Андрей Никитин
Счастливая случайность
Часть первая: «Важная информация».
- Ты уверен, что это невозможно? - спросил Кирилл, молодой парень тридцати лет. Его нервозность бросалась в глаза. Лишь любопытство заставляло не метать в друга гневных и обидных слов, ведь речь была о его матери.
- Послушай, Кирилл, - говорил Витя, повернувшись. Он торопился и на ходу складывал документы в сумку, намереваясь не помять их, - я уверен в этом точно так же как и в том, что на улице июнь. У матери с первой группой крови не может быть ребёнка с четвёртой группой, запомни это, Кирилл. В разговоре с умными людьми может пригодиться.
- Но как же тогда это произошло? - удивился Кирилл.
- Кто-то что-то напутал, вот и всё.
- Нет, нет, - говорил Кирилл настойчиво. Он качал головой и твёрдо стоял на своём, - ничего не напутали. Когда мать попала в аварию, я прибыл в клинику вовремя, её можно было спасти, но моя группа крови не подходила. Я точно помню, у меня четвёртая группа, врач сказал, что у матери первая.
Витя не ответил. Он понимал, что спорить в подобной ситуации было бы бестактно, и ничего не сказал, лишь застегнул молнию на сумке.
- Мне нужно идти, Кирилл. Твоя мать была хорошим специалистом, но её часть работы нужно выполнять. Я отвезу документы, несколько дней меня не будет, хорошо? Прими ещё раз мои соболезнования, но мне действительно пора.
Витя прошёл мимо Кирилла, и похлопал его по плечу. Кирилл наблюдал за ним некоторое время, закрыл дверь собственной квартиры, затем уныло сел на диван. Одинокая слеза прокатилась вдоль щеки. Он знал, что мать нельзя было спасти, внутренне кровотечение было слишком сильным. Прошло три дня после её смерти. Вчера её похоронили, а Кирилл видит её, как живую, перед глазами. Это была автокатастрофа. Кирилл понимал, что винить никого нельзя, но подсознательно у него было два «обвиняемых». Первым был он, так как мать спешила к Кириллу на громадной скорости. Он помнит этот телефонный разговор, как сейчас:
- Кирилл, я тебе лгала, прости.
- Что ты говоришь, мама?
- Я лгала тебе про твоего отца, прости меня.
- Ты лгала мне про отца, но почему?
- Так было нужно. Твой отец жив, Кирилл. Я вела дневник, в котором писала о нём. Прости меня, я сейчас приеду. Этот незнакомец сказал, чтоб я поспешила. Я уже выезжаю.
- Какой незнакомец? - успел спросить Кирилл, но мать уже положила трубку.
Через два часа она попала в аварию. Ещё через четыре она умерла. Кирилл просматривал её телефон и заметил, что ей звонил четыре раза один и тот же номер, который был не занесён в телефонную книгу. Это был незнакомый ему номер, и сейчас он был вне зоны действия. Этот номер, оканчивавшийся на 256, и был вторым «обвиняемым». Кирилл был уверен, что незнакомец что-то сказал матери, так как звонок был перед автокатастрофой за сорок минут. Всё это его злило, и он задумчиво ходил по комнате. Самое обидное, что Кирилл ничего не успел спросить об отце. Мать всегда говорила, что отец погиб, когда Кирилл был маленьким. Он так часто это слышал, что казалось, считал себя виновным в его смерти. А теперь, оказалось, что его отец жив, и Кирилл ничего о нём не знает.
Кирилл подошёл к зеркалу и посмотрел на заспанные глаза. Овальное лицо, немного пухлые щёки, худой стан, не глаженная майка и штаны. Он выглядел неопрятно, но его сейчас беспокоила мысль о незнакомце.
Кирилл прошёл на кухню, достал бутылку без этикетки из холодильника, он уже собрался выпить, как неожиданно зазвонил телефон. Кирилл посмотрел, кто звонит, и глаза его округлились. Абонент был неизвестен, но последние три цифры были 256.
- Алло! - сказал Кирилл, сняв трубку. Он сосредоточился, и казалось, мог услышать жужжание комара на том конце провода.
- Молчи и слушай, парень, - сказал голос. Этот голос ему кого-то напоминал. Кирилл не мог понять кого именно, но что-то знакомое было в нём.
- Это вы говорили с моей матерью? - грубо спросил Кирилл, - она из-за вас попала в аварию?
