Крейг летел вниз. Небо и вода кувыркались. Серое месиво облаков сменялось сине-зелёной простынёй моря, как в огромном калейдоскопе.
Мелькнула в последний раз и пропала в небе яркая запятая воздушного шара - Дэниел и Луиза унеслись со скоростью дьяволов. Летите в ад, мерзавцы. Летите в ад!
Море быстро приближалось. Крейг знал, что удар о воду с такой высоты превратит его тело в мешок переломанных костей. Он вопил, сам не слыша себя, визжал как свинья, которую режут, выжимал последний воздух из лёгких, бессильно дёргая ногами.
Мозг лихорадочно метался в поисках выхода. Вспыхивали, ярче, чем наяву, картинки: вот Дэниел, колотит рукояткой револьвера по пальцам Крейга, пальцы цепляются за край корзины. Ещё удар, брызжет кровь, левая рука срывается. Вот перекошенное лицо Луизы, оскаленные в крике белые зубы. Что она кричит? Стреляй, болван! Убей его, трус, тряпка!
Вот срывается правая рука. Разбитые пальцы в последнем отчаянном усилии скребут корзину. Отрыв, падение.
Воздух становится жёстким, рвёт одежду ледяными пальцами. Нет, погодите, нельзя же так. Не может всё так кончиться.
Море надвинулось, выросло, заполнило собой пространство. Зелёная, плоская твердь воды, берилл в стальной оправе неба. Новый порыв ветра, ещё сильнее, рванул, закрутил, швырнул человека, как тряпичную куклу. Горизонт исчез, море бросилось навстречу с бездумной яростью маньяка, а Крейг потерял сознание.
Нос пощекотали, он чихнул и открыл глаза. Над головой, посреди лазурного небосвода, сияло солнце. Человек, склонившийся над Крейгом, в солнечном свете сиял тоже - ореолом курчавых волос, обнажёнными плечами, белозубой улыбкой.
Крейг поморгал слезящимися глазами, приподнялся на локтях. Рай. Наверное, он умер, разбился о воду в лепёшку. И господь бог за его мучения послал ему ангела и отправил прямиком в райские кущи.
Девушка улыбнулась ангельской улыбкой, склонила головку, окружённую облачком курчавых волос. В тонких, коричневых от загара пальцах у неё было зажато птичье пёрышко. Не иначе, выдернула из своего крыла, подумал Крейг, и окончательно очнулся.
Он лежал на циновке, сплетённой из стеблей сушёной травы, совершенно раздетый. Кажется, его переехал экипаж. Всё тело болело, голова разламывалась на части, в крестец будто кол воткнули. Крейг с трудом повернул голову (в глазах вспыхнули искры, и медленно погасли) и огляделся.
Вокруг колыхалось зелёное море. Колыхалось плавно, с ленивой неторопливостью. Прямо на его шершавой поверхности вместе с волной колыхались хижины - шалаши и навесы, сплетённые из такой же сухой травы, как циновка под спиной у Крейга.
Он приподнялся, сел, поражённый. Нет, это не море, море не бывает шершавым. Всё пространство вокруг занимал один большой ковёр из водорослей - плотный, густой, зелёный живой ковёр.
Тут же подскочили сидящие поодаль на корточках два парня, такие же коричневые, как девушка, но совсем не ангельской наружности. Низенькие, жилистые, в повязках вокруг бёдер - всё из той же травы. Подхватили Крейга под локти, и вежливо, но твёрдо повлекли к самой большой хижине.
В хижине было сумрачно, сквозь щели в плетёных стенах пробивались узкие солнечные лучи. Дикари, он попал к неизвестным науке дикарям, решил Крейг, внимательно осматриваясь. Что поделать, раз уж он здесь, надо воспользоваться любым шансом. Для чего угодно: убраться отсюда как можно скорее; убраться отсюда при любой возможности; или, на худой конец, стать здесь главным.
В том, что ловкий человек с головой на плечах может занять достойное место в любом, даже примитивном обществе, Крейг не сомневался. Нытики жалуются, сильные берут своё. Такова правда жизни. Надо только хоть немного прийти в себя.
В полутьме шевельнулась тень, попала в солнечный луч, и он увидел старуху, уродливую, с бледно-коричневой кожей, в космах седых волос. Старуха сидела у дальней стены, мусоля незажжённую трубку. Грузная, похожая на мешок, набитый тряпьём, фигура её была замотана в тёмную ткань, на оплывших плечах тяжело обвисла шкура какого-то животного, вся лоснящаяся от жира. Шкура была вышита цветными камушками, кусочками перламутра и костяными бусинами, сейчас потемневшими и кое-где отвалившимися.
