На Русальной неделе

Немного о мифологических персонажах:

Русалки - В славянской мифологии существа, как правило вредоносные, в которых превращаются умершие девушки, преимущественно утопленницы.  Представляются в виде красивых девушек с длинными распущенными зелёными( русыми) волосами.  В русальную неделю, следующую за троицей, выходят из воды, бегают по полям, качаются на деревьях, могут защекотать встречных до смерти или увлечь в воду. 

 Мавками становятся малолетние дети, умершие без крещения или задушенные матерями. Также мавкой может стать ребёнок, умерший на Русальной неделе. Считаются, что таких детей забирают русалки, уносят их к себе в воды, где превращают их в мавок. Их представляют в виде детей или дев с длинными волосами. Особенностью внешнего вида мавок является отсутствие кожного покрова на спине, в результате чего сзади у них можно было видеть все внутренности. По этой причине их также называют «не имеющие спины».

Ягишна ( Баба-Яга Яга-Ягинишна, Ягибиха, ) - древнейший персонаж славянской мифологии. Первоначально это было божество смерти: женщина со змеиным хвостом, которая стерегла вход в подземный мир и провожала души почивших в царство мертвых.

Богиня Марена, Мара, Морена, Морана – грозная и всемогущая Богиня Смерти и Зимы.  Символы Марены – Черная Луна, груда разбитых черепов и знаменитый серп, которым она перерезает нить Жизни.  Владения Мары разбросаны по всему свету. Но наиболее любимым является зеркальный дворец за черной, бездонной рекой Смородиной, разделяющей границы Яви и Нави. Страшный, заколдованный Калинов Мост перекинут через Смородину-реку, а охраняет тот Мост ужасный Многоглавый змей-дракон. 

Макошь (Мокошь, Мокощ, Мокуша, Макажь) — славянская богиня всей Судьбы, старшая из богинь-прях судьбы, в позднее время считалась покровительницей прядения. 

*******

    У корней огромного дуба, в кроне которого мог притаиться не один десяток русалок, дремал крупный чёрный котище.  Вот он навострил одно ухо, будто прислушиваясь, тут же приоткрыл оба глаза, и сладко потянулся.

- Явились, однако.  Что-то вы не торопились, говорю!  Солнце давнёхонько село.  Хватит по кустам прятаться, выходите, проказницы!  Я вас всё равно слышал.  Партизанки, тоже мне.  Сначала балабонят на весь лес, а потом туда же - притаились.  

     Ответом ему было дружное хихиканье и вот уже к дубу вышли тринадцать русалок.

- Становись! - рявкнул кот, и они немедленно выстроились в шеренгу перед дубом.

     Кот двинулся вдоль шеренги, подняв хвост трубой и при этом внимательно осматривая каждую русалку придирчивым взглядом покупателя на невольничьем рынке.  Дойдя до левого фланга, он остановился, задрал морду вверх и гаркнул:

- Новенькая?  Выйти из строя!  Раз-два!

     Русалка шагнула вперёд и застыла с испуганным и растерянным видом, поглядывая на товарок.  Те молчали и держали строй с непроницаемыми лицами.

- Как зовут?  Причина самоубийства? 

- Кристина.  Парень бросил, а я беременная была, а родители строгие, я вообще поступать приехала, но не поступила, а пошла стриптизершей работать, а там Паша, вот я и влюбилась, а он жениться обещал.

- Молчать! - русалка замолчала на полуслове, - Как вы, девки, мне надоели за столько веков!  Ничему вас не учат ни многочисленные примеры, описанные классиками, ни случаи из жизни знакомых, ни описанные в учебниках истории, ни криминальные сводки, в конце концов!  Всё мимо!  Любовь нечаянно нагрянет, как пел один хороший человек, и у вас уже мозги набекрень!  А с нами, с мужиками, построже надо.  Мы же все, особенно по-молодости, кобели!  Понимать надо.

