Как мужик помощи искал.

Сатирическая новела в пяти частях.

В соавторстве с Деструктором.

Часть первая.

Мужик удирал, шурша лаптями по пыльной дороге.

Он до сих пор не заметил, что наступил в кровь и теперь оставляет за собой корзиночные отпечатки все более истончающегося цвета.

Одет он был в опаленную рубаху потной масти, штаны с нечетными лампасами мокро липли к ногам, а меховая шапка так и осталась лежать на полочке в избе.

Он был одним из немногих, кому удалось спастись из приграничной деревни. Лемуры напали на Навальскую империю как и двадцать лет назад – без объявления войны, стратегии и тактики.

Мужик удирал, шурша лаптями по усохшей земле.

На груди подпрыгивал кисет из драконьих перепонок. Купленный на междуреченском торге, когда казалось что новая война с лемурами если и будет, то точно не на этом веке.

В памяти, ставшей бордовым океаном, плавали горящие крыши, мертвые и умирающие люди, силуэты лемуров, увенчанные копьями и рябая лужа грязи, задавленная безголовой свиньей.

Мужик удирал, шурша лаптями по осенней траве.

Он не знал, стала ли его деревня первой в череде обуглившихся печек вдоль тракта, счет которым открыла война. Если успеть в Хульшасскую  крепость прежде лемуров, быть может, удастся отправить гонца в столицу, и быть может, удастся продержаться до прихода Навальской армии.

Вот и она, крепость. Не слишком велика, всего две линии стен, по углам по четыре башни. Крепость окружал ров, заполненный помоями. У ворот стояли два молодца в доспехах и отмахивались от сочных мух с щекотливыми лапками.

Бросился к воротам мужик, да только стражники копья воздели и упёрли остриями в грудь ему.

– Куда спешим, оборванец? – мрачно поинтересовался правый стражник, седовласый, с короткой жеваной бородой и старым шрамом на щеке, – Здесь тебе не подадут ничего, иди прочь!

– Ох, доблестный  воин, не бродяга я и не попрошайка, – мужик покачнулся и едва не упал, – Беда, лемуры вновь явились, людей убивают, скот похищают, дома жгут, что с женщинами делают, лучше и не вспоминать. А самая страшная новость – руководит нечистью мерзкой великий шаман, не знаю уж, какого роду племени, с лица чёрен, ростом невелик.

Нашу деревню окружили орды тварей нечестивых, да так тихо подобрались, даже собаки и те не учуяли, не услышали. (Наверняка шаман морок навёл). Наши деревенские, как поняли, что дела плохи, взялись, было за косы, да вилы, женщины топоры приготовили, (убежать не смогли,  так хотели забрать с собой в светлый ирий нескольких монстров), да только шаман тот плюнул, дунул, ногой топнул, на месте закрутился, взвыл дурным голосом и…. вдруг на нас на всех такой ужас напал, я отродясь такого не испытывал, бежали наши мужички, куда глаза глядят, тонко визжа от ужаса, женщины наши как одна в обморок попадали. А уж после того лемуры нас всех без труда отловили, многих сразу убили, остальных пытали до смерти. Я и сам-то чудом уцелел.

– Армию собирать надо, добрый господин, молю, передайте князю Пахдану, пусть поторопится. Пусть клинки и копья отважных Навальских витязей обрушатся на ворогов, отомстят за невинно убиенных сородичей моих.

– Угу, щаз, станет наш князь жизнью своих воинов рисковать ради каких-то там крестьян, – хмыкнул второй страж, (рыжий одноглазый детина с огромной щетинистой бородавкой на носу), –У  нас и так людей мало, только – только хватит по стенам расставить. Иди отсюда, убогий, не доводи до греха!

– Да куда же мне идти, люди добрые? – мужик умоляюще сложил руки на груди, – Кто народ наш от врагов защитит?

– Иди в Адишутский  монастырь, там монахи добренькие, всех привечают, всем помогают, – ухмыльнулся рыжий, – Возможно и тебя укроют. И остальным голоногим, что встретишь в дороге, приказывай туда поворачивать.  

– Скажите князю, пусть хоть гонца в столицу отправит, – взмолился мужик, – Может, царь батюшка простой народ на погибель не бросит, повелит своим воеводам и дружинникам изничтожить проклятую нечисть.

– Князь без тебя разберётся, кого куда посылать, шагай отсюда, пока зубы целы, – седовласый сплюнул, – Совсем смерды охамели.

Мужик тоскливо пошел прочь. Через два шага вдруг явил над понурившимся плечом профиль:

– Кстати, сейчас же осень, откуда тогда мух у вас столько?

– Помои во рву уж больно душистые! – недовольно почесал нос первый стражник.

– Лемуров отпугивать! – хохотнул второй.

