Космические байки: Сказ о разводном ключе

Соавторский сериал Космические байки. Зарисовка для Второго Сезона.

Сидящий в стороне от всех низенький коренастый человечек шмякнул по стойке разводным ключом. Его рабочий комбинезон был заляпан машинным маслом, и посетители бара непроизвольно его сторонились. Густая чёрная борода этого неряшливого посетителя нечесаными лохмами торчала во все стороны. На плечах его покоились весьма примечательного размера наушники.

– Вот вы всё о Кораблях Верхних, да о Кораблях Верхних говорите, – начал он, не обращая внимания на застонавшую толпу. – А знаете ли вы, что однажды я вот таким же вот разводным ключом, – означенное оружие было тут-же продемонстрировано толпе, – умудрился сбить цельный пиратский корабль! Маленький правда, но факта своего это не отменяет. А началось всё с того…

– Ты хоть кто будешь, мил человек? – перебил его Сумасшедший Гном. – Я тебя тут раньше не видел!

– Я? – удивился бородач. – Механик. Коземирычем кличут. Но вы можете меня Игнатом звать, я не обижусь. Наверное. Капитан мой как-то к вам заезжал, столько всякого потом антересного рассказывал, что меня прямо зависть взяла! И вот, как увольнительная выдалась, я и рванул. Они сейчас на Первой Станции Пересадки зависают, контракт какой-то. Я им не нужен особо, вот и выпросил себе недельку отпуска. Дай-ка, думаю, к вам зайду, да что-нибудь такого-эдакого выпью, а оно у вас вона как!

– Как? – не понял Пшеница.

– Так, – припечатал механик. – Напиток, говорят, у вас есть хороший, отведать хочу. Правила знаю, наслушался, и историю вам свою поведаю. А ты, бармен, налей-ка мне для начала пива – горло промочить, я и начну.

Бородач придвинул к себе протянутую барменом кружку, крякнул и обмакнул усы в пенный напиток:

– Сижу, значит, я как-то раз на внешней обшивке нашего грузовичка и починяю стволы главного орудия… Да, у нашего почтового корабля оно тоже есть! И не одно! Правда, на корабли такого класса они обычно не устанавливаются, но вы же знаете текущую криминалистическую обстановку в мире? Особенно в нашей области Галактики? Одни пираты кругом! Ни одного нормального приличного человека, не в обиду вам будет сказано, товарищи, на целую сотню световых лет во всей округе! – Коземирович замолчал, задумчиво почесал бороду и с опаской оглядел посуровевшую толпу. Толпа смотрела недобро. Кое-кто тянулся за оружием. – Во-от… – протянул механик. – Чего бишь я сказать хотел?

С пушками этими, значится, – одна морока! То стволы у них внепланово при выдвигании погнутся, так что прямо во время боя их кувалдой выправлять приходится, то поворотный механизм заедать начнёт, – без смазки-то долгое дело, да ещё и в невесомости! – то вообще, страшно сказать, шестерёнки посыпятся. А чего сыпятся, откуда – не поймёшь, хоть весь механизм заново пересобирай! Ну да я их собираю, да в ящичек специальный откладываю, авось потом пригодятся!

Пушка у нас старенькая, плохонькая, но в жизни нас выручала не раз! Ломается только часто. Под стать всему кораблю. Развалюшка, что с неё возьмёшь? Вот и в этот раз, за время полёта она слегка забилась метеоритно-звёздной пылью, как это часто бывает, когда ты неаккуратно пролетаешь сквозь облака космического мусора, а капитан забывает закрывать внешние створки пушечных портов. А потом сам же начинает ругаться на всех и вся и грозиться отлучением от бара. Вот и пришлось мне надеть мой любимый антипустотный скафандр с гравиподошвами на антимагнетиках, брать в руки свой любимый разводной псевдомеханический ключ 4 на 12, врубать музыку и выбираться наружу.

Проведение ремонтных работ в открытом космосе – дело весьма сложное и, не побоюсь этого слова, небезопасное, как вы, наверное, знаете. И дело даже не в том, что вас может просто напросто сорвать с брони при резком старте (для этого и существует наружная микрогравитация), а в том, что при проведении наружных работ зачастую требуется полное отключение большинства внешних систем корабля, в результате чего он оказывается беззащитен перед огромным количеством всевозможных угроз, которые только и ждут чтобы обрушиться на наш бедный-несчастный корабль! И нападение метеоритов, поверьте, не самое страшное, что может произойти.