     Закончить речь ему не удалось, потому что двенадцать русалок с криками: "Молчи уже, кобель тоже выискался.  Слышали девочки?  Кобели!  Хватай его, затейника старого!" -бросились на кота.  Через мгновение возле дуба образовалась хохочущая и мяукающая куча-мала из обнажённых бледных женских тел, в которой мелькала чёрная шерсть.  Только новенькая русалка тихонько присела под дубом, прикрыв глаза.   Вскоре к переливам смеха добавились всхлипывания, перешедшие незамедлительно в громкие рыдания.  Куча тут же распалась: русалки одна за другой ловко забрались по стволу и скрылись в кроне.  Кот медленно подошёл к плачущей и устроился у неё на коленях.  Русалка машинально начала поглаживать мягкую кошачью шерсть.

- Поплачь, так-то оно лучше будет, - замурлыкал успокаивающе кот, - Я всех новеньких таким макаром встречаю, не одну тебя.  Лучше один раз выплакаться и забыть, чем носить в себе.  Хотя разом в таком деле не обойдешься, разве же я не понимаю.  Остальные-то бывает тоже хандрят, как без этого?  Хорошо хоть новеньких меньше стало.  У нас, видишь ли, традиция - встречаться на Русальной неделе, тебе рассказали?  Девоньки ко мне за историями под дуб приходят, а я и рад языком почесать.  В остальное-то время я здесь не сижу, чтобы там Александр Сергеевич не говорил.

- Так вы тот самый кот из Пушкина? - всхлипнула русалка.

- Да, тот.  Только я не из Пушкина, косноязычная ты моя!  Чему вас только теперича в школе учат!  

- Нас отродясь в школах не учили, старый ты воркотун! - раздался звонкий голос сверху.

- Так-то оно так, - парировал кот, - да вот уровень образования шибко снизился, речь у современной молодёжи оставляет желать лучшего.

- Остановите этот поток красноречия, уважаемый.  Вы знаете, как не люблю я обобщений и вечных жалоб на подрастающее поколение, - присоединился к первому голосу второй, более низкий, - А малообразованных косноязычных хомо сапиенсов и в былые времена хватало.

- С вами, дорогая, сложно не согласиться, - поддакнул кот и обращаясь к новенькой добавил, - Давай уже устроимся на ветках, деточка.  Аудитория жаждет насладиться хорошей историей.  Правда, девочки?

- Конечно.  

- Давно пора.  

- Да у него уже дым из ушей валит от желания языком потрепать, гляньте!  Целый год молчать - это же чистой воды издевательство для любого, а уж для нашего старого болтуна и подавно.  

- Баюн, признавайся!  Тебе самому чай не терпится языком помолоть?

- А я и не скрываю, рыбоньки мои, не терпится, - фыркнул кот довольно в усы, устраиваясь на одной из крупных веток, - Чего изволите?  Веселиться будем или пугаться?

- Мы по пути обсудили этот вопрос.  Решили сегодня пугаться.  Так что внимаем, - ответила за всех русалка с низким, грудным голосом.

- Ещё один момент, дамы, мне надо определиться с историей, - кот театрально закатил глаза.

     В ветвях установилась полнейшая тишина, как перед давно ожидаемой премьерой в театре.  Слышен был лишь шёпот листвы, впрочем он был настолько тих и неразборчив, что никому из присутствующих не досаждал.

- И последнее.  Вам зачин нужен или без зачина сойдёт?

- Нет, я его сейчас защекочу, поганца!

- Баюн, хорош издеваться!

- Полноте, друг дорогой, сколько можно чудить?

- Давайте его на цепь посадим, как в первоисточнике!

- Женечка, ты ближе всех сидишь, избавь его от пары-тройки клочков шерсти.  Да не стесняйся, не сдерживая себя.

- Ой, не могу!  Вы себя не видите!  Сидят с серьёзными лицами, пугаться приготовились.    Не удержался от соблазна!  Попрошу без членовредительства, держите себя в руках, а цепь, кстати, Александр Сергеевич для красного словца придумал, сколько раз повторять!  И не путайте новенькую - поверит ещё в россказни!  А этот наш, любвеобильный, тоже хорош, придумал же - кота на цепь!  Я что ему собака какая дворовая, чтобы на цепи сидеть?  Видит Бог, поэты они все, видать, с придурью, что с них возьмёшь?  Творческие натуры!  Ладно-ладно, начинаю.

