Для большинства людей победа — это обязательно первое место. Для большинства, но не для меня...
Для меня победа — всего лишь не поражение. Достаточно придти к финишу вторым с конца, третьим, пятым. Но не последним. Потому что последний финишер действительно проигравший...
Мой отец с малого возраста вбивал мне одну простую истину.
— Кто самый быстрый бегун во всем мире? Кто самый лучший оператор? — спрашивал он.
— Томм де Вега и его "Черная Пантера", — неизменно отвечал я.
— Правильно, а кто самый быстрый бегун после него? Назови мне лучшего после Томма оператора!
— Луис Франц, Мэтт Дайнон, Алекс Лобнев, Ли Танг? — обычно наугад я сыпал именами самых известных операторов.
— Вот видишь, — улыбался отец, — Ты не знаешь наверняка. Не уверен, что это может быть хоть кто-то из них. Зато, ты точно знаешь, что Томм де Вега лучший, потому что он побеждал во всех соревнованиях, в которых только участвовал. Потому что он… черт возьми, просто он лучший и все! Запомни это, сынок.
И я это запомнил. Как и то, что он был не прав. Разве можно назвать лучшим человека, который побеждал только в тех забегах, где был уверен в своей победе? Я подозревал, что каким-то образом он получал карты новых трасс еще до начала забегов. А находя похожие ловушки и виражи на записях ранних гонок, можно было запросто спрогнозировать поведение соперников.
Томм де Вега — аферист. Не самый профессиональный, но весьма удачливый.
И с ним можно было бороться.
В пятидесятые, наравне с боксом, был обновлен еще один вид спорта — бег с препятствиями. Огромные пилотируемые машины на двух опорных конечностях сражались друг с другом на трассах, протяженностью от трехсот пятидесяти до пятисот миль.
Трассы строились, как правило, вдалеке от крупных городов и мегаполисов. Специальной группой пиротехников и инженеров, на всем участке устанавливались ловушки, капканы, препятствия. Маломощные мины, способные повредить лишь приводы подач робота; лазеры, генерирующие мощные световые импульсы, что на некоторое время выводили из строя объективы; замаскированные провалы; управляемые по высоте возвышенности; трамплины и многое другое. Когда забеги не проводились, некоторые приспособления демонтировали, а трассы использовали для гонок на выживание.
В отличие от других видов спорта, здесь не предусмотрены трибуны. На равном расстоянии расположены камеры, которые транслировали происходящее на трассе в режиме реального времени. Это было сделано в целях безопасности. Даже мощная металло-бетонная конструкция не выдерживала, когда в нее на минимальной скорости сто миль в час врезалась огромная махина, весом в несколько десятков тысяч фунтов.
Мой бегун был самым маленьким — он едва вписывался в положенные комитетом габариты. Тридцать два фута при весе в восемнадцать тысяч фунтов и средней скоростью сто пятьдесят пять миль в час.
Мой бегун был самым маленьким, а я — самым молодым оператором. Однако, это ничуть не мешало мне находиться сейчас прямо за спиной бегуна Томма де Веги. Аферист предусмотрительно сбрасывал скорость, пытаясь пропустить меня вперед, но я так же предусмотрительно отсиживался позади. Минимально положенную скорость, впрочем, мы соблюдали. Иначе, на мониторе появилось бы озабоченное лицо судьи, который сказал что-то вроде:
— С прискорбием вынужден сообщить, что к вашему финальному результату будет прибавлено штрафное время. Если, в течение тридцати секунд скорость вашего движения не превысит минимальный порог, штраф утроится. Еще через тридцать секунд последует дисквалификация...
Конечно, я бы ответил что-то в духе:
— Идите к черту, этот забег я не проиграю.
Из-за того, что многим разряженным на бегуна ловушкам требуется время на откат, позиция близкого преследователя считается очень выгодной. Время активации совсем небольшое — одна-две секунды. Однако, этого вполне достаточно, чтобы на высокой скорости проскочить опасный участок. Конечно, существовала вероятность столкновения с вышедшим из строя бегуном, но я то шел позади Томма. С его знанием трассы и всех ловушек, можно было не беспокоиться о таких мелочах. Это могло произойти только из-за серьезной поломки блока управления...
