Коих тля не тлит

ПРОЛОГ

 

Илья Натанович Каганович был главным врачом больницы им. Кащенко с 1930 по 1950 год. Во время Великой Отечественной войны его и ещё 126 человек персонала мобилизовали на фронт. В 50-м году главный врач и его семья бесследно исчезли. В том же году несколько сотрудников лечебницы получили высокие правительственные награды.

(http://www.chaskor.ru/article/kanatchikova_dacha_21463)

 

ЮБИЛЕЙ

 

А как хорошо начинался праздничный день!

На утренней линейке в Красном уголке коммунары отправили в последний путь отщепенца Тарантуя, который догадался упокоиться накануне великого юбилея. По нерушимой традиции этого вечного бузотёра и контру выпихнули в открытый космос.

– В молодости он подавал большие надежды, – с партийной прямотой признал политрук Ёшк и символически помахал рукой у большого иллюминатора.

 

Все облегчённо вздохнули и нестройно затянули гимн коммуны:

 

Мы – люди большого полёта,

Мы – мытари новых чудес,

Пропащее племя Отчизны,

Скитальцы безбрежных небес.

 

Летим мы по вольному небу,

Догнать нас, увы, нелегко;

До самой ближайшей планеты

Уж слишком, друзья, далеко!

 

Эту песню первое поколение звездолёта слышало в свой последний вечер на Земле. Был обычный ужин в психоневрологической лечебнице. Санитарка Тонечка включила радио в столовой, чтобы пациенты подхватили ритм и быстрей жевали. А через два часа все, кто ушёл на прогулку перед сном, были похищены и заперты в звездолёте.

 

Конечно, слова в советской песне немного отличались. Зато в новой редакции они были правдивее. Ибо похищенные пациенты чувствовали себя не «кудесниками новых чудес», а наоборот. И до чужих планет, вопреки словам «не так уж, друзья, далеко», оказалось неблизко даже для третьего поколения звездолёта.

 

Политрук Ёшк поправил красное знамя из настоящей ткани, на которой ещё виднелись следы грудных вытачек, и бодро проскрипел:

– Дорогие товарищи! Поздравляю вас с семьдесят пятой годовщиной коммунизма на звездолёте «Советское Отечество».

Коммунары зарокотали:

– Служим советской Родине и прилежащему к ней космосу!

 

Праздничный концерт открыли октябрята. Вожатая выстроила их под главными лозунгами коммуны:

«Ты здесь хозяин, а не гость. Береги любой звездолётный гвоздь»;

«Стремись завоевать не мир, а его знание»;

 

Объёмные разноцветные слова красиво подсвечивали малышей. Краснея и заикаясь, октябрята перечислили имена первых людей звездолёта. Среди них были медики, а так же талантливые физики, химики, математики и деятели культуры, которых в суровый 1950-й год их организации направили в психоневрологическую лечебницу для подкормки. Перед сном они собирались на лужайке вспомнить боевые деньки и подискутировать. Но однажды попали в плен к пришельцам и оказались в застенках звездолёта.

 

Потом пионеры показали сценку, как восставшие земляне на первом же собрании приняли решение построить коммунизм посреди звездолёта, приняли программу по выживанию в чужеродной среде и присвоили новому пристанищу гордое имя «Советское Отечество».

 

Артистов наградили бурными аплодисментами. Политрук Ёшк поблагодарил молодое поколение и жестом отпустил в учебные отсеки. Как только дети ушли, он с должной идеологической выдержкой воскликнул:

– Товарищи! Великие испытания выпали на долю первопроходцев космоса! И теперь мы знаем главное: мир хорош настолько, насколько хороши мы! Призываю всех продолжить строительство развитого космического коммунизма. Ура, товарищи!

– Ура! Ура! Ура!

 

С хитрым прищуром оглядев товарищей, политрук Ёшк сказал:

– Всех, не занятых строительством коммунизма, прошу остаться для распределения выпускников по научным и творческим отделам. Тут требуется коллегиальное решение.

