― Ну и к чему этот маскарад?! ― искренне удивлялся Хмелёв, наблюдая на экране, как полковник даёт последние напутствия своим подопечным. ― Почему бы не рассказать этим людям правду о том, куда их отправляют и не кормить байками о виртуальном мире?
― О чём вы, Антон Андреевич? ― Крюков с удивлением посмотрел на учёного. ― Да мы этим дебилам неделю будем объяснять о том, что такое Конунгия на самом деле и то я сильно сомневаюсь, что они нас поймут.
― Значит, нужно было найти специалистов, физиков, биологов и предложить им совершить первый поход в Конунгию.
― Да?! А не вы ли мне все уши прожужжали о том, что там может быть опасная для земного человека среда?! А если ваши специалисты не смогут вернуться, или, не дай бог, загнутся от какой-нибудь инфекции, что мы скажем их родственникам и коллегам? Поставим под угрозу секретность проекта?
Урки конечно не спецы, но их в случае чего легко списать, на зоне ведь всякое случиться может.
И Хмелёв понял, что возвращение заключённых на Землю Крюковым, скорее всего даже не запланировано. Виталий Сергеевич, как всегда поступал рационально, убивая сразу двух зайцев. Во-первых, уголовники должны осуществить доставку Сафронова домой, во-вторых на них будет изучаться воздействие внешней среды Конунгии на организм человека, для чего им и установили медицинские датчики на запястья.
Впрочем, Дмитрий Сафронов уже показал им всем, что в Конунгии жить можно. Один из беспилотников нашёл программиста почти через неделю поисков. Парень вышел на открытое пространство перед Вастабаном и аппарат-разведчик засёк его, и вёл, держась на почтительном расстоянии до тех пор, пока беглеца не взяла под стражу городская охрана. Молодой человек выглядел немного похудевшим, но вполне здоровым.
― А почему вы отобрали именно этих пятерых? ― проявил любопытство учёный.
― Исключительно по таким качествам, как сила, выносливость, смелость, умение быстро принимать решения в нестандартных ситуациях. Я изучил немало личных дел, и эти заключённые показались мне наиболее подходящими кандидатурами для нашего эксперимента.
― Вы же назвали их дебилами!
― И что с того? Думать им как раз таки и не надо, для этого есть мы с вами.
― И всё равно, Виталий Сергеевич, я считаю, что людей следовало предупредить о степени опасности, которая может им там угрожать, ― отстаивал свою точку зрения Хмелёв.
― Антон Андреевич, ― вкрадчиво ответил Крюков. ― Боюсь, вы не понимаете, с кем мы имеем дело. Это убийцы, насильники, грабители, отбросы общества, которых нужно усыплять как бешеных животных, а не тратить деньги на их содержание в неволе. И вообще, мне кажется, что вы становитесь слишком сентиментальным, это настораживает.
И Хмелёв решил впредь благоразумно помалкивать на эту тему.
Они молчали, когда заключённым вводили снотворное и транспортировали их к порталу. Не проронив ни звука наблюдали, как безвольные тела телепортировали в Конунгию.
― Сколько они ещё проспят? ― Крюков начал терять терпение.
― Думаю, минут сорок или чуть больше, ― ответил учёный, взглянув на часы.
― А что передают их датчики?
― На данный момент все жизненно важные функции в норме.
― Прекрасно, я за них рад!
Когда заключённые начали шевелиться, Антон Андреевич решился выяснить ещё один важный для себя момент.
― Виталий Сергеевич, я слышал, вы хотите вооружить эти людей?
― Да, верно, нам не нужны неожиданности. Какая-нибудь банда головорезов пустит наших каторжан под нож, а уркам даже нечем будет ответить. Сама по себе потеря заключённых меня волнует мало, это расходный материал, которого у нас будет столько, сколько понадобится, но бесценно время. Для нас важен только Сафронов, и его необходимо достать любой ценой. Мы не знаем, за что его арестовали, не знаем, что с ним собираются сделать. Если наши посланники не смогут вызволить его миром, я разрешу им отбить пленника силой. Не думаю, что это будет сложно сделать с пятью стволами.
― Этого нельзя допустить ни в коем случае! ― учёный округлил глаза и даже привстал со стула, весь его вид выражал крайнюю озабоченность.
― А что так?
― Конунгия создавалась не только в настоящем, у неё есть прошлое и будущее.
― Какое ещё прошлое, мы сделали её неделю назад?
― Это не так, у Конунгии есть многовековая история предшествующая нынешним событиям. Да, её не было в реальности, но её знают жители этого мира, она живёт в их летописях и в устных преданиях. Люди помнят своё прошлое, хранят в памяти знаменательные события, произошедшие на их земле. Эту историю мы сами сочинили и тщательно продумали, она была неотъемлемой частью программы, а теперь намертво вплетена в структуру материализовавшегося мира и действует в нём на уровне физических законов.
То же самое касается и будущего, оно столь же материально для Конунгии, как и её прошлое. Оно заложено в программу развития и каждому открытию отведён свой определённый хронологический период. Изобретение огнестрельного оружия запланировано лет через триста и если мы начнём использовать его в этом мире сейчас, то это может нарушить естественный ход событий, а, следовательно, и внести спонтанные изменения в программу.
Всё дело в том, что когда в Конунгии начнёт работать изобретение, которого в этом мире не должно быть по определению и заданная разработчиками программа собьётся, развитие мира может пойти совсем не по тому пути, как планировалось. Предупреждаю, последствия могут быть самыми непредсказуемыми и катастрофичными. Все наши прогнозы окажутся несостоятельными, и мы не будем знать, чего нам ожидать в будущем.
― Если я правильно понял, то это лишь одна из ваших теорий?
― Да это теория, но она подтверждена долгими и кропотливыми математическими расчётами.
― Я вас понял, Антон Андреевич, и обязательно учту ваши рекомендации, но, честно говоря, сильно сомневаюсь, что пару выстрелов способны изменить будущее Конунгии.
Плюсик!
