Нежданная гостья (Эротика - ВНЕконкурс)

Всё самое неожиданное, странное и приятное, как правило, врывается в нашу жизнь без спроса. Именно так всё случилось и с Келларом. Что-то легонько постучало в его дверь – тук-тук-тук! – и тут же, распахнув её, очутилось в помещении. Вместе с ним в помещение ворвались свет, звуки и ветер, затрепетав страницами  старинного, покрытого пылью веков (и даже местами – паутиной этих самых веков!), фолианта, прямо у Келлара под носом. Вековая пыль не преминула полететь ему прямо в нос. Скупщик краденного извлёк из внутреннего кармана сюртука изящный, прошитый разноцветной нитью платок и тщательно высморкался, оглушительно чихнув напоследок. Вековая пыль одного из Запретных Фолиантов – не хухры-мухры! Можно ждать любых непредвиденных эффектов.

Не дай бог ещё рога какие-нибудь отрастут.

Или хвосты. И рога, и хвосты были Келлару без надобности, рогами он и так обзаведётся после женитьбы, и торопить сей процесс ему никак не хотелось. И обрастать хвостами без веской на то причины лавочник тоже не желал. Собственно, при попытке изобрести достаточно подходящую причину для обрастания хвостами, ему отказала фантазия.

Словом, к чёрту хвосты!

Не мешало бы перестраховаться и испить какого-нибудь нейтрализующего зелья. Однако вот незадача – всё зелье хранилось в подвале, а идти за ним было категорически лень. Да и потом, у него посетитель. Дав себе зарок хорошенечко подлечиться, Келлар с интересом воззрился на гостью. По крайней мере, ему в первый миг показалось –  это была ОНА.

Лавочник не ошибся.

Очертания в двери, смазанные потоком медового дневного света, выдавали женственную фигурку, облачённую в платье. Одеяние раздулось воздушным колоколом, приподнимаясь, обнажая стройные ножки и поддаваясь прихотям ветерка. Говоря откровенно, сего платья хозяин лавочки почти не заметил. Полуденное светило Тортассы было настолько ярким, что солнечные лучи просто «прожгли» ткань насквозь, позволив ему полюбоваться фактически обнажённым силуэтом гостьи в дверях – нагой прекрасной девушки, окружённой облаком-призраком летнего одеяния. А затем она закрыла дверь, и наваждение улеглось. И платье опало, будто нежной струёй воды обтекая её фигуру.

А Келлар так и застыл с приоткрытым ртом.

И было отчего.

Конечно, в открытый рот и ворона залететь может, но, хвала богам, в чародейской лавке ворон отродясь не водилось. А иначе не миновать бы беды.

Девушка была преступно красива.

У девушки были тёмные волосы цвета… Цвета густого фейтарского чая – густые и пенные, как волна. Глаза у неё были – как жадеит или светлый топаз; миловидные ямочки на щеках. У неё была фигура Белопенной Богини Моря, Победительницы Бурь и Покровительницы Кораблей. На ней было платье, атласное и струящееся, словно вода. Приоткрыв дверь, она на миг принесла с собой все шумы Тортасса – крики чаек и рокот волн у Белозубой скалы; топот множества ног; стук колёс по выщербленной мостовой. И запахи. Запахи моря и только что испечённой сдобы. Запахи настоявшегося вина; запахи дешёвых наркотиков, которые отравляющей, но такой сладкой пылью вместе со всеми прочими запахами нёс над городом ветер.

И она – о, она несомненно была столь же ядовитой, как пыльца пурпурного лотоса – но намного слаще.

Гостья протанцевала к нему.

Волнующей походкой любительницы удовольствий. Остановилась напротив – головокружительным воплощением эротических фантазий. Красотка странным жестом придерживала алебастрово-белый корсаж, словно скрывала там нечто до необычайности ценное (или словно он держался едва-едва). Внимание Келлара в тот же миг оказалось приковано к нему. Девица легонько коснулась языком своим чувственных губ.

— У меня кое-что для тебя, — сказала она, и голос её был подобен тихому вздоху моря.

— О, Сет, возьми, — на мгновение голос у него пропал, а затем всё-таки удалось произнести некое подобие фразы.

