До визита следующего пациента остаётся ещё десять минут, и я решаю немного прибраться в кабинете. Обёртки от шоколадных батончиков "Зверь" - разгладить и аккуратно сложить в папку "Особо важные лотереи". Пустые бутылки "Адский пивасик" - поставить в ящик "Помощь детям Зумбези". Пройтись пылесосом вокруг дивана, вдруг завалялась монетка. Стереть следы крови и соплей с дверной ручки. Уф, как же тяжело отставному военному содержать контору психоаналитика. Ну-с, приступим...
- Входите! - кричу я в тёмное пространство за дверью, и оттуда выплывает фигура в поношенном скафандре. Да уж, клиентура у меня бедноватая. На нашем астероиде богачи не водятся. А если и водятся, то не афишируют своё богатство.
Пока пациент раздевается, я быстро листаю его карточку, полученную по космосвязи утром. Свенсон Бурка по кличке Ксабан. Сорок пять лет, не женат, профессия - разнорабочий, участвовал в битвах в Кошачьей туманности, Гиблом перекрёстке, Северном провале. Ранения, переломы, контузия. Фотография: крупный мясистый нос, пухлые губы, покатый лоб и маленькие кругленькие глаза. Вывод: Типичный ворюга, бандит и грабитель - коп, как называют в наших краях этих искателей приключений, романтиков с заряженным бластером. Космический пират - коп.
Жду, когда Свенсон усядется на диване и заговорит первым. Где-то я читал, что это важно, дать пациенту выговориться, вот и даю им право первого слова. Даже музыку отключаю для торжественности момента.
- Мистер Суринамопатаглот?
Что ж, первый тест пациент провалил. Это радует, есть с чем работать.
- Можно просто доктор Сур, - поправляю я больного и врубаю "Полёт Валькирии" Вагнера. - Вас что-то беспокоит?
Пациент мнётся, ёрзает, беспокойно шевелит руками. Что ж, Вагнер и не таких раскалывал, подождём. Где-то я слышал, что люди более разговорчивы под соответствующую музыку. Поэтому для своего психобизнеса я потратился на мощную квадросистему с сабвуфером, и она себя оправдала на все сто. Ещё ни один затворник-молчальник не смог выстоять перед современной техникой психоанализа.
- Я... потерял уверенность, доктор.
Вот, наконец-то.
- Громче! - приказываю я. - Повторите громче!
Кто-то мне рассказывал, что проблему надо проговорить вслух и не один раз. То ли в кабаке местном, то ли в борделе, не помню.
- Я ПОТЕРЯЛ УВЕРЕННОСТЬ В СЕБЕ! - орёт Свенсон Бурка в унисон вагнеровскому крещендо, и я ему верю. Отлично, пациент готов излить душу.
Ставлю "Щелкунчика", откупориваю бутылку "Адского пивасика", откидываюсь в кресле, вытягиваю ноги, закрываю глаза.
- Рассказывайте, Свенсон. Только здесь вас выслушают и помогут, - успокаиваю я больного и отдаюсь бессмертному творению Чайковского.
Когда меня выперли из Космофлота без пенсии, я долго думал, чем же заняться. Я умел только драться, пить и балдеть под музыку. Из двух вариантов: вышибала в трактире "Форточка" (техно-поп) и бармен в клубе "Сиротинушка бесприютная" (шансон), я выбрал третий - открыл собственное дело, неведомое в наших краях. Был у нас в батальоне мозговед, любитель классической музыки. Вот я и решил пойти по его пути. Выдумал себе имя позаковыристее, повесил на стену фальшивый диплом, и дело пошло. Да ещё как! Кто бы мог подумать, что среди отбросов рудничных астероидов и мусора космических трасс так много невротиков и психопатов. Жаль, что с оплатой не так блестяще, хватает лишь на выпивку и закуску, но и то неплохо.
- Во время последней работы... хм... - начинает пациент.
- Свенсон, я знаю, что вы коп, не тушуйтесь, говорите откровенно, - подбадриваю я пирата и заглатываю очередной шоколадный батончик.
- Ага... значит так... во время последнего рейда, когда мы почти сломили оборону экипажа, вдруг из-за угла выскакивает такая пигалица с бластером наперевес. Глазищи огромные, кричит что-то не по-нашему и на меня оружие наводит. А я стою и не двигаюсь. Мне бы рубануть энерголучом наискосок через белую шейку, через ручку эту изящную с бластером, да захватить кусочек сочного бёдрышка, обтянутого ситцевым платьицем. Перешагнул бы через рухнувшее тело, фонтанирующее сладкой девичьей кровью, да и дело с концом.
Сзади ребята толпятся, поджимают, а я оробел и ни с места. Ступор. Как есть, ступор. Ну, Сеня Косой из-за моей спины точечным разрядом укокошил девицу, спас меня от смерти, чего там скромничать. Но уверенность я потерял. И руки что-то дрожать начали, и в рейд идти неохота. А ведь я капитан, ну, главный в нашей...
- Банде, - подсказываю я, отхлёбывая пиво под "Танец снежинок".
- Группе. Коллективе единомышленников. Мобильной бригаде. Отряде и братстве, - настаивает Свенсон.
- Хорошо-хорошо, - сдаюсь я. - Называйте, как хотите.
- Кх-кх, - коп откашливается, - не найдётся ли у вас чего-нибудь промочить горло?
- Спиртное не держу, - вру я под "Дворец сластей Конфетенбург", - могу предложить шоколадный батончик, только обёртку верните, я собираю для мамы.