- Да. Это был я. Но ты не знаешь даже половины того, что происходит сейчас вокруг тебя. Она рассказала про отца и дневник?
- Откуда вы знаете? - спросил Кирилл. Удивление заставило злобу отступить.
- Я много чего знаю, парень. Теперь слушай внимательно.
Незнакомец повесит трубку, и Кирилл стоял удивлённо глядя на неё. Он сел на стул, посмотрел в окно. Он подумал о том, что сделал бы с незнакомцем, окажись он сейчас рядом. Прошло несколько минут, и телефон зазвонил вновь. Кирилл снял трубку и услышал тот же голос.
- Сейчас половина третьего, - говорил голос, - в три часа будь по адресу Овидиопольская дорога 47. Там будет двухэтажный дом. На втором этаже, в спальне лежит то, что прятала от тебя мать.
- Чей это адрес? Это её второй адрес?
- Нет, - сказал голос, - это адрес твоего отца. Он там жил. Если ты не опоздаешь, ты сможешь добыть дневник. Но реши для себя, что ты считаешь важнее: информация или живое существо.
- Что значит живое существо? - спросил Кирилл.
- Это не человек, - сказал голос, - но поспеши, иначе не успеешь. Там начался пожар.
- Пожар? Откуда вы знаете?
В трубке раздался смех.
- Откуда знаю? Я его и устроил.
Незнакомец отключился. Кирилл положил телефон в карман. Он глянул на часы, было тридцать пять минут третьего. Не теряя времени, он схватил барсетку с документами и побежал к машине. Если в доме было пожар, это меняло дело. Единственная зацепка об отце была в доме. Кирилл завёл двигатель своего автомобиля, и помчался, в спешке выжав полную мощность, оставив на асфальте следы покрышек.
С незнакомцем он планировал разобраться потом. Он ехал и думал об отце. Почему мать скрывала это? Почему она не рассказала? Причина должна быть весомой. Сколько слёз Кирилл пролил, стараясь расспросить у матери подробности, но она молчала.
Кирилл проехал несколько перекрёстков на красный свет, едва посмотрев по сторонам. Он подумал, что повторяет ошибку матери, но времени было мало. Повернув на улицу Овидиопольскую, он посмотрел на часы. Было без пяти минут три. Через две минуты он остановился за квартал от горящего дома. Пожарных ещё не было, но он слышал их сирены. Кирилл выскочил из машины, и побежал к дому, вокруг которого столпились люди. Никто не решался войти. Крыша дома и левая стена горели, обдавая лицо жаром. Дверь была открыта, оттуда вяло и медленно вываливался дым.
Кирилл стал медленно и нерешительно приближаться к дому.
- Что ты делаешь парень? - спросил его кто-то, схватив за руку, - там никого нет. Нужно дождаться пожарных. Ты хочешь погибнуть?
- Отпусти, - сказал Кирилл и отдёрнул руку. В его лице был гнев, - это дом моего отца. Я иду внутрь.
- Но там никого нет, - кричал голос. Кирилл его не слышал. Подойдя к двери, он понял, что внутри всё в дыму, но дышать он мог. Времени было мало. Всё, что он мог узнать об отце, было на втором этаже горящего здания. Вся его жизнь была наверху в спальне. Внезапно ему вспомнились слова незнакомца: что для тебя важнее, информация или живое существо?
Кирилл подбежал к лестнице и глядел вверх. Впереди были ступени на второй этаж. За спиной он услышал голос. Он оглянулся. Перед ним были ступени в подвал. Внизу было темно, лишь слабый сгусток света, сочившийся через окошко. Кирилл услышал мычание, и звон цепей, вновь прислушался.
- Мммггг, мммггг.
Вновь звон цепей. Кирилл прислушался и отчётливо услышал голос:
- Помогите! Помогите мне! Я слышу, что вы там, помогите мне!
Голос был хриплым и необычным, затем вновь раздался звон цепей. Кирилл посмотрел наверх, и заметил над собой горевший потолок. Балка вот-вот была готова упасть, ему на голову сыпались огненные ошмётки досок. Балка треснула, и прогнулась. До того, как она упадёт, оставалось несколько секунд.
Мгновение Кирилл подумал и побежал.
Два варианта дальнейшего развития событий:
1 – Кирилл побежал наверх спасать дневник матери.
2 – Кирилл побежал в подвал спасать живое существо.
