Медальон с лунным камнем. Глава 14. Отчаяние (18+)

Глава 14. Отчаяние

Лайла лежала на кровати, в больничной палате, закрыв глаза. Не потому, что не могла их открыть, а потому, что открывать не хотелось. Молодой организм ангела быстро восстанавливался, и боль постепенно уходила, но это было уже неважно. Девушка не чувствовала ничего, кроме пустоты в душе и безмерной гадливости к собственному телу. Когда она в первый раз очнулась после церемонии и поняла, что всё ещё жива, ей снова стало плохо.

Лайла больше не могла смотреть на своё тело. Даже просто вид собственной кожи вызывал у неё тошноту. И мысли о том, что все эти мышцы, плоть и кровь были созданы лишь для того, чтобы превратиться в объект для оплодотворения и размножения, заставляли девушку дрожать от отвращения. Единственным крохотным лучиком света, который пока сохранился в её сознании, были крылья. Её крылья, потому что их никто не коснулся. И не смог осквернить… Это всё, что ей принадлежало в этом мире, и всё, о чём она могла думать.

Солнце ярко светило, и через щель в плотных гардинах свет тонкими лучиками падал девушке на лицо. За окном шумел ветер, весело щебетали птицы. О стекло билась и жужжала рассерженная муха. Мир вокруг зеленел свежей листвой, искрился капельками росы, отражался в зеркале прозрачных рек. Лайла этого не замечала. Для неё всё вокруг погрузилось во мрак, стало совершенно бесцветным. Мир для неё просто исчез…

— Как она, Армисаэль?

Голос Афаэла раздался так неожиданно, что Лайла вздрогнула. Не открывая глаз, она отвернулась к стене, натянув одеяло на голову.

— Нормально. Ещё немного в шоке, но физические показатели в порядке. Думаю, чуть позже сможешь её забрать.

— А как с остальным? Ты проводил УЗИ?

Голоса приблизились, и собеседники вошли в палату.

— Конечно. Но пока могу сказать только, что оплодотворение состоялось. Стенки пузыря слишком плотные, так что насчёт зародышей не спрашивай. Узнаем через восемь дней, когда родится первый. Если будет здоровым, значит, существует вероятность, что Жерхов не будет совсем или родится меньшинство.

— Она спит? — спросил другой голос, и Лайлу прошиб холодный пот. Она узнала голос Тадиэля.

— Наверное, — доктор небрежно кивнул. — Сейчас сон ей полезен: быстрее восстановится. Кстати, Афаэл, кровь Сандала очень помогла. Перед следующей церемонией надо будет запастись ещё. У него прекрасная совместимость с сестрой… Ты уже выпустил парня из подвала?

— Нет, пусть ещё посидит, — лицо старосты потемнело. — Завтра попрошу Беллора избавить его от крыльев — тогда и отпущу.

— Боюсь, крылья мальчишке придётся пока оставить, — устало заметил Армисаэль, покачав головой. — Мои исследования показали, что на состав его крови значительно влияет вещество, находящееся именно в крыльях. Если их уничтожить, состав изменится и его кровь, вполне возможно, больше Лайле не подойдёт.

— Значит, обойдёмся без неё…

— Не обойдёмся, — доктор мрачно глянул на Афаэла и вздохнул. — Твоей дочери больше никакая кровь не подойдёт: у неё очень редкий состав. Видимо наследие Касиэры*. Так что думай, Афаэл: либо ты терпишь мальчишку с его гонором, либо потеряешь обоих близнецов. Лайла не переживёт ещё одной церемонии, если не будет донора… И родов тоже не переживёт, — добавил Армисаэль и вышел из палаты. Староста, помедлив, отправился вслед за ним, и в комнате остался только Тадиэль.

Подождав, пока шаги Афаэла стихнут вдалеке, ангел подошёл к кровати Лайлы и, низко склонившись, прошептал ей на ухо:

— Жаль, что у нас было так мало времени, чтобы узнать друг друга, детка. Но мы обязательно это исправим, обещаю! — он погладил её по щеке и засмеялся, когда она испуганно съёжилась. Потом бесшумно скрылся в дверях.

***

— Табрис? — Армисаэль оторвался от своих записей и удивлённо взглянул на ангела, который вошёл в его кабинет, держа на руках завёрнутую в пелёнки Софию. — Что случилось?