Он закашлялся. Наклонился. Нашарил где-то в нижнем ящике стола небольшую бутылочку из синего стекла, вылил его себе в горло, опять закашлялся, но голос к нему вернулся. 

— Э… в  каком это в таком роде? И… ты действительно так считаешь?

Не то чтобы Келлар видел красивых девушек впервые.

Но эта – была как шторм, как буря.

Красотка хихикнула:

— О, да, — заверила его она, и, томно наклонившись, поспешно вывалила на стол многочисленные драгоценные камни, поблескивающие, словно капли воды, лужицы мелких серебряных монет и парочку-другую амулетов в виде сладострастных девственниц и четырёхруких птиц. Словом, всё, что поместилось у нее между двумя нежными холмиками груди в декольте. 

Платье было подпоясано под грудью тугим алым поясом, так что нежный кремово-белый лиф послужил отличным кармашком. Она склонилась, и нежно-персиковые полусферы, чуть тронутые загаром, на миг мелькнули перед глазами ростовщика. Келлару, конечно, в шумной столице пиратов всего мира, Тортассе, доводилось повидать и не такое, но всё же это зрелище заставило его на мгновение вздрогнуть и замереть.

— Кхм!

Ситуацию он оценил сразу – прелестная воровка в баснословно дорогом платье, да ещё с кучей «позаимствованных драгоценностей»… Очаровательно хороша, бесовка, но всё же! К сиим авантюристкам нередко прилагаются толпы разъяренных антифанатов, недовольных таким переделом неправедно нажитого добра.  «Неправедно нажитого» по той причине, что «праведно» в Тортассе никто и никогда не наживал ничего. Само представление о том, что можно нажить что-то праведно, вызвало бы изрядное недоумение у всех жителей Петемпры. Но и делиться неправедно нажитым народ не торопился. Не было у него такой странной привычки – делиться. Альтруисты в Тортассе долго не застревали.

Климат, наверно, не тот.

Вредный для добропорядочного здоровья.

— Эмм… такс… Гхм!!!

 Оценив размеры награбленной добычи и степень бешенства, в которое может впасть предполагаемый владелец этого невиданного добра, Келлар вздохнул, укоризненно посмотрел прямо в невинные глаза любительницы лёгкой наживы, а затем поспешно поднялся из-за стола и скользнул к двери. Сперва накинул на петельки несколько изящных крючков, а  потом – уже не торопясь – задвинул в бронзовые пазы массивный кедровый засов.

Теперь дверь могла бы выдержать и атаку слона.

Если бы слон, конечно, мог откуда-то взяться на этой крохотной нищенской улице. В принципе, Келлар в атаке слона искренне сомневался. Тот бы непременно застрял на Беспардонной улице, как раз между домиками хозяйки недорогого борделя и торговки подержанным бельём. Ну, а кроме слона таковскую дверь могло бы вышибить разве что чудовище, наподобие кракенов, которые топят в чистом море корабли, или большая пятисотфунтовая остров-черепаха; но с какой стати кракену проползать полгорода, чтобы постучаться в лавку ничем не приметного торговца древностями?

Весьма сомнительно сие.

Конечно, сорвать двери с петель мог практически любой, средней силы маг, но это относилось к тем случайностям, с которыми оставалось лишь мириться. С магами Келлар ничего не смог бы поделать. Разве что подкрасться сзади и дать тихонько по затылку, пока маг ничего не подозревает. Несколько таких незадачливых вторженцев уже обогатили его коллекцию любопытнейшими штуковинами. Рассеянность и невнимательность – профессиональная беда волшебников, вне всякого сомнения. В принципе, дверь можно было вышибить ещё и тараном, но таковскими делами прямо на улицах Тортассы никто не баловался от самого создания города. Прирезать негодяя на улице? Да-да, этого самого, который посмел потребовать возвращения давно позабытого-перезабытого долга? Милое дело! Вламываться с тараном кому-то в лавку?

Моветон!

