Зубы

          Никогда бы не подумал, что кабинет ночной стоматологии пользуется в нашем городе такой популярностью. Живая очередь и – никакого сочувствия к чужой боли.

          Свободных мест на единственной лавочке не было, и я, подперев стену, принялся сверлить всех по очереди своим самым тяжелым взглядом, пока, наконец, один молодой человек не встал. Но и то, лишь потому, что подошел его черед заходить в кабинет.

          Время тянулось убийственно медленно. Плакат на стене посвященный семисотлетию Данте Алигьери сильно скрасил мое ожидание. В конце концов, вся лавочка оказалась в моем распоряжении - я был последним.

          Оказавшись наконец в разложенным кресле, я невольно поморщился из-за висевшей прямо перед глазами таблички: «Ответственный за противопожарную безопасность В.П. Чесноков», и постарался отвести взгляд в сторону. Но это было все равно, что пытаться не трогать языком шатающийся зуб.

          Зубной врач, видимо уже притомившись к утру, делал записи в карточке по своему предпоследнему клиенту.

          - Ну-с, и что там у нас?.. - поинтересовался он из-за спины.

          - Зуб, - ответил я, вытаскивая зуб из кармана.

          - Посмотрим-посмотрим, - своим белым халатом зубник наконец заслонил  треклятую надпись на стене.

          Взглянув на меня, он не смог удержать ровно брови:

          - Что это у вас с губами?

          - Пытался зуб на место приклеить.

          - Что ж вы… так жестоко. Видите, к чему приводят попытки самолечения… в стоматологии… Болит-не болит?

          - Еще как не болит.

          - Ну хорошо, откройте рот… Шире… Еще шире… Шире, я сказал!.. Так… Так… О… О-о… Какие у вас необычные зубы. Оч-чень необычные. Прямо как в фильмах ужасов.

          - Я такие фильмы не смотрю, - насупившись, ответил я.

          - Впрочем, - зубоврач осторожно потрогал пальцем кончик моего клыка, - как говориться видали и не такое.

          Я поморщился.

          - Что же вы так свои зубы-то запустили? Признайтесь честно - зло употребляете?.. Вот когда вы последний раз были у стоматолога?

          - Днем я не могу, а по ночам все добрые доктора спят.

          - Почти все, - уточнил зубодер, вновь залезая ко мне в рот. - По-хорошему вам половину зубов следует лечить, и возможно стационарно. Обломок зуба я вам, конечно, сейчас залатаю, но на него необходимо будет ставить коронку. И я бы настоятельно вам советовал изменить образ жизни. Иначе вы очень скоро потеряете и остальные зубы.

          - Так они и начали портиться как раз из-за перемены этого самого образа. Стоило мне только перейти на суррогат, как организм тут же на это отреагировал. Днем уснуть совершенно не могу. Тело временами начало цепенеть, словно кровь вдруг превращается в гель. Постоянное несварение желудка. Зубы стали портиться и болеть, а изо рта исходит мерзкий запах. Организм требует свое.

          - Тогда, хм… почему бы вам не вернуться к прежнему? - спросил дантист без всякого любопытства, держа на весу зубную ковырялку.

          - Вы думаете, легко так жить? Вечно в поисках кого-нибудь, от кого удастся вмазаться, вечно вокруг какие-то подонки, проститутки, темные личности, отбросы общества, рванина-матросня, отребье, дно. Вечный страх заразиться - СПИДом или гепатитом. Или еще какой гадостью. И хотя я мало подвержен болезням, но и таблетки на меня почти не действуют.

          Зуборвач кисло улыбнулся под маской и включил бормашину. Но я не унимался, мне хотелось откровенничать. Кажется, назовись я сейчас Джеком Чикатило и тогда бы он пропустил мои речи мимо ушей:

          - А теперь, когда я немного привык, то решил что может быть оно и к лучшему. Может быть, я смогу жить как все нормальные люди. Хотя бы с виду. Но, к сожалению, благие намерения действуют лишь пока я не выйду из дома…

          Зубодрал без особых церемоний запихнул мне в рот зеркальце, предупреждая таким образом мои дальнейшие словоизлияния, и принялся за дело.

          Когда я уходил, в коридоре по-прежнему никого не было. И - их счастье.