— Она не ест, Армисаэль, — Табрис уложил ребёнка на стол. — После церемонии отказывается от молока и всё время орёт. Я не знаю, что делать.

— Ну, это не страшно, — доктор усмехнулся, подходя к девочке и мельком её осматривая. — Она просто хочет крови, Табрис. Нефилимы часто проявляют себя не с лучшей стороны, когда дело доходит до питания. Попробовав кровь, они очень быстро подсаживаются на неё, как на наркотик. Но мы это исправим.

Он полез в холодильную камеру и, достав оттуда пакетик с плазмой, протянул ангелу.

— Это кровь Сандала. Добавляй её в молоко понемногу и постепенно уменьшай дозу. Через неделю всё придёт в норму, вот увидишь.

— Хорошо, но у меня ещё одно дело…

— Слушаю.

— Женщина, которая кормит Софию, заболела. Тадиэль сказал, что с тех пор, как у неё забрали детей, она стала слишком нервной. Плачет всё время, не ест ничего. А сегодня у неё начался жар. Может, зайдёшь? Осмотришь её?

Доктор помрачнел, потом фыркнул, но помедлив, всё же кивнул.

— Ладно. Передай Тадиэлю, что позже заеду.

— Передам, — Табрис забрал пакет с плазмой, завернул малышку обратно в пелёнки и ушёл. Армисаэль вздохнул и начал собирать кофр с инструментами.

— У нас что, сегодня грудничковый день? — хмыкнул Миэл, зайдя к отцу. — Я видел Табриса с ребёнком. Выглядит, как заботливая мамаша.

— Язык свой придержи, — буркнул доктор, хмуро взглянув на сына. — Старшие не любят, когда нефилимы забывают об уважении.

— Он же не слышит…

— Зато я слышу, идиот! — рявкнул Армисаэль, молниеносно схватив Миэла за горло и сжав с такой силой, что парень посинел и забился в судорогах. — Ещё раз тявкнешь что-то в сторону Старших — я тебе печень вырву, щенок! — прошипел он, и его когти вцепились нефилиму в правый бок, прямо под рёбрами.

Миэл захрипел и задёргал руками, с каждой секундой всё больше синея.

— Думаю, понял, — понаблюдав за ним, доктор отшвырнул парня к стене.

Миэл грохнулся на пол и почти минуту растирал горло, хрипло втягивая воздух. Армисаэль же отвернулся и невозмутимо продолжил свои дела.

— Чёрт! — парень поморщился, увидев, как футболка на боку быстро пропитывается кровью после острых когтей доктора, которые оставили на коже глубокие порезы. — Ты что, шуток совсем не понимаешь?!

— Почему же? — Армисаэль обернулся и насмешливо взглянул на сына. — Разве я плохо пошутил? — и он многозначительно кивнул на расплывающееся пятно крови.

Миэл побледнел и, злобно зыркнув в сторону отца вспыхнувшими зелёным пламенем глазами, предпочёл на этот раз смолчать.

— Ты полы везде вымыл? — после паузы спросил Армисаэль, убирая со стола документы.

— Да, — буркнул парень, прикладывая к ране кусок бинта.

— А в операционной всё продезинфицировал? У Лайлы роды через восемь дней — всё должно быть готово.

— Да, я всё сделал, — юноша хмуро кивнул. — Слушай, я хотел спросить… А как в ней поместятся тринадцать детей? Она же лопнет!

— Ох, ну ты и придурок, Миэл! — доктор закатил глаза и покачал головой. — А эти книги здесь для чего стоят??? В них всё про нас написано! — он кивнул на книжную полку, уставленную огромными фолиантами в кожаных переплётах с золотым тиснением по бокам.

Нефилим проследил за его взглядом и фыркнул.

— Ненавижу руны! Мне в них вовек не разобраться! А тебе что, объяснить так тяжело?

— Каждый уважающий себя ангел на небе и на Земле знает язык Адороса!

— А я не знаю! — огрызнулся парень, злобно взглянув на отца. — И я не виноват, что родился от человеческой сучки! Это твоя заслуга!