Обернувшись к столу, тотрассец был вознагражден удивительным зрелищем гостьи сзади – так сказать, со стороны «деррьера»: подпоясанное под грудью платье открывало крепкие золотистые ножки, «призовые», как сказали бы любители конных скачек. Было совершенно очевидно, что их обладательнице приходилось немало побегать – а как же иначе, награбленное добро так просто не унесёшь! Таким образом, совершенно очевидно, что именно профессиональное искусство сформировало у неё очаровательную линию икр. Выбор профессии, судя по всему, сказался и на выборе платья – оно было настолько коротеньким, что едва ли не открывало то самое-самое, чего не стоило открывать даже тут. Тут, в городе поистине беспредельных нравов – неофициальной столице пиратов Восточного Побережья. Тем более что нравы тут царили ДЕЙСТВИТЕЛЬНО свободные, и основным гарантом прав и свобод граждан являлся нож. Или меч. Или топор. Смотря чем владеешь – ну или чем тебе махать сподручнее. И доказывать это самое право на жизнь и свободу волеизъявления приходилось каждый день, а иногда – едва ли не поминутно.

Свобода, конечно, в Тортассе царила необычайная.

А уровень преступности был очень низким. А как же иначе? Нету законов – нет и преступников!  Захотелось тебе дать ему в морду – дай! Нету такого закона на Тортассе, что морды бить запрещено. А если б и был, то первому человеку, которому набили бы морду, был бы тот самый человек. Фантазёр-законодел. Законы на Тортассе не приживались. Сегодня ты в морду дал, завтра тебе дали, послезавтра прирезали! Свобода! О, да. Имперским колониям такого и не снилось.

Словом, его новая посетительница очень даже вписалась в царящую на Тортассе свободу. Например, Келлар нисколько бы не удивился, если бы сразу же после её выхода на улицу – да ещё в таком-то наряде! – её бы перехватили на плечо и утащили в качестве доступного приза.

Свобода, в конце концов!

Да, почему бы и нет?

Впрочем, раз ей удалось в наряде легкомысленной нимфы добраться сюда, на самую окраину Тортассы, это подразумевало наличие у девушки неких – не с первого взгляда очевидных! – способностей. Или банды охраняющих её головорезов, которые дожидаются за дверью. Но Келлар ничего такого не заметил, а глаз у него был намётанный.  Впрочем, кое-какие детали могли бы ускользнуть от его внимания. Он же чихал. Ну и ещё – чего уж греха таить! – пялился на её бюст. Ещё разок полюбовавшись тем местом, где заканчивалась туника, и начинались ножки, а крепкие бёдра слегка приподнимали белую ткань, заставляя мечтать о порыве ветерка, Келлар невольно задумался о пользе воровского ремесла. Свежий воздух, экстрим, умеренные физические нагрузки, множество путешествий и возможностей повидать свет, и ко всему прочему – прорва адреналина! Так что, по всему выходило, что в профессии «умыкателя чужого имущества» определённо имеются плюсы.

Сменить, что ли, квалификацию?

Взвесив все за и против, уроженец Фальтара вынужден был признать, что и в профессии продавца в волшебной лавке свои плюсы тоже есть. Он задёрнул шторы – лёгкий шифон, но всё-таки от большинства назойливых глаз оградит – и вернулся к столу. Вот, один из этих плюсов стоит прямо перед ним. Впечатляющий такой плюс, надо сказать. Сногсшибательный.

Келлар хмыкнул и осторожно уселся в своё кресло. Оно, как и стол, было нарочито низким, отчего так получилось, он уже и не помнил, но так повелось. Возможно, предыдущий хозяин был наполовину карликом, дварфом или вообще гномом, но сидеть за столом было довольно-таки удобно. Поэтому, устроившись в лавке, талантливый проныра ничего менять не стал.  Кресла же для посетителей в комнатке не было предусмотрено, так что посетившая его божественная красавица осталась стоять. Зрелище это было в высшей степени приятное. С такого ракурса её грудь напоминала горы.

Да уж. Именно так.