     История эта случилась ещё до отмены крепостного права в поместье Николая Саввича П., коему принадлежало сто девяносто восемь душ и двадцать дворов.  Николай Саввич был вдовцом: жена его умерла после первых же тяжёлых родов аккурат шестнадцать лет назад, оставив после себя дочь Сашеньку.  Характер он имел необщительный, ближе к угрюмому, никакими новомодными глупостями, как-то литература, театр, живопись не увлекался, к тому же скуп был до крайности.  Потому при наличии приличного дохода, даже хозяйский дом в поместье не отличался особым размахом - одноэтажный, с мезонином, сложенный из добротной сосны на кирпичном фундаменте, обшитый тёсом и с зелёной железной крышей.  Страстью барина был обширный плодовый сад, коим он и занимался усердно пять дней в неделю.  По выходным же ходил утром в церковь, с обеда и до позднего вечера предавался неумеренными возлияниям в компании диакона, после чего следовал во флигель к прислуге и пользовал дворовых девок.
Хождения эти часто имели последствия, вот и в этот раз одна из девок по имени Катерина была на сносях.  Ключница сказала, что к Троице точно разродится, однако только на второй день Русальной недели она принесла хозяину к завтраку дурные вести.

- Доброго здоровья, барин, и тебе, Сашенька, не хворать.  Катька ночью больно тяжело от бремени разрешилась.  Сама в горячке лежит, но авось сдюжит с Божьей помощью.  А сынок евойный точно не жилец, и то чудо, что до утра дотянул.  Надо бы за священником послать быстрее - дитё покрестить.  Ночью вас беспокоить не стали, а сейчас самое время за священником-то.

- Иди, Палашка, делами займись.  Нечего отца Дионисия тревожить по пустякам. 
 
- Грех это, барин, - ключница перекрестилась, - так до беды недалеко.  Знамо дело, ежели младенца без крещения на Русальной неделе земле предать, он непременно мавкой станет.  

- Не докучай мне, дура бестолковая, своими байками!  Не верю я в них.  Ко мне на обед сегодня диакон Павел придёт.  Опять денег будет просить на дела богоугодные, вот и посодействует.

- Николай Саввич, малец до обеда не доживёт, да и какая от диакона Павла польза в этом деле, ежели всё одно ни покрестить , ни отпеть не может.

- Палашка, не испытывай моё терпение!  Я всё сказал.  Он молитву над могилой почитает, а боле ничего не надобно.

Ключница вышла за дверь, нахмурившись и поджав губы, выражая всем своим видом несогласие с хозяином.  В столовой установилась тишина, однако вскоре Александра едва сдерживая слёзы обратилась к отцу:

- Папенька, я Вас прошу, пошлите за священником.  Не по-людски это, лишать ребёнка милости Божией.

- Молчи, дочка.  Не твоего ума дело.  Ешь вот лучше и к себе ступай.

     После этих слов Саша встала и утирая слёзы салфеткой быстро удалилась из комнаты.  Николай Саввич закончил завтракать и отправился в сад.  Он как раз осматривал вишни, когда к нему пришёл дворецкий с докладом, что младенец Катькин умер, и Палашка спрашивает, чего барин прикажет дальше делать.

- Дождитесь отца диакона, и скажите ему, что я просил молитву почитать над усопшим.  Отправь кого-то из слуг в лес, пусть там зароют, всё одно на кладбище нельзя.

- Ежели диакон Павел в лес идти откажется?  Вас звать или сюда его вести?

- Не откажется, он денег придёт просить.  Как всё сделает, обедать его в столовую проводи.  Я там ждать буду.

