1
Воображаемые алмазы на алчных ладонях. Хитрые вопросы и смелые выводы. Рационализаторство и земляные валы. Совокупности неоновых башен. Краткие инструкции и космические экспедиции. Смех гиен и соблазнительные свечи, пылающие на медных столах. Бурлеск и надоедливые стандарты. Лай опального художника. Пружины и косметический ремонт на старом вокзале. Точечные поцелуи и диалектика любви и ненависти. Письменные предупреждения и чахлые протоколы. Таинственные сундуки и мусорные журналы. Перечни потерянных предметов и перезагрузка компьютерного экрана. Кровавые брызги и противоборство с тигром. Лишние слова и телодвижения. Навязчивые мысли о несправедливости мироустройства. Бессонные ночи и юридические штампы. Мирные конференции и веселящий газ. Резкая ругань и агония домашнего питомца. Сладкая вода из загнивающих висков. Псориаз и исламофобия. Вопросы национализма и методология научных кластеров. Радиация и формульные заграждения. Гора, родившая мышь. Жидкая зубная эмаль. Страх перед экспансией пустыни. Миражи и проповедники, выщипывающие женские брови. Секретные бананы и яблоки. Дымная маниакальность и солидные финансовые конторы. Частые увольнения из-за опозданий. Змея, истекающая токсичным ядом. Трамплины и рекорды. Сквозняк из кроличьей норы.
Пять последовательных фотографий и вымирающие биологические виды. Гидроцефалия и молочные сумерки. Седые локоны и рыбная ловля. Жуткая досада и хаотичные штрихи. Скучная беседа в цветастом самолёте. Окурки на грязном паркете. Древние храмы и сомнительная мотивация. Сперма, продирающаяся сквозь самолюбивый кишечник. Мафиозные кланы и усталые симулякры. Искусство эстетического минимализма. Новаторские находки, застревающие в лифтах. Знакомство с архивными документами и оболочка непобедимого тоталитаризма. Вампиры и грустные стрекозы. Крамольные мысли и жалостливые реплики. Душные помещения и тревожные сигналы. Дискретность и дебри коллективной травмы. Азы контрабанды и монтажа. Худоба, вымазанная жёлтым воском. Гормональная терапия и фактор риска. Акула, очутившаяся в иссыхающем озере. Робкие щелчки жирных пальцев. Внутренняя эмиграция и паразитарные опухоли.
2
Одной из главнейших проблем, стоявших с глубокой древности перед человечеством, было понимание времени и пространства. Время – одна из основных (наряду с пространством) форм существования мира, возникновения, становления, течения и разрушения всех явлений бытия, она связана с последовательной сменой этапов жизни природы, человеческой жизни и развития сознания; поэтому восприятие субъективной длительности сплетается с отношениями причин и следствий, прошлого, настоящего и будущего, а также с субъективным переживанием и его интерпретацией в различных типах менталитета.
Острота рассудка в восприятии причинных отношений между косвенно познаваемыми объектами находит себе применение не только в естествознании (всеми своими открытиями обязанном ей), но и в практической жизни, где она называется умом, — между тем как в первом ее приложении уместнее называть ее остроумием, проницательностью, прозорливостью. В точном смысле слова ум обозначает исключительно рассудок, состоящий на службе у воли. Впрочем, нельзя провести определенных границ между этими понятиями, ибо перед нами всё та же функция того же рассудка, уже действующего во всяком животном при созерцании объектов в пространстве; на высших ступенях своей силы эта функция то правильно находит в явлениях природы по данному действию неизвестную причину и таким образом дает разуму материал для установления всеобщих правил как законов природы; то, приспособляя известные причины к целесообразным действиям, изобретает сложные и остроумные машины; то, обращаясь к мотивации, прозревает тонкие интриги и махинации и расстраивает их, или же точно распределяет людей соответственно тем мотивам, которым подчиняется всякий из них, и потом по собственному желанию приводит их в движение, как машины посредством рычагов и колес, и направляет их к определенным целям.
Поезд загорелся, монеты полетели в разные стороны. Погребальные обряды запутались в рукавах игривых улыбок. Тени вспыхнули пламенем бесстыдства и ханжества. На привале музыканты взобрались на столб, дарующий величину панорамы.
Кислые венки. Утроба земляной насыпи. Остаточные накопления в жировых складках и депрессия. Вермишель статных особ. Юркие мегалиты. Самочувствие посредственных учеников. Сочетание многих воль. Стоматология под светом прожектора. Галерейные экспонаты. Симптомы сутяжничества. Блажь подводных камней. Лис, в подземном замке вершащий бесчестные дела. Изнанка чуждых норм. Привередливые клопы. Осы, смеющиеся над неудавшимися реформаторами. Балетмейстеры, обещающие исцелить оспу. Скверна в ушах, оккупированных грибком.
Эльфы весело танцевали на зелёной поляне. Я наблюдал за ними посредством подзорной трубы. Теперь же я сижу на камне в пыльном ущелье и читаю старинный манускрипт. Таким способом я постигаю незыблемые законы основания.
