В соавторстве с DaraFromChaos
***
— Не получишь ты эту банку, Федя! — услышал он в ответ. — Ты ее уже разок вскрыл: жахнул всех, а саму планету на семьсот лет вперед перенес.
— Как «жахнул»? — изумился «Федя».
— Громко, — признал Ильин. — Мощности на семь веков хватило. Время на планете задом наперед пошло. С дискретностью в одни сутки. Четыре часа на планете ни единого живого существа не было: мы еле-еле тебя перехватить успели, а ты сразу «банку верните».
— Ничего не понимаю! — воскликнул шелезоид. Его уши расправились и в волнении замахали, словно крылья бабочки. — То есть наши черные дыры планету на столетия вперед закинули? А что потом? Как же вы здесь оказались, если событие уже произошло?
— Проездом, — вышел вперед с излучателем наперевес младший лейтенант. — А потом над планетой квазитемпоральный пузырь возник, и она во времени дискретно назад прыгала до того самого дня, как ты банку расколотил. На наше счастье, ты ее не в полночь грохнул, а то времени на перехват не было бы… Да хватит на меня ушами своими махать! Здесь и без того не Африка!
— Извините, привычка, — смутился шелезоид, однако размахивать ушами не прекратил. — У наших органических компьютеров, видите ли, тараканы во время мыслительных процессов греться начинают, а встроенного кулера не предусмотрено.
— Кстати, что значит «дискретно»? — поинтересовался УинтенУинт, автоматически прибавляя обороты своим вентиляторам.
— Тут, понимаешь, все в физику упирается, — наставительно поднял указательный палец Сочинский. — Время — оно в реальном своем масштабе назад течь не умеет. Это еще наши почетные академики Стругацкие вывели! Только прыгать: на период назад, согласно теории контрамоции.
— Скажем, — пояснил младший лейтенант, видя, как брови УинтенУинта устремились вверх, и поняв, что на таком сквозняке можно заработать насморк на раз. — Вчера у нас была пятница, сегодня — четверг, а завтра наступит среда. Скачек назад происходит раз в сутки: ровно в полночь, а днем и ночью время течет в обычном для себя смысле. Если бы мы тебя не остановили, то мини-дыры взорвались бы, по новой отправив планету на 700 лет вперед, — закончил мысль уже посиневший от холода Сочинский.
— Значит, уничтожить нас теперь не получится? — опечалился УинтенУинт сто сорок первый.
— Ну зачем же так категорично? — принялся утешать его Сева. — Очень даже получится! Один звонок нашим друзьям криганцам, и через галактические сутки Шелезяка, а впрочем, чего мелочиться — вся ваша звездная система превратится в полигон для испытания их гравитационного оружия. Наши друзья обожают свои игрушки. Хлебом не корми: дай что-нибудь жахнуть!
— Вот только надо ли? — вспорхнула со своего места Алла, испугавшаяся, что обрабатываемый уцепится за эту возможность. — Мы вообще-то спасатели, а не троглодиты какие! Неужели, кроме тебя, других левшей на планете нет?
— Увы, — отрицательно помотал ушами УинтенУинт, — такие раз в сто лет вылупляются. Да и то если повезет с поворотом ДНК. Один я на планете разумный, если, конечно, детишек в расчет не брать...
— Каких таких детишек?! — разом вскочили космолетчики. Поперхнувшийся новостью Севка опять уронил трубу пневмоизлучателя на ногу командиру, но тот даже не вздрогнул.
— Каких детишек??? — страшно прошипел Ильин, приближая чудовищно перекошенное лицо к испуганно хрюкнувшему пятачку.
— Да тех самых, — в ужасе отмахиваясь от него ушами, пояснил шелезоид. — Которых на приплод держат...
УинтенУинта нельзя было винить в том, что он плохо знал все тонкости и подводные камни русского языка, особенно при общении с бывшим морпехом.
— Слышь, ты, дефективный, — стальные пальцы инструктора по рукопашному бою скрутили оба уха в единый жгут по часовой стрелке. — Тебя русским языком спрашивают: где их тут держат? Отвечай, лишенец!
