1W

Желтые облака

в выпуске 2014/08/18
article1692.jpg

       Мама сказала, что чувствует себя лучше. И последние ее слова перед тем, как попросить стакан воды, были: «Я тебя никогда не оставлю!» Лишь я не оказалась столь великодушна, как она; и, поставив наполненную кружку на табурет рядом с кроватью, ушла в ночь, бросив ее одну на  роковом свидании. И  в следующий раз только утром открыла дверь в мамину комнату, но на постели уже обнаружила бездыханное тело. И помню, как долго  в оцепенении стояла и смотрела на зеленую кружку: та оказалась на половину пуста. И некая бредовая мысль затаилась во мне тогда: остаток воды навсегда останется в этом неисчерпаемом сосуде, маме не допить ее никогда! Разум тонул в полупустом стакане, и я целиком погружалась в остаток воды. Такова была первая защитная реакция мозга, ведь если б я не смогла чем-то отвлечь мысли, то, скорее всего, со мною произошла бы истерика. А так я успешно миновала ее, заблокировав свой рассудок на дне ...

       Сегодняшний июньский день, когда я пишу эти строки, как зеркальное отражение того печального августа. Начало лета — а я  живу его концом. Но ни дня не проходит, чтоб  в памяти не возвращались минуты, в которых  утекали последние песчинки маминого времени, и я могла бы разделить это время с ней.

       Но вечером десятого августа я находилось на студии звукозаписи, где мой парень со своей группой записывали  новую песню. Владимир посвятил ее мне, и я не хотела пропустить рождение чуда, сотворенное чувствами к моей персоне.

 

                                                              Желтые облака

                                                     На красно-вишневом небе

                                                              Снятся тебе, пока

                                                     Счастье живет на свете.

                                                              Юлины облака

                                                     Рассыпались перламутром.

                                                              Я прошепчу слегка:

                                                    «Юленька, с добрым утром!»

 

       Нежно звучавшей лирикой ласкал слух припев песни. Но в один из моментов я перестала ее слушать. Прекрасная музыка, от которой была в изумлении еще несколько минут назад, превратилась в ужасный скрежет, и никакой мелодичности, только зловещие удары по струнам.

       Я пыталась объяснить причины разящей перемены, но останавливалась на том, что каждый раз мысли мои возвращались к маме. Тревожно сжалось в груди сердце, тело одолевала дрожь, глаза перестали различать оттенки цветов: мир сделался черно-белым, а потом вообще свернулся в мелькающую точку. Чем было вызвано беспокойство, догадаться оказалось несложно. Нехорошие предчувствия одолевали меня. Ведь не зря за последние пятнадцать лет, уходя, впервые сказала маме: «Я люблю тебя!» И поцеловала в щеку. Доносившиеся до меня звуки сменились последними ее словами: «Я тебя никогда не оставлю!» (сказала это, а самой через несколько часов не стало, когда я упивалась «желтыми облаками», заслонившими «красно-вишневое небо», потому что голубым для мне оно больше не было). В глубине себя я увидела обреченные мамины глаза, и слезы ручьем потекли по  щекам. Неизвестно сколько времени провела я в таком состоянии, вывести из которого меня смог только Владимир.

       — Юля, с тобой все в порядке? — тронул он меня за плечо.

       — Да, — вернувшись, смогла проговорить я                                                                    

       — Мы закончили. Ты идешь?

       — Куда? — мысли никак не удавалось собрать в кучу.

       — У нас с ребятами предложение, где-нибудь отметить это дело. — Владимир приобнял меня за талию. В глазах его стоял озорной блеск. Я помню, как после каждого концерта он буквально кипел, переполнялся энергией, а сегодня состоялось запись его новой песни, и мне так не хотелось его разочаровывать, но, взглянув на часы, все же вынуждена была сказать:

       — Вова, я очень устала. Отвези меня, пожалуйста, домой.

       На его лице мелькнула маска разочарования, но всего лишь на мгновение. Беспокойство, окутавшее меня, не ускользнуло и от его внимательного взгляда, отчего он пошел на встречу моей просьбе. Именно за это я и любила его тогда — за сочувствие и понимание.

       Мы вышли на улицу, Володя простился с ребятами и, подойдя к автомобилю открыл для меня дверь со стороны пассажирского сидения. Я устроилась на переднем кресле «шевроле», а он, обежав машину, нырнул за руль. Мне и в самом деле не хотелось разочаровывать Владимира (песня была замечательной, я влюбилась в нее буквально с первых нот, когда он несколько дней назад наиграл ее на гитаре), но не в силах могла что-либо с собой поделать. Чувство вины перед мамой ненасытным червем съедало меня изнутри: в темной квартире я оставила ее совершенно одну. Как назло, стоило случиться приступу, так отца отослали в командировку. Он мог отказаться, но все же поехал, оставив ее на меня. Мне хотелось сердится на него, но всю ненависть обрушила только на себя и свою безответственность.

       — Тебе не следовало с ними прощаться. Мог бы отвезти меня и возвращаться к ребятам, — предложила я вариант Володе.

       — Золотце ты мое! — улыбнулся он мне. — Может, все же расскажешь в чем дело? — Он не отрывал взгляда от дороге, но боковым зрением видел, как я окончательно повесила нос.

       — Маме было совсем плохо сегодня, — проговорила на одном дыхании. — Не стоило мне никуда уезжать. — Из глаз вновь покатились слезы, и я была лишь на одной грани, чтоб не разрыдаться.