 

Коммунары чуть потоптались и рванули к рабочим местам, своим рвением выражая в том числе доверие ко всем решениям политрука. В Красном уголке остались Ёшк, выпускники и бессменный секретарь – библиотекарша Астра Орионовна.

 

 

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ

 

Ребят-хорошистов быстро раскидали по отделам, в которых они работали над своими выпускными проектами. Отличника Гелия, потомка замечательного химика Радия Михеева из первого поколения звездолёта, распределили согласно врождённому дару. Получив мандат, Гелий умчался в лабораторию паразитологии.

 

Белобрысый Феликс со следами физических упражнений на теле и рыжеволосая статная Инна последними подошли к трибуне политрука. Отличная учёба по всем предметам размыла их предназначение – даже политическая подготовка у них была на пять. Выпускники замерли в ожидании сюрпризов. Но политрук Ёшк не спешил обрадовать юные таланты.

– Что скажешь? – обратился он к невзрачной, но бесконечно преданной коммунизму Астре Орионовне.

Библиотекарша цепко оглядела Инну и с нехорошей ухмылкой кивнула:

– Если настаиваешь, возьму к себе в ученики.

 

Девушка от ужаса выпучила глаза и едва не потеряла сознание. Ей, будущей звезде в любой науке, идти в библиотекари? Ей, заводиле в любом проекте, источить свою жизнь протоколами и мемуарами ветеранов? Она взглянула на своего соперника, ожидая увидеть жестокое торжество на его лице, но даже Феликса потрясло такое незаслуженное унижение.

– За что? – прошептала девушка.

– Вот именно, за что?! – страстно вступился за неё Феликс. – Инка лучшая в нашем выпуске. Она достойна даже лаборатории теоретической астрономии. Вы не имеете права!

 

Сжав кулаки и закусив губу, юноша опустил голову, сообразив, что своим бунтом заслужил ещё более невыносимое распределение. Политрук и библиотекарша переглянулись. Немыслимый взбрык Феликса против решения парткомитета впечатлил их.

– Новый Тарантуй, – сказал политрук Ёшк.

– Именно, – согласилась Астра Орионовна. – Новый отщепенец.

 

В глазах Феликса запрыгали цветные пятна, которые, секунду спустя, уволокли его сознание в кромешную тьму.

 

***

– Оклемался, салага? – на лице Астры Орионовны мелькнуло удовлетворение.

Мотнув головой, Феликс осмотрелся и вспомнил, что именно выбило его из реальности. Сочувственно кивнул зарёванной Инне, враждебно посмотрел в глаза политруку, отвернулся от библиотекарши.

 

Политрук по-отечески усадил Феликса рядом с Инной на самодвижущийся диванчик, подсел к Астре Орионовне и сурово спросил:

– Ну что, товарищи шкеты, поговорим?

 

Выпускники опустили головы. Астра Орионовна протянула им листок «О неразглашении». Ребята молча коснулись указательными пальцами чёрных квадратов. Политрук спрятал документ в папку и приступил к собеседованию:

– Вы понимаете, что строить коммунизм на чужеродном звездолёте – архисложная задача?

– Да, – пробурчал Феликс.

Инна чуть кивнула.

 

Выдержав паузу, Ёшк спросил:

– Вы понимаете, что для коммуны важен каждый боец?

– Вот именно, – с укором всхлипнула Инна. – А вы меня...

Безмолвные рыдания помешали ей закончить оскорбительное для Астры Орионовны обвинение.

 

Не обращая внимания на истерику, Ёшк продолжил:

– Мы не разбрасываемся лучшими бойцами. Мы рассчитываем на них. Надеемся на их полное самоотречение во имя нашей победы.