— Поосторожней, Миэл! — процедил Падший, и его лицо вмиг потемнело. — Не забывайся! Я предупреждаю в последний раз…

— Извини, — выдавил из себя нефилим, оценив нешуточную ярость, прозвучавшую в интонации Армисаэля. — Я со временем освою этот язык, обещаю… — уже более вежливо продолжил он. — Но ты ведь Старший. И ты, вроде как, мой учитель здесь. Как мне стать врачом, если не задавать вопросов?

Доктор помолчал, о чём-то размышляя, затем всё же кивнул.

— Ладно, спрашивай пока. Но учи руны, Миэл, если не хочешь остаться идиотом. И не рассчитывай, что община будет долго терпеть бесполезного нефилима. Если через год не поумнеешь, придётся тебя удавить.

Парень побледнел, потом сглотнул и невольно покосился на полку с книгами.

Армисаэль лениво наблюдал за ним, холодно сузив зрачки.

— Теперь по поводу родов, Миэл, — вновь заговорил он после паузы. — Во время церемонии оплодотворение самки происходит сразу. После попадания в неё семени её организму даётся несколько минут, чтобы в нём зародился эмбрион. Мы используем песочные часы, чтобы точно отследить время, необходимое эмбриону, чтобы сформироваться и перейти в анабиозное состояние. Он остаётся в её матке, в отдельном коконе. Потом образуется второй кокон и так далее. После окончания оплодотворения эмбрионы не растут, но в них формируются все нужные зачатки органов. Они находятся в анабиозе ещё десять дней. На одиннадцатый самый первый из них просыпается и за час сформировывается в плод, соразмерный человеческому. Когда он рождается, в организме самки запускается что-то вроде цепной реакции. Каждый зачатый эмбрион формируется строго по очереди и так же появляется на свет. Исключение составляют Жерхи: эти обычно лезут первыми. Как только появляется здоровый ребёнок, можно ожидать, что Жерхов больше не родится…

— Как появляются нефилимы? Разве человеческие самки выживают после близости с Падшим?

— Иногда выживают. Иногда мы им помогаем выживать с помощью своей крови. Но в большинстве случаев они погибают или их убивают. Кроме девственниц, конечно: их запрещено специально убивать.

— А зачем нужны всякие «разрешённые циклы»?

— Это для того, Миэл, чтобы не расплодить слишком много таких придурков, как ты! — Армисаэль рассмеялся. — Ангелы очень плодовиты по своей природе и очень ненасытны. Если не будет правил, сдерживающих их, Земля превратится в рассадник нефилимов, и равновесие миров рухнет. Кроме того, кровосмешение уничтожит и нефилимов тоже. Они выродятся как вид и уступят своё место примитивным Жерхам…

— Мне при родах Лайлы тоже придётся присутствовать? — помолчав, осторожно поинтересовался парень.

— Нет, — Армисаэль мгновенно посерьёзнел. — Тебя даже близко быть не должно, запомни! Если кто-то из Старших учует, они тебя сразу на клочки разорвут. Лайла принадлежит к клану Старших и, к тому же, чистокровных. Таким, как ты, даже смотреть в её сторону запрещается, не то что участвовать в подобном событии.

— Ладно, я понял, — нефилим мрачно кивнул и, повинуясь раздражённому жесту отца, вышел из кабинета.

***

Услышав, как лязгнул засов его темницы, Сандал с трудом открыл глаза. Приподняв голову, он облизал пересохшие губы и потянулся за кружкой, стоявшей здесь же на полу. Она была пуста. С тех пор, как Армисаэль в последний раз приходил, чтобы выкачать из него кровь, прошло уже три дня. Доктор оставил ему воды, но Сандал её давно выпил, а после этого двери подвала не открывались ни разу. Обессиленно уронив голову, парень прижался лбом к холодному каменному полу и просто ждал, когда приблизятся чьи-то тяжёлые шаги.

«Если это пришёл Армисаэль, то, скорее всего, мне конец… Но может, хоть воды даст, прежде чем опустошит меня до дна… Лучше уж так умереть, чем стать ангелом с обугленными крыльями…»

Ход невесёлых мыслей прервал низкий голос Афаэла.