     Уже за обедом диакон высказал своё недовольство просьбой Николая Саввича, но, получив заверения в том, что непременно получит пожертвование, быстро успокоился.  Трапезничали долго и со вкусом, потом гуляли в саду, пили чай, а там и время ужина приспело.  Сели.  Александра, не выходившая к обеду, быстро и молча поела и с дозволения отца удалилась.  Мужчины же ели с аппетитом, разжигая его разнообразными наливками.  Оба изрядно захмелели, поэтому известие о том, что пропала Катерина, не вызвало у них никаких чувств, кроме досады.

- Как есть, топиться пошла, безмозглая!  Утром только в горячке лежала, а туда же! - сплюнул барин, - А работать за неё кто будет?  Что за манера такая, топиться по любому поводу?  

- И не говорите, Николай Саввич, полностью согласен.  Чем эти девки думают?  Грех какой, а им хоть бы что!  Бога не боятся!  Душу губят, а душа-то им не принадлежит.  Да разве же могут то постичь, эх!

- Палашка вот русалками, да мавками меня пугала давеча.  Вы как думаете, есть они?

- Нету, бабам бы только балабонить!  А то, что душу самоубийца губит - то правда истинная!

     Между тем за окнами стемнело и дворецкий зажёг в столовой свечи.  Мужчины принялись вспоминать рассказы о русалках.

- Я вот что скажу, диакон Павел, баек про русалок нянька Сашина знает во множестве.  Сколько раз говорил ей: "Фроська, брось дочку пугать!"  А ей хоть бы что, тарантит без умолку!  Распустилась совсем.  Чувствует, что не высеку, потому как Саша  к ней больно привязана.  Вот и пользуется.

- Да, Николай Саввич, слуги они такие!  Их в строгости держать надобно.

     Помещик уже собрался ответить, как вдруг кто-то снаружи сильно ударил по оконному стеклу, потом ещё и ещё.  И тут же громко закричал, только крик этот не был человеческим.  Он скорее напоминал душераздирающие весенние кошачьи концерты. 

- А ну не балуй!  Вот я вас сейчас! - завопил Николай Саввич, схватил со стола  канделябр и побежал из столовой.

     За ним приподняв подол подрясника, чтобы не споткнуться, припустил диакон, а следом и дворецкий.  Мужчины проскочили коридоры, чуть не вышибли входные двери и оказались на крыльце, которое хозяин дома миновал в два прыжка, тем самым немного оторвавшись от преследователей.  Пока диакон с дворецким спускались по ступенькам, он пробежал вдоль дома и свернул направо за угол, где и были окна столовой.  От быстрого бега огонь свечей погас, потому увидеть что-либо не представлялось возможным.  Однако дворецкий помещика, Степан, был предусмотрительным малым и прихватил с собой спички, которыми незамедлительно зажёг свечи заново.  Все трое стояли теперь под окнами в небольшом, тусклом кружке света и оглядывались по сторонам.

- Может ну его, барин, в дом вернёмся? - подал голос Степан.

- Согласен с вашим дворецким, уважаемый Николай Саввич.  Полноте, что мы здесь увидим впотьмах?  Дома-то оно приятственнее.

- Чтоб я, потомственный дворянин, дома отсиживался, когда какой-то межеумок меня пугать удумал?  Найду, до смерти сечь буду самолично! 

- Так кто же против, милейший!  Самому-то зачем бегать, когда можно отправить Степана за слугами?  Пусть ищут, а мы пока наливочки да под утку.  Уж больно утка в соусе вашей кухарке удаётся!

     Они уже было повернули по направлению к крыльцу, когда услышали хруст гравия.

- Кто здесь, а ну отвечай! - крикнул Николай Саввич и вытянул руку с канделябром вперёд, пытаясь рассмотреть идущего к ним человека.

- Барин, - раздался в ответ протяжный женский голос, - иди ко мне.  Мне бы согреться, барин.  Вода в речке ночью студёная, замерзла я.  Отогрей меня, барин.
В дрожащем свете свечей стало видно, что по дорожке к ним приближается Катерина.  Была она в мокрой, насквозь прозрачной нательной рубашке, плотно облепившей молодое девичье тело.  Кожа её неестественно белела в темноте, в волосах запуталась тина, глаза же горели, как угли.  Она шла вытянув вперёд тонкие руки и не отрываясь смотрела на своего хозяина.

