Наживка

~~
Очередной музыкальный выплеск и моя нога, затянутая в ажурный чулок, взметнулась на уровень плеча. Руки скользят по шесту, длинные ногти цепляются за метал и кажется, что от соприкосновения в паре этих материалов кто-то разозлится и не выдержит, наморщившись сеткой мелких царапин.
Мои икроножные мышцы раздуваются от усердия, подтягивая на ступнях тяжелые лаковые туфли на высоченной шпильке, в качестве помощника у которой служит четырехсантиметровая платформа под носочной частью.
Эта композиция длится дольше, чем остальные. Джим, местный диджей, поставил ее нарочно и сейчас сидит, ухмыляется в свои пегие с проседью усы. Это его маленькая месть за то, что девочки в ультимативной форме просят его ставить музыкальные подкладки для нашего стриптиза покороче. Он согласно кивает и требует плату – возможность ощупать грудь или ягодицы той или иной красотки, но всегда получает отказ, за что и приходится платить, извиваясь вокруг липкого от пота шеста.
Прежде, чем прогнуться назад и замереть на несколько секунд с устремленным в черноту хитросплетений металлических труб и витиеватых нагромождений, покрывающие высоченный свод купола, мои глаза успели зафиксировать присутствие одной личности в зале. Ее присутствие уже некоторое время буравило подсознание и только сейчас мне удалось выяснить причину нестерпимого зуда под черепной коробкой, который вызывал встроенный чип.
За столиком почти в центре зала одиноко сидела, не поднимая головы и прикрыв воспаленные от явных слез глаза, моя жена…
Ноги и руки плотно обвили шест, голова откинулась в сторону и чуть назад, Новый мимолетный взгляд выхватил, как к Эрнесте подкатил один из завсегдатаев стриптиз-бара. Поворот головы и я вижу, как он удаляется от ее столика, скривив недовольную мину. Так… Эрнеста отшила пьяного ухажера…
До моего слуха донеслись завершающие аккорды музыки и я, подпрыгнув повыше, кручусь ужом вокруг металической палки и едва сдерживаю внутренний порыв сломать ее к такой-то матери.
— А трусики почему оставила? – Моня, один из охранников слащаво улыбается и тянется к моей заднице, намереваясь ущипнуть.
— Уймись, — я хлопаю его по руке. Не больно, но настойчиво.
Тим, брат близнец Мони, довольно смеется. Они похожи друг на друга, как две капли воды. Но я точно знаю, что клонирование запрещено. Хотя, глядя на братьев, я начинаю сомневаться в честности некоторых клиник.
— Не распускай грабли, — продолжает хохотать Тим, — эта цыпочка тебе не по зубам.
Я лучезарно улыбаюсь и благодарно принимаю сигарету, из предложенной им пачки.
Из-за кулис появляется Молли… Она невысокого роста, миниатюрна и бабочкой порхает по подиуму в своих прозрачных лоскутах ткани.
Чип назойливо не дает мне покоя, предупреждая, что Эрнеста по-прежнему рядом. Если я чувствую ее, то она меня тоже…
Но с какой стати она поперлась в этот район, имевший дурную славу. Она прекрасно осведомлена о моем отсутствии и не могла отправиться на поиски…
Аккуратно выглядываю в зал. Эрнеста расплачивается по счету… Кажется, она поняла, что пора уходить и я облегченно выдыхаю.
Как раз, когда я задумчиво верчу в руках очередной наряд в стиле «секси» для выступления, мой мозг пронзает острая боль… Эрнеста! Что-то случилось…
Бегу к выходу… Нет, не сюда… Чип ведет меня к черному ходу. Черт! Что она там забыла?
Почти срываю дверь с петель… Их трое… Толкают ее от одного к другому… Играют, сволочи… Играют со своей жертвой, как с маленьким котенком, смеются… Котенок пищит, пытается прикрыть грудь изорванными клочками блузки. Волосы растрепались и тонкие пряди прилипли к мокрым от слез щекам…
— Э, парни, — мой голос натужно проникает в промежутки между издевательским смехом, — девчонку отпустили бы…
— О, — один из мужиков оборачивается ко мне и его сальные глазки скользят по моему телу, — какая красотка.
Красотка – ничего не скажешь…
Почти двухметровый рост, пышная грудь и бедра, тонкая талия… Длинные черные волосы достигают уровня копчика и вьются мелким бесом… Ну, прямо девочка-мечта…
— Девчонку пустите, — вновь повторяю я и, от сдерживаемого напряжения, крепкие мускулы приходят в движение по всей длине моих ног…
— Зачем нам эта крыса, когда тут такая лапуля, — подельники ухмыляются и приглядываются, готовясь к атаке.
Эрнеста вцепилась в блузку и, ззабившись в промежуток меж мусорных баков, смотрит на меня с отчаянием и надеждой…
Первым напал тип с сальными глазками. Его скрюченные пальцы сомкнулись на том месте, где только что была моя шея. Он издал разочарованный вскрик и тут же свалился под ноги своим дружкам с открытым переломом руки. Мои рефлексы не подвели и тело, подчинившись, продолжило движение…
Второму пришлось почти оборвать оба уха, а третий получил удар  в живот носком туфли, отяжеленной платформой…
Пока они валяются в куче друг на друге, хватаю Эрнесту за тонкое, почти детское, запястье и волоку обратно в клуб…
В гримерке девочки недовольно косятся на нас, ноя уверенно усаживаю свою жену в кресло перед зеркалом…
Она недоуменно смотрит на косметику, разбросанную по столику, бижутерию и заколки. Ее взгляд медленно перемещается по моему отражению, достигает лица… Она смотрит прямо в зеркальные двойники зрачков…
— Филип… Это ты?
* * *