— Очухался? — грубо спросил он, дёрнув цепь, чтобы вытащить её из-под обмякшего тела сына. Потом принялся расстёгивать замки. — Скажи спасибо Армисаэлю за то, что выберешься отсюда с крылышками, Сандал. Если бы не твоя чёртова кровь, Беллор бы тебя быстро остриг! — он закончил развязывать цепи, потом отбросил их в сторону. — Встать сможешь?

Парень приподнялся немного, но мышцы не слушались. Слабость и обезвоживание сделали своё дело. В глазах потемнело, и Сандал рухнул обратно на пол.

— Смотрю, Армисаэль хорошо с тобой поработал, — староста усмехнулся, покачав головой. Затем одной рукой схватив сына за крыло, волоком потащил его к дверям. Подтянув к порогу, он взял его под мышки и, перекинув через несколько ступенек, швырнул на траву. — Погрейся на солнышке, тебе полезно, — презрительно хмыкнул он и, не оборачиваясь, скрылся в доме.

Сандал лежал на разогретой солнцем траве, и ноздри его трепетали, втягивая сырой, пьянящий аромат зелени. Пить хотелось так, что кружилась голова, но парень не мог даже доползти сейчас до колонки, которая находилась всего в десяти шагах от дома. Несколько раз он пытался преодолеть чудовищную слабость и подняться, но каждый раз падал обратно, не успев даже встать на ноги. Окончательно ослабев от бесплодных попыток, Сандал просто растянулся на земле и закрыл глаза. Сознание то убегало, то возвращалось вновь, вспыхивая какими-то отдельными, размытыми картинками.

Из дома вышел Афаэл, сел в машину, даже не глянув в сторону сына, и куда-то уехал.

Солнце вошло в зенит и теперь палило нещадно, высушивая последние капли росы на траве. Сандал подтянул крылья, пытаясь ими закрыться от безжалостного светила. Пыльные перья провисли и стали матовыми, потеряв блеск и эластичность. Кое-где они взъерошились, словно у больной птицы, обнажив содранные участки кожи.

— Нельзя так обращаться с крыльями, дружок! — неожиданно раздался чей-то негромкий, насмешливый голос. — Будешь валяться на земле — блохи заведутся!

С трудом разлепив тяжёлые веки, парень открыл глаза, чтобы увидеть того, кому принадлежал этот голос. Разглядеть что-то против солнца не удавалось.

— О, да я смотрю, ты совсем раскис, — голос прозвучал тише и, как показалось юноше, неожиданно серьёзно. Кто-то взял его за волосы и приподнял голову. Только тогда Сандал наконец понял, что голос принадлежал Беллору.

Блондин несколько секунд задумчиво смотрел в глаза парня, затем отпустил его волосы и куда-то ушёл. Через минуту Сандал почувствовал, как по его губам струится прохладная, живительная влага. Беллор принёс ему воды. И теперь, поддерживая голову юноши, помогал ему напиться.

— Где Лайла? — едва распухший от жажды язык смог опять шевелиться, хрипло спросил юноша. — Что вы с ней сделали?..

Беллор не ответил. Минуту он просто смотрел в лицо Сандала, и при этом его фиалковые глаза были холодны и серьёзны. Потом блондин отвернулся и быстро зашагал к воротам.

***

— Я смотрю, ты подался в волонтёры? — Тадиэль приземлился возле Беллора, едва тот вышел из ворот дома Афаэла. — Решил помогать сирым и убогим?

— Нет, — блондин качнул головой, не обращая внимания на язвительную усмешку Падшего. — Просто не терплю, когда крылья валяются в пыли.

— Какая разница, Беллор? Всё равно эти крылышки скоро станут похожи на крылья от цыплёнка табака. Я уже сейчас чую их острый, подкопчённый аромат! — ангел рассмеялся. — Представляешь, как Сандал будет выглядеть?

— Не будет, — даже не улыбнувшись, блондин вновь покачал головой. — Армисаэль запретил сжигать мальчишке крылья. Сказал, это испортит кровь, которая нужна для Лайлы.

— А что Афаэл? — Тадиэль тут же напрягся. — Он согласился?

— А у тебя есть альтернатива? — глаза Беллора заледенели. — Или ты знаешь, где взять чистую кровь?

Тадиэль не ответил. Только помрачнел, с досадой оглянувшись на дом Афаэла.