— Ухи! Ухи! — благим матом заорал шелезоид, молотя воздух коротенькими ножками.
— Пусти его, Алла, — вступился за бедолагу Ильин, — он и сам нам все расскажет.
— Правда ведь расскажет? — медовым, со стальной стружкой шепотом уточнил он, когда морпех опустила лишенца на пол.
— Изверги! — пожаловался тот, растирая обеими руками позеленевшие лопухи. — Разве можно уши против хода скручивать? Забыли, что я левша, и что они у меня против часовой стрелки растут?
— Отчего же забыли, — развеяла сомнения Алла, хрустнув пальцами. — Очень даже помнили. Теперь и ты это не скоро забудешь. Говори! Ну!
— Да здесь они, ваши дети, практически за углом, — признался УинтенУинт, и, вспомнив, что на планете нет никаких углов, поспешно добавил. — В карантине дубликатора содержатся.
— Почему это в карантине? — заподозрил неладное Сева, незаметно снимая трубу излучателя с расплющенного командирского сапога.
— Ну, а откуда, по-вашему, ДНК-материал берется? Их там ровно четыреста тысяч душ. Невинных. Не осознавших своего предназначения и ни разу не надевавших на нежные шейки бурдюк, наполненный тараканами. Мозги у них пока еще нормальные — шелезоидные, не сомневайтесь.
***
Не только собственной команде, но и большинству коллег по Космофлоту капитан Ильин был известен не только как человек, любящий и умеющий закручивать гайки, но и как опытнейший стратег и тактик в одном лице. Решения он принимал так быстро, что осознавал их значимость уже после отдачи приказа. Ничего нового не случилось и на этот раз.
Командир широко улыбнулся и ласково ткнул УинтенУинта пальцем в грудь.
— Значит, сделаем так, Федя: мы тебя больше пальцем не трогаем, а ты по быстренькому прогуляешься с нами до местного детского сада. Там мы освобождаем юные дарования и передаем их тебе под расписку на сохранение и дальнейшее воспитание.
УинтенУинт посмотрел на Ильина, как на безнадежного тупицу.
— Вы совсем идиот, товарищ капитан? — спросил он, выкатывая белки зеленых глаз к кончику пятачка. — Да там почти полмиллиона молодняка! Какие к лешему расписки! Они меня с ума сведут в первую же минуту! Лучше я под трамвай брошусь!
— Я тебе брошусь! — прикрикнул на него командир. — Цивилизация под угрозой смерти, а он под трамвай прыгать надумал! Запустили планету: троллейбусов паршивых нет, а все туда же — под трамвай!
— Не дрейфь, Федя, — Алла нежно потрепала за уши несостоявшегося прыгуна под общественный транспорт. Она всегда понимала замысел командира первой и старалась в максимально доступной форме донести его как до самого Ильина, так и до остальных присутствующих. — Тебе только до утра продержаться, а там и подкрепление с Луны прибудет! Я лично гарантирую, что переговоры с тамошними ботами на высшем уровне проведу! Ну-ну, — погладила она готового разрыдаться от безысходности шелезоида по небритой щеке, — не надо плакать! Такой большой мальчик, а детишек испугался. Будешь первым президентом планеты Шелезяка… Вступите в демографический… я хотела сказать, в Демократический Союз Галактики… Хорошо заживете: вы нам роботов и технологии, а мы вам — свод законов и правил! Мир, дружба, жвачка, все такое! Нам бы только с тараканами вашими разобраться! Где, говоришь, банк данных у вас центральный?
Услыхав волшебное слово «Президент», шелезоид вытер глаза, навострил уши и пошел на сделку с совестью
— Да там же, за углом...
Путешествие вдоль затянувшегося сплайна, именуемого в местных условиях «углом», вымотало всех. Особенно доставалось Севке, который прикрывал боевое построение группы с ящиком Айболита и тяжеленным излучателем, оттягивающими ему обе руки.
УинтенУинт сообщил, что до ежесуточной синхронизации осталось меньше двадцати минут, поэтому путь до цели был пройден в режиме марш-броска с полной боевой выкладкой.
Не подготовленный к таким мероприятиям Сочинский уже несколько раз напоминал командиру, что полностью осознал свой проступок касательно доктора Айболита и созрел к передаче эстафетного ящика с красным крестом, но Ильин, бежавший в авангарде с банкой черной икры, всякий раз осаживал младшего лейтенанта.
«Не верю!» — разносилось по Станиславскому между кривыми стенами безо всякого эха и, соответственно, без всякой надежды для взмокшего Севы.
Хорошо еще, что ему не пришлось никого прикрывать. Командир и сам неплохо управлялся, дезинтегрируя каждого встречного и поперечного щелчком сейфового замка банки с дорогущей осетровой икрой. Разоблачения Ильин не боялся: информацию о том, что в банке вместо чудовищного оружия находится инопланетный деликатес, сливать было некому — в живых не оставалось никого, кто мог бы это сделать.
Группа прошла сквозь усиленную охрану карантина, как горячий нож сквозь масло. Дважды, словно затвор, перещелкивали титановые замки банки и дважды капитан с экипажем и УинтенУинтом перебирались через двухэтажные завалы безмозглой плоти.
Детишек оказалось и вправду много.
— Ах вы, мои крошки! — воскликнула старший лейтенант, когда ее взору открылись уходящие за горизонт ряды школьных парт с симпатичными рыжими поросятками. Детишки, конечно, не знали русского языка, но среагировали на интонацию, о чем Алла, Ильин и Сева немедленно пожалели, потому что на них с восторженным визгом бросилась целая охапка охочих до человеческой ласки мелких гуманоидов. Прикрываясь УинтенУинтом, который в голос раскаивался, что смалодушничал и не бросился под трамвай, пока еще была такая возможность, они медленно пятились к выходу.
С трудом закрыв диафрагму двери, умершую вместе с остальным помещением карантина при очередной демонстрации содержимого бесценной банки, команда отступила в коридор, заваленный телами охраны.
— Значит так, Федя, — решил Ильин, протягивая УинтенУинту пачку универсальных бланков действующего в Галактике образца и любимый Паркер, с которым не расставался со дня окончания летной академии. — Быстренько объясни, как добраться до центробанка, а потом спокойненько составляй поименные списки детей и дожидайся подмоги.
— Издеваетесь? Меня эти детишки на лоскутки от счастья порвут задолго до окончания переписи, — возмутился шелезоид, отступая на шаг. — Да и чернил в вашей ручке на всех не хватит!
Ильин вырвал у Сочинского пневмоизлучатель и вложил оружие в руки отступника.
— Начнут рвать, отстреливайся. Целься в мягкое. Заряжено хлоридом натрия. А за ручку не беспокойся — там запас чернил пожизненный!
— Стойте! — в последнее мгновение перед стартом опомнилась Алла. — Командир, а ты представляешь, что будет, когда мы осетровыми дырами жахнем перед зенками всепланетного банка памяти?
— Не морочь голову, Анискина, времени нет! — взмолился Ильин. — Конечно, представляю: все население коньки отбросит! За этим и идем...
— Бестолочь! — вскипела старший лейтенант. — А хоронить сорок миллиардов безмозглых клонов кто будет? Ведь остальная органика тоже вымрет!
— Ой! — испуганно осекся капитан, живо представив себе заваленную трупами планету. — И как же быть?
— Не парьтесь, — с чувством глубокого превосходства усмехнулся УинтенУинт, — лучше идите дело делать. Об остальном я сам позабочусь.
— И как ты собрался устраивать массовые похороны? — хором спросила команда.
— Да очень просто! — небрежно бросил шелезоид. — Запущу процедуру перезагрузки для зданий, дорог и прочего органического хлама. Новому поколению крыша над головой кстати придется. Давайте, говорю, быстрее оборачивайтесь! Мне без подкрепления с Луны против детишек долго не продержаться!
***
) 