Мужик удирал, шурша лаптями по прелым листьям…..

Часть вторая.

А вот и  Адишутский  монастырь. А стены-то повыше, чем у князя Пахдана будут…

Едва беглец приблизился к воротом, сверху ему на голову опрокинулось содержимое ночного горшка.

– Что же вы делаете, изверги?! – вознегодовал мужик.

– Кто здесь? – Над зубчатой стеной появилось заспанная физиономия монаха.

– Теперь и сам уже не знаю кто, благодаря вашим стараниям.

– Прими это, как искушение, сын мой! – Монах назидательно воздел в верх скрюченный палец, – Смирись и прими , как манну небесную!

– Да какая же это манна? Когда это дерьмо!

– Вижу порос ты грехом, как жаба коростой. Сквернословишь перед святыми стенами. Купи индульгенцию и ступай восвояси просветленным и очищенным.

– Нет у меня даже медной монеты! Чудом живым ушел!

– Плохо, сын мой. На пожертвования живет обитель сея. Каждый путник дар свой оставить должен.

– Да на мне рубаха одна!

Монах печально вздохнул:

– Скуден дар твой, но и он сгодится.

Мужик смиренно стащил с себя, пропитанную потом холстину, и бросил вверх.

Монах ловко поймал ее, принюхался и скривился:

– Скуден, ох, скуден.

– С кем ты говоришь, брат Фуфель?  – Лоснящееся лицо настоятеля похожее на шмат сочного сала заколыхалось над крепостной стеной.

– Помогите, святой отец! – Взмолился беглец, – За помощью я пришел!

– Излагай, дитя мое! – тряхнул настоятель четырьмя подбородками.

Мужик, размазывая по чумазому лицу соленые слезы, поведал свою горестную историю.

– Лемуры это порождение дьявола, – согласился настоятель, – Будет тебе помощь, сын мой. Только помощь наша это пост и молитва. Иди и ничего не бойся.

– Дык, а как же?

– Я немедленно устремляюсь на молитву! – Возвысил голос настоятель. – Иди, дитя!

Мужик услышал, как настоятель уходя сказал монаху:

– Надо помочь несчастным. Запомни, брат Фуфель, отныне неделю изнуряю себя постом: не кушаю черную икру, оленьи языки и севрюгу… А рубашечку пусти на ветошь, в хозяйстве пригодиться.

Мужик удирал, шурша лаптями по монастырской щебенке….

Часть третья.

Долго ли коротко бежал мужик, вымотался совсем, присел на пенёк, чтобы отдышаться, да вдруг раздался грохот, затряслась земля.

Испугался мужик, на землю рухнул, за пеньком затаился, а через малое время видит, чудо чудное, диво дивное, гора на горе едет! Всадник в доспехе стальном, шлем, что твой котёл, шит с ворота замковые, меч в рост человеческий, копьё и вовсе в небеса упирается. Конь – огонь так же в доспех закован, только глаза в щелях шлема горят, подковы из дороги искры высекают, да пена из пасти капает.

Опомнился мужик, вскочил да наперерез всаднику кинулся. Натянул рыцарь уздечку, буквально в последний момент остановил скакуна своего.

– Кто ты такой, человече, как смеешь мне дорогу загораживать? – зарычал воитель, – Али смерти ищешь?

– Простите, господин хороший, что посмел встать на пути вашем, - мужик поклонился низко, – Судя по облику вашему, вы странствующий рыцарь….

– Я не просто странствующий рыцарь, – воин горделиво подбоченился, - Я – барон Камцанут (скупой), величайший из героев, когда-либо рождавшихся на этой земле. Не родился такой противник, коего я не смог бы одолеть. Прикончил я тьму тем чудищ и монстров, сотню колдунов злобных. О разбойниках и еретиках мною изничтоженных, и не вспоминаю, нет им числа.

– Какая радость, вам-то мне и надо! – Мужик хлопнул себя по колену, - видимо небеса послали вас ко мне. На земли нашей империи напали враги многочисленные, лемурами прозываемые. Людей убивают, скот угоняют. О, великий герой, изгони мерзкую нечисть, спаси уцелевших от смерти неминуемой.

– Ха, лемуры, только узреют они меня, тот час и помрут со страху, а кто не помрёт – побежит назад, в свои поганые болота (пещеры, леса или где там эти твари обитают), унавоживая землю, – Камцанут взмахнул копьём, - только, только мужичок, предупреждаю сразу, услуги мои стоят недёшево. По сто золотых за простого лемура, пятьсот за вождей, тысячу за шаманов их.

– Акститесь, господин барон, откуда у меня столько, - мужик за голову схватился, – Да мы и до нашествия столько не собрали бы, а теперь и подавно.