Я никогда не скрывал от Эрнесты, что служу в полиции. И я никогда не скрывал от нее, что мое отделение специализируется на специфических секретных операциях по поимке опасных преступников. И, наконец, я никогда не скрывал от жены, что в мои служебные обязанности входит работа под прикрытием в женском теле…
Все было до банальности просто. Каждый из мальчиков в возрасте пяти лет проходил медицинское обследование на профпригодность. Кто-то генетически тяготел к трудовому и рабочему классу, кто-то к творчеству, а кто-то, как я, оказался способным на риск и смелые поступки…
С шести лет я был переведен в школу для будущих полицейских и прожил в ее общежитии до двадцати…
Я принадлежал единому государству Аурелии и мое появление на свет носило стандартный характер продолжения человеческого рода. Многие из членов нашего общества отдавали генетический материал и даже не подозревали о существовании потомства, ощущая гордость и чувство выполненного долга перед наследием страны, гражданами и патриотами которой являлись.
Помнится, я с завистью смотрел на тех ребят в новой школе, которые могли два раза в год посещать свои семьи. Они отсутствовали всего по две недели  каникул каждые полгода, но разница в нашем происхождении и мироощущении была непреодолимой.
В десять лет, когда у некоторых из нас уже начали пробиваться первые неуверенные усики над верхней губой, нас подвергли новым тестам…
Было забавно и интересно, когда я, пухлый и еще невысокий мальчишка, вошел в агрегат, похожий на обыкновенный шкаф со стеклянными дверцами.
Мне прицепили на голову какие-то датчики с разноцветными проводами, велели не шевелиться и закрыли двери.
Я смотрел на напряженные лица людей в белых халатах и улыбался. Незнаю почему, но от датчиков, висевших на моих немытых волосах, щекотные мурашки пробегали по всему телу.
— Если устанешь, Филип, — услышал я глухой голос из динамика, расположенного где-то внутри шкафа, — можешь опереться спиной о стену.
В тот момент, когда я так и сделал, на стеклянные двери молниеносно прыгнула темнота и поглотила все звуки, все шорохи, издаваемые моим телом. Последнее, что я запомнил – бешеный стук собственного сердца и жадное прерывистое дыхание, вырывающееся из моего враз пересохшего горла…