      Владимир нежно прикоснулся своей ладонью к моей влажной щеке, поймав пальцем слезинку.

       — Мне кажется, парни и без меня сегодня хорошо напьются.

       Я попыталась сочинить на лице подобие улыбки, только это не совсем у меня получалось. А Володя твердым голосом добавил:

       — Поехали к маме, — и добавил газу.

       Когда мы переступили порог квартиры стрелки на часах приближались к четырем часам утра. Верить своим тревогам я не решалась, поэтому передвигались бесшумно. Я не хотела потревожить маму, если она спит, в последнее время ее сон был очень чуток. При любом шорохе она просыпалась и спрашивала, выкрикивая из комнаты: дома ли я? и куда собираюсь уйти? Вряд ли я до конца в то время могла себя убедить, что тот мамин сон уже никому не нарушить. На цыпочках подошла к ее двери и прислушалось. Мне показалось, что слышу тихое посапывание, только сейчас не могу утверждать кому принадлежало оно. Вполне возможно, что… мне, а в маминой комнате была тишина. Но я не решилась открыть скрипучую дверь. Успокоив себя призрачным дыханием, вернулась к Владимиру.

        — Как мама? — побеспокоился он.

       — Спит вроде, — прошептала я и отправилась в спальню.

       Как ни велико до этого было мое спокойствие, но в глубины сна  провалилась достаточно быстро. Там возродилась я двенадцатилетней девочкой, гуляющей с мамой по парку. С какой точностью сновидению удалось передать ощущение непогоды, найдя их в уголочке детских воспоминаний. Разгуливать под моросящим дождем желающих нашлось немного. Только такие же отчаянные, как мы, блуждали по мокрым тротуарам. Широко раскрытые зонты редкими осколками складывали калейдоскоп. Но нам дождливая погода в тот день была ни по чем и не могла испортить настроения. А сон оказался прекрасным рассказчиком, описывая давно ушедшее время реальными красками, даже серый цвет слякоти отчего-то казался волшебно-цветным. Уныло по своей орбите крутилась карусель. Желающих, которых она могла насытить восторгом, не было. И обычная длиннохвостая очередь, в погожий день вереницей тянувшаяся в даль, образовалась только из нас. Это был мой любимый аттракцион, и я плевать хотела на дождь. Мы купили два билета, но только для меня одной, мама никогда не решалась залезть на этого «монстра». Женщина, отвечающая за включение, грустно сидела в палатке и скучала, уже не ожидая нечаянных посетителей, но тут очутились мы. Она встрепенулась и даже немного обрадовалась. Тогда я два раза с визгом прокрутилась в захватывающем дух вихре. Подоспели еще два желающих оседлать карусель, видя с каким удовольствием это удалось мне. И вместе с рыжим мальчуганом и курносой девчушкой добрая женщина разрешила мне прокатиться бесплатно. Мы крутились быстрее и быстрее. Все перед глазами у меня проплывало с невероятной скоростью. Мама о чем-то разговорилась с женщиной. Девочка напротив меня иногда от страха закрывала глаза, а мальчик радостно размахивал руками, не боясь вывалиться из сиденья. С каждым кругом весь мир менялся, в нем не осталось и следа от дождливой погоды. Надо мною только желтое солнце блуждало по синему небу. Радостно так. Все цвета на своем месте. Желтым было то, чему и подобало быть желтым; белые облака, как только что выпавший снег; а небо еще оставалось голубым — беззаботное голубое небо детства… И в парке заиграла музыка. Из динамиков на столбах зазвучал куплет новой песни Владимира «Юлины облака», которой не могло быть четырнадцать лет назад.

 

                                              Она спала, как грудной младенец,

                                              С улыбкой нежности на устах.

                                              Вокруг нее танцевали тени,

                                              И звезды прятались в волосах.

 

       И тогда цвета начали преображаться. Я поняла, что ничего этого нет. Я сплю. Но зачем было мне просыпаться?

       Сейчас, по истечению трех лет, вспоминаю, как раньше в кошмарных снах мне снилась, что мама моя умерла. Тогда я в холодном поту и с часто бьющимся сердцем просыпалась, но удостоверившись, что это всего лишь сон, легко вздыхала, но не засыпала вновь. Последнее время мне снится, что мама жива. Я просыпаюсь с улыбкой на устах, но память меня возвращает в роковой день. Со слезами на глазах мне хочется уснуть, вернуться к маме, но это редко у меня выходит.

       Вот и тем днем я проснулась и не хотела покидать теплую постель. Слабость сковала тело, и мне не в силах было с ней справиться. Наверное, около часа я еще провалялась, не спав и не бодрствуя. Понимала: надо заглянуть к маме. Все мысли только вокруг этого и блуждали. Но подняться никак не выходило. Еще десять минут, утешала я себя, и встану, обязательно встану. Но другие десять минут сменялись следующими. Неведомая сила вернувшегося предчувствия крепко прибила меня к кровати. Только слова Владимира помогли мне преодолеть себя. Он сам посоветовал мне заглянуть к маме, уж больно тихо, а время уже одиннадцать часов. Еще я вспомнила, что сегодня обещал придти врач.