Глядя на Крейга сощуренными глазками, старуха заговорила, низко, хрипло, то и дело откашливаясь и сплёвывая на циновку. А он вдруг понял, что понимает её - с трудом, через слово, но понимает. Это был какой-то чудовищный диалект, искажённый вариант европейского языка, полый устаревших оборотов.
- Давно к нам не приносило ветром чужих людей, - говорила она. - Много раз сменился зелёный покров нашего мира. Постарели и угасли мои глаза...
Старуха сильно закашлялась и сплюнула на циновку. Пожевала черенок трубки. Мелькнули остатки жёлтых зубов.
- Теперь у нас радость - небо уронило в подол нашей матери, моря, ценный подарок - мужчину. Сильного мужчину, который сделает нашим женщинам много здоровых детей...
Крейг с трудом удержался от удивлённого возгласа. Всё выходило даже проще, чем он думал. Ценный подарок, вот дурачьё!
Старуха раскрыла щербатый рот в улыбке:
- Ты радуешься, пришелец?
- Да, - ответил Крейг, невольно усмехаясь в ответ. - Да, я рад вам помочь в деле... в деле производства детей. Я хотел бы... девушка, которая меня встретила первой... Можно мне?..
- Девушка - моя дочь. Она красива и умна. Достойная жена для любого мужчины.
Старуха подняла узловатый палец и ткнула в грудь Крейга:
- У тебя есть выбор, пришелец. Ты можешь провести время с нашими женщинами, пока они не понесут. После этого мы вручим тебя матери.
- Что? - Крейгу показалось, что он ослышался. Кажется, матерью старуха назвала море. - Что вы сделаете?
- Нам не нужны слишком сильные и большие мужчины. Наш мир тонок и непрочен. Он не выдержит тебя. Разве что...
Проклятая старуха сделала паузу. Крейг готов был поклясться, что она издевается.
- Разве что ты докажешь, что способен ещё на что-то, кроме как делать детей. Что ты можешь, чужой человек?
Что он может? Крейг показал зубы в ухмылке. Он может многое. Эта парочка мерзавцев, Дэниел с Луизой, ещё пожалеют, что избавились от него. Как хорошо, что он всегда носил с собой готовые образцы. То, что улетело в корзине вместе с бывшей женой и бывшим другом, было всего лишь частью изобретения. Вот ещё одно подтверждение тому, что в мир не создан для сантиментов: каким дураком оказался бы Крейг, позволь он себе размякнуть, и отдать все разработки на хранение Луизе? Или этому подлецу Дэниелу, который способен только строить глазки чужим жёнам.
- Да, почтенная, - ответил он, продолжая улыбаться. - У меня есть, что предложить вам.
Коричневые парни, склонившись от почтения, притащили в хижину вещи пришельца. Куртку с множеством карманов, с подкладкой, которую можно было отстегнуть (всё собственного изобретения!), сумку на ремне, пристёгнутую к поясу, с которой Крейг не расставался, даже когда ходил по нужде, и ворох одежды: брюки, рубаху, гетры и ботинки на толстой подошве.
Он вывернул карманы брюк, куртки, и принялся раскладывать на циновке перед старухой всякую мелочь, несомненно привлекательную для любого дикаря. Темнокожие парни, оставшиеся внутри, присели на корточки и восхищённо цыкали языками.
Старуха разглядывала всё это прищуренными глазками с припухшими веками, по её обрюзгшему лицу ничего нельзя было понять.
- Это всё, пришелец? - наконец спросила она.
- Нет, не всё, - торопливо ответил Крейг. Он понял, что судьба его висит на волоске. Матриарх не так глупа, как кажется.
Он порылся за подкладкой тёплой куртки, и бережно вытащил на свет несколько небольших цилиндров.
- Вот, смотрите! Это моё изобретение, моё детище, - он осторожно положил их перед собой на циновку. - Никто ещё такого не делал.
- Это просто куски сухой коры, - недоверчиво сказала старуха.
- Картон, - деловито отозвался Крейг. - Картон, а внутри него... много чего. Вам ведь докучают акулы? Или другие хищники?
Его охватило вдохновение, слова понеслись потоком:
- Любой хищник обойдёт, вернее, оплывёт вас стороной, если вы будете иметь в запасе такие штуки. Другое племя плывёт сюда, хочет забрать ваше добро - один взрыв - и враг бежит без памяти! Или, например, вам надо добыть крупного зверя... рыбу. Для этого моё изобретение тоже сгодится. Достаточно прикрепить один такой предмет на приманку, подпустить зверя поближе, и - бац!