Я открыл глаза, потянулся и с удивлением обнаружил, что все еще нахожусь в шкафу. Увидел приближающегося медика, его глаза и губы улыбались довольно и радостно.
— Как себя чувствуешь, Фил?
Я пожал плечами и стал терпеливо ждать, когда доктор снимет все датчики с моей головы и я смогу побежать в туалет.
— Ты понял, что с тобой произошло? – другой доктор смотрел мне в лицо внимательно и напряженно.
— Да все нормально, — просипел я, — мне нужно в туалет.
— Хорошо, — кивнул доктор и его лицо исказила какая-то непонятная мне тогда гримаса, — тебя сейчас отведут и все объяснят.
— А я прошел тест? – обернулся я в дверях и выжидательно посмотрел на доктора.
— Лучше всех, Фил, — потер руки медик, — лучше всех…

Я больше не мог плакать и только скулил в подушку, лежа на кровати в комнате изолятора. Мне объяснили, что  придется находиться здесь какое-то время, пока мой организм не начнет самостоятельно трансформироваться обратно.
Обратно… Я хотел обратно сейчас же, сию минуту, но… Но мой голос, и так похожий на девчоночий, выдавал визгливый писк, присущий этим противным особам.
Когда я понял, что шкаф со стеклянными дверцами превратил меня в девчонку, то впал в шоковое состояние и начал смеяться. Именно это обстоятельство помогло мне опорожнить наполненный мочевой пузырь экзотическим для мальчика способом…
Мне хотелось избавиться от этого тела, разорвать себя в районе живота и выбраться наружу из бутафорского костюма, но это было невозможно.
Все несколько недель до того момента, когда меня скрутила невыносимая боль в паху, со мной работали психологи и медики. Меня пичкали какими-то таблетками, брали анализы и пробы, проводили тесты и исследования. Мне даже стал нравиться новый распорядок дня и постоянное участие в обследованиях странными приборами, автоматами, аппаратами…
Кровь заливала пол, струилась по моим ногам, а я бежал, стараясь не смотреть вниз, бежал к заветному шкафу. Еще немного и легкая щекотка вновь пробежится по моему телу, а потом… Потом я снова стану мальчиком… Филипом Браус…

• * *

Эрнеста смотрела прямо в мои глаза и уже не нуждалась в ответе. Она все поняла без слов…
— Помощь нужна?
Я резко обернулся на голос. Кларисса… Девочка среднего роста, средней комплекции с пышным бюстом. Она пришла в наш клуб незадолго до меня и проявляла к моей персоне повышенное внимание. Другие девочки поговаривали, что у нее нетрадиционная ориентация и периодические прикосновения ее пухлых пальчиков к обнаженным телам товарок носили далеко не дружеский характер.
— Все в порядке, спасибо, — мой хрипловатый голос звучал уверенно и спокойно, — тут на эту малышку рьяные кавалеры напали, пришлось помочь.
— Позвать охрану? – Кларисса внимательно рассматривала Эрнесту, сжавшуюся в комок под взглядом, с неприкрытым интересом, шарящим по ее телу, видневшемуся сквозь рваные обрывки одежды.
— Пожалуй, да, — я задумчиво смотрел на жену. ЕЕ лицо постепенно расслаблялось, а в глазах росло понимание ситуации.
Кларисса все никак не могла оторваться от созерцания спасенной мной жертвы насильников и пришлось немного подтолкнуть ее к действиям.
— Мне позвонил неизвестный, представился твоим коллегой, — Эрнеста тихонько шептала, а я слегка покачивал головой в знак понимания, — он сказал, что ты не в командировке, а гуляешь напропалую в борделях… Это третий, где я тебя искала по пеленгу.
Я налил в стакан чистой воды и подал Эрнесте. Пока она жадно пила, я выхватил со своей вешалки серебристый плащ чтобы укутать в него жену. Не может же она отправиться домой в таком виде…
Моня молниеносно преодолел расстояние до угла, в котором ютился мой стол. Это было удивительно при его-то габаритах. Он казался неуклюжим увальнем, но только до тех пор, пока ситуация не нуждалась в его участии.
— Тим уже запер молодчиков в хозблоке до приезда полиции, — он оценивающе взглянул на Эрнесту, но остался к ней безразличным, — но им нужна, скорее, помощь медиков, чем дубинка копов.
По гримерке разошелся громогласный хохот охранника и он игриво ущипнул меня за бедро.
— А ты молодец, малышка, — он вновь ущипнул меня, но уже гораздо ниже, — ловко ты их…
— Проводи девушку до площадки аэрокара, — я цедил слова сквозь зубы, стараясь сохранить спокойствие и не обращать внимание на Эрнесту, лицо которой выражало замешательство тогда, когда в глубине ее глаз зарождался смех над моей незавидной участью.
Эрнеста решительно встала, осмотрела меня с головы до ног и обратно…
— Спасибо вам за помощь, — выдавила она из себя и направилась к выходу.
Моня, вновь превратившись в неуклюжего увальня, потопал за моей женой. На выходе он обернулся, хитро подмигнул мне и одобрительно кивнул. Я мог расценить эти его знаки только как уважение к проделанной работе по усмирению преступников, точно и верно проведенной женщиной, пусть и физически подготовленной, как я…