       С трудом, но все же я встала. Володя пообещал пока сварить кофе, и мой заботливый друг скрылся на кухне. Я же прошла по коридору и открыла дверь в мамину спальню. Обычно она резко открывала глаза, когда кто-то заходил в комнату, но не в этот раз. Они оставались закрытыми, только чуть-чуть был приоткрыт рот.

       — Мама, — позвала я.

       Тишина.

       — Мама? — окликнула еще раз.

       Никакой реакции.

       Я подошла ближе и притронулась к ее руке.

       — Мама...

       Холодная.

       Трудно сказать, что я почувствовала в первую очередь, о чем подумала. Почему-то оказалась так важна мысль о зеленой кружке с остатками воды, словно вокруг меня ничего больше не существовало. Простояв так около двух минут в сомнамбулическом состоянии прошла я на кухню, где Володя варил кофе.

       — Все… — прошептала я, уставившись в одну точку.

       Он, не понимая, посмотрел на меня.

       — Все… — повторила я и согнулась пополам.

       — Что?! — спросил Владимир обеспокоенною

       — Мама умерла… — и упала в обморок...

       Время, как в замедленной съемке, перестало торопить секундную стрелку.

       Врач в этот раз пришел без опозданий, только к нам не успел. И уже никогда не успеет. Я с трудом сдерживала себя от истерики. Доктор зашел, а я ему что-то пробормотала. Кажется, «поздно», сказала и ушла на балкон, оставив его на освидетельствовании смерти.

       Тихий ветерок всколыхнул макушки деревьев. Небо зажмурилось и разразилось теплыми слезами из накрахмаленных туч. Только перед глазами еще некоторое время оставалось веселое солнце, светившее из детских лет.

       На запястье правой руки я заметила царапину, смотрела на нее, но не могла вспомнить причину ее происхождения. Тоненькая, словно от коготка котенка… или белочки. Ведь двадцать лет назад в сосновом бору меня в этом же самом месте поцарапала белка, когда я кормила ее орешками из своих рук. И, чуть в сторону отодвинув ладонь, отдалила ее от лакомства, а зверьку этот нахальный жест пришелся не по душе, отчего бельчонок и ухватил мое запястье когтистой лапкой, пытаясь ближе подтянуть к себе мою руку, тем самым нечаянно поранив меня. Ранка оказалась совсем крошечной, но внезапная обида на белку вылилась обильными слезами. Не было предела моему негодованию, и никак не получалось остановить слезы. Мама лишь тогда надо мной подсмеивалась: «Ну, Юлю белочка обидела.»

       Как сейчас помню — это была весна двадцатилетней давности в пору маминого отпуска.

Время это мы провели в доме отдыха. Папа тогда нас посадил на автобус и, как всегда, где-то скрылся. Весело прошли апрельские деньки восемьдесят девятого года: различные конкурсы, аттракционы, кинотеатр и прогулки по сосновому бору. Огромными великанами сосны возвышались со всех сторон. Их высокие стволы слегка покачивались из стороны в сторону, а хвойные ветви где-то там, высоко-высоко, соприкасались с небом и оставляли на нем чуть заметные царапины подобно той, которая алела на моем запястье. Интересно чувствовать себя было в новой роли, стать еще меньше, чем я была, самым маленьким в мире человечком, но над которым, как и над великанами, также светило солнце и проплывали облака...

       Похороны оказались обратной стороной того весеннего дня. Только сосны были похожи на те, и небо все в тех же мелких царапинах, лишь вместо облаков в вышине над головой катились желтые апельсины, навеянные песней. А я все та же маленькая девочка. Только жизнь у этой девочки уже не та! В ней не осталось места для аттракционов...

       Красная крышка опустилась на гроб, и маленькие замочки по бокам защелкнулись. Настигло понимание безвозвратности. Все оказалось тяжелей, чем мне предполагалось. Разум отказывался верить, что несколько секунд назад я в последний раз взглянула на мамино лицо. Невыносимо тяжело было. Я осталась до конца опустошенной. Сзади за плечи меня поддерживал отец. Он вернулся только в день похорон и задерживаться, как  поняла, не собирался. Но ближе него больше никого не было, даже если и находиться он будет за тысячу километров. Я обернулась и обняла его, а папа пытался втолковать мне то, что я пока отказывалась принять.

      -  Юля, взгляни туда, — показал он пальцем на небо. — Видишь облака? Там сейчас мама — не здесь!

       Я подняла голову и пыталась вглядеться в них, разглядеть хоть какой-то намек на присутствие мамы. Но у меня не получалось! Отчего слезы сильнее хлынули из глаз.

       Существовал ли другой мир? В котором  день был не таким солнечным и ярким. И пусть там беспрестанно бы хлестал дождь. Но мы с мамой находились бы дома… вдвоем… смотрели бы из окна, как крупные капли разбивались в лужах. А могло ли такое же печальное время наступить в том мире, если б я никуда не ушла, а осталась  с мамой. Вдруг она перед смертью звала меня? Может, я смогла бы ей помочь чем-нибудь? И не было бы тогда этих желтых облаков. Порой серые тучи приятней цветных фантазий.