     Помещик побледнел, прикусил губу, канделябр в его руке мелко трясся.  Степан молча открывал и закрывал рот, силясь что-то сказать, взгляд его был прикован к рукам утопленницы.  Диакон без остановки крестился, при этом не произнося ни слова, и смотрел на огромные, колышущиеся в такт шагам груди девушки с резко выпирающими сквозь мокрую ткань сосками.  Все трое застыли на месте, парализованные ужасом.  Неизвестно, чем бы кончилось дело, но в этот момент справа раздался жуткий визг, похожий на кошачий, и прямо со стены дома на Николая Саввича прыгнула мавка.  Она, вцепившись в его спину длинными, острыми когтями на ногах, руками начала полосовать одежду, а следом и плоть, не переставая вопить.  Сморщенное младенческое личико пылало ненавистью, широко открытый рот был полон острых зубов.  Дворецкий и диакон завывая от ужаса бросились бежать прочь от дома, а барин ругаясь, как извозчик, и выронив от боли канделябр, попытался сбросить с себя чудовище.  Он ухватил его за ноги, дернул изо всех сил, но тут к ним подбежала разъярённая русалка.  Она схватила бывшего хозяина за волосы и громко зашипела:

- Смотри на меня, барин, не сопротивляйся.  
Николай Саввич затих, не в силах вырваться из оков её гипнотического взгляда: руки его разжались, тело обмякло и он кулем рухнул на дорожку, потеряв сознание.

     Слышно было, как в мезонине над крыльцом открылось окно, следом раздался испуганный голос Александры:

- Степан, что происходит?  Папенька, где Вы?

     Не получив ответа, девушка спустилась вниз и вышла на улицу, за ней семенила нянька.  Александра первой увидела отца: он лежал в луже крови, а на его спине сидела мавка.  Взглянув на оголённые, лишённые плоти ребра и позвонки не упокоенного младенца, девушка лишилась чувств.
Очнулась она в своей комнате от резкого запаха нюхательной соли, которую кто-то держал возле её лица.  Александра открыла глаза и сразу же вспомнила, что случилось.  

- Луша, убери Бога ради от меня этот флакон, пока я не задохнулась, - слабым голосом приказала она своей горничной, и тут же обратилась к Ефросинье, сидящей на стуле возле кровати, - Няня, что с папенькой?  Он жив?  

- Пока жив.  За доктором послали, поди уже приехал.  Но я тебе, девонька, и без доктора скажу: отец твой - не жилец.  Так что надо бы за священником послать.

- Луша, ты слышала?  Беги скорее к Степану, скажи, что я велела за отцом Дионисием послать.

- Барыня, так нет нигде Степана-то!  

- Тогда Палаше передай, да не мешкай!

     Луша выскочила за дверь.  Александра села на кровати и взяла няню за руку:

- Что мне делать, няня?  Как папеньку спасти, чтобы попал он в Царствие небесное?  Он две души сегодня сгубил, да и свою не уберёг.  Из-за него Катерина русалкой стала, а ребёночек её - мавкой.  Это же его я видела, ведь правда?  Я сразу поняла, кто это.  Только не говори мне, что сделать ничего нельзя!  Не могу я смириться!  Ты с детства мне истории про нечисть рассказывала, вот и вспомни, есть ли способ русалку освободить!  Ведь и папенька вслед за Катериной русалкой станет!  Как мне жить, зная, что не будет ему покоя?

- Слышала я одну историю, но не ведаю, правда ли.  Баят люди, что к Маре надобно идти, ежели есть охота русалку вызволять.

- Нянюшка, грех-то какой!  Разве можно к языческой Богине на поклон идти?

- Я тебе, Сашенька, так скажу.  Спаситель наш добрый, разве же накажет он тебя, душу непорочную, за то, что других хочешь спасти?    Я бы сама пошла, да греха на мне много, не пустят.  По преданию только чистая душа может в Навь попасть и назад целой воротиться.  Коли надумаешь, расскажу, что знаю.  