Я сидел и рассматривал собственной лицо в огромном зеркале, крепко прилаженном к моему столику с косметикой. Это занятие никогда не доставляло мне удовольствия и на заданиях, где я работаю под прикрытием женского тела, я стараюсь не смотреться в его глянцевую поверхность. Мне всегда хватало восхищенных взглядов мужчин и оценивающих глаз женщин, чтобы понимать, что я выгляжу великолепно…
Да, я никогда не скрывал от Эрнесты свою работу, но на просьбу показаться ей женщиной всегда отвечал категорическим отказом. Мои сослуживцы – Бред, Тони, Питер, Майк, Клиффорд, Алекс, Шон и Гарри придерживались точно такой же точки зрения и уже давно договорились со своими женами о том, что эта тема нежелательна для обсуждений в наших семьях. К слову сказать, мы и друг с другом старались не обсуждать наши женские проблемы, когда собирались чисто мужской компанией где-нибудь в спокойном месте попить пивка. Естественно, мы делились друг с другом некоторыми подробностями своих заданий, но в легкой и тактичной форме. Мы умалчивали о том, какой ценой они нам даются… Ни один из нас не видел друг друга женщиной… Это были не наши страхи, а прямой приказ руководства. Существование группы было под знаком совершенно секретно.

— Все сделано в лучшем виде, — Моня сально скалился мне в зеркале, — проводил девчонку, в воздушку посадил.
— OK, — я одарил секьюрити обольстительной улыбкой благодарности.
— Копы прибрали тех молодчиков, — Моня кивнул в сторону выхода, — сказали, что тебя позже для дачи показаний вызовут.
— Хорошо, — медленно проговорил я и устало прикрыл глаза.
— Э, подруга, — Моня грубовато потрепал меня за обнаженное плечо, — не спи, Фел, тебя на подиуме ждут…
Зуд в мей голове постепенно стихал с каждой минутой удаления Эрнесты от стриптиз-клуба. Напряжение спадало и меня стало клонить в сон.
Что-то мне не нравится это состояние. Оно говорит о том, что еще немного и метаморфоз пойдет в обратную сторону. Черт! А я даже не сдвинулся с мертвой точки…

С выбором костюма для сцены я не ошибся. Ботфорты на шпильках, кожаное белье, полицейская куртка и фуражка. Кое-кто из группы копов, прибывших на вызов, не смог лишить себя удовольствия пропустить стаканчик и поглазеть на стриптиз. Мои мысли были далеко от того места, где находилось тело, но это не помешало мне с силой швырнуть куртку в покрасневшие от возбуждения рожи обычных мужиков, имеющих при себе жетон, дающий право почти на безграничную власть в таких злачных местах, как это.
Почему-то мы всей группой недолюбливали полицейских, которые, по сути, являлись нашими коллегами. Видимо, здесь играла роль специфика преимущества каждого из нас. Кроме того, мы были детьми Аурелии в то время, как другие копы знали своих родителей.  Эрнесте нечего было волноваться по поводу моих измен. В нашем обществе не было более преданных своей семье граждан, чем мы, знавшие тяготы женской доли не понаслышке… в знак любви и верности я и Эрнеста подверглись внедрению супружеского микроскопического чипа в головной мозг. Теперь мы могли ощущать друг друга на расстоянии. Все сильные эмоциональные реакции каждого из нас мы чувствовали и переживали вместе. Долгое расставание доставляло некоторый дискомфорт при встрече в виде сильного зуда под черепной коробкой. Но его можно было перетерпеть и он сам собой проходил через три-четыре часа нахождения рядом. Обычно мы заглушали это состояние в постели…