– Ну, любезный, тогда прости, бесплатно я не работаю, – барон покачал головой, - Тебе что – задание дал и в кусты, а я шкурой своей рискую. Плюс ремонт доспеха и оружия, корм коню, да и мне пища и доброе винцо требуется, на пустой желудок много не нагеройствуешься. А ещё жену с детишками содержать надо и подарки даме моего сердца на что-то покупать, и новые одеяния для пиров пошивать. Сам понимаешь, мне, в чём попало на людях показываться нельзя. В общем, беги ка ты к своему царю в столицу, его воины из налогов, что с народа собирают, содержание получают, а ты как раз налогоплательщик. Эти тебе и бесплатно помогут, по долгу службы. Отойди с дороги, человече, а то смотри, зашибу, случайно.

И помчался герой прочь, а мужик… Мужик удирал, шурша лаптями ….

Часть четвертая.

Красив, ох красив город Затро**** – столица Навальской империи. Хижин в помине нет. А дома простолюдинов выглядят, как дворцы, а дворцы, как… короче, даже сравнить не чем, до того огромные да величественные. Нет в человеческом языке слов, чтобы описать это великолепие.

До всенародного любимца царя батюшки Смутазона тридцать пятого, мужика, само собой, не допустили, да случай помог. Вышел царь на прогулку и мужика заприметил. Смотрит на него подслеповато и интересуется:

– Или мне осень глаза застит, или один из моих подданных в голом виде меня встречает?

– Нет, ваше величество, - говорят придворные. – Глаза у вас, как в молодости зоркие. Это один из ваших подданных, только он с окраины империи, а там люди дикие, да темные, аки звери лесные.

– Хочу глядеть на него! – распорядился царь.

Подводят мужика к царю.

– Где одежда твоя? – вопрошает самодержец.

– Отдал в дар Адишутскому  монастырю. – потупился мужик.

– А на кой она им?

– Сказали, на ветошь пустят…

Округлил царь глаза да на землю от смеха повалился. Смеялся ровно три часа – очень смешливый был. Потом лысину платком протер, высморкался в него, снова протер, снова высморкался, да и потерял всякий интерес к мужику. Пошел от него прочь. Только мужик заголосил:

– Смилуйся, самодержец!

Обернулся царь:

– Вроде меня кто-то позвал?

Подполз мужик к повелителю, мантию поцеловал и заплакал:

– Помоги, царь-батюшка! Защити землю свою от нечисти! Помоги извести проклятых лемуров!

–  Кого? – не понял самодержец.

– Лемуров! Злых существ дьявольских!

– Что-то не припомню, – наморщил лоб царь, – Позвать ко мне главного ученого борона Третона премудрого!

Великий маг и ученый явился с огромной книгой со странным названием: « Самая полная Энциклопедия всего сущего, ползающего, ныряющего, летающего, бегающего и ходящего на этом и том свете, составленная графом Петром Поликарповичем Тварюшкиным».

– Как говоришь, существ этих кличут?

– Дэк эта… лемурами кличут…

– Сейчас поглядим. – Ученый раскрыл талмуд. – В энциклопедии Тварюшкина любую тварюшку отыскать можно. Так, буква «Ле»…Легат,  лексус, Леруа мерлен,  лемминги, лемуры….

– Зачитывай! – потребовал царь.

Третон Премудрый откашлялся:

– Лемуры род млекопитающих из семейства лемуровых. Относится к подотряду мокроносых обезьян отряда приматов. Питаются цветами, фруктами, листьями, однако в неволе известны примеры питания насекомыми.

Ученый замолчал, потому что царь зашелся в хохоте. Смеялся он недолго – всего полтора часа. Затем неожиданно заплакал. Нос у него стал мокрым, как у лемура, про которого читали.

– Мне обидно, что мои подданные такие безмозглые! У них в лесах такие диковинные зверушки, а этот неотесанный холоп не догадался изловить одного мне в подарок! Он бы жил у меня в золотой клеточке, а я бы кормил его тараканами… А теперь у меня не будет маленького лемурчика. Гоните этого дурака вон, пока я не осерчал, и не затравил его собаками.

Дюжие стражники погнали мужика прочь, проверяя на его тощей заднице крепость своих сапог.

Мужик удирал, шурша лаптями по дорожке из красного кирпича.

Часть пятая.

Злая осень злорадно хохотала громами, сверкала глазами-молниями и плевала в лицо холодным дождем. Мужик понуро брел по лесной тропинке, проклинал непогоду и плакал. Вдалеке послышался топот ног. Мужик испуганно юркнул в кусты и затаился.

На дорожке показался человек. Он бежал, шурша лаптями по жухлой траве.

– Эй! – позвал мужик, – ты кто?