 

Инна подняла заплаканное лицо – розовое, в обрамлении непослушных рыжих кудряшек, оно походило на только что вспыхнувшую звёзду. Девушка одухотворённо воскликнула:

– Я готова к самоотречению! Направьте меня в отдел навигации, и я найду способ развернуть эту космическую колымагу. Наши внуки вернутся на Землю. Они будут достойны земного коммунизма. Клянусь!

 

Политрук Ёшк поморщился:

– К такому самоотречению всякий коммунар с октябрятства готов. Для победы нам нужны люди с нечеловеческим самоотречением.

– Это как? – растерялись отличники.

 

Политрук взглянул на Астру Орионовну. Библиотекарша глубоко вздохнула, уставилась в звёздную бездну за большим иллюминатором и без интонации пояснила:

– Нам нужна пара изгоев. Вернее пара героев, которых проклянут все.

Феликс переглянулся с Инной и растерянно спросил:

– Враги народа, что ли?

Политрук кивнул.

– Зачем? – удивились ребята.

 

После тяжёлого раздумья Ёшк устало достал из папки два незаполненных мандата и протянул их выпускникам:

– Если вы не достойны особого подвига – впишите, что хотите, и отчаливайте.

 

Чуть подумав, выпускники заполнили мандаты, но не отчалили. С недетским вызовом в глазах и голосе Инна сказала:

– Мы согласимся на странный поступок при одном условии.

В педагогическом порыве политрук почесал кулаки и проскрипел:

– Ну?

 

Инна растерялась. Никакого условия она пока не придумала и брякнула о нём чисто для форса. Придвинувшись к Феликсу, она зашептала ему в ухо. Юноша вскочил и твёрдо произнёс:

– Мы согласимся на архигеройство только в одном случае, – и важно замолчал.

Астра Орионовна вздохнула:

– Не томи уже.

– Только в одном случае, – повторил Феликс с дрожью в голосе. – Вы расскажете нам подлинную историю коммуны. Всё, как было на самом деле. Без героических сказок.

 

Политрук Ёшк захохотал.

– Что смешного? – растерялся Феликс.

– Он представил себе ваши лица, когда вам откроется правда, – пояснила Астра Орионовна и с лёгкой ухмылкой добавила: – Тогда и у нас условие. Прочитайте свою балладу. Шибко потешно у вас получается. Может статься, что другого случая не будет. Жизнь со сказками за пазухой для вас позади.

С детской непосредственностью Инна напомнила:

– Между прочим, наша баллада заняла первое место в конкурсе советской поэзии. Мы отлично добавили в неё задачи нашего времени.

 

Для пущего эффекта ребята стали спина к спине. Инна прижала рыжую головку к острым лопаткам Феликса и звонко начала:

 

И во имя России и дальних Плеяд,

Вопреки всем космическим бедам,

Мы несли свой коммунистический лад

Как партийную нашу победу.

Пролетая сквозь звёздные облака

Мы шептали космическим тварям:

 

Жутким голосом Феликс подхватил:

 

«Всё равно победим!

Никогда, никогда

Коммунары не будут рабами!»

 

Политрук Ёшк ободряюще кивнул ребятам. Инна благодарно улыбнулась и спросила:

– И что тут потешного, товарищ Астра Орионовна?

Библиотекарша ответила непонятно:

– В досоветском варианте речь шла об англичанах.

– В каком варианте? О ком речь?

Объяснений не последовало, потому что политрук взял у ребят мандаты и заворчал:

– Так-так, товарищи, куда вы себя распределили? Отдел искусственной биологии и лаборатория пластичной физики. Отличный выбор, – Ёшк приложил к документам палец и приказал: – Завтра после обеда явиться в библиотеку. По рабочим местам, товарищи.

 

ПЕРЕКОВКА

 

Хотя Астра Орионовна аккуратно подготовила секретные материалы о первом поколении звездолёта, перековка новобранцев началась с посторонней темы. Заалевшая от смущения Инна спросила:

– Я так и не поняла, почему на нашей земной родине строили социализм, а мы на чужом звездолёте сразу с коммунизма начали?