       Утешения отца меня не могли успокоить. Моей вины здесь не было?! Я вырвалась из его объятий. Да что вообще он мог понимать! Его не было рядом! Его всегда в тяжелые моменты не бывает рядом! Он жил словно своей параллельной жизнью, только в каких-то фантастических мгновениях она пересекалась с нашей. Где он был вчера? Где он был три дня назад?!!! И где потеряется завтра? У самого таких ответов не было. А успокаивать все мастера. Какого черта! Я побежала в сторону дороги. Тебя не было!!! Тебя не было в тот день!.. И меня… меня не было… На обочине я села на корточки и сжала ладонями голову. Почему я не осталась дома?.. Пропади оно все пропадом… И музыка… и посвященная мне песня… и Владимир вместе с ней. Хотя… Я подняла взгляд и увидела, что он единственный, кто пустился за мной вдогонку. Прости, Володя, прости...

       Вечером после поминок дома с Вовой мы остались вдвоем. Я молча в тишине хотела посидеть в маминой комнате, и его присутствие мне было необходимо. Без него я не справилась, не выдержала бы последние часы и дни до похорон. Он сидел на диване, а я лежала, положив голову ему на колени.

       — Только не оставляй меня одну, — попросила я, проведя рукой по его небритой щеке.

       — Не оставлю, котенок. — Он поцеловал меня в лоб, и от него повеяло чем-то из прошлого. Я изо всех сил боролась, чтобы вновь не заплакать. И так, на коленях у Володи, не заметно для себя самой уснула.

       Не знаю, сколько времени я пробыла в беспамятстве. Мне ничего не снилось. Две минуту ли, два часа? Но, когда очнулась, в комнате стоял полный мрак, и единственной его постоялицей была только я. Совсем одна в темной и страшной спальне, в которой смерть роковым попутчиком настигла маму. Я бросила взгляд в сторону двери. Закрыта. Только лишь из щели под ней пробивался маленький лучик, и тихий звук включенного в другой комнате телевизора. И все. В сумрачном помещении стояла лишь тень недавно побывавшей здесь старухи.

       Я закричала. Крик вырвался из моих легких и разбился о стены комнаты. Дверь резко отворилась, и в спальню влетел Владимир. А я продолжала кричать.

       — Тихо-тихо. Успокойся, солнышко, — он обнял меня и принялся успокаивать. — Все в порядке. Я здесь. С тобой.

       Паника прошла, но во мне остались неиссякаемые слезы обиды.

       — Ты оставил меня, — сначала шепотом проговорила я, но потом значительно повысила голос. — Ты оставил меня одну! Я же просила! Я же просила не оставлять меня! — кричала я на него, заливаясь слезами и колотя кулаками по его груди.

       — Ты уснула, Юля, — оправдывался он. — Я не хотел тебя будить и вышел.

       — Ты оставил меня! — Его аргументы не имели для меня никакого значения. Перед глазами было одно: темнота, страх.

       — Я ушел не надолго. Думал, так будет лучше. — Он сжал в кулаках мои руки, чтобы остановить удары. После его последних слов я тяжело вздохнула, отвернувшись от него в другую сторону, и замерла на пару минут.

       Его дыхание было рядом с моим лицом, но прошлым, родным, от него больше не веяло.

       — Наверное и в правду, так будет лучше… — это было произнесено мной на слабом выдохе.

       — Что? — не понял он.

       — Будет лучше… если ты уйдешь...

       Нет, Володю я ни в чем винить не могла. Не имела права просто. Но и оставаться с ним тоже не могла больше. Мне стало тошно за себя, а его жаль. Ведь он приезжал ко мне несколько раз, пытался наладить отношения, но я безучастно относилась к его посещениям, словно никого рядом нет. Тем и дала понять, что его присутствие необязательно, а если быть честнее — нежелательно. Мы расстались. А через некоторое время (много ли прошло) я услышала, что он встречается с какой-то известной теннисисткой. Мне расстраиваться не было смысла (уже стало все равно), лишь мысленно пожелала ему удачи. Пусть его облака теперь витают на небе других женщин — мне хватало черных туч.

       А потом я перестала спать по ночам.

       В голове постоянно звучали незаконченные мелодии или недописанные стихи. Чей-то сладкий голос напевал мне песенки, и приходилось ночи напролет грезить под них. И вскоре по радио услышала новую композицию бывшего парня, вспомнив, что ее мне как-то нашептывала бессонница.

 

                                        Может быть однажды, акварель достанем,

                                        Чтоб раскрасить небо в желтый цвет.

                                        Может быть однажды, мы другими станем,

                                        И не будет больше в мире бед.

 

       Весь дальнейший текст и мелодия были пронизаны духом расставания. Я поверила его переживаниям, и мне могла даже понравиться песня. Только опять здесь мелькал этот проклятый желтый цвет! Он что, больше никаких оттенков не знает? Мне боязно уже было выглянуть в окно и очутиться  под лучами рокового цвета. Ночь лишь иной раз приносила спокойствие и в то же время очередные бредни. А чтоб время не проходило даром, сама начала писать стихи, и получались они не хуже, чем у Владимира.

 

                                                         В небе есть облака,

                                                         В них обитают души,

                                                         Только далек пока

                                                                 Этот Эдем.

                                                         Там солнце светит всем,

                                                         И не блуждают стужи,

                                                         Там не познать никем

                                                         Грусть и печаль совсем.

 

                                                         Я бы могла спастись,

                                                         Если еще не поздно;

                                                         Истину не найти

                                                                В крепком вине.

                                                        В отблесках на окне

                                                        Ярко сияют звезды,

                                                        Пятнышки на луне -

                                                        Все, что осталось мне.