Человек испуганно дернулся и замер. Но увидев мужика, осмелел:

– Крестьянин я. От нечисти бегу! От проклятых лемуров!

– От лемуров? Так и я от них удираю!

– Так пойдем со мной. – предложил человек. – На болота. Там со всех деревень народ хоронится.

Сотни костров, импровизированные хижины и понурые люди. Мужику сунули тарелку супа из лягушачьих лапок, налили клюквенного морса и даже подарили новую рубаху. Он сытно рыгнул, вытер губы рукавом, поднялся с пенька и вдруг неожиданно для себя громко крикнул:

– Доколе?!

Сотни глаз с удивлением и надеждой уставились на него.

– Доколе?! – еще громче возвысил голос мужик. – Доколе мы будем терпеть поганых на нашей земле?! Или в наших жилах не кровь, а тухлая водица?!

Народ одобрительно зашумел, потянулся к мужику, а он прыгнул на пенек и продолжал:

– Встретим мы врага дружно, братья, как наши предки встречали.  Не убоимся ни магии злой, ни стали острой, будем бить пришельцев не числом, но умением. Лемуры - кровопийцы, женщин и детей губители,  отомстим же злом за зло, отомстим за все страдания, за напрасно загубленные жизни, за разорённый край, за сожжённое разграбленное добро!

Завопили мужики дружно, замахали кулаками, да дубьём…..

В общем, выбрали нашего мужика атаманом, да над всеми командовать поставили….

Нет, если бы лемуры были профессиональными воителями с мудрыми военачальниками, да серьёзным вооружением, воевать с ними бесполезно было бы, а поскольку враги – орда дикая…. Сила силу ломит.

И призвал мужик десятка три стрелков, из охотничков, добрых молодцев, что белке в глаз попадают не целясь, поручил им отдельное задание.

И вот отыскали мужички место удобное, лесок густой, а перед ним, откуда враги явиться должны,  поля бескрайние.

Стрелков по деревьям рассадили, у кого оружие справное – косы, да вилы, вперед поставили, у кого топоры, да дубьё в засадный полк. Разбойнички подсказали, как ловушки хитрые снарядить.

И уж конечно лемуры не заставили себя ждать. Появились издали, и не было им числа. Дикие, страшные, копьями, да мечами потрясают, подвывают что-то на своём нечестивом наречии. И шаман их проклятый тут же, на носилках едет, что твой шах, напыщенный такой. Несут те носилки сорок женщин – несчастных пленниц, все оборванные да израненные.

Не чуяли вороги злые беды, да вдруг начала земля под ногами их проваливаться, падали лемуры в ямы на колья острые, рычали от боли.

Вскочил шаман, замахал руками, затопал ногами, да только стрелки на деревьях не зря своей меткостью славились, стрельнули разом, много стрел шаман прямо в воздухе остановил, да одну пропустил, вонзилась она в сердце чёрное, тут злодею и конец пришёл.

Взвыли лемуры испуганно, некому теперь ужас на врагов насылать, некому защитить монстров от стали грозной, а тут как раз и мужички из лесу появились, а наш-то старый знакомец впереди всех. В руках палица атаманская, шипастая. И воскликнул он громким голосом:

– Вот он враг, вот кровопийцы, женщин и детей губители,  отомстим же злом за зло, отомстим за все страдания, за напрасно загубленные жизни, за разорённый край, за сожжённое разграбленное добро!

И столкнулись две силы, лемуры дрались зло, дрались не на жизнь, а на смерть, а кому пропадать охота? Долго непонятно было, кто кого одолеет? У стрелков стрелы кончились, косы, да вилы у мужиков изломались, казалось ещё чуть, и одолеют нечестивые твари, да только свежий засадный отряд, повылез из схорона, ударил орде в бок и не выдержали лемуры, повернули и помчались назад, откуда пришли. Будь у мужичков справные кони, не удрали бы монстры, да крестьянские лошадки для гонок не пригодные, врага гнать, не плуг тянуть.

Лемуры удирали, шурша мохнатыми лапами по усохшей земле, и не останавливались до самых своих поганых болот (пещер, лесов или где там эти твари обитают).

А что с атаманом хоробрым и воинством дальше случилось, я умолчу…. известное дело, царь, да дворяне конкурентов не терпят, боятся народных мстителей. Кто же их знает, этих простецов, нечисть одолели, а не захотят ли теперь сбросить с шеи своей нахлебников, что  народ обирают не хуже лемуров, едят от пуза, одеваются пышно, а сами ничего не делают, только жиреют….

Иллюстрация сделана замечательным художником Евгением Смирновым ( ныне покойным ).
 

Рассказ удален из ТОПа администрацией портала, за вызывающий отрыв от прочих рассказов ТОПа.