Наконец, с трудом оторвавшись взглядом от бюста, которым, несомненно, одарила его посетительницу сама богиня Янели, он вернулся к драгоценностям на столе. А там было на что посмотреть! Голубые сапфиры самой чистейшей пробы. Они сияли, словно завёрнутые силой магии в небольшие кабошоны-озёра. Топазы были золотисто-янтарными, густо-медовыми. Янтарь был нежно-зелёным, словно пронизанным чародейским сиянием изнутри, прозрачным, и походил на затвердевший колдовской свет. Внутри неровных, приятных на ощупь кусочков застыли крохотные пузырьки. Зелёный янтарь – вещица достаточно редкая, стоит столько, что за парочку кусочков можно нанять целую банду головорезов и захватить новый корабль. Но и это было ещё не всё. Лунные камни лежали на столе, словно сгустки призрачного сияния. Аметисты горели яркими звёздами. Небольшие пятиугольные монетки неведомой чеканки смотрели на него ликами давно забытых богов и причудливой клинописью Ушедших Народов.

Словно ему на стол вывалили целую сокровищницу Забытых Королей.

Он осторожно перевёл взгляд от сияющей россыпи драгоценностей на стоящую перед ним красотку. Она улыбнулась и лихорадочно облизнула губы. Торопится. Нервничает. Торговаться не будет. Хорошо.

— Здесь целое состояние, — искренне сказал он. — Боюсь, я не смогу дать за него полную цену. У меня нет столько денег, и даже всех своих денег я дать не смогу, ибо разорюсь. Но я готов заплатить за эти штуки достаточно много, чтобы на выручку можно было долететь до Луны.  И даже могу подсказать вам маршрут.

Она рассмеялась и закусила губку.

— Сколько?

— Ну-у-у… — Келлар катнул по столу несколько золотых, покрытых иероглифами шариков – деньги эпохи Шинь.  — Быть может, пятьсот золотых таларов? Поверьте, никто из этих бездельников не предложит вам больше.

— Тут есть ещё лавка меняльщика Фимпа, — намекнула она. — И магазинчик Фосса.

— Они оба на «Ф», вы заметили? Это не внушает мне доверия.

Она снова рассмеялась.

— Да, язык у вас хорошо подвешен. И заболтать вы можете кого угодно. И всё-таки, я думаю, Фимп бы предложил мне немного больше.

— Этот старый сквалыга? Да он бы выставил вас из магазина в одном только платье, а то и вовсе без него, простите, мадам. Это просто фигура речи, я ничего себе такого не позволяю.

Келлар примирительно поднял руки.

— Этот крохобор привык бороться за каждый погнутый грош, и скорее готов обирать покупателей, а не обогащать их…..

Незнакомка снова рассмеялась и неожиданно, томным движением, присела на край стола. Коротенькое платьице чуть-чуть сползло, обнажая матово-загорелую ножку. Судя по всему, эта леди привыкла загорать без платья. Совсем даже без платья. Может даже и вообще – без ничего. Келлар сглотнул и откинулся на спинку стула, машинально пытаясь отодвинуться от этого золотистого и наверняка приятного на ощупь бедра. Белая ткань, стекающая по ноге, совсем не прикрывала его – скорее, распаляла воображение. Надсмехаясь над попытками скупщика отстраниться, девица опёрлась о стол руками и нагнулась, потянулась к нему, будто гибкая кошка. Яблоки груди наполнили, натянули тонкую атласную ткань. Он отчётливо видел вишенки сосочков, проступающие через лиф. Её грудь колыхнулась, а нежный язычок томно и медленно провёл по пухлым золотым губкам.

Она сверкнула белоснежными зубками, снова рассмеялась.

— Так, говоришь, Фимп выставил бы меня из лавки без платья?

Она облизнула свои, наверняка горячие, губы.

— А ведь, признайся, ты бы хотел увидеть меня без платья? Совсем без ничего?

Келлар открыл рот и закрыл. Ему нечего было сказать.

— Шторы закрыты, и через них видны лишь силуэты, — задумчиво сказала она. — Двери заперты, и только демону под силу вырвать их из петель. Ну, или понадобится таран. Мы в Тортассе, где нет никаких законов и правил, где есть лишь единственный закон – позволяй самому себе радовать себя. Конечно, от этой радости может другому стать тошно, но это ведь явно не наш с тобой случай, не так ли?