 

       Приближалось сорок дней. К этому времени я уже измучилась от бессонницы. Нервы всегда оказывались на пределе. В какой-то момент я могла разразиться страшными проклятиями на все, что попадало мне под руку, а в другой — по-детски расплакаться. Что было хуже — не знаю. Последние значимые события моих кошмаров начали происходить очередной безлунной ночью, когда до поминок оставалось трое суток.

       Усталость сказывалась все сильнее, и меня все же начало клонить ко сну. Я выключила телевизор и укуталась одеялом в предвкушении сна. Но легкий холодок пробежал по коже, когда дверь маминой комнаты, закрытая с того самого момента, упомянутого мной выше, со скрипом отворилась, и металлическая ручка хлопнула по стене. Ранее этот звук сопровождался вопросом: «Юля, ты никуда не пойдешь?» Отчего мне автоматически сквозь дрему уже хотелось ответить: «Никуда не пойду!» Но тут же все звуки умерли во мне, я встрепенулась. Мертвая тишина повисла в квартире, только в воздухе огромной тяжестью повисла непроизнесенная мамой фраза. И пусть дверь в мою спальню тоже была закрыта, но перед глазами все равно вырисовывался некий призрачный образ, стоящий за ней. Во мраке витал дух незримого. А страх частично одолевал меня, и, если б я еще хоть минуту провела во тьме, то своим криком разбудила бы весь дом. Самым быстрым способом, чтобы впустить в комнату частички света, было нажать кнопку пульта, который всегда находился у меня под рукой. В доли секунды свечение телевизора блекло осветило помещение. И этого света мне оказалось достаточным. Пульс продолжал бешено колотиться, но дышать я стала ровнее. Канал «МузТВ» прокручивал хорошо знакомые клипы. Я подняла подушку повыше и начала просматривать музыкальные ролики, изредка поглядывая в сторону двери. О сне теперь можно было только мечтать. Но, главное, я отвлеклась и на душе стало спокойней. Лишь выйти из комнаты до утра не решалась.

       Как только рассвет проник через окно, нежно погладив лицо первым  лучом солнца, я скинула с себя одеяло и вышла в коридор. Первым делом закрыла мамину спальню. Несколько раз проверив плотность прилегания двери к косяку, чтоб никакой сквозняк не заставил ее вновь до смерти перепугать меня. Только следующая ночь принесла новые неожиданности, и все мои предостережения оказались впустую...

       Через задернутое тонкой шторой окно просачивался слабый лунный свет. Осколки звезд блестели в фиолетовом небе и перемигивались между собой — конфетти, разбросанные по вселенной. Телевизор работал, но звук оставался так слаб, что я не могла расслышать слова из песен, который крутил музыкальный канал. Голоса исполнителей мелкими паучками застревали в паутине динамиков, не достигая моего слуха. Но я и не старалась прислушаться. Все внимание было устремлено на дверь и на то, что могло случиться за ней. Каждый случайный шорох или скрип половицы заставлял вздрагивать меня. Стрелки часов замерли. Секундная  попыталась преодолеть одно деление, но это ей не удавалось, и она со скрежетом возвращалась на изначальное положение и без конца монотонно повторяла все заново. Батарейки сели — время остановилось. Поэтому, когда повторилось происшествие, я абсолютно не догадывалась, какой час пробил в этом сумраке. Дверь вновь гулко стукнула ручкой об стену, и в остановившейся тишине присутствовало потустороннее. Слабо заскрипели доски паркета, будто кто-то на цыпочках передвигался по полу. Легонько-легонько. Шаг за шагом ближе к закрытой комнате, в которой сжалась  клубочком я. Меня трясло. А последний заряд в часах иссяк до конца, и даже слабое подергивание стрелки прекратилось. Показалось, что время не просто остановилось, — оно умерло. Словно неожиданно закончилась музыка, и все танцоры в недоумении замерли. Экран телевизора прошелся мелкой рябью и погас. Я очутилась во мраке безвременья. Темнота завладело моим разумом, как и всей комнатой, и мысли, подобно телевизору, зарябили и отключились.

       Когда я открыла веки, солнце больно ударило по глазам, отчего невольно пришлось зажмуриться вновь. День уже давно заявил на свои права. Встав, я подошла к окну.

       Сентябрь еще сохранял остатки летнего тепла.

       Завтра сорок дней, как мамы нет, подумалось мне, а на улице все также солнечно, как и в минувшем августе. Кто-то спешил на работу месяц назад и продолжает спешить до сих пор. А сколько лет скамейка стоит у подъезда! А сколько людей пересидеть успело на ней за это время! А сколько — не присядет уже никогда! Все роились и роились в голове мысли. Их было тысячи — но не одной стоящей.

       Отойдя от окошка, я решила выяснить, что случилось с телевизором. Отчего он погас без посторонней помощи? С тревогой решила я докопаться до причины таинственного случая. Выяснилось это значительно быстро и не несло никакой мистики. Я сама включила автоотключение на три часа ночи и забыла. Благодаря этому отпадал вопрос о времени ночного инцидента.

       Я беспрестанно щелкала каналы и думала о прошлой ночи. Показывали очередную серию маминого любимого сериала. Жаль, что ей его уже не досмотреть. Как же так может быть?! Зачем тогда вообще показывают, если в моей квартире его некому смотреть.

       Потихоньку сходила с ума.