- Не буду я думать, нянюшка!  - вскочила девушка с кровати, - Страшусь того, что не хватит у меня духа, если сейчас же не пойду! Потому говори, не медля.

     Ефросинья внимательно посмотрела на свою подопечную: "Когда успела вырасти?  На матушку, покойницу, похожа - такая же красавица!  Кожа белая, волос русый, густой, взгляд серых глаз в самую душу проникает.  До всего дело есть, а уж доброты в ней на десяток господ хватит."

- Воля твоя, Сашенька.  Слушай, да запоминай крепко.

     Когда Луша вернулась к барыне в комнату, та молилась перед образами.  Нянька шикнула на собравшуюся было что-то сказать девку:

- Тихо, заполошная, не отвлекай барыню.  Принеси пока свою рубашку, да сарафан, - и, пресекая попытку задать вопрос, добавила, - Сашенька в них к реке пойдёт, так надо.  И не болтай!  Смотри у меня!

     Луша тихо охнула, но перечить Ефросинье не посмела, с тем и удалилась.

     Александра очнулась на берегу реки, весь путь до которой она прошла в каком-то оцепенении.  Голова слегка кружилась, всё тело бил озноб, хотелось развернуться и бежать, но она не двинулась с места.  Вдохнув поглубже, крикнула, как в омут бросилась:

- Катерина, выйди ко мне, прошу!  Пришла помощи твоей просить, спасти тебя и ребёночка твоего хочу, но и ты помоги!  

     Раздался плеск, и из воды показалось несколько женских голов.  Русалки быстро приближались к берегу, вот уже первая вышла из воды и коснулась сарафана девушки тонкой рукой.

- Красивый сарафан.  Отдай.

- Возьми, - Александра сняла сарафан и рубашку, оставшись в исподнем, - Я и другим подарки принесла, выбирайте, - девушка протянула русалке узел с вещами, который держала в руках, - Там и платки есть, и бусы.  Мне бы с Катериной поговорить только, позволите?

- Сама у неё спроси, - ответила русалка, принимая дары и кивая в сторону берега.

     Александра повернулась и увидела, как из леса к ней выходит Катерина.

- Зачем пришла, барыня?  Сейчас наше время.  Живым здесь не место, если смерти они не ищут.  Беги, пока другие подарки твои делят, потом поздно будет.  Я на тебя зла не держу, первым разом отпускаю, но боле не приходи.

- Не уйду я, Катерина.  Покажи мне в Навь проход, пойду к Марене на поклон, буду просить, чтобы избавила вас от проклятия вечность русалками коротать.  Никто участи такой не заслуживает!

- Не боязно, барыня?  А как пропадёшь?  Неужто мы того стоим?

- Боязно, но идти надо.  Проводишь?

- Будь по-вашему.  Дайте руку, барыня, и глаза закройте.  

     Александра взяла русалку за руку, закрыла глаза и пошла следом за ней в воду.  Слышно было, как зашипели рассерженно речные девы, но Катерина крикнула:

-  Не трогайте, она к Марене на поклон, - и они затихли.

     Вода доставала Сашеньке уже до груди, когда русалка нырнула и потащила её за собой в Навь.  Девушке казалось, что она падает, хотелось сжаться в комочек, но тело не слушалось.  Минуту, а может час спустя ( время потеряло здесь свою власть) она осознала, что не дышит и не чувствует биения  собственного сердца, но пугаться не было сил.  "Может быть я сплю ?" - прозвучало гулко в пустоте, и в этот момент девушка упала на землю.  

- Кого это к нам до срока принесло?  Эка невидаль, девица-красавица!  Дела пытаешь, аль от дела лытаришь?  Нет, годи!  Недосуг тебя слушать.