— Фелиция Стоун? – в голосе молодого полицейского утверждения было больше, чем вопроса. Он нахально разглядывал мою обнаженную грудь и при этом протягивал куртку, которую я несколько минут назад швырнул в сторону столика, за которым сидели его сослуживцы.
— Я вас слушаю, — я уже успел снять макияж с лица, швыряя грязные ватные тампоны прямо на столешницу, в кучу небрежно разбросанной косметики.
— Нееет, — гнусаво протянул ретивый коп, — это я вас слушаю.
— Вы хотите узнать, как такая женщина, как я, смогла в одиночку справиться с несколькими бандитами, напавшими на беззащитную девчонку?
— Так точно, — полицейский облизнул свои тонкие с синюшными прожилками губы, — вам придется проехать с нами. Хозяин клуба потребовал оставить за вами одно выступление, теперь вы поступаете в наше распоряжение.
— Много слов, э-э-э, — я вопросительно приподнял красивую тонкую бровь.
— Лейтенант Харисон, — молодой человек улыбнулся и махнул перед моим носом закрытой книжечкой удостоверения.
Легкий озноб предчувствия пробежался по пояснице, попытался пробраться наверх, но я, передернув плечами, заставил его раствориться на поверхности кожи.
— Мне позвонил неизвестный, представившийся твоим коллегой, — в моем сознании вновь прозвучали слова жены и я внутренне напрягся, пытаясь ничем не выдать волнение.
— Вы позволите мне одеться? – я кивнул на стойку с одеждой.
— Конечно, — лейтенант Харисон улыбнулся, обнажая ряд кривоватых зубов, — я буду ждать вас за дверью.
Девочки, испуганно притаившиеся за своими столиками, разом зашевелились и заговорили стоило полицейскому покинуть гримерку.
— Помощь нужна, Фел? – Кларисса вновь нарисовалась рядом. Ее лицо выражало крайнее беспокойство.
— Все в порядке, подруга, — я усмехнулся и начал натягивать джинсы. Если это то, о чем я думаю, то лучше надеть такие шмотки, которые не будут стеснять движение, предоставляя свободу действий в бою.

— Это уже перевалило за второй десяток эпизодов, — вспомнил я напутствие шефа, — Пусть это стриптизерши и проститутки, но они такие же граждане Аурелии, как мы. Поймать преступников, безжалостно уничтожающих наших сограждан, — наш долг и прямая обязанность.
Двадцать три девушки – это только те, которых удалось индитефицировать по генетической карте. А скольких опознать не удалось по минимальным останкам, недостаточным для  определения личности. На их беду они родились чуть раньше, чем в Аурелии стали заводить подобные документы на каждого члена общества, А сколько сгнило таких вот ночных бабочек и стрекоз в зловонных кучах мусора, притаившихся за менее удачливыми в бизнесе заведениями.
Клуб «Звездный свет» находился в одном из корпусов, давно заброшенного космопорта. В бывших ангарах, подсобных помещениях и офисных корпусах разместились бары, рестораны, клубы, бордели, замаскированные под дешевые гостиницы, и кто его знает какие еще подпольные предприятия и притоны.
Сильные мира сего старательно обходили вниманием существование этого небольшого конгломерата, находящегося далеко за окраиной столицы нашего государства. Поговаривали, что высокопоставленные политические фигуры не брезгуют лично появляться среди ищущих развлечения в объятиях умелой красотки или в ожидании хлеба и зрелищ, предоставляемых подобными заведениями, куда меня отправил шеф…

