Деревенским объявили: из райцентра приехали гости, но Алексей знал, каким образом тут оказались эти парни. Теперь его больше интересовал сам процесс перевоплощения. Судя по Семёну, разум у мертвяка остается тем же, да и с виду человек кажется вполне нормальным. А как же предметы? Сомнения в том, что дома и Генки, и Сёмы, и машина - живые существа, у Лёхи исчезли подчистую. Всё время вспоминался дед Павел с рассказом про чертягу. А если это жертвоприношение? Алексей не видел другого выхода, кроме как напрямую расспросить друга. В памяти засела их партизанская вылазка, которая не принесла ответов на вопросы, а наоборот - добавила новых. Собрав волю в кулак и прихватив «горючее», он вышел из дома. Возле калитки оглянулся. Вернётся ли сюда, и если вернётся, то будет ли прежним Лёхой или станет оборотнем, вроде Семёна?
Во дворе у друга царила весёлая суета. Идиллия! Генка раскочегаривает коптильню, Ольга чистит рыбу, Максимка с Любашей моют овощи и зелень возле колодца. Алексей поёжился, встретившись взглядом с близнецами-бандитами, те разжигали мангал. Один из парней подмигнул и оскалился, блеснув золотой фиксой. Волосы на затылке Лёхи зашевелились, по спине пробежал липкий холодок. Может ну его нафиг, эту затею? Бежать! Бежать отсюда! Уехать подальше, забыть и никогда не возвращаться.
- Чё ты все время о доски трешься? – на плечо легла рука Семёна, тот практически втолкнул другана за калитку. – Забор отполировал до блеска.
Лёха чуть не заорал от ужаса, но вместо этого сквозь зубы поинтересовался.
- Отмечаете? - на ватных ногах прошествовав мимо близнецов к разделочному столику, выставил бутылку водки. И замер, подумав: а что, если оборотни не пьют спиртное. Замешкавшись, посмотрел на Семёна.
- Чё? – приподнял бровь тот. – Передумал?
- Нет, – Алексей решил идти напрямую. – Размышляю, а живые мертвяки вообще водку пьют?
Повисла гробовая тишина. Близнецы и Генка не моргая смотрели на друзей, следили: напряженно, изучающее, просчитывая или пытаясь предугадать дальнейшие действия. Дом и постройки брали чужака в кольцо, реальность плыла. Семён качнулся, сделал шаг. Этого движения хватило, что бы морок отступил, рассеялся. Мир снова наполнился звуками: птичьим чириканием, смехом Максимки, плеском воды, треском щепок в коптильне.
- На халяву пьют все, и язвенники и трезвенники, – процитировал Семён.
- Мне нужно с тобой поговорить, – начал Лёха, но друг жестом показал: мол, не сейчас, - и потащил ведро с мясом к мангалу.
- Надеюсь, ты не машину свою прирезал, – съязвил Алексей, кивая Генке на маринованный шашлык.
- Зря ты так, Лёха, ты же ничего не знаешь.
- Я для этого и пришёл, чтобы узнать. Сил моих больше нет, понимаешь?! - Алексей крутил в руке разделочный нож.
- Понимаю. Тебе тяжело и страшно, но потерпи ещё: скоро всё узнаешь. А если захочешь - примешь. - Генка краем глаза наблюдал за блеском стали, не переставая укладывать рыбу на решётку.
- Охренел?! – сквозь зубы процедил Алексей и с силой воткнул нож в столешницу. – Я не хочу быть таким, слышишь! И ты не сможешь меня заставить!
- Лёшенька, что случилось? – Любаша подошла на шум.
- Мы уходим! – он взял её за руку.
- Почему? Но я не хочу! Мы с Максимкой только начали салаты крошить.
- Ты не понимаешь, кто эти люди! – шипел на ухо Алексей.
- Ну, давай, расскажи ей свою версию, – спокойно парировал Генка. – Уверен, что она истинна?! Уверен, что именно ты знаешь правду!? Ты уверен, что ты вообще что-то знаешь?!
Лёха замялся.
- Я уверен только в одном: вы опасны для окружающих!
- Опять неверный вывод, – Генка закончил с рыбой и, выдернув из столешницы нож, принялся очищать лук. – Если тебя не трогать, ты тоже первый в драку не полезешь. Верно?
- Мальчики, вы о той ссоре у кафе? – девушка попыталась помирить парней, но её окликнула Ольга.
Любаша поцеловала Лёху, посмотрела умоляюще, прижалась к груди. Он уже тысячу раз пожалел, что полез в дудку. Сам же пришел за ответами, а теперь ставит под удар любимую.
- Иди - помогай, - Алексей слегка подтолкнул Любашу в сторону поглядывающей на них Ольги.
Девушка звонко чмокнула жениха в щёку и упорхнула к подружке.
- Пообещай, – Алексей кивком показал ей в след.
- Только по вашему желанию, – театрально поклонился Генка. - Сам подумай: если у нас действительно стоит задача переродить тебя или Любашу, кто мешал сделали это в машине? – хрустя луком, не отрываясь от нарезки, продолжал Генка. – Всё не так просто, как тебе кажется. Нет ничего загадочного или страшного. Это естественный процесс.