       Но лишь приблизился вечер, как на душе вновь стало жутко и неспокойно. Вспомнила о двери, которая вторую ночь открывалась без причины. И, просидев до полных сумерек, пришла к выводам, благодаря которым вообще решила ее больше не закрывать. Как же я глупа?! Как несмышленный ребенок испугалась темноты и шорохов в ней! Боже мой! Это же мама! Разве может она причинить мне хоть какой-то вред?! Вот я дура! С этими славными мыслями я и провела остаток вечера. А когда ночь приняла свою эстафету, я, не боясь, с открытыми дверями легла спать...

       Мне приснилась мамина комната — аккуратная, чистая, без единой пылинки. А мама, молодая и красивая, какой и осталась навсегда в моей памяти лежала на кровати. Рядышком с ней пристроилась я и смотрела в ее светлые глаза, полные жизни, как много лет назад.

       — Сегодня я ухожу, — сказала она, сжав мою ладонь в теплой руке.

       — Но ты обещала мне, мама, что не оставишь меня! — с грустью в голосе произнесла я и уже собиралась заплакать.

       — Юленька, — мягко выдохнула она, словно обращаясь к трехлетней девочке (наверное, такой я для нее всегда и была), — я и не оставляю тебя. Я ухожу, но всегда буду с тобой здесь, — она прикоснулась к моей голове, — и здесь, — а потом прижала ладонь к моему сердцу.

       В комнате тихо зазвучала музыка, возвращающая меня в реальность.

       — Прости, — я боялась, что не успею сказать ей это. А слезы застилали мои глаза так, что я уже не видела ее лица. И проникновение знакомого речитатива все дальше отдаляло маму.

       — Доченька, ни в чем не вини себя! — Прикосновения ее были так нежны, что я уже сомневалась в действительности сна. — Ведь ты дала мне вечное пристанище. Я вся в тебе и в той мелодии, которую ты будешь нести в своем сердце после моего ухода. Мы все лишь маленькие нотки на страницах жизни, и остаемся непонятными закорючками. Но, когда попадем в руки талантливого музыканта, он возьмет смычок и скрипку, и мы будем звучать волшебной музыкой до тех пор, пока не порвутся струны. Моя струна лопнула, но ты продолжение моей музыки.

       И, уходя, она осталась со мной навсегда!..

       Разум мой пылкой голубкой вылетел из сна (или это все же не сон был?). Музыка из телевизора полностью вернула меня в жизнь. Это Владимир через экран пел песню, посвященную мне. В его новом клипе желтые облака перестали выглядеть устрашающе. Я порадовалась за него и после окончания песни выключила «ящик».

       Надо готовиться к поминкам...

       Через несколько месяцев мы с отцом продали старую квартиру и купили маленький домик на берегу моря. Папа, как всегда теряется в командировках, так что единственной хозяйкой большую часть времени остаюсь я.

       Ранним утром перед работой, когда всходящее солнце только начинает рождать тепло, мне всегда нравилось под тихую музыку посидеть на крыльце, вглядываясь в синюю даль моря и неба. Что я там ожидала увидеть? Может, мамину улыбку на фоне утренней зари? Но я и так видела ее каждый раз, когда подходила к зеркалу. Поэтому на морской глади я довольствовалась белыми парусам яхт, а в небесах меня радовали пушистые облака; они плюшевыми зайчиками проплывали по воздушному океану. Только какого цвета каждое утро они бывают — я не могу вспомнить. Но в солнечном пламенном восходе, я думаю, что, может быть даже… и желтыми.

Похожие статьи:

РассказыЧужие письма. Письмо первое

РассказыЧужие письма. Письмо второе

РассказыТёмная Ночь (часть вторая)

РассказыНочь

РассказыТёмная Ночь (часть первая)