Феликс, белобрысый отличник политической подготовки, отчеканил заученное:

– Мы не должны отстать от земного общества, когда вернёмся. Мы или наши потомки.

Инна поморщилась.

– Я, наверное, не так спросила. Почему на огромной Земле общественный строй более отсталый по сравнению с нашим? Ведь там гораздо больше возможностей и запасов для чего угодно.

– Это так, – кивнула Астра Орионовна. – Дело в том, что при социализме общественная собственность сочетается с личной. Общественное жильё с личной мебелью и одеждой. Представь, что мы тоже раздадим вещи каждому в собственность. Нам их просто не хватит. Все будут дуться друг на друга и умышлять злое. Коммунары быстро скатятся в дикость и погибнут. Короче, уясни главное: коммунизм – это совместное пользование, а не индивидуальное владение. Единые духом, без стычек за личное – мы, как монолит. Так и победим!

 

Политрук Ёшк настроил видеофон и проворчал:

– Да, социализм нам тут не по карману.

Он едва не запустил первую запись, но вдруг остановился и с хитринкой в глазах спросил:

– Товарищи ребята, вы никогда не задумывались, почему на звездолёт попали ваши бабушки и дедушки? Из всех землян именно они.

Девушка пожала плечами, а Феликс вставил заученное:

– Их украли, потому что они были беззащитными.

– Отнюдь, – возразила Астра Орионовна.

Политрук потёр широкие ладоши и рубанул с плеча правду-матку:

– Их не украли. Их честно обменяли. Правда, без их согласия.

 

От такой неслыханной нелепицы молодые люди сначала утратили дар речи, а потом и хорошие манеры:

– Кто обменял? На что обменяли? Зачем? Кому нужны пациенты психоневрологической лечебницы? Для чего? Для жестоких опытов? Какая глупость! Мы подписались на правду, а вы...

 

Политрук Ёшк сделал вид, что не услышал дерзостей. Он отвернулся к архивным материалам, предоставив библиотекарше творить педагогическую кавардель. Но Астра Орионовна не стала тратить время на выговор за бузу и сразу перешла к сути:

– Вы знаете, что наша Родина одержала победу над фашизмом. Цена этой победы была огромной. Но не прошло и пяти лет, как силы зла вновь оскалились. Спасибо хозяевам звездолёта – они быстро разобрались, на чьей стороне правда.

 

На этих словах политрук Ёшк обернулся и гордо подтвердил:

– Да, мы такие!

Выпускники опешили, а библиотекарша продолжила:

– Звездолётчики обратились к Самому и предложили некоторые технические новшества в обмен на группу учёных. Такое у них было задание – собирать учёных по всей Вселенной.

 

Астра Орионовна замолчала, чтобы ребята обдумали услышанное. Первой очнулась Инна:

– А причём здесь пациенты? – и тут же сама догадалась: – Ну да, полудохлых учёных на лечебном откорме не так жалко. Ладно. Но зачем звездолётчикам полуграмотные по их меркам учёные?

Политрук Ёшк повернулся к ребятам:

– Дело не в размерах полуграмотности. Дух учёного, дух творца – вот настоящее сокровище Вселенной.

Тут очнулся и белобрысый Феликс:

– Да что это за новшества, за которые не жалко живых людей кому попало всучить? Товарищи, это же подло!

Политрук Ёшк снова пропустил дерзость мимо ушей и честно ответил:

– Мы передали советским учёным технологии мазеров, лазеров и кое-что ещё. С такими штуками коммунисты всех точно победят.

 

Ребята снова почувствовали засаду. Что-то в ответах политрука их смущало.

– Почему «мы»? – спросила Инна.

Чуть подумав, политрук Ёшк выбрал запись из середины списка и включил видеофон:

– Тогда коммунисты ещё не знали, что все события на звездолёте записываются. Так что смотрите сами.