Коп отказывается и продолжает жаловаться на судьбу.
- Капитану в нашем деле без уверенности никак. Он и в бой идёт первым, и при разделе...
- Добычи, - встреваю я. - Награбленного.
- Вы знаете, мистер Суринамопа...
- Доктор Сур, пожалуйста.
- Доктор, если вы будете меня перебивать, то я лучше пойду. И без вас обойдёмся, - возмущается пациент.
То ли вторая, то ли третья стадия - гнев. Надо будет проверить по обложке пластинки, где я размечал эти повороты настроения. Что там у нас, "Прибытие Клары и Щелкунчика"? Да, похоже на третью стадию.
- Успокойтесь, Свенсон. Ваша проблема не уникальна, - это я тоже где-то услышал, в сериале каком-то, что ли. Типа, надо больному показать, что доктор с таким уже сто раз сталкивался и рецепт излечения известен как дважды два.
- Правда? - радуется пациент.
Ну, что я говорил? Как дважды два.
- Конечно. Через это проходит каждый мальчик в период взросления, - несёт меня штампами из кинофильмов, благо, музыкальный фон соответствует. - И каждый мужчина, конечно. Тут нет ничего удивительного. Медициной этот вопрос изучен вдоль и поперёк. У всех свои недостатки. Бороться и искать, найти и не сдаваться. И вас мы вылечим. Алк... хм... это наш профиль.
- Правда? - переспрашивает пациент.
- Да! Истинный крест! - отвечаю я и выключаю музыку.
- А как? - не унимается больной.
Откуда же мне знать! Потрындеть за здоровье - это одно, а найти действенное лекарство - тут нужен индивидуальный подход.
- Оплата вперёд? - задаю я встречный вопрос.
- Денег нет, - огорчается Свенсон, - всё спустили вчера на выпивку и на шлюх в "Сиротинушке". Но я обязательно заплачу, мне бы только ещё в один рейд сходить, а?
- Ладно, - соглашаюсь я, - дайте подумать, как вам помочь.
Ставлю полонез Шопена, в ля мажоре, самый бодрящий. Нет-нет, не героический, хотя тот тоже в ля мажоре. Другой ставлю, номер 13. Уж не знаю почему, но под эту композицию мне думается лучше всего. Ещё одна бутылка пива, ещё один батончик.
Минута проходит, другая, а мысль всё не рождается. Уж очень сложный случай попался. И Северный провал, и Кошачья туманность. Шустрый какой пират, везде орудует. Что же ему предложить?
Пациент нервничает, к бутылке моей присматривается, принюхивается. Закрываю глаза, советуюсь с Шопеном.
- Попугай! - кричу я.
- Что? - удивляется Свенсон.
- Вам нужен попугай.
- Какой ещё попугай? Зачем?
Но я взмахом руки отметаю все возражения, переключаюсь на первый Бранденбургский концерт и начинаю втирать туфту:
- Попугай - это символ. Хищная птица, злобная как сто чертей. Большой попугай, с мощным хохолком, пожалуй, лучше всего подойдёт пальмовый чёрный какаду.
- Где же я пальму возьму? - сокрушается недалёкий коп.
- Пальма не нужна, - объясняю я. - Это просто так попугай называется. Он будет сидеть не на пальме, а у вас на плече. Готовый ринуться в бой чёрной молнией, наводя ужас на противника и в то же время подвластный могучему воину - вам. Боевой крик попугая послужит для вас ободряющим зовом, придаст уверенности в себе и кровожадной решимости.
Свенсон приободряется. На его лице уверенность и кровожадная решимость.
- Кроме того, - продолжаю я, - какаду будет советчиком и другом. Его можно научить нескольким фразам и при дележе... полученного в честном сражении попугай сможет корректировать размер вашей доли. В сторону увеличения, конечно же.
- Хорошо бы, - мечтательно вздыхает коп.
- Он также поднимет ваш авторитет среди... коллег и подчинённых. Представьте себе, могучий предводитель, но заботливый, оберегающий трогательную птичку. Все копы сентиментальны, сиротинушки в холодном космосе. И тут - попугай, символ дома, далёкой Земли, родины бесприютных скитальцев.
Свенсон утирает слезу.
- Доктор, но где же мне взять какаду?
- Не беспокойтесь, - говорю я. - Как раз вчера приятель подарил мне такого попугая.
- А корм?
- Он не совсем настоящий. Батарейки надо менять раз в месяц.
Открываю нижний ящик стола, активирую птичку. Чёрный, хохлатый, как живой - не отличишь от настоящего.
- Держите, - протягиваю робота-игрушку Свенсону.
- Спасибо, доктор. Большое спасибо.
- Но запомните, после рейда сразу ко мне. Расплатитесь и за сеанс, и за попугая.
- Конечно, доктор Суринамо...
- Просто Сур, пожалуйста.
Провожаю больного до шлюза, прощаюсь.
До следующего пациента ещё минут десять. Я ставлю галочку в списке проданных товаров, помечаю регион появления "уникального" средства от неуверенности. Открываю ящик, проверяю, что там осталось. Кошка Мурлыка, пёс Верный друг и жёлтенький бегемотик Бяшка. Вздыхаю. Попугаев надо заказать ещё, и крысы Алиски кончились.
Ставлю "Лунную сонату". Откидываюсь в кресле, вытягиваю ноги, закрываю глаза.
Кому мне спихнуть бегемота?
Удачи на конкурсе!