Алексей на несколько секунд потерял дар речи.
- Естественный процесс? Ты это называешь естественным процессом? – он просто задохнулся от возмущения. – Вы убиваете людей и называете это естественным процессом?!
- Где ты видишь убитых людей, скажи мне! – Генка выдержал взгляд. – Ты имеешь в виду деда Павла? Если бы он упал ближе к дому, остался бы жив! Баня в то время была просто баней. Мне жаль!
- Но именно баня убила Сёму! – Лёха снова возмущённо шипел.
- Опять ты про убийства, – вздохнул Генка. – Где ты видишь мертвого Семёна? Или ты считаешь, что этот Семён - не тот Семён?
- Не тот! – выпалил Лёха.
- И чем же он отличается от прежнего? – Генка смотрел на товарища уже с неподдельным интересом.
Вопрос поставил в тупик. Отличия? Ну, разве что Семён стал более стройным, подтянутым, пышущим здоровьем, и жизнерадостным что ли. Если и были изменения в перерождённых, то в лучшую сторону, как ни крути. Конечно, это не показатель, многие ядовитые животные и насекомые имеют яркий окрас.
- Знаешь, как я таким стал? – Генка не ждал от Лёхи разрешения говорить, поэтому продолжил. – Я пытался угнать Лексус, и убил женщину, хозяйку авто. Вскрыл ей горло! Распорол от уха до уха! - он махнул ножом возле подбородка, - Понимаешь?! Дамочка оказалась из этих, а её автомобиль живым.
- Он тебя съел?! – Алексей в ужасе уставился на Генку.
- Угу, переварил, как паук муху, прямо в водительском кресле, заживо, – вздохнул Генка. - Но согласись, я это заслужил.
Лёхе нестерпимо захотелось выпить! К горлу подкатывала тошнота, снова кружилась голова, подкашивались ноги. Он ухватился за край стола, чтобы не упасть. Вовремя подоспевший Семён подхватил друга.
- Хорошо же тебя отделали, дружище, – засуетился Семён, усаживая Лёху в поданное одним из близнецов раскладное кресло. – Слушай, может у тебя сотрясение?
- Так скорми меня своему дому, – прохрипел Лёха. Слезы подступали к горлу, слёзы отчаяния, и страха перед неизвестным, перед непонятным и оттого - пугающим. В голове не укладывалось, как такое вообще возможно: живые дома и машины, что жрут людей на завтрак, обед и ужин. И люди, что возвращаются после этих трапез почти суперменами, воспринимая боль и пролитую кровь - как искупление. Алексей всё не решался спросить, чем же его лучший друг провинился перед Генкиной баней.
- Я бы скормил, – пробурчал Семён. – Да боюсь подавится, – в голосе промелькнули нотки обиды, и Лёхе в очередной раз стало стыдно.
- Сём, – он успел схватить за руку собравшегося уходить друга. – Прости меня, Сём! Ну, ты понимаешь, – промямлил он, но тот остановил.
- Я помню, как партизанил у Генкиного дома. Знаю, что ты чувствуешь. Просто поверь: бояться абсолютно нечего, никаких чертяг нет. И мистики нет. Генка прав, это всё до примитивности естественные процессы.
- Значит, вы можете объяснить, что происходит? – Алексей умоляюще уставился на Генку, но тот лишь пожал плечами.
- Мы сами не знаем. Правда. И не меньше тебя хотим разобраться. Надо искать первоисточник.
- Всё готово, идите к столу, – Любаша махала рукой.
- Слушай, серьезно, тебе надо показаться медичке! - Семён помог Алексею подняться.
- Чё ты гонишь? – тот приобнял друга за шею. – Думаешь, я не чувствовал, как ты копался в моих кишках: там в кафешке?
- Во-первых, не в кишках… нужны мне твои кишки, – бубнил Семён, идя рядом. – У тебя сломанное ребро проткнуло лёгкое и остановилось в миллиметре от сердца. Не довезли бы. Вот и залез. Так я ж не со зла. Да и метода такая есть, хиллерство называется.
- Не хватало ещё, что бы меня оживший мертвяк лапал, причём мужик, – Лёха шутя ткнул товарища в бок.
- И как Любашу угораздило в такого урода влюбиться, – не остался в долгу Семён.
Все расселись на лавки за длинным столом под высоким кустом ирги. От Алексея не укрылось, каким взглядом Любаша ловит каждое движение Максимки. Не успел подумать об особенностях размножения оборотней, точнее перерождённых, как был ошарашен новостью.
- Разрешите адресовать первый тост моей любимой жене Ольге, – встал Генка. – Хочу выпить за мать моих детей, настоящего и будущего.
Повисло молчание, все с любопытством смотрели на смущённую женщину, а Любаша, погладив её по животу, поцеловала в висок. Лёха изумленно взирал то на Генку, то на Семёна. Оба пожали плечами: мол, мы ж тебе говорили, что сами всего не знаем.