Она томно соскользнула со стола и, словно бы задумчиво, подошла к двери.

— Так ты точно думаешь, что Фимп не дал бы мне больше пятисот монет? Я просто подумываю пойти и спросить у него самого…

Она словно бы невзначай одёрнула задравшуюся ткань платья.

Ткань так плотно облепила бёдра, что он будто видел её голой.

— Фимп гном, — задумчиво сказал Келлар. — А, как известно, из гнома физически невозможно вытрясти ни единой лишней монеты. Собственно, вытрясти из гнома хоть одну монету вообще представляется мне немалым подвигом.

— Да, это так, — вздохнула она.

Прижимистость гномов давно вошла в легенды.

— Кроме того, — продолжил Келлар, — он, конечно, в целом симпатичный парень и мой друг, но… Фимп – невысокий мохнатый коротышка, с длиннющей бородой, заплетённой в косички, и едва дотянулся бы макушкой до твоих очаровательных бёдер. Может, он и поведется на твои чары, в чём я сомневаюсь, однако, даже если и так, соблазнять его будет проблематично. Ну, разве что ты позволишь ему заглянуть под твой подол.

— Фу, пошляк, — рассмеялась девица. — Ну почему, гномики – это так мило! Можно ещё уложить спать на моей груди. Может, я извращенка, и мне нравится всё необычное. И потом…

Она снова повернулась к нему и опёрлась о его стол локтями, представляя собой картину «воплощённое соблазнение» – юная грудь снова оттянула лиф платья, спинка прогнута, каштановые кудряшки стекают по плечам.

— Есть же ещё Фосс. Точнее, Фрол.

Её голос бы томным и тягучим, как шоколад. Такой голос можно было пить, его следовало смаковать, как пралине – наслаждаясь оттенками вкуса и аромата. К её губам хотелось прильнуть. Келлар закашлялся. Никогда еще подобие воплощённого секса не попирало локтями его стол.

— Фрол – тролль, — сказал он слегка хрипловатым голосом. — Твои штучки, конечно, на него подействуют, но тролли слегка невменяемы и подвержены животным инстинктам. Ему сложно различить грани между расчетливым флиртом и проявлением настоящей необузданной страсти. Раздавая ему авансы, ты рискуешь оказаться в объятиях громадного, косматого чудовища, совершенно бессильная и беспомощная, и получить море незапланированного удовольствия.

— Разве это так уж плохо? — мурлыкнула она.

— Ну, как когда, — улыбаясь, Келл затарабанил пальцами по столу. — Видишь ли, тело девушки, даже такой очаровательной как ты, не приспособлено к столь тесному и интимному взаимодействию с троллем. Да и тролли не привыкли к столь повышенной хрупкости своей партнёрши. Увы, но ночь незабываемой страсти может закончиться вполне плачевно. Неограниченное удовольствие рискует вылиться в незапланированную пытку. Нет, конечно, если бы у тебя был некоторый запас времени, скажем, годик или два, ты смогла бы обучить его и подготовить, и сделать из него потрясного любовника, но, как я понимаю... Как раз со временем у тебя и незадача?

— А тролли ведь так брутальны, — вздохнула и выпрямилась она, от этого становясь всё более сексуальной. — Вот так и рушатся романтические фантазии. И как вообще тролль догадался пойти в ломбардщики?!

— С ним редко спорят клиенты о размерах и сроках выплаты, — усмехнулся. — Неровный ряд зубов и размеры кулаков убеждают их в справедливости назначенных им процентов.  А в остальном Фрол довольно-таки честен. Он тоже, кстати, мой приятель.

— Честен, говоришь? — задумалась она.