Впрочем, Беллор и не ждал его ответа. Он развернулся и спокойно зашагал дальше по дороге, оставив ангела Жертвы переваривать свою желчь.

Тем временем, Сандал, избавившись, наконец, от мучительной жажды и ощутив небольшой прилив сил, попытался встать на ноги. Со второй попытки ему это удалось. Кое-как сложив непослушные крылья, парень, пошатываясь, вошёл в дом.

— Лайла! — крикнул он, едва переступив порог и оказавшись в холле. — Лайла, ты дома?

Ответом ему была тишина. Сандал втянул в себя воздух и принюхался. Он ощутил запах сестры, но этот запах был слишком старым. Значит, предчувствие его не обмануло: Лайлы давно здесь не было. И, значит, его кровь выкачивали не просто так…

Зарычав от отчаяния и бешенства, парень выскочил в сад и бросился к дому Натаниэль. Ноги с трудом слушались, в глазах темнело, на лбу выступил холодный пот. Но, стиснув зубы, Сандал упрямо двигался вперёд, с ужасом понимая, что уже может быть слишком поздно и он опоздал.

«Нет, только не её!.. Только не Нату, пожалуйста! Только не её!!!»

Дыхание срывалось. Ледяной страх сковывал движения и не давал дышать.

Когда парень, спотыкаясь, поднялся на заветное крыльцо дома Натаниэль, силы оставались только на то, чтобы просто не упасть…

***

— Сандал??? — Натаниэль выскочила на крыльцо в одном халате и едва успела подхватить парня, который буквально рухнул прямо на неё. Благодаря поддержке девушки он успел переступить порог и только потом упал, почти потеряв сознание.

Впрочем, пробыл в забытьи Сандал совсем недолго. Измученный тревожными предположениями воспалённый мозг не позволил ему уступить слабости. Упрямо справившись с чернотой, готовой его поглотить, парень открыл глаза.

— Сандал! — Натаниэль плюхнулась рядом с ним на пол и с ужасом вгляделась в его смертельно бледное лицо. — Что с тобой? Ты ранен? Врача позвать? — она хотела было вскочить, чтобы кинуться за доктором, но парень с неожиданной силой рванул её за руку, заставляя вернуться на место.

— Никаких врачей! — отрезал он, сверкая глазами.

Девушка испуганно замерла, растерявшись от его грубости и почти безумного взгляда, которым он на неё смотрел.

— Никаких врачей, поняла? — повторил он, попытавшись немного смягчить тон. — Обещай мне!

Помедлив, Ната неуверенно кивнула. Потом её взгляд упал на руку парня, сжимавшую её запястье, и девушка оцепенела. На её лице промелькнула догадка.

— Что это? — кивнув на почерневшие вены, тихо спросила она. — Наркотики?..

— Нет, — Сандал качнул головой, понимая, что ему не верят. Он глубоко вздохнул и уже устало взглянул на девушку. — Дай мне воды, — попросил парень, медленно поднимаясь на ноги. — И не спрашивай пока… Я немного оклемаюсь и всё тебе объясню, хорошо?

— Да, — Ната кивнула и, налив в стакан воды, подала его юноше. — Ты уверен, что врач не нужен?

Сандал криво усмехнулся, выпил воды и плюхнулся на диван. Облокотившись о спинку, он закрыл глаза и долго сидел молча. Силы быстро восстанавливались. Молодой организм брал своё. Отдохнув полчаса, юноша посмотрел на Натаниэль и улыбнулся такой знакомой, печальной улыбкой.

— Мы давно не виделись, — чуть слышно проговорил он, глядя на неё из-под полуопущенных густых ресниц.

— Да, — девушка слегка смутилась от его взгляда. Она покраснела и отвернулась, делая вид, что занята полотенцем, которое потребовалось срочно сложить и убрать в шкаф. — Ты обещал объяснить мне, что с тобой случилось, — не оборачиваясь, напомнила Натаниэль.

Сандал нахмурился. Улыбка слетела с его лица. Несколько секунд он молчал, затем встал и подошёл к девушке. Одним движением захлопнул дверцу шкафа, едва не прищемив ей руки. Натаниэль отпрянула.

— Не бойся! — тут же предупредил он, заметив смятение и страх в её голубых глазах. — Не бойся меня, Ната. Я ничего тебе не сделаю, клянусь!..