Де Вега всеми силами старался избавиться от меня. Когда ему не удалось заставить бегуна выйти вперед, скинув скорость почти до минимума, он решил просто оторваться. Включив форсаж, "Черная Пантера" срезала угол на ближайшем "чистом" участке и стала уходить в отрыв. Но учитывая маневренность моей машины, это оказалось не так просто сделать. Подхватив вираж, я вывел бегуна на максимальную тягу и через десяток миль попался на простейшую уловку.
"Черная Пантера" едва уловимо сбросила скорость и, засеменив "ногами", выполнила аккуратный прыжок. Первой моей мыслью было сомнение — идеально ровный участок без посторонних предметов, которыми обычно маскируют "провалы". Но ее перевесила убежденность в знании трассы де Вегой.
Свою ошибку, понял только после того, как замедлил ход, чтобы не проскочить опасный участок. Там действительно не было никаких ловушек — Томм получил еще несколько секунд форы, чтобы увеличить отрыв.
В конце-концов, нечто подобное я и ожидал от него. В отличие от остальных пилотов, моя реакция просто молниеносной. Благодаря этому я никогда не отрабатывал тот или иной прием на симуляторах заранее. И сейчас этот факт заставлял де Вегу нервничать. Он не знал как со мной бороться. Он не знал как я буду действовать. Он ничего не знал и даже не мог предположить. Поэтому, единственное, что ему оставалось — попытаться оторваться или сбить меня с маршрута.
А это было не так то просто сделать. Благодаря особенностям моего бегуна, он развивал хорошую скорость, что позволяло с легкостью ликвидировать подобные разрывы. Я принялся плавно увеличивать мощность и подбираться к своему противнику все ближе и ближе. И в тот момент, когда расстояние между нами сократилось до полусотни ярдов, я понял, что недооценивал Томма.
Даже будучи средней руки аферистом, он умудрился подловить меня еще раз. На последней трети участка де Вега сделал то, чего я никак не ожидал — нажатием на стальной лист активировал замаскированную тепловую пушку. Заряд оплавил правый бок "Черной Пантеры" и за счет мгновенного перегрева вывел из строя несколько датчиков.
То что де Вега "попался" специально, не было никаких сомнений. Во-первых, потому что подставил под удар укрепленный борт (почти вся аппаратура была расположена на передней, самой уязвимой части бегуна). Во-вторых, из-за того, что это давало ему шанс выпустить меня вперед.
Что и произошло. Когда Томма выстрелом откинуло в сторону, я рванулся вперед, чтобы проскочить пушку до ее полной перезарядки. Де Вега не оставил мне иного выхода. Не воспользовавшись моментом я рисковал либо потерять управление из-за слабой брони робота, либо сойти с дистанции из-за дисквалификации по скорости.
Едва я оставил за собой пушку, как сенсоры движения показали, что "Черная Пантера" закрепилась за моим бегуном и шла на расстоянии двух сотен ярдов. Конечно, Томм сильно рисковал, надеясь выиграть только за счет знания трассы. Но с другой стороны, ему сейчас мало что оставалось. Де Вега понял, что мой бегун гораздо маневренней его "Пантеры", когда я легко отыграл разрыв. Поэтому, он никак не мог оставлять меня позади — отсидевшись у него за спиной, на последних милях финиша я просто стал бы уходить отрыв, не жалея двигателя. Ему оставалось надеяться, что я не пройду всех препятствий.
Проанализировав ситуацию, я сосредоточился на маршруте. До финиша оставалось около восьмидесяти миль, из которых последние тридцать пять были совершенно безопасны. Они отводились для финальных обгонов и рывков. А это значило, что на оставшейся полусотне было не больше двух-трех препятствий.
