- И все таки, Вы не могли бы членораздельно объяснить - куда девались кислородные баллоны с площадки третьего этажа, а так же многое другое, - маленькие черные глазки доцента едко смотрели на Новикова.
- Объяснить?.. Сергей попытался сделать умное выражение лица, каждым мускулом чувствуя, как оно ему не идет. Увы, к этому все и шло - его ведь торпедировали на каждой сессии! Конечно, можно было плюнуть на все, уехать домой, пойти к сестренке на фирму, спокойно пить водку... Но, после стольких лет боев и походов сдаваться?! Нет, отступать совсем не хотелось.
- Понимаете, Александр Мамедович..., дело в том, что... Серега явно тянул время, пытаясь измыслить хоть что-нибудь путное - все не так просто! - Гиреев довольно откинулся на спинку стула. Весь вид доцента говорил о том, что он ожидал подобного ответа. Тут же в бой решительно бросилась Любовь Васильевна, комендант студенческого общежития.
- Новиков!-- в голосе тощей комендантши гремел метал, - прекрати эту болтовню, ты мне уже шестой год кровь портишь! Своими пьянками - гулянками общежитие терроризируешь, плиту, скажешь, не ты взорвал? А это... - комендантша от гнева путалась в словах и знаках препинания, - блочная дверь исчезла, штанга , две гири из спортзала, а теперь, теперь...
- Ну, что Вы, Любовь Васильевна, при чем же здесь я?! - Вид у Сереги был, как у Блаженного Августина, пойманного за игрой в рулетку.
Раздался мелодичный перезвон. Большие каминные часы работы 19 го века - бывшая собственность помещика Василия Попова, а ныне - гордость Деканата, отметили время - 11:45.
- Новиков! -- вновь послышался вкрадчивый голос Гиреева - все здесь присутствующие имели за эти годы достаточно возможностей, для знакомства с Вашим красноречием. Итак, у Вас - 15 минут, чтобы изложить свою версию случившегося. И постарайтесь, чтобы она выглядела правдоподобно. В противном случае, у нас на одного Новикова станет меньше ... пятнадцать минут...
Ситуация складывалась отчаянная, но Сергей хорошо помнил, что впечатление на людей производит не правда, а искренность. Быть искренним, даже зная, что несешь полнейшую белиберду! Эх, была - не - была!
Теперь лицо Новикова выражало готовность сознаться в страшных прегрешениях, а голос приобрел трагические нотки закоренелого щипача, явившегося в ДОПР, чтобы, искупив вину, идти к новой жизни. - Видите ли... - он тяжело вздохнул и, опуская голову, быстро скользнул взглядом по сидящим в кабинете: отступать было поздно! - видите ли, в природе существует еще много непознанного и неразгаданного. Люди уже не раз подвергали осмеянию тех подвижников науки, что открывали новые горизонты познания. Вас это удивит, но я знаю, на что иду! - (театральный вздох, затем, голова гордо вскидывается вверх) Вы вынудили меня преждевременно признаться во всем!... Да, все это сделал я, и сделал в интересах чистой науки!!!(Боже, что я несу? )
Реакция присутствующих не нуждалась в комментариях. Секретарша Юлечка смотрела на Серегу с жалостью - так смотрят на полных идиотов. Любовь Васильевна таращила глаза, поражаясь невероятной наглости допрашиваемого, даже голосовые связки парализовало от удивления. Гиреев же, напротив, хитро щурился, поглаживая бородку, а губы его все больше и больше расплывались в довольной улыбке. Еще бы - глупая рыбина не только сама лезла в сеть, но и расставляла пошире плавники, стараясь (видно, из любезности) как можно более тщательно запутаться в ячейках!
Серега впал в какой-то самоубийственный азарт. Понимая, что останавливаться нельзя, он говорил, говорил, говорил... О тонких материях, иных измерениях, телепортации. На свет божий выплыло читаное где-то словечко: трансгрессия. Далее последовала череда недооцененных современниками талантов: да Винчи, Архимед, Спиноза, Лобачевский, Гумилев, Коперник, Ван-Гог (Господи, Ван-Гог - то здесь причем?! - стенала в ужасе какая-то извилина серегиного мозга), Ломоносов,.. э-э...
- Галилей...- масляным голосом подсказал Гиреев - он был на вершине блаженства. А как же - вот он, шанс окончательно потопить непотопляемого Новикова!
- Спасибо, Александр Мамедович, очень дельное замечание!