Мы тесно набились в кабину лифта и я ощутил, как пустой желудок прилип к горлу. Подъемник вознес нас на самую крышу, где уже ожидал аэрокар без опознавательных знаков. Я старался сдерживать сердцебиение и даже улыбнулся в ответ на подмигивание одного из сопровождающих меня копов. Волнение и нехорошее предчувствие будоражили сознание и не давали успокоиться. Я мял взмокшие пальцы с ярким маникюром, сублимируя волнение в движение рук. Лейтенант Харисон ткнул меня в спину, направляя к воздушке.
— Мы же летим в полицейский участок? – я повернулся и недовольно глянул в его наглое лицо.
— Ну, да, — он согласно кивнул. Его челюсть двигалась ходуном, перебрасывая с зуба на зуб комок жевательной резинки.
— В таком случае, где полицейский транспорт?
— А чем вам этот  не нравится, — он удивленно вытаращился на меня, — доставим с ветерком.
Я отметил, что трое полицейских встали вокруг меня, образовывая квадрат. Стандартный захват жертвы…
— Пожалуй, — спокойно и размеренно произнес я, — до вашего участка я бы добрался пешком…
— Давай-давай, голубчик, — лейтенант Харисон осклабился, увидев удивление на моем лице, — нам с тобой валандаться не с руки!
Я увидел, как за спиной лейтенанта Харисона бесшумно раскрылись двери вакуумного лифта и на площадку для аэрокаров ступила Кларисса.
— Может, помощь ну…
Ее последние слова прервал пудовый кулак одного из копов, тяжеловесно упавший на мой затылок. Мои реакции и тут не подвели. Я чуть наклоняю голову вперед и касаюсь подбородком груди. Шпильки, сдерживающие объемную прическу, согнулись и разлетелись в разные стороны.
— Мочи, эту тварь, — раздалось справа и все разом бросились на меня. В схватке с опытным противником, количественно превышающим твои силы, бороться нет смысла, но я попытался. Не хочется сдаваться вот так, не оставив на память каждому сломанный нос или хотябы мизинец. Когда меня укладывают на асфальт лицом вниз и прицепляют к запястьям магнитные наручники, в поле бокового зрения попадают носки красных туфель на толстом добротном каблуке. Повернув голову, я вижу, что это Кларисса подошла поближе и с любопытством наблюдает за всей сценой.
— Ну, и достал ты меня, Филип, — говорит она в тот момент, когда ее каблук со всей ненавистью опускается на мой затылок…

• * *

Интересно, сколько времени я тут нахожусь? В этой темной душной комнате. Лодыжки пристегнуты к ножкам неудобного стула магнитными наручниками. Руки заведены назад и тоже намертво сцеплены со стулом. Болит все и везде. Видимо, меня еще слегка повоспитывали, пока я был в отключке. Ну, надо же, а мне всегда казалось, что женщин бить нельзя… Усмешка тоже дается с трудом. Значит, щека опухла от удара. Да сколько можно было издеваться над беззащитной женщиной! Так, а пары зубов нет на своих местах. Вместо них лунки уже переставшие кровоточить. 
Ай, да Кларисса. Ай, молодчина. Интересно, кто скрывается за ее личиной… Зуба, в который был встроен жучок, нет… Шефу будет очень трудно меня найти, если, вообще, возможно…
— Ну, здравствуй, Фил, — Кларисса стоит в проеме, бесшумно уехавшей в стену, двери.
— Здравствуй…
— Твоя неуверенность говорит о том, что ты все еще гадаешь кто я, — Кларисса достает сигарету и смачно затягивается, смешно выпятив нижнюю губу.
— Теперь нет сомнений, — я с облегчением улыбаюсь товарищу в женском теле, — среди нас только пара курящих – Майки и Шон…
— И…
— Майкл, — я смотрю бывшему другу и сослуживцу прямо в глаза. Это сложно, комната погружена в сумрак, неясный свет пробивается сквозь темноту из глубины коридора, притаившегося за дверью.
— А ты сообразителен, Филип, — Кларисса подходит ко мне и проводит подушечками пальцев по здоровой щеке, — к тому же, весьма симпатичен.
Я передергиваю плечами и по коже бегут мурашки отвращения. Что-то в ее облике, выражении лица настораживает меня, заставляя сильнее биться сердце. На лбу выступает испарина, чувствую, как неприятно намокает ткань водолазки подмышками…
— Ты прав, Фил, — Кларисса смеется. Резко, неприятно, с подхрюкиванием.
— В чем? – я презрительно смотрю на этого человека, — что ты член преступной группировки, обеспечивающий каким-то богатым извращенцам поставку жертв для их бесчеловечных экспериментов сексуального характера?
— Нет, Филип, — Кларисса ласково погладила меня по волосам, — не просто член, а один из организаторов… Кстати, меня жаждет встретить наш весьма знакомый шкафчик и, если ты еще подождешь, я вернусь к тебе. Я осчастливлю женщину в тебе, Фил… Симпатичную женщину, горячую женщину…
Ее губы прилипли к моему рту и я услышал собственное мычание. Я начал уворачиваться от ее слюнявых поцелуев со вкусом никотина, а она продолжала издевательски смеяться…
— До встречи, Фил, — Кларисса покинула комнату и дверь вновь бесшумно оказалась на месте, отрезав от меня источник звуков и ощущение пространства.