— Тогда просто объясни…

— Я объясню, но сначала успокойся… Доверься мне, как раньше, и ничего не случится.

— Я… Я тебе доверяю, просто… Ты как-то изменился… Сандал, скажи! Я пойму, обещаю! Я тебе помогу, ведь ты мой друг и…

— Нет! — резко оборвав её на полуслове, парень покачал головой. — Я больше не друг тебе, Ната, запомни! Мы просто не можем больше быть друзьями!

— Не можем? — девушка окончательно растерялась. — Но почему?

— Потому что я вырос… И я стал тем, кем должен был стать… И ты тоже, Натаниэль. Ты тоже стала той, кем должна была стать. Только ты не знаешь об этом… Пока не знаешь… — добавил он тихо, усаживаясь на стул.

— Ты о чём, Сандал? Я не понимаю…

— О том, что ты — ангел, Ната. Светлый ангел…

— Ты… прикалываешься? — она хмыкнула, потом улыбнулась, пытаясь перевести всё в шутку, потому что сердце предательски ухнуло в груди. — Или у тебя бред?

Сандал вздохнул, не среагировав на шутку, продолжая сверлить девушку тёмным, пугающим взглядом.

— Тебе никогда не казалось, что с тобой что-то не так? — после долгой паузы снова заговорил он. — Помнишь, на выпускном, когда мы танцевали, тебе стало нехорошо?.. Ты можешь объяснить, почему?..

— Потому что в зале было очень душно, и… — Натаниэль побледнела и запнулась, натолкнувшись на презрительный взгляд юноши.

— Тебе стало плохо, потому что я к тебе прикоснулся, — раздражённо поправил Сандал. — И ты это знаешь, Ната! Знаешь не хуже меня, что ты необычная! Ты не такая, как все — признай!

— Что ты хочешь, чтобы я признала? — девушка всхлипнула, и на её голубых глазах выступили слёзы. — Что я ненормальная?! Что мне мерещится всякая чертовщина, и я слышу голоса?!.. Что мне каждую ночь снится Касиэра, которая с того света приказывает мне надеть медальон, и…

— Значит, она и тебе снилась?.. — задумчиво пробормотал юноша, заставив Нату замереть с открытым ртом. — И что она говорила?

— Она хотела, чтобы... я надела медальон…

— Этот? — парень кивнул на лунный камень на её груди.

— Да… А что… она говорила тебе?

— Просила, чтобы я тебя защитил… И проследил, чтобы ты не снимала Рамистар.

— Да, Рамистар… Она так его называла, я помню, — девушка задумчиво кивнула. — Впрочем, это ничего не объясняет, — неожиданно заявила она. — Ты мог тоже слышать это название от неё, и потому…

— Да, очнись же, черт тебя возьми!!! — рявкнул Сандал, вскочив со стула. — Какие ещё доказательства тебе нужны??? — он нервно заходил по комнате, сжав кулаки и пытаясь успокоиться.

— Сандал, — девушка примирительно шагнула к нему и взяла его за руку.

— Не прикасайся…

— Что?

— Не прикасайся!!! — повторил он, в ярости выдернув свою руку и отступив на шаг. Потом повернул голову, и Натаниэль увидела, как в его зрачках пляшут огненные языки пламени. Через секунду они ослепительно вспыхнули, и за спиной Сандала развернулись огромные пепельно-серые крылья.

Натаниэль пискнула и попятилась, закрыв лицо ладонями. Потом замотала головой, пытаясь избавиться от очередной навязчивой «галлюцинации». В конце концов, она ударилась спиной о стену и сползла по ней, не отрывая рук от лица.

— Вот интересно, Светлые все такие упёртые? — раздался над её ухом раздосадованный голос Сандала, который взял её за плечи, чтобы вновь поставить на ноги. — Ната, взгляни на меня! — он легонько потряс её, заставляя открыть глаза. — Я не глюк, Ната! И ты не сумасшедшая! Просто мы другие…

Глава 15. Крах надежд

Похожие статьи:

Рассказы → Разбуди меня!

Рассказы → Гайди

Рассказы → Мокрый пепел, серый прах [18+]

Рассказы → Малыш

Рассказы → Любовь в коммуналке [18+]