— О, да. По-своему. Совсем уж честные тролли на Тортассе не выживают. И, кстати, в связи с этим я вижу для тебя ещё два потенциальных затруднения. Если всё-таки тебе удастся пережить бурное проявление пылающей страсти Фрола, – а он ведь не видел тролляйн уже очень давно, да и девушки к нему в лавку заходят редко, сама понимаешь… Не знаю, каким образом ты отделалась от парней на улицах, но против Фрола твоего умения может и не хватить. Фосс – приятный парень, но после длительного воздержания может кому угодно сорвать крышу. Вдруг ему всё-таки не удастся сдержать своих низменных стремлений?  А главное, фишка, собственно, тут вот в чём. Видишь ли, тролли по-своему честны и очень упрямы. Так что после страстных лобзаний он либо придёт в себя и ВСЁ равно предложит тебе ту же самую цену... Либо, как самый честный тролль, предложит тебе выйти за него замуж. Хотя, возможно, Тортасса его таки испортила, и он просто запрёт тебя у себя дома, как сексуальную игрушку. Кто знает?

— Муж-тролль, — мечтательно протянула она, а потом рассмеялась и поправила лиф платья. — Нет уж, — её голос обрёл твёрдость. — Остановимся на варианте с тобой.

Келлар улыбнулся.

— Ничуть не сомневался. Как я понимаю, ты тщательно изучила все три варианта и изначально предпочла... в покупатели меня. Ты даже узнала второе имя Фосса! Я и сам могу его припомнить только после хорошей попойки. Память уже не та.

Келлар встал из-за стола. Она летящей походкой подошла к нему.

— Итак, если мы всё знаем, тогда чего же мы медлим? — она обняла его, и грудь её была мягкой, как море. А тело – податливым и горячим. Оно словно плавилось, когда прижималось к нему.

— Ты довольно симпатичный, — шепнула она ему.

И мягким, возбуждающим движением гибко присела на корточки, проводя по его телу своим нежным бюстом.

— Я ведь знаю, и ты ведь знаешь, и мы оба знаем, что ты назвал ненастоящую цену.

Она лукаво посмотрела на него снизу.

— Разве ты не хочешь помочь бедной девочке совсем немного?

Он улыбнулся ей. Да, она это знала. Он это знал. Они оба это знали – что ему вряд ли захочется продержаться слишком долго. Красотка обняла его колени; прижалась головой к его ноге. Каштановые кудряшки густой бурнопенной волной сокрыли её лицо. А затем она опять скользнула вверх, к его губам.

Её губы были мягкие и пахли корицей.

— Мне нужна твоя помощь, — шептала она, и губы её были жаркими, и дыхание сладким, и казалось, что он держит жидкий огонь в руках. — Ты ведь всё равно отдашь ненастоящую цену, я знаю... Но мне нужно совсем немного. Какая-то жалкая тысяча таларов.

— О, во имя Дэйви Джонса, это очень много, — сказал он, поглаживая восхитительное создание в своих руках.

Она лукаво улыбнулась.

— Ну, быть может, я каким-то образом смогу заслужить это?

Её рука взяла его руку и положила себе на талию. И повела чуть ниже. Её язычок проскользнул ему в ушко. Он был горячий и мокрый; Келлара бросило в дрожь. 

— Я столько всего умею, — прошептала ему она, прижимая к себе поплотнее. — Вот, если вдуматься, например….

Она положила ладонь на его руку и заставила его посильнее сжать её попку.

И в этот момент дверь слетела с петель.

Она буквально ворвалась внутрь помещения, словно её запульнуло тараном. Брямс! И с жутким грохотом шлёпнулась на мрамор, приподняв тучу пыли. Клиентка взвизгнула и запрыгнула на Келлара, обхватив его талию ножками. Келлар успел заметить, что она была без трусиков. Дверь подпрыгнула на мраморе и окончательно развалилась. Жалобно звякнули покорёженные засовы. Измочаленная дверь ещё немного проехала по полу и замерла прямо-таки в дюйме от его ног. Трумс.

Отвалившийся крючок, зазвенев, прокатился по полу.

А в проёме стояло что-то такое, хрипло дышащее, громадное, и нифига не видное в столпе поднявшейся пыли. Всё-таки уборку следовало сделать давным-давно.

Незнакомка сползла с Келлара, отчаянно чихая, но всё ещё прижимаясь достаточно плотно. И даже не подумав поправить задравшееся куда-то в районе талии платье. Потом всё-таки обратила внимание на эту оплошность и потянула платьице вниз, прикрывая хорошенькие бёдра – но платье собралось на талии и не желало опускаться. Видимо, размерчик был слишком туго прилегающий или и вовсе маловатый. Наконец, ей удалось справиться и окончательно выпрямиться – платье снова облегало её, как вторая кожа. Она поспешно привела в порядок лиф, и, точно так же, как и Келлар, крепко сжав его руку, посмотрела навстречу появившейся опасности.