Пытаюсь отплеваться от вкуса табака, жеваной жвачки и похоти. Интересно, а кто из них, все-таки… Майки или Шон? А, вдруг, это Бред или Алекс? Через несколько часов я узнаю… Единственно, роль изнасилованной женщины мне совсем не нравится. Мы так не договаривались, шеф…
Мои попытки допрыгать на стуле до ближайшей стены никак не увенчиваются успехом. Странно, помещение казалось маленьким… Черт! Не удерживаю равновесие и падаю на пол. Лежать на боку, придавив свою, заведенную назад, руку не очень удобно, но другого варианта нет. Сам виноват… Какой-то странный запах касается ноздрей. Щекочет кончик носа, пробирается на язык, сделавшийся шершавым. Узнал! Газ… Значит, сейчас я засну…

Прихожу в себя от ощущения что кто-то грубо и настойчиво мнет мою грудь… Шлепки по щекам, щипки за соски и живот… Ччччерт! Перед моим взором размытое, расплывающееся лицо лейтенанта Харисона.
— Очнулась, красотка? – он одобрительно хлопает меня по плечу.
Все тело ноет, кричит от боли. В горле пересохло и кажется, что воздух с трудом попадает в легкие.
— Скуэло метриче ману, — я могу лишь шептать ругательства.
— Ну-ну, — фальшивый лейтенант грозит мне худым пальцем и я замечаю, что вторая рука у него помещена в лангету, — скоро ты запоешь иначе, когда мы пустим тебя по кругу, дружок.
Голова болит невероятно. Впечатление, что под черепной коробкой поселился целый рой полосатых пчел размером с кулак. Они гудят, шевелятся, грызут мои кости изнутри, пытаясь выбраться наружу… Заныли зубы. Очень захотелось что-нибудь пожевать, только бы унять этот зуд, распространившийся по всей голове… Зуд? Нет, не может быть…
Лейтенант Харисон снимает магнитные оковы. Ноги затекли и не хотят повиноваться. Здоровенный бугай подхватывает меня подмышки и резко дергает вверх. Руки по-прежнему зафиксированы за спиной.
Полчища мурашек начинают свой бешенный бег по бесчувственному телу. Морщусь от их колючих прикосновений и дерганных судорог в икроножных мышцах.
— Пошел, — здоровяк толкает меня в спину и я делаю несколько шагов на ватных ногах по направлению к выходу, откуда брезжит неясный свет.
Хлопок, другой… Сквозь сумрачную пелену вижу, как на меня летит туша еще одного охранника. Он падает четко на меня, подминая все мое измученное тело под слоновье свое. Слоновье… Слон… На нашей планете таких животных не водится, я видел их только на картинках, когда учился в школе. Хотя вот это животное, что приложило меня о бетонный пол многострадальным затылком, точно слон…
Помещение наполняется громкими звуками и светом. Именно это обстоятельство не дает мне сбежать в уютное небытие обморока.
Я вижу, как пленивших меня бандитов, укладывают лицом в бетон и сковывают их руки магнитами. Что-то необычное в спецназовцах, работающих слаженной командой… Прищуриваюсь, чтобы получше приглядеться… Черт! Работают-то девушки… Женский спецназ?
— Одна из них подходит к нашим, сцепленным со слоном, телам. Ногой отбрасывает пудовую тушу в сторону и склоняется надо мной.