- Продолжайте...- Гиреев уже даже не говорил, а почти восхищенно нашёптывал.
- Да...э...так вот...перейдем к сути вопроса...
- Пора бы !
- Итак, все те предметы, о которых говорилось, были перенесены из нашего - трехмерного мира в мир виртуальный, причем , исключительно в научных целях. Ведь еще в двадцатые годы великий Фридман обосновал...
- Прекрасно! Гениально! - голос Гиреева звучал все еще ласково, но каждое слово резало как ятаган, - у Вас есть уникальный шанс завоевать пылких сторонников Вашей теории.
За оставшиеся четыре минуты отправьте в это виртуальное измерение какой-нибудь материальный предмет. Ну, хоть бы, наши знаменитые каминные часы. Разумеется, в случае удачи все обвинения будут с Вас сняты. Так что, действуйте, Мерлин Вы наш!
- Часы?! - Серега всем своим видом уже напоминал буйно помешанного. Вообще-то, ему только и оставалось, как косить на психа (как возможный вариант -- забиться на полу в припадке и пустить изо рта пену).
Маленький позолоченный купидончик, целился в Сергея, как полтораста лет назад в страдавшего манией величия , генерал - майора Попова. Секунды стремительно улетали, а несчастный дебошир и гроза 4 - го общежития, яростно втолковывал своим инквизиторам, что дело не в конкретных часах и не в предметах вообще, а в искривлении темпорального потока, напряженности магнитного поля и лично его, экспериментатора тяжелом состоянии в данный момент. В воздухе пахло отчислением и чем - то еще. Призрак родной Ивановки явственно вставал на горизонте, чудились изощренные проклятья матери и злые подначки сестры. Серега уже почти не контролировал себя, его язык , в исступлении, все наращивал и наращивал обороты...
Звонок с пары все оборвал, обдал холодным душем. Звонок на 12-05...
Гиреев победоносно вскинул левую руку, дабы сверить часы и вынести заключительный вердикт. Странно! На нем же точно были его Командирские с авто-подзаводом. Странно. И тут...
Этого нельзя было не заметить или, тем более, не услышать! Медленно, как в кино, Гиреев повернул голову влево, - туда, откуда еще пять минут назад должен был раздаться характерный полуденный бой часов. Двенадцать ударов!
В следующие несколько секунд лицо доцента вытягивалось (казалось, оно стремится перещеголять типажи Дон Кихота или Дзержинского). Боя часов не было, как не было и самих часов! Массивных, с золочеными стрелками, купидонами и нимфами, подаренных когда-то генералу Попову в день его тезоименитства благодарными тифлисскими армянами. Не-е-е-б-ы-л-о-о-о!!! Как не было Командирских самого Александра Мамедовича, электрического будильника на столе у обалдевшей секретарши и аляповатого настенного блина в кабинете декана.
О! Где ты, Гоголь, способный описать эту немую сцену?! Какая там бабушка! Какой Юрьев день!
Примерно через полминуты смысл произошедшего дошел и до всех остальных. Комендантша, в силу своей необразованности, лишь мелко крестилась и что-то бормотала, а секретарша Юлечка, сочла за лучшее просто хлопнуться в обморок. На Гиреева же, смотреть не только страшно, но и, пожалуй, вредно для здоровья.
Серега, после перенесенного, соображал очень туго. Единственное, что он понимал, глядя на лица этих людей: из Университета его вышибать уже никто не собирается. Твердо усвоенное с детства правило: куй железо, пока горячосработало, заставив язык произнести:
- Так я все понятно разъяснил? - молчание и утвердительные, весьма энергичные, кивки. - И я теперь могу быть свободен?
- И-идите, Сергей, ко-конечно... - Александр Мамедович смотрел на него взглядом закоренелого атеиста, которому явился шестикрылый серафим и вручил повестку в районное отделение Святейшей Инквизиции ( ля-ля-ля-ля-ля, я сошел с ума, какая досада!).
И лишь когда Новиков был у самой двери, Гиреев, собрав всю свою недюжинную волю в кулак, окликнул его извиняющимся тоном: - Сергей Анатольевич, простите, но где же все-таки часы?
Серега медленно повернулся и уже с порога, удивленным, полным самой искренней невинности голосом, переспросил - Часы? Какие часы?
Похожие статьи:
Рассказы → Лабораторная крыса
Рассказы → Сквозь Невозможное
Рассказы → Красная шапочка
Рассказы → О вреде фэнтези