Крейг шумно выдохнул. Конечно, запаса патронов со взрывчатым веществом маловато для длительного использования. Но на первое время хватит. Хватит, чтобы поразить дикарей в самое сердце. А потом... потом он что-нибудь придумает. Крейг подумал о красивой девушке с пером в руке, и улыбнулся. Достойный приз для ловкого пришельца и умного человека. Вполне достойный.
Старуха некоторое время внимательно разглядывала разложенные перед ней предметы. Потом кивнула, мотнув седыми космами:
- Хорошо. Мы оставим тебя с нами, чужой человек. Иди, познакомься с нашими женщинами.
Крейг, на радостях не обращая внимания на ломоту во всём теле, поднялся, и на карачках выбрался из низкой хижины. У входа стояла, в окружении нескольких разновозрастных женщин и крепких воинов с короткими копьями, та самая, курчавая девушка с личиком ангела. Она уже не держала в руке пёрышко птицы, а глаза её с подозрением уставились на пришельца.
- Ты... оставаться? - неловко выговаривая слова, спросила она.
Он кивнул, шагнул к ней, и взял за руку. Кожа у неё была гладкая и упругая, как атлас.
Личико девушки исказилось в недовольной гримасе. Рядом тут же возник дикарь, крепкий парень в набедренной повязке, увешанной зубами акулы. Он тоже хмуро воззрился на пришельца. "Соперник" - догадался Крейг. Ничего, против матери племени вы не пойдёте, голубки. Кишка тонка.
- Ты быть муж на день, - злорадно улыбнувшись, сказал девушка. - Потом - чик!
Она злорадно улыбнулась и сделала рукой характерный жест, чиркнув ребром ладони по бёдрам.
- Много лишний, тяжёлый человек наш мир. Рвать водоросли. Много бегать, много шум. Лишний - убрать. Сидеть в хижина, думать мудрые мысли. Умный человек, старый.
Коричневый соперник закивал, повторив её жест: "Чик!"
Крейг, охваченный внезапным подозрением, оглянулся. Хижина была открыта, и в свете солнца он увидел, как старуха, сбросив свою вышитую парадную шкуру, елозит по циновке, разглядывая побрякушки, выложенные пришельцем. Он видел, как неожиданно ловко крутят картонный патрон с гремучей смесью узловатые пальцы. Как заглядывают в место для капсюля прищуренные глаза.
От движения края тёмной одежды старухи распахнулись, и Крейг с содроганием понял, что ноги у неё отрезаны по колено. И что это вовсе не старуха.
Толстый, обрюзгший старик почувствовал его взгляд, поднял глаза и ухмыльнулся щербатым ртом:
- У тебя есть выбор, приятель. Быстрая смерть или медленная. Смена пришла, хе-хе. Пора мне на покой. Ангелы заждались, небось, на небесах.
Крейг прыгнул, выхватил из-под ног старого негодяя картонный патрон. Нет, только не это. Проклятые дикари, ничего не понимают. Не понимают.
Воины подняли копья, стали окружать его. Он попятился, отступая всё дальше, туда, где не было хижин, только пузатенькие дети возились у круглого, выложенного плоскими камнями, очага. В очаге трепетал огонь, жарилась насаженная на прут рыба. Плоскогрудая старуха с мутным взором медленно поворачивала прут над огнём.
Самый здоровый воин закивал пришельцу, сделал приглашающий знак рукой. Женщины за их спинами выгибали спины, выпячивали груди и соблазнительно улыбались кривыми зубами.
- Нет, я не позволю! - хрипло крикнул Крейг. - Не позволю себя уродовать!
Воин пожал плечами, не понимая злобы чужого человека. Остальные хранили суровое выражение коричневых лиц. Девушка за их спинами повторила свой жест - чиркнула ребром ладони.
Бросок копья Крейг не заметил. Он почувствовал удар, и острую боль в ноге. Колено подломилось, он прижал ладонью рану. Из глубокого разреза обильно лилась кровь. Ну конечно, ноги ему больше не понадобятся.
Он услышал, как тонко взвизгнул ребёнок, радостно тыча чумазым пальчиком в очаг. Обернулся, и понял, что не успеет. В огне лежал, оброненный Крейгом, патрон. Капсюль дымился огрызком фитиля.
Ухнувший взрыв разорвал ковёр из водорослей, и там, где только что горел очаг и стояли люди, заплескался край синего моря.
Похожие статьи:
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Пограничник
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → Проблема планетарного масштаба
Так это же старичок оказался, весь в шерсти! Но вроде там старушка в тряпках замотана была 
Собственная жена с шара выкинула, а потом ещё дикие люди набросились, за что, за что 
Наверное, карма у него такая!
ъ