Рейтинг: +7 Голосов: 7 4873 просмотра
Нравится
Комментарии (102)
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 7 апреля 2014 в 17:55 +6
Поддался ностальгии и выложил свой второй рассказ)) Насколько отличается то, с чего я начинал, и то, что пишу сейчас. hoho Легкая драма превратилась в хоррор) zlo
Леся Шишкова # 18 апреля 2014 в 20:49 +7
Легкая драма превратилась в хоррор????
Легкая??? shock
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 24 апреля 2014 в 18:03 +2
Вроде, не тяжелая)))
Kalamiti # 7 апреля 2014 в 21:04 +5
Плачу Лёш... не знаю, что написать... просто плачу и всё... cry
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 7 апреля 2014 в 21:08 +5
Мне иногда тоже хочется плакать, когда сам перечитываю этот рассказ.
Спасибо, Юля!
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 14:19 +5
Я тоже плачу.
Юля, давай плакать вместе. У тебя лишнего платка не найдется? А еще, я бы не прочь погрызть подушку...
Леша, но нельзя же быть настолько талантливым!
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 18 апреля 2014 в 14:21 +5
Григорий, ты меня как всегда перехваливаешь))) Нельзя так))
Спасибо!!!
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 14:22 +5
Ну, ты же не думаешь, что я тебе вру?
Увы, Леша, талант от людей не спрячешь...
Катя Гракова # 18 апреля 2014 в 14:22 +4
Леша, но нельзя же быть настолько талантливым!
Что предлагаешь делать с этим безобразием? zlo laugh
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 14:23 +5
Объявить его бездарем и забанить! laugh
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 18 апреля 2014 в 14:26 +5
Ах вы))) zlo
Катя Гракова # 18 апреля 2014 в 14:28 +4
Не хвалить 2 месяца!
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 14:32 +5
2 месяца... Нет, Катюш, он очень опасен.
Может пустить слух, что он фантаскоп материл и нелицеприятно отзывался?
Катя Гракова # 18 апреля 2014 в 14:35 +4
rofl Это жестоко!
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 18 апреля 2014 в 14:35 +5
Я сейчас вас обматерю))) rofl И точно меня забанят)) А то начали плести интриги против меня. Я вам... zlo
Катя Гракова # 18 апреля 2014 в 14:39 +4
А ты разве умеешь материться? shock Автор "Первого Нового года"...
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 18 апреля 2014 в 14:46 +5
А ты разве умеешь материться?
Еще как! "Ёшкин кот" - видите? Имею)))
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 18 апреля 2014 в 14:47 +5
Имею)))
Ой, обшибся)))
*УМЕЮ!
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 14:49 +5
Слабовато, однако... Интеллигент ты наш, фантастико эрфешный laugh
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 18 апреля 2014 в 14:52 +4
А ты хочешь, чтобы я как "зарулил", и тогда меня точно забанят))) Хитро! laugh
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 14:54 +5
Так ты не только талантливый, а ещё и умный?!
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 18 апреля 2014 в 14:59 +5
Так ты не только талантливый, а ещё и умный?!
А то...))) Помимо того, что писать, я еще и считать столбиком умею))) laugh
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 15:01 +5
Помимо того, что писать, я еще и считать столбиком умею)))
Я тоже так хочу. А где ты научился?
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 18 апреля 2014 в 15:12 +5
А где ты научился?
А вот... Так я тебе и рассказал))) Чтобы и ты таким же талантливым стал)) Конкуренты мне не нужны! zlo
Катя Гракова # 18 апреля 2014 в 14:48 +4
"Ёшкин кот" - видите
rofl
Сильно! Гриш, нам его не одолеть!
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 14:50 +5
Не сдавайся. Можно еще десяточек клонов соорудить, которые выступят против него с обличительной речью laugh
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 14:39 +5
Ничего личного, Леха! Мы просто думаем как от такого сильного конкурента избавится...
Катя Гракова # 18 апреля 2014 в 14:40 +4
Да-да, а то ещё тоже захочешь на конкурс миниатюр пойти...
Kalamiti # 18 апреля 2014 в 16:51 +5
Гришенька, держи платочек и подушечку...
""
Изображение уменьшено. Щелкните, чтобы увидеть оригинал.
""
Изображение уменьшено. Щелкните, чтобы увидеть оригинал.

Может оставим его? smile Жалко такой талант! :)
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 18:33 +5
Ой, спасибо, Юленька!
Платочками я сейчас воспользуюсь, а подушечку вечером погрызу.
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 18:33 +5
Жалко, конечно... ( надолго задумался )
Finn T # 18 апреля 2014 в 22:01 +5
Отличный рассказ! cry smile
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 22:04 +5
Леха, тебя все хвалят, а плюсик к рейтингу только я поставил.
Как думаешь, это женское коварство?
Kalamiti # 18 апреля 2014 в 22:05 +5
Бряхня! Я тоже поставила! zlo
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 22:07 +4
Вот и я говорю: Мы с Юлей поставили, а остальные пожмотились laugh
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 18 апреля 2014 в 22:18 +4
А покажите мне этих жмотов....))))
Kalamiti # 18 апреля 2014 в 22:20 +4
Сестру сдавать не буду! laugh а остальных я не знаю laugh
Григорий Родственников # 18 апреля 2014 в 22:24 +4
Леха, они тебя в рейтинг не хотят пускать - знают, ты их там сразу пузом талантом задавишь!
Леся Шишкова # 18 апреля 2014 в 23:33 +5
Ну, я не поставила плюсик... Раздумываю... Бывает у меня такое! Прочитаю, подумаю, если складывается, прихожу, плюсую... Пока не могу плюс поставить... Все еще жду реакции на предыдущий комментарий! ;)
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 19 апреля 2014 в 10:57 +5
Спасибо, Леся! За то, что ты прочитала, это мне уже плюсик))) dance
Григорий Родственников # 19 апреля 2014 в 23:15 +4
""
Изображение уменьшено. Щелкните, чтобы увидеть оригинал.
Константин Чихунов # 20 апреля 2014 в 02:34 +6
Очень трогательный рассказ! Зацепило. Спасибо Лёш!
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 20 апреля 2014 в 12:59 +5
Спасибо, Костя!
Nikaya (Лискунова Надежда) # 24 мая 2014 в 01:38 +6
Я не отличилась от основной аудитории и тоже словила себя на мысли что очень хочется плакать! Затронул такие нотки моей души, которые я хотела не тревожить!) в конце марта у меня умер крестный отец и было очень больно! И я хотела написать как это больно, но даже это сделать было очень больно! В моей книге неожиданно появилась новая глава, а в ней он! Мой крестный будет жить вечно в моей книге! Как мама твоей героини в ее песни! Ты действительно очень одарен! обязательно прочитаю все твои произведения!
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 24 мая 2014 в 15:30 +6
Спасибо большое!
Да, терять близких очень тяжело! cry
0 # 30 мая 2014 в 15:12 +5
Сильная вещь. Цепляет. Чего уж там - cry Кто терял близких, тому до боли знакомо это чувство вины, чувство, что ты не до... недосказал, не дослушал, недодал что-то самое главное.
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 30 мая 2014 в 19:26 +3
Спасибо за близкое понимание рассказа!
DaraFromChaos # 30 мая 2014 в 20:03 +6
Итак, вселенское зло добралось до рассказа не-Тома Сойера zlo
Леша, все нижеизложенное - имхо-имхо (сам просил меня высказывать свое мнение))).