Сижу я, значит, на самом носу нашего корабля, орудую космическим банником, прочищая стволы орудий, ну и попутно подкручиваю открутившиеся гайки и подстукиваю заклёпки на броне. Плановая проверка, не более того. Люблю я это дело, знаете ли! В наушниках играет этот новомодный клип, гремевший тогда по всей Галактике, – как бишь он, даст Великий Вселенский Монтёр памяти, называется? «Tu vuo fa l’Aldebarano»? Ай, да не суть! Суть в том, что я не слышал ничего. Ни по рации, ни вообще. Руки заняты, уши заняты, голова – работает. Душа поёт. Звёзды кругом. Хорошо!

Работаю я, значит, работаю и вдруг краем глаза замечаю какое-то движение, – вроде как мелькнуло что-то. То ли муха, то ли ещё что. А какая может быть муха в Космосе? Вот и мне интересно. Нет, бывают, конечно, исключения, но не в таком же виде!

Поднимаю я, значит, голову, чтобы, значится, рассмотреть получше это незапланированное явление, и обомлеваю до самого, что называется, наижутчайшего состояния! Чуть свой любимый псевдомеханический разводной ключ 4 на 12 не выронил. Такое увидел.

А увидел я, надо признать, картину весьма занятную и, не побоюсь этого слова, удивительную:

В нескольких десятках метров от нашего корабля, прямёхонько над моею головой, висит, как ни в чём не бывало, махонький пиратский катерок. И наводит, мерзавец, свои коротенькие орудия прямёхонько нам под корму.

Ну, я музыку, конечно, вырубаю, и связываюсь для проформы с нашим капитаном, чтобы, значит, его «обрадовать» да на предмет последующих действий поинтересоваться. А капитан наш так начинает, не в обиду ему будет сказано, орать и всякими разными неприятными словами выражаться, что я, значит, рацию от греха выключил, да на музычку свою обратно переподключил. Чего, спрашивается, орать? И так всё понятно. Орудия наши, пока я их починяю, отключены, и защититься мы, значит, не можем. А я, что ли, виноват, что они так плотно всяким мусором забились? Здесь ведь одним банником не отделаешься, надо в доки ремонтные ехать, там чиниться. А чиниться в ремонтных доках, как вы знаете, себе дороже. Дешевле сразу новые орудия покупать, ну да не суть. Двигатели – тоже отключены. Пока я ремонтными работами снаружи занимаюсь, корабль мы в дрейф перевели, чтобы, значит, меня с брони не сорвало. Улететь мы, получается, не можем. Ну, а на счет энергетических щитов, я думаю, вам понятно?

А капитан наш, как он всегда делает в подобных ситуациях, мог бы и в этом случае чего-нибудь дельного да посоветовать, что, скажу вам, было бы куда более продуктивно, чем простое орание на подчинённых почём зря.

Насколько я понял из его пышущего экспрессией монолога, пиратский кораблик он засёк ещё часа четыре назад, когда тот только показался на радаре. И если бы я в тот момент не находился на броне, капитан просто врубил бы двигатель, и мы улетели бы оттуда ещё до того, как этот грешный пират до нас бы долетел.

Но в тот раз я таки был снаружи…

По рации со мной связаться друзья мои не смогли, – я, дурак, её отключил. Второго исправного скафандра, чтобы за мною наружу выйти, да за ручку назад привести – у нас на борту не было. Ну, а стучать шваброй в потолок, чтобы, значит, до меня достучаться они не стали, – броня у нас толстая, хорошая, через неё так просто не достучишься, разве что из гранатомёта пальнуть, но, как вы понимаете, в замкнутом помещении это была бы не слишком хорошая идея.

Конечно, можно было, наплевав на меня, попытаться удрать и, пожертвовав одним членом экипажа, спасти остальных, корабль, собственную жизнь и товар в том числе, но капитан наш, вечного ему здоровья, на такое пойти не мог. За что, собственно, мы его и любим.

Попытка договориться с пиратами и решить дело мирно, судя по всему, успеха не принесла. Иначе они бы в нас не целились, из чего бы у них там под днищем не висело. Вот и получалось, что единственным, кто мог им хоть что-нибудь противопоставить, был я! Если бы у меня в руках было хоть какое-нибудь оружие. Пираты же, на свою беду, меня в расчет не принимали, знай пушки наводят. Медленно так, подленько. Не торопясь. Будто знали, что мы им ничем ответить не сможем!

«Ну, думаю, вот и пришел конец нашему славному кораблю!»