А тучи пыли осели, продемонстрировав окаменевшей от неожиданности парочке… Крылья.  Огромные, открытые, кожистые крылья.

Приятного зеленоватого оттенка.

— Демон, — прошептал Келлар. — Всё-таки ты угадала, а я кое-чего недоучёл. Помимо тарана, колдуна и кракена, мою дверь ещё может выбить демон. Кабы я ещё знал, что они существуют в природе.

Демон дышал тяжело: похоже, процесс выбивания двери отнял у него немало сил. «Тут бы его и добить», — мелькнуло в голове у Келлара, но мысль погасла так же быстро, как и появилась. Что он, в сущности, знал о демонах? Ничего. Может, он и не имел в виду ничего плохого. Может, это у них такой традиционный способ входить в дома. Кто знает?

А ещё от резких действий его уберегло мягкое пожатие руки незнакомки.

Тут было что-то не то.

А ещё... ещё он поднял голову и встретился с взглядом громадных раскосых, полыхающим огнём жарких глаз. Огненно-багряных, золотисто-багровых. Это взгляд ударил в него, буквально как камень из катапульты. Келлар повидал, конечно, не много демонов – собственно говоря, одного (включая того, который ничтоже сумняшеся выбил дверь его лавки) – но зато он повидал множество взглядов, и прекрасно знал, что это – взгляд взбешенного, разъярённого, доведённого до крайности... демона.

И определённо – клокочущие от ненависти демоны явно не входили в список существ, с которыми рекомендовалось пообщаться, если жаждешь долгой и спокойной жизни. И что самое странное – Келлар не понимал, каким же именно образом он причиной этой ненависти стал.

Сказать, что Келлар испугался, было бы в некотором роде враньём. Хотя пугаться было чего. Почти четырёхфутовая громада, едва поместившаяся в проём вывороченной двери, сипло дышащая, с громадными, развёрнутыми крыльями, зелёная и чешуйчатая, и с длиннющими когтистыми лапами. И с клыками. Безукоризненная машина убийства. Способная выбить дверь одним ударом кулака. А древние легенды говорят, что они ещё и огнём дышат. Нельзя сказать, что Келлар был трусом – трусы на Тортассе просто не выживают. Но этот раз дело было не в этом. Его опередили.

Испугаться он просто не успел.

Сжимающая его руку девушка радостно охнула и ослабила хватку. А в следующий миг скользнула навстречу к нему. К огромной чешуйчатой твари, всей с ног до головы заляпанной кровью. Бестрепетно скользнула к нему и обняла под мышками, прижавшись к малахитовой чешуе. Погладила его угловатое лицо, заострённые уши.

— Милый мой, дорогой, — с искренне-томной лаской прижалась она к нему. — А что ты тут делаешь? Тебе же опасно ходить по улицам городов! В Таранде демонов не любят!

— Ну, было тут несколько, которые не любят, — проворчал он. — Боюсь, они уже ничего не любят – с того света это затруднительно. Какого Хастура ты в этом платье? Ты же знаешь, как я ненавижу эти человеческие тряпки!

Демон рыкнул…

И единым движением он сорвал её платье вместе с поясом, буквально разорвав его когтем пополам. Келлар вздрогнул – он подумал, что этак вместе с платьем можно сорвать и половину кожи, но движение было на удивление точным, ювелирным. Обнажённая девушка ещё плотнее прижалась к чудовищу, и у Келлара перехватило дыхание от её бесстыдно головокружительной красоты. Её грудь и плечи скрывали кудряшки, но ноги и бёдра были полностью обнажены.

— Скучала, говоришь, — низко прорычал демон, и Келлар уловил в его голосе какие-то новые нотки. — За каким тогда Азатотом попёрлась в этот адов город проклятых людишек,  в котором тебя любое мгновение могли убить?