Первую ловушку я заметил сразу — "sunny". Крайне неприятная штука, которая при активации имитировала мощную, но кратковременную солнечную вспышку. Не смотря на то, что операторам ничего не грозило благодаря защитным экранам, вся электроника выжигалась напрочь. И после этого бегун, терявший управление на непогашенной скорости врезался в ограду.
Раз так, следовало в кратчайшие сроки определить, что приводило в действие эту ловушку. Обычно это были системы нажимных механизмов — как лист, который активировал тепловую пушку. Но сейчас впереди не было абсолютно ничего. Ровное покрытие без всякого мусора. На несколько мгновений я запаниковал, отчего не уследил за бегуном и потерял в скорости. Но "Черная Пантера", которая чересчур быстро стала сокращать разрыв, натолкнула меня на интересную мысль.
За каких-то жалких пару сотен ярдов, что оставались до ловушки, я выжал из бегуна почти все, на что он был способен. А потом на всякий случай зажмурился...
Как оказалось — зря. Моя догадка себя полностью оправдала. "Sunny" проигнорировала наш прорыв — она была настроена на какой-то определенный порог скорости. Как мне кажется, близкий к минимальному.
Следующая ловушка оказалась последней и никакой опасности для меня не представляла. Я с легкостью опознал замаскированный "провал" и преодолел его прыжком без разгона, на средней скорости.
Наверно, сейчас Томм сыпал отборными ругательствами. Если бы наш разрыв у "sunny" был гораздо больше, у него появился бы шанс. Тогда я никак не связал бы активацию ловушки с уровнем скорости и подумал, что он хочет проскочить перезарядку.
А теперь "Черной Пантере" оставалось только прибавить ход и попытаться обойти меня. Но на ровном участке сделать это почти невозможно. Я контролировал каждое движение его бегуна — ускорялся и перекрывал пути обгона. Конечно, будь здесь еще хотя бы один бегун, мы бы с легкостью заперли Томма на третьей позиции, а сами решили бы судьбу первого места на последней паре миль. Но мы слишком сильно оторвались от всех остальных участников. Боюсь даже представить отставание ближайшего преследователя.
Я с чувством выполненного долга пожирал глазами электронную карту. Пять миль до финиша...
Четыре...
Три...
Два...
Одна...
Мой бегун начал резко тормозить, оставляя вмятины на покрытии. Томм едва успел вильнуть влево — еще немного и он снес бы мне борт. Полностью машина остановилась лишь за сотню ярдов до финиша. На экране монитора тут же возникло сосредоточенное лицо судьи:
— Чем вызвана ваша остановка? Приборы показывают полную работоспособность бегуна. Напоминаю, если причина окажется неуважительной, нам придется применить к вам штрафные санкции.
Я улыбнулся и не задумываясь, ответил:
— Идите к черту, теперь даже вы не отнимите у меня победу.
Я выключим монитор, и сделал несколько шагов по дороге к моей победе.
Не смотря на скрытые опасения, стоило мне выбраться из машины, первыми кто подбежал ко мне, были репортеры, а не судьи.
— Что случилось у самого финиша?
— Почему ваш бегун внезапно остановился?
— Что вы чувствуете сейчас? Ведь вы первый, кто поставил под сомнение безоговорочное лидерство Томма де Веги.
— Будет ли реванш? Как вы в таком случае оцениваете свои шансы?
— Что для вас означает серебро чемпионата? Оно ценнее золота?
"Пап, ты все еще не пропускаешь ни одного забега? Да что я спрашиваю… конечно, не пропускаешь! Даже повторы смотришь с таким жадным интересом, словно результаты записей вдруг изменятся...
Пап, ты все еще считаешь, что победитель — это обязательно тот, кто занял первое место? И даже если так, ты все еще не можешь назвать второго после Томма де Веги оператора? А бегуна? Не думаю что ошибусь, если скажу, что это Майк Харстон и его "Не поигравший"..."
Похожие статьи:
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Пограничник
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