     Александра охнула от боли и открыла глаза.  Перед ней стояла древняя старуха, с ног до головы укутанная седыми, нечёсанными космами, с длинным змеиным хвостом.  Старуха держала её за руку, на которой наливались синевой следы зубов, и улыбалась окровавленным ртом:

- Не пужайся, до свадьбы заживёт, - она облизнулась, - зато я, теперича, всё про тебя знаю.  Как по мне, отец твой не заслуживает жертвы, на которую ты согласишься.  Кстати, он тебя опередил, а ты и не знаешь.

     Девушка побледнела, но сдержалась и не заплакала. 

- Вот и ладно, что слёз не льёшь.  Всё одно не помогут.  Марену что-ли кликать?

     Александра лишь кивнула утвердительно.

- Марена Свароговна, выйди к вратам, сделай милость, - крикнула зычно старуха через плечо.

     Тут же возле них появилась высокая черноволосая женщина в длинном белом платье: на главе у ней ящерица свернулась, словно корона, а на руках вместо браслетов свились змеи чёрными кольцами.

- Звала, Ягишна? - спросила она тихо, но от голоса её всё вокруг точно от ветра порыва качнулось.

- Не гневайся, Марена Свароговна.  Девица к тебе на поклон пришла.  Моё дело - путника встретить, ужо вы сами договаривайтесь, - Ягишна наклонилась к самому уху Сашеньки, - В глаза ей не больно-то смотри, а то, неровен час, себя потеряешь, - сказала и исчезла, будто её и не было.

- Говори, раз пришла.

- Просьба у меня к тебе, Марена Свароговна, - чуть слышно отвечала ей Александра, не поднимая глаз, - Избавь Катерину, дитя её и отца моего от участи быть во веки вечные русалками.  Пусть упокоятся они в земле, а души их в Царствии небесном.

- Думаешь, отец твой заслужил его?

- Не мне о том судить.  Я же молиться стану о его спасении, да на милость Божию уповать.  Отпусти только, сделай  милость.

- За милость мою тебе платить придётся, дитя.  

- Я готова.

- Не спеши соглашаться, пока цену не узнаешь.  За три души, сегодня мной отпущенные, ты три души детей своих нерождённых отдашь.  Согласна?  Не торопись с ответом, подумай.

- Троих детей я потеряю ещё в утробе?  Такова цена, правильно ли поняла я тебя, Марена Свароговна?

- Верно.

- Будут ли ещё у меня дети?

- На этот вопрос не отвечу, ибо не должен человек судьбу свою ведать заранее.

- Я согласна.

- Хорошо ли подумала?  Не познала ещё материнства, а может себя его лишаешь заведомо?  Разве ты отвечать должна за грехи чужие?

- А может и хорошо это, что не познала.  Была бы я матерью, может и не согласилась бы.  Знать судьба мне такая выпала: отдать то, что и оценить пока не могу.  

- Будь по-твоему.  Свидетелем договора нашего веретено самой Макоши будет, оно же в свой срок его и исполнит.

     Она подставила раскрытую ладонь и тотчас в ней оказалось тёмное от древности веретено.  

- Дай руку, дитя, - она посмотрела на затянувшиеся за это время ранки от укуса и покачав головой приказала, - Другую.  То дань Ягишне была, веретену же свежей кровью уплатить надобно.

     Мара достала откуда-то из складок платья острый серп и надрезала им протянутую девушкой ладонь, тут же приложив к ране веретено.  Кровь обагрила его и мгновенно впиталась без остатка.  Богиня посмотрела на бледную девицу, взгляд её немного смягчился:

- Подол дай.

     Александра немедленно подчинилась.  Мара отрезала серпом кусок ткани и протянула девушке:

- Перевяжи руку.  Рана от моего серпа не скоро затянется.  Теперь можешь домой возвращаться, дело сделано.

- Я не знаю, как вернуться, - раздалось в ответ еле слышно.

- Это просто.  Пойдешь обратно, к реке Смородине аккурат у Калинова моста и выйдешь.  Ныряй, а уж там, как получится.

- А что, может не получиться?

- Коли есть на тебе грехи, ко дну пойдешь.  Коли чиста душа твоя, Смородина обратно вернёт - её не обманешь.  Пора тебе, однако. Не след живым у мёртвых в гостях задерживаться.

