копаться в замке. Он делал это так ловко и мастерски, будто всю жизнь этим занимался. Гарса даже слегка присвистнул, когда через пару секунд легонько щелкнул замок и дверь отворилась.
- Всегда любил механические замки, - шепотом произнес сержант улыбнувшись. – Их вскрыть пара пустяков.
Они вошли внутрь. Там было несколько витрин и полок, на которых стояли всяческие детали и механические устройства, которым было лет по 30-40, не меньше. Кассового аппарата или чего-то в этом роде не было. Похоже, хозяин магазинчика вел только наличный расчёт и все либо держал при себе, либо прятал в надежном месте. Помимо товара была еще дверной проем, который вел в заднюю комнату. Он был завешен темным полотном. Из-за полотна доносились механические голоса и звуки работающих инструментов. Гарсу на секунду охватил страх. Он вспотел, сердце застучало чаще, дыхание участилось. Сержант оставался внешне и внутренне спокоен.
Худ с Гарсой бесшумно прокрались к полотну и слегка отодвинули его, заглянув внутрь.
Задняя комнатка была чем-то наподобие мастерской. На стене весели более-менее современные инструменты, но попадались здесь и пережитки прошлого, а у противоположной стены стоял заваленный деталями верстак. И возле него были двое роботов. Они, казалось, разбирали сами себя: выкручивали, легонько выбивали и аккуратно вытаскивали из себя какие-то детали. И затем объединяли их в…
- Матерь Божья, - ошалело произнес рядовой Гарса.
Оба робота резко повернули металлические головы на шум. Робот-дворецкий молчал, казалось будто он оценивает уровень угрозы, а робот-нянька смотрела на них совсем человеческими глазам, и глаза эти были полны тревоги и печали. На руках они держали маленького робота, которого почти успели до собрать из собственных частей.
В следующую секунду послышался звук работы приводов и роботы с лету выбели заднюю дверь. Они рванули, что было сил, и Худ с Гарсой, замешкавшись лишь на секунду кинулись со всех ног следом. Хорошие все-таки были роботы – дорогие. По таким стрелять даже жалко.
- Всем стоять, буду стрелять на поражение!!! - донеся с улицы крик Роджерса.
Когда сержант выскочил на улицу Роджерс, испуганный и ошарашенный, с винтовкой наперевес, выцеливал убегающих роботов, а его товарищ почти догнал робота-няньку, держащую на руках маленького робота.
Он прыгнул, пытаясь сбить ее с ног. Когда он оторвался от земли, переполненный адреналином, ему казалось, что он падает, целую вечность. Времени, что ушло на прыжок, вполне хватило роботу-дворецкому, чтобы остановиться, резко развернуться и бросится в точно таком же львином прыжке навстречу рядовому. Он поймал его в воздухе. Раздался металлический грохот, и солдат с роботом повалились на землю.
- Беги! – крикнул Робот, и голос его, сильно напоминая человеческий, казалось, был на гране истерии. Он не причинял вреда солдату, но крепко держал его, чтобы тот не мог вырваться.
Робот-нянька задержалась всего на секунду. Окинула всех беглым взглядом, полным тоски, развернулась, крепче прижала к себе маленького робота и рванула что было сил в проем между домами.
Гарса, успевший на полной скорости добежать до робота-дворецкого, валяющегося на земле с солдатом в обнимку, рванул следом. Роджерс стоял обалдевший и вертел винтовкой из стороны в сторону, не понимая, что ему нужно делать. Сержант Худ остался вытаскивать из крепкого захвата своего подчиненного.
- Догони ее! – крикнул он в спину убегающему солдату.
Гарса гнал как мог. Он видел ее глубокие следы, оставленные в слегка подсохшей, но все еще влажной земле. Он бежал и бежал, воздух рвался в легкие. После увиденного в голову лезли всякие сумасшедшие мысли, но громкое уханье сердца придавало сил и выравнивало ритм бега, не давая отвлекаться на всякие посторонние мысли. И все-таки на какую-то долю секунды Гарса слишком сильно ухватился за какую-то странную, но болезненную мысль, которая пугала его. Он просмотрел поворот, а когда начал тормозить, было уже слишком поздно. Нет, впереди был не тупик. Просто наваленная куча мусора, из которой во все стороны торчали металлические штыри и битое стекло. Гарса попытался затормозить, но вместо этого лишь поскользнулся и, потеряв равновесие, полетел головой вперед. Он видел быстро приближающейся к его лицу металлический штырь, и то ли из страха, то ли в надежде что это сможет его как то защитить закрыл глаза и постарался прикрыть лицо руками.
Его остановил легкий тычок в грудь, будто он наткнулся на деревянную балку. Дыхание нарушилось, он резко вдохнул, а потом его резко потянуло назад. Гарса всем своим весом плюхнулся на спину во влажную землю. Затем он открыл глаза и вскинул винтовку перед собой.
Рядом с ним стоял, держа в одной руке ребенка, и вытянув другую как шлагбаум, робот-нянька. Она печально глядела в уставившееся на нее дуло винтовки, а маленький робот, повернув к ней механические глазки, казалось, пытался что-то сказать, но из его динамиков вырывались лишь скрип и шелест помех.
Сзади и сбоку раздали крики людей, а робот все стоял и глядел на него. Гарса выругался про себя, опустил винтовку, пряча глаза от пристального взгляда робота, а потом тихо произнес:
- Беги. Беги!
Заработали приводы, и робот рванул с места. Через пару секунд Гарса потерял его из виду и продолжил лежать в грязи. Он обдумывал все произошедшее, разбирал каждый фрагмент и у него голове потихоньку начала складываться общая картина произошедшего. Когда к нему подошел сержант Худ, по щекам Гарсы текли слезы. Он уже знал, что, скорее всего, его ждет, и ему так хотелось, чтобы сейчас пошел дождь.
Похожие статьи:
Рассказы → Гонец
Рассказы → Понять радугу
Рассказы → Тишина металла. Ч.1
Рассказы → Рожденные в трущобах
Рассказы → Электродог
