Крик, который терзал Татьяну каждую ночь, прекратился. Впервые за долгие тяжёлые месяцы. Она разжала руки, привалилась плечом к холодильнику и горько заплакала. Навзрыд.
Всё началось полгода назад, когда врачи установили страшный диагноз: рак печени в четвёртой, заключительной стадии. Отец сразу сдал, осунулся, перестал следить за собой, замкнулся и потерянно бродил по квартире, не интересуясь ни газетными новостями, ни Таниной жизнью. Дочь навещала отца, помогала по хозяйству, пыталась растормошить, но впустую.
А потом начались они - боли. Сначала ноющие и невнятные, тревожащие больше душу, чем тело, с каждым днём они впивались в обречённое тело со всё большей силой, захватывая и не отступая, исподволь нарастая, пока наконец не вырвались из усохшего горла протяжным криком.
Этот крик Татьяна и приходящая медсестра Айши давили уколами, загоняли морфием внутрь, но крик прятался, напивался болью и вновь выползал наружу. Скрежетом сжатых зубов, стоном с искусанных губ - и вновь, наружу, рёвом больного зверя.
Татьяна ушла с работы, переселилась к отцу, а свою квартиру, двухкомнатную, почти в центре города, стала сдавать. Денег хватало впритык на еду и "лекарства", но сил заниматься чем-то ещё, кроме заботы об умирающем родителе, не оставалось.
Старик и сам был не рад такой муке, просил отпустить его с миром, но эвтаназия в нашей стране запрещена, и страдания безнадёжно больного продолжались.
А неделю назад между Айши и Татьяной произошёл вот такой разговор.
- Я могу помочь, - тихо сказала темнокожая Айши, склонившись над сумкой с медикаментами.
- В чём? - не сразу поняла Татьяна.
- Прекратить боль, навсегда, - не смотря в глаза собеседнице, пояснила Айши.
- Это противозаконно, - смутилась Татьяна.
- Никто не догадается.
- Нет!
Татьяна и сама не могла понять, почему отвергла предложение медсестры. Пугала мысль взять на себя такую ответственность, груз, противный всем христианским ценностям. И опасение разоблачения, уголовного преследования тоже было. И тяжесть расставания, и последняя, бессмысленная надежда - всё это тоже было в её отказе.
Но ночью, слушая крики больного отца и разрываясь от невозможности хоть как-то помочь, она поняла, что сходит с ума, что больше не выдержит, что ещё немного, и не одна, а две могилы будут выкопаны на кладбище, два гроба лягут рядом в стылую землю.
На следующий день Татьяна первой завела разговор о возможном выходе. Дождавшись окончания медицинских процедур, она пригласила Айши выпить чаю и здесь, на кухне, робко, неуверенно спросила:
- Что именно вы предлагаете?
Не очень уверенно знающая русский язык Айши объяснила как смогла, в чём суть её избавительного метода.
Татьяна задохнулась от возмущения:
- Ты за кого меня принимаешь?! Ты думаешь, можно вот так издеваться над людьми, у которых горе?! Да кто в такой бред поверит?!
Но чем больше объясняла на пиджин-рашн дитя Африки свой необычный способ, чем дольше смотрела Татьяна на шевелящиеся полные губы в наступающих сумерках, чем чаще Айши закатывала глаза, превращаясь в тотемную маску, тем меньше было недоверие Татьяны.
- Это не больно? - спросила уверовавшая женщина.
- Не больше, чем обычный укол иглой. Раз - и мгновенная смерть.
- Хорошо. Я согласна.
Приготовления заняли несколько дней, и вот сегодня днём Айши принесла коробку с "лекарством смерти". Подробно объяснила, как им пользоваться, и ушла, оставив родных наедине с выбором, жить отцу или пора умирать.
- Папа, - спросила Татьяна. - Ты точно готов... уйти?
- Да, дочка, - ответил старик.
Больше они к этому вопросу не возвращались.
И всё же до самого позднего вечера Татьяна не могла решиться. Коробка давно была открыта, стояла на кухонном столе, и рядом с ней лежала толстая игла, ждущая только приказа, но его-то и не было.
"Это не убийство, - уговаривала себя дочь, повторяя слова африканки. - Это освобождение через природные силы, через древнюю магию жизни и смерти. Это путь помощи, путь сострадания." Но рассуждения не помогали. Пусть и опосредованно, но это было убийство.
В комнате раздался стон. Ещё не крик, но его предвестник. Две-три минуты и стены содрогнутся от тоскливого воя, который уже не умолкнет до утра. Татьяна судорожно дёрнула коробку к себе, вытащила тряпичную фигурку и воткнула в неё иголку. Прямо туда, где у человека было бы сердце. "Инфаркт, инфаркт, инфаркт," - шептала Татьяна, удерживая иглу внутри.
Нарастающий крик захлебнулся, и наступила тишина. Татьяна разжала руки, привалилась плечом к холодильнику и заплакала. Казалось, вместе с ней оплакивает ушедшую жизнь и лежащая на полу кукла-вуду.
Предыдущий рассказ серии здесь http://фантастика.рф/публикации/рассказы/два-соседа.html
Похожие статьи:
Рассказы → Два соседа
Рассказы → Правильная отладка
Рассказы → В завязке (миниатюра)
Рассказы → Посылка (миниатюра)