- Прощайте, Марена Свароговна.

- Прощай, дитя.

     Александра развернулась и быстро пошла прочь.  Вскоре она почувствовала жар, а потом увидела и саму реку, пылающую всеми оттенками багрового.  Через реку был перекинут мост, а охранял его огромный, многоглавый Змей.  Девушке оставалось только надеяться, что он не встанет у неё на пути.  Она подошла уже к самой воде, а Змей так и не двинулся с места, будто не заметил её вовсе.  Было жарко, но сполохи пламени не обжигали, давая возможность нырнуть, что Александра и сделала, помолясь.  Закрыв глаза, она отдалась во власть огненных вод.  По всему её телу прошла волна жара, и тут же она почувствовала под собой мокрый и прохладный песок.  Страшась и одновременно желая узнать, где же она очутилась, едва живая от пережитого странница открыла глаза и села.  Она увидела берег родной речки и зарево нового дня.  Рядом с ней на берегу лежала несчастная утопленница, Катерина.  Мара сдержала слово и освободила её.  Увидев так близко бледное, неживое лицо с застывшей на нём маской страданий, Александра лишилась чувств.

     А тем временем в лесу у самого берега раздался недовольный голос Ефросиньи:

- Луша, иди быстрее!  Нет здесь никаких русалок, сколько раз повторять?  Боятся они солнца, поди разбежались давно.  Будем барыню дожидаться!

     Баюн замолчал, тут же на дереве раздались недовольные возгласы:

- И всё?  А дальше что?

- Ты опять что-ли издеваться удумал, окаянный?

- А что со Степаном и диаконом, они вернулись?

- Так, попрошу без оскорблений!  Даже в мыслях не было издеваться, просто это вся история - мне её Ягишна и поведала.  Не думаете же вы в самом деле, что ей было интересно, что дальше!  Могу предположить, что Сашенька вышла замуж и прожила обычную для той поры, человеческую жизнь.  А про Степана с диаконом тебе, Кристина, девоньки лучше меня ответят.  Правда, красавицы?

- Ой, что тут отвечать, - фыркнула одна из русалок, - знамо дело, заманили их сестрицы в речку, да и дело с концом.  Да и то доброго слова они не стоят, чтобы про них дальше-то говорить.  Мне больше интересно, что с помещиком этим стало?  Неужели простил его Господь?

- Женечка, сделайте одолжение, кусните этого врунишку за ушко!  Сдаётся мне, он не всё нам рассказал.

- Спокойно, дамы!  Не под влиянием угроз, а лишь по велению моего отзывчивого сердца - поведаю!  Не могу отказать милым барышням.  Вкратце дело было так: Александра неделю лежала в горячке, а когда очнулась, то помнила лишь, как пошла ночью на речку.  Через несколько лет она вышла замуж и после трёх неудачных попыток( которые дались ей очень тяжело) родила сына и дочь.  Николай Саввич упокоился на кладбище, а Катерина рядом с сыном.  Диакон и Степан не вернулись, но это всем и без меня понятно.  Всё!  Нюансы обсудите по дороге, - улыбнулся Баюн в усы, - тем более, что вам пора.  Скоро солнышко встанет, да и я проголодался: охотиться пойду.  А вы после заката сызнова приходите истории мои слушать, коли охота.

- Знамо дело придём, куда же мы без твоих историй.  Девочки, айда домой наперегонки!

     Русалки спрыгнули на землю и звонко хохоча побежали в лес.

- Засиделись однако, озорницы, - мявкнул Баюн себе под нос, - Жалко девок, хоть плачь.  От хорошей жизни в воду не больно-то бросаются, а на всех Сашенек не нашлось, - он смахнул лапой слезу и скрылся в ближайших кустах.

Похожие статьи:

Рассказы → Когда цветет папоротник

Рассказы → Сказка о доме и управдоме

Рассказы → Аморальная сказка

Рассказы → Мэриэн

Рассказы → Несколько мгновений совсем другой весны