— Ну ведь не убили? — она выгнулась, словно кошечка, заглядывая ему в глаза. — Тебя постоянно нет дома, ты то в Аду, то в Преисподней, то ещё на каком-нибудь задании. У меня нет никаких исключений, я скучаю одна среди этих черепов! Надо их хоть оформить как-то по-дизайнерски, что ли! И вообще, – она укоризненно улыбнулась ему. – Я ведь тоже человек, ты разве не помнишь?

— Да, но в основной своей массе люди подлы и неблагодарны, — нахмурился демон. И совсем уже тихо добавил: — Что бы, Тиндалос меня забери, я делал, если бы ты не вернулась? Что бы я делал без тебя?

— Но я же тут, — не менее тихо ответила она. — Мы вернёмся домой, и всё будет хорошо. А знаешь, я украсила Замок Отчаяния, пока тебя не было. Черепушки, костяшки, паучки бронзовые всякие там. У нас же гости намечаются, в конце концов!

Она нежно гладила его громадные крылья.

Демон глубоко вздохнул.

— Ну что же, ладно.

Он озадаченно повёл рукой в сторону стола.

— Но это-то тебе сдалось зачем?

Драгоценности поблёскивали, словно глаза духов. В голосе демона скользило искреннее недоумение.

— Разве я не даю тебе всё, о чём ты не попросишь?

Она шутливо повела плечами.

— Да, но иногда ты такой недогадливый, дорогой! Девушке много надо столько самых разнообразных вещиц, о которых даже и представления не имеешь. Духи, масла, водичка из минеральных источников… ты же хочешь, чтобы я была всегда всё так же красива, как и сегодня?

— Я деньги зарабатываю, — смущённо признался демон. — Некогда мне их тратить. То внеплановое заседание по комиссии урегулирования дел грешников,  то плановое собрание по распределению финансов в аду... А ты тут без меня с какими-то смертными шашни заводишь! Не по-человечески это!

 — Зато очень по-демонически, — рассмеялась она. — С кем поведёшься... И не трогай его, пожалуйста. У нас с ним ничего не было, правда. Он очень милый.

— Так уж и не было, — недоверчиво пробурчал демон. — Ладно, поверю.

— И вообще! Секс – это просто секс! — она внезапно прильнула к его груди. И голос стал таким тихим, что Келлар скорее не услышал, а угадала её слова. — А люблю я только тебя…

И демон молча закрыл её от нескромных взглядов и от всего города своими громадными кожистыми крыльями.

***

— Ладно, летим отсюда, — сказала она, когда крылья поднялись. — И давай оставим эти штуки ему в подарок. Всё-таки мы ему изрядно мебель попортили.  К тому же, вогнали в стресс! У тебя ведь столько сокровищ, что их просто даже и не пересчитать! А назавтра ты мне купишь всё, что я захочу, и я сделаю с тобой всё, что ты захочешь.

Красотка молитвенно сложила ладошки.

— Выгораживаешь ты его, как я посмотрю, — улыбнулся демон. — Ну да ладно. К Хастуру споры! Но учти, за тобой должок. Всё, что я попрошу. А фантазия у меня богатая.

— О да, милый, о да, — она рассмеялась и показала ему язык. — А теперь полетели.

Красотка украдкой послала Келлару воздушный поцелуй.

А в следующий миг с улыбкой, полной странной смеси нежности и покоя, прильнула к громадному зелёному воздыхателю, и лавочник со странной грустью осознал, что на него никогда не смотрели – таким горяче-жгучим, пылающим и восторженным, нежным и словно всепрощающим взглядом искристых янтарных глаз.

Поднялся вихрь, и они улетели.

Келлар несколько мгновений стоял неподвижно, а потом, почти машинально, сбросил сокровища в верхний ящик стола. Во всей этой истории было окончательно ясно только одно: заработанных денег хватит отнюдь не только на покупку двери.

Разве что она будет размером с целый Калифат.

Похожие статьи:

Рассказы → Малыш

Рассказы → Мокрый пепел, серый прах [18+]

Рассказы → Гайди

Рассказы → Разбуди меня!

Рассказы → Любовь в коммуналке [18+]