Огляделся я тогда по сторонам, взглянул на свой любимый разводной псевдомеханический ключ 4 на 12, зажатый в кулаке, посмотрел на пиратский кораблик, висящий над головой, и стал думать, как из такой глупой ситуации выбираться.

Будь у меня хотя бы махонький бластер, ну хоть пистоль лазерный, уж я бы им тогда – ух! Да будь хоть аппарат сварочный, я бы им такую дыру в борту вырезал – эх! Кабы добрался до них.

Да только ничего этого у меня тогда с собой не было, а из оружия в руках только разводной ключ, да гиперсветовая отвёртка в заднем кармане брюк под скафандром, которую и не достанешь в космосе! Ну, ещё банник, но им много не навоюешь.

И такая меня тогда злость взяла, вы не представляете!

Размахнулся я что было сил, ну и швырнул в супостата этим самым ключом, так бишь его в тудысь! Хорошо так швырнул, с оттяжечкой. Микрогравитация возле корабля вы сами знаете, для чего нужна, – чтобы с брони в открытом космосе не соскользнуть. Два метра в треть Ж вполне достаточно, чтобы ходить по внешней обшивке в полный рост, не особо страдая от невесомости. Ну и ключ, понятное дело, приобрёл в таких условиях начальное ускорение. А как только он вылетел за приделы действия нашей гравитационной установки и угодил в вакуум, ускорение это приобрело весьма значительные показатели. И полетел мой ключик по Космосу, аки магнетрон по центрифуге синхрофазотрона нитрон-глюонного гравитационного двигателя отсроченного сгорания. То бишь весьма быстро. И угодил этому пирату прямёхонько в сопло переднего маневрового двигателя, который в тот момент как раз начинал разгораться. Ну и замкнул ему что-то там так, что взорвался пират. Вспух красным цветком и лопнул. Был пират, нет пирата – чудеса! Нас осколками посекло, меня, по счастью, не задело. Но броню нам помяло знатно, пришлось таки в доки ремонтные ехать, чиниться. Там заодно и пушку почистили. Зато хоть выжили. Случайность, да. Но ведь хорошая случайность?

Я тогда сам не понял, что произошло. Спустился вниз, сел, даже музычку свою ненадолго отключил. Да так и сидел, пока не улетели мы оттуда, от греха.

Коземирович замолчал, задумчиво теребя кружку в руках.

– Ну, – причмокнул он, – вот такая история. Достойна он твоей выпивки, Фоб? Ты давай, стаканами не разбрасывайся, прямо сюда лей! – он придвинул к бармену полупустую кружку с пивом.

Заветный бутылёк замер над краем стакана:

– Фронтлайм нельзя смешивать с другими напитками, – нахмурился Фобос.

– Лей, лей, – ухмыльнулся механик, – тут всякий мешает!

Он махнул рукой, показывая вокруг. Люди и правда безбожно смешивали. Причем даже те напитки, которые нельзя было смешивать принципиально! Кое-где под столами уже «отдыхали» некоторые незадачливые смешиватели.

– Ладно, – скривился Фобос. – Может это и правда поможет. Кто знает? Фронтлайм обладает удивительными свойствами, даже я не знаю всего, на что он способен. А уж если его смешать, результат может быть непредсказуем!

И он налил его прямо в пиво. Жидкость приобрела ядовито розовый цвет и задымилась. Но Игнат даже не поморщился и залпом осушил кружку. Утер усы, крякнул и оглянулся к толпе.

– Знаешь, Фобос, – подумав произнёс он. – Дай ка я загляну к тебе в подвал. Что-то так руки зачесались после твоей выпивки, ты не представляешь! Поковыряюсь в механизмах, движок проверю, авось что и найду. Может, это у тебя телепортатор сбоит, а слова эти твои дурацкие и вовсе не при чем!

Он, кряхтя, поднялся, тяжело оперевшись о стол и, пошатываясь, побрёл к задней двери бара, по пути отмахиваясь разводным ключом от зазевавшихся собутыльников, не успевших уступить ему дорогу. Фобос задумчиво смотрел ему вслед:

– У меня же там ничего нет, кроме генератора. Ну да ладно. С глаз долой, как говорится. Следующий!

(июнь 2015)

Похожие статьи:

Рассказы → Хаотичные хроники. История вторая: Дорога к дому

Рассказы → Хаотичные хроники. История третья: Пятница, 13

Рассказы → Хаотичные хроники. История четвертая: Дорога к дому-2

Рецензии → Зомбиапокалипсис в Сиэтле

Рассказы → Хаотичные хроники. История первая: Ангел-хранитель