Сначала обратила внимание на комментарии. Потом прочитала рассказ (как-то раньше пропустила).
Да-да, меня сейчас побьют камнями, но абсолютно не согласна с теми, кто находит рассказ глубоким, искренним и душевным.
Собственно, именно эти слова меня и подвигли на прочтение.
Как и всем высказавшимся, мне приходилось терять близких людей.
Но все описанное показалось настолько далеко от реальных чувств реальных людей, которым действительно ху*во. Как и бывает в таких ситуациях.
Когда тебе больно - по-настоящему: ты или молчишь, или воешь, как дикое животное.
Ты не пишешь сентиментальных, вычурных рассказов, не перекладываешь настолько сильные эмоции в красивые слова и романтические стихи.
Ни сразу, ни по прошествии времени. Потому что это все равно остается только твоим, внутренним переживанием. А если у тебя есть силы это описать для других - значит, тебе не было действительно!!! больно.
Поэтому лично на меня этот рассказ не произвел никакого впечатления, кроме профессионально-уважительного восхищения чисто техническим мастерством автора.
А все, что остальные увидели "внутри" и "в глубине": простите, народ, не верю (с).

ПС Все вышеизложенное - мое сугубо личное восприятие. И достоинств рассказа совершенно не умаляет.
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 30 мая 2014 в 20:14 +5
Спасибо, Дара, за искренний отзыв, с которым, наверное, даже согласен! Больно мне было действительно, но этой болью с другими я все-таки не решился делиться, а перевел все в сентиментальность. Где пафоснее написано, на том месте мне и было хуже всего. Как-то так я блокирую свои тяжелые чувства. Потому что, когда мне хуже всего, только тогда у меня и выходят более красивые стихи, а при хорошем настроении все тут же отправляется в корзину.
Спасибо!!!
DaraFromChaos # 30 мая 2014 в 20:23 +6
а перевел все в сентиментальность
возможно, тебе так проще.
я не воспринимаю сентиментальность ни в жизни, ни в рассказах. мне в ней видится не искренность
но это, опять-таки, личное отношение
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 30 мая 2014 в 20:29 +5
я не воспринимаю сентиментальность ни в жизни, ни в рассказах. мне в ней видится не искренность
У всех по-разному! Но я считаю себя излишне сентиментальным - и это порой бесит (( zlo
А по недочетам самого текста (ведь они же разумеется есть) в оправдание скажу, что это один из самых ранних моих рассказов, когда я еще не перешел на своих любимых зомбиков и вампиров))) v
DaraFromChaos # 30 мая 2014 в 22:48 +5
Но я считаю себя излишне сентиментальным - и это порой бесит ((
раз бесит, значит - можешь с этим бороться )))) если захочешь )))

А по недочетам рассказа: мне лично он показался надуманным, прости за резкость, выпендрежным ))) Вот если бы (имхо-имхо) он был написан в более простом стиле, то производил бы более сильное впечатление
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 30 мая 2014 в 23:09 +5
Вот если бы (имхо-имхо) он был написан в более простом стиле, то производил бы более сильное впечатление
Понял... Выпендрежник я - так и есть!))) и извиняться тут не за что. Хотя это не совсем намеренно, оно как-то само... shock
0 # 31 мая 2014 в 15:59 +7
Ничо, Дара, я с тобой... согласна. К сожалению, я тоже слишком несентиментальна, что ли... Плюса не ставлю, эх. cry При том, что рассказ, наверно, хорош - язык, образы, все при нем. Вот еще бы ругательства убрать грамматику поправить! v
0 # 31 мая 2014 в 13:21 +7
Хотя это не совсем намеренно, оно как-то само... shock
Вы правы, это само. И это не выпендрёж, а другой склад человека, всего лишь. Когда уходит близкий, дорогой человек, я, например, никогда не закричу. Для меня это означало бы, что я думаю только о себе, что только мне больно. А человека-то нет. Чувствуешь вину перед ним, что ты живёшь, а он нет. Очень долго его образ преследует и разговаривает с тобой. Хочется перелистывать и перелистывать прошлое, разговаривать с ним. У вас очень хорошо это передано, и эта кружка... Очень удачный образ. Именно так цепляешься за уходящее прошлое и винишь себя. Да, может быть, можно в тексте что-то подсократить, исправить, но болевые точки (для меня) расставлены верно.
Извините, что встряла smile
DaraFromChaos # 31 мая 2014 в 13:48 +6
И ничо не встряла smile Правильно сделала.

Таня, да я и тебя, и Лешу прекрасно понимаю smile Но - исключительно мозгом. Эмоциями - нет.
Просто у каждого свое восприятие. И свой способ переживать.
0 # 31 мая 2014 в 15:49 +6
Просто у каждого свое восприятие. И свой способ переживать.

Это точно :))
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 31 мая 2014 в 18:32 +6
Я сам соглашусь, что рассказ не самый удачный, но в свое время помог мне сделать первые шаги, как начинающего писателя. Именно с ним я впервые попал на семинар молодых литераторов от Союза писателей России, после чего он бы опубликован в