— Как ты, Фил? – ее, цвета охры, глаза озабоченно смотрят на меня.
— Нормалек… Шон…
— Узнал, дружище, — Шон ловко освобождает меня от магнитных наручников, — мы все тут.
— Все это точно, — усмехаюсь я…
— Мы эту гниду на выходе из шкафа застали, — к нам подошла еще одна девушка, невысокая с раскосыми глазами цвета нефрита.
— Питер? – я с любопытством смотрю на азиатку.
— Кто ж еще, — она заливисто засмеялась, обнажая ряд жемчужных зубов.
— А Кларисса?
— Не узнал? – еще одна девушка подошла к нам.
— Она курила…
— Скотина, — третья девушка сплюнула и постаралась попасть в отброшенное тело бандита, которая продолжала валяться неподалеку.
— Майки, — понятливо кивнул я и тутже вновь ощутил невыносимый зуд внутри черепа.
— Кларисса – это Клиффорд, — Питер потер содранные костяшки пальцев, что не слишком эстетично смотрелось на тонкой женской ручке.
Я, ошарашенно, потянулся почесать саднивший затылок, но не смог пошевелиться. Все тело было ватным и каким-то чужим…
— Метаморфоз, — я услышал приятный женский тембр голоса Шона, — носилки. Быстро…
Перед тем, как окончательно потерять сознание, я ощутил, что меня внесли в уютное нутро воздушки. Ее ни с чем не перепутать. Внутри кабины всегда такой специфический запах. Запах свободы, полета… Запах ветра и пыли…

— У нее… У него кровь, — голос Эрнесты на секунду выводит меня из забытья.
— Успеем, не волнуйтесь, миссис Браус, — это шеф.
Скотина ты, шеф Броуди. Знал ты и о проделках Клиффорда, знал о наночипах у нас с Эрнестой. И Клиффорду ты шепнул об этом специально, чтобы тот ее спровоцировал меня проявить… Ну, а потом уже найти логово преступников по пеленгу чипа — плевое дело… Вот, доберусь до шкафа, а потом положу тебе на стол заявление об увольнении. Будешь знать, как мою жену в полицейские игры втягивать. Забавно… Заявление на стол… Я настоящей бумаги-то ни разу не видел…

• * *

Самое смешное – это то, что ощущение беззаботного и эйфоричного кайфа испытываешь от самой обыкновенной вещи в жизни каждого мужчины. Нет, не бритья… Похода в туалет помочиться…  Ты уверенно входишь в помещение, на двери которого изображен писающий мальчик. Подходишь к писсуару, небрежно расстегиваешь ширинку…
В этот раз мне повезло испытать сразу несколько жизненных кайфов. После пробуждения немилосердный зуд в моем черепе не терзал мозги. Чувство радости и удовлетворения говорили о том, что Эрнеста где-то рядом. Туалет, душ и я смогу обнять свою хрупкую и миниатюрную, но такую смелую жену. Впереди трое суток увольнения и законного отдыха от последствий спецоперации. Нет, не хочу вспоминать подробности. Надо на время отключить мозг. А потом, как всегда, шеф Броуди бросит нас в горнило очередной силовой зачистки тех мест, где мы побывали в роли танцовщиц стриптиза… Интересно, какую красотку возьмет шеф в нашу группу на место скотины Клиффорда?

25.04.2014 г.

Похожие статьи:

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Властитель Ночи [18+]