 

Фрагмент №1

 

В Красном уголке проходило экстренное заседание. Актив во главе с главврачом разместился под накарябанными на стене лозунгами:

«Без смелости не возьмешь крепости»;

«Русский солдат не знает преград».

 

Первый политрук звездолёта Илья Кречетов стоял в центре со странным существом на руках.

– Товарищи, тут такая петрушка получается, – вздохнул он. – Они таки все смылись. Ёшкин кот! Только эту кроху и отбил.

Народ загудел:

– Нечего было их в колхоз пихать. Они хоть и не наши, а всё же учёные, как мы.

Илья возмутился:

– Ёшкин кот! Цацы какие выискались. Товарищи, мы же их не в окопы приглашали.

– Не приглашали, а силком тащили, – загудели женщины. – Стольких покалечили.

Политрук виновато признал:

– Война в нас ещё не остыла, товарищи женщины. Сами знаете, лес рубят – щепки летят.

 

Народ не оценил прибаутки. Со всех сторон посыпались вопросы:

– И как мы теперь?

– Куда ироды нас отстрелили?

– Не выпендривались бы – остались на большом звездолёте. Рано или поздно договорились бы подбросить нас назад.

– Тут ни руля нет, ни маршрутных карт. Как стать на верную дорогу?

 

Илья махнул рукой, призывая к тишине.

– Товарищи, давайте по порядку, – он поднял кроху над головой и сокрушённо выдохнул: – Ёшкин кот, я даже имени его не знаю.

В полной тишине малыш отчётливо пропищал:

– Ёшк, – и описался.

 

Отчаявшиеся люди вдруг заулыбались и загоготали:

– Окрестил сам себя!

– Крёстным папкой будешь, политрук!

Илья отёр рукавом рано поседевшую голову, улыбнулся, прижал кроху к груди и передал слово химику Гелию Михееву.

 

– Товарищи! – начал Гелий. – Позвольте изложить мою озабоченность в рифме:

Космос большой

Сгорает от скуки.

В нём воздуха нет,

И нет науки.

 

Его поддержали:

– Вот именно!

– Давно пора не коммунизм строить, а делом заняться!

– Только наука вернёт нас домой!

 

Политрук обернулся к активу, получил его молчаливое согласие и сформулировал резолюцию экстренного заседания:

– Первое: всем впрячься в научную и творческую работу. Второе: продолжить строить коммунизм. Третье: передать нашему оторванному от большого звездолёта аппарату имя «Советское Отечество» и считать его впредь звездолётом. Благо, размеры его нешуточные и мешать нам тут никто не будет.

– Вернее, нам теперь никто не поможет, – вздохнул главврач.

– Ну да. А теперь, товарищи, мне пора Ёшка кормить, – и захромал с крохой к выходу.

 

Люди захлопали, а заведующий по агитработе Егор Васин выскочил в центр и для всеобщего ободрения воскликнул:

– Позвольте, товарищи, прочитать стихотворение фронтовика Семёна Крутова. Нам всем от него станет легче.

Он дождался тишины и с пафосом продекламировал:

 

Я вернусь к тебе, моя Россия,

Через бури, смертью смерть поправ.

Чтоб просторы видеть голубые,

Слышать шум лесов и шелест трав.

 

Не затмить ни голоду, ни мукам,

Ни штыкам твой светлый образ, Русь!

Грозной песней, молниею, звуком,

Даже пеплом я к тебе вернусь!

 

Егор артистично кивнул, но никто не захлопал. Мужчины засопели. Женщины завыли в голос.

 

 

ПРОСВЕТЛЕНИЕ

 

Третий день перековки начался неловко – ребята попросили политрука Ёшка доказать, что он не человек. Астра Орионовна тихим покашливанием осудила их бестактность, но политрук не стал артачиться:

– Эти чехлы сделал для меня дядя Гелий, – и вынул из глаз плёнки.

Чёрные как у рыбы глаза шокировали молодых людей. Чтобы смягчить ситуацию, библиотекарша проворчала:

– Вы могли бы обратить внимание на моложавость политрука. Наши люди стареют быстрее.

Ёшк вернул глазные чехлы на место и усмехнулся:

– Ребята слишком молоды. Для них все, кому за сорок – глубокие старики.

 

На лицах молодых людей отразилось смущение. Они переглянулись и словно обменялись планом действий. Феликс с вызовом посмотрел на политрука и дерзко спросил:

– Как же так получилось, что руководителем человеческой коммуны стал не человек?

 

Астра Орионовна закашлялась и замахала на ребят руками:

– Я смотрю, у вас грачи совсем улетели! Вы соображаете, что несёте?

Но политрук возразил:

– Успокойся, Астра. Это они роль отщепенцев репетируют. Неплохо, кстати, вживаются.

 

Но ребята на похвалу не откликнулись. С каменными лицами они ждали ответа на свой вопрос. Политрук Ёшк в педагогическом порыве стукнул кулаком по ладошке и сдался:

– Ну, хорошо, давайте и сегодня нарушим порядок изучения секретных материалов. Смотрите сами, как меня назначили на эту непростую должность.

 

Фрагмент №2

 

Под аплодисменты членов коммуны в Красный уголок на самодвижущемся кресле въехал патриарх. Его подкатили к стене с художественно выписанными лозунгами:

«Хочешь победить на войне, работай вдвойне»;

«Умелый боец и в космосе молодец»

 

Первым слово взял сильно постаревший политрук Илья Кречетов:

– Со столетним юбилеем! Ура, товарищи!

– Ура! – подхватили коммунары.

 

Соратник юбиляра Гелий Михеев подначил друга:

– А ты по-прежнему смахиваешь на Лаврентия Палыча.

С ноткой гордости патриарх возразил:

– Уже нет. За отсутствием на звездолёте водки, таранки и картошки в мундирах усох чуток.

Все засмеялись.

– Но организаторского таланта не утратил, – вставил политрук Илья. – Под твоим руководством наша наука идёт вперёд семимильными шагами!

Патриарх слабо улыбнулся и уронил голову на грудь. Кто-то испуганно прошептал:

– Да он, того и гляди, скоро зажмурится.

– Товарищи, он ещё меня переживёт, – пошутил Илья и жестом попросил всех уйти.

Не поднимая головы, патриарх прошептал:

– Пусть Ёшк и Гелий останутся.

 

Старики Гелий с политруком Ильёй и молодой Ёшк окружили патриарха. Тот приоткрыл один глаз, осмотрелся и, как ни в чём не бывало, устроился в кресле поудобнее.

– Ну что, товарищи, пора смену готовить, – сказал он. – Предлагаю Ёшка на должность нового политрука. Что скажешь, Илюша?

– Так я давно о том талдычу, – заулыбался старик. – Хлопчик что надо вырос.

Патриарх посмотрел на Гелия:

– Согласен?

В напряжённой атмосфере тотального доверия послышалось кряхтение.

– Прости, Ёшк, но мы всё-таки из разных племён. Не много ли мы от тебя хотим? Вдруг тебе захочется мстить за то, что тебя похитили?

Ёшк понимающе кивнул:

– Это да. Но ведь и вас мои соплеменники похитили. Так что в приступах мести я буду помнить об этом и держать себя в ежовых рукавицах.

Патриарх переглянулся с политруком и прохрипел:

– Не надо себя сдерживать. Напротив, коммуне нужен мститель.

Старый Гелий и юный Ёшк оторопели:

– Это как?

Патриарх устало разжевал своё предложение:

– Пока наша колымага не доберётся до Земли, тебе придётся тайно причинять людям страдания. Если будет трудно, завербуешь себе помощников.

Ошеломлённый Ёшк с добросердечным пылом воскликнул:

– Но это неправильно! Человек рождён для счастья, как звездолёт для полёта.

 

Патриарх смерил его взглядом и снова уронил голову на грудь. Разжёвывать скрытые механизмы развития общества пришлось крёстному отцу:

– Увы, человек рождён не для счастья, а для того, чтобы выжить. А потому всегда должен быть раздражён и испуган. Твоё дело – любым способом добиваться коллективной лихорадки и азарта. Чтобы у каждого голова в запарке горела, и сердце начинало колбаситься. Иначе наше коммунистическое сообщество райских условий звездолёта не сдюжит. Обленится и выродится в безмозглую плесень. И коммунизм, как великая космическая идея, исчезнет. Ты хочешь быть могильщиком коммунизма?

 

От таких постулатов и молодой Ёшк, и старик Гелий пришли в полное замешательство.

– Чушь чушкина, – проворчал старик с ноткой сомнения.

Ёшк с гораздо большим убеждением возразил:

– Коммунизм нельзя убить. Нас учили, что идея коммунизма из тех, коих тля не тлит.

Не поднимая головы, патриарх прошептал:

– Не тлит, пока есть вызов.

 

***

Вторая запись произвела на отличников Феликса и Инну сильное впечатление. Они долго шептались, а потом засыпали Ёшка и Астру Орионовну вопросами.

– Мы поняли, что трудности объединяют и бодрят общество, – сказала повзрослевшая и многое осознавшая за последние дни Инна. – Общая цель вдохновляет на великие свершения. И, если трудностей для существования на нашем звездолёте нет, то их необходимо придумать.

– Всё верно, – улыбнулась Астра Орионовна.

– Хорошо, – подхватил Феликс. – Мы всё поняли и про сверхподвиг, и про его необходимость. Но мы с рождения готовили себя к научной деятельности. Развивали и укрепляли в себе дух учёного. Мы не представляем, как теперь отказаться от всего, как предать самих себя, как перекраситься во врагов народа, пусть и скрытых.

 

Политрук Ёшк тяжело вздохнул:

– Эх, ребятушки, ничего-то вы не поняли.

Астра Орионовна кивнула и предложила политруку перечислить главные подвиги бойца невидимого фронта Тарантуя.

– Отличная мысль, – согласился Ёшк. – Хоть так помянем нашего героя. Чтобы вам, ребятушки, было понятней, назову только три его великих проказы. Первое: он выбросил в космос одну из составляющих топлива для звездолёта. К чему это привело?

Отличник Феликс отчеканил как на экзамене:

– Наши учёные синтезировали заменитель, который оказался во много раз эффективнее.

Политрук загнул палец и продолжил:

– Второе: однажды Тарантуй пробил обшивку звездолёта. К чему это привело?

Феликс с гордостью сообщил:

– Наши учёные придумали сверхмогучий клей, сверхстойкую шпатлёвку и костюм для выхода в открытый космос.

Ёшк загнул второй палец.

– Третье: однажды Тарантуй едва не пробил иллюминатор, симулируя депрессивно-шизофренический синдром. К чему это привело?

На этот раз отвечала Инна:

– Наши учёные разработали новые сверхпрочные материалы и укрепили обшивку звездолёта. С такой оболочкой мы почти без потерь пересекли метеоритный поток.

 

И тут молодые люди действительно всё поняли. Их лица озарились счастьем. Они наперебой стали вспоминать великие достижения своих учёных и предшествующие им события.

– Да наш Тарантуй прямо энциклопедистом был небывалой глубины! – изумился Феликс.

– Энциклопедист и нереально самоотверженный, – вздохнула Инна.

 

По щекам Астры Орионовны потекли слёзы. Политрук Ёшк беззвучно всхлипнул и дал отбой:

– Ладно, хорош бузу тереть. Расходимся по рабочим местам и без халтуры продумываем пакости, достойные такой идеи, как коммунизм. Идеи, которую с нашей помощью и тля не истлит.

 

Похожие статьи:

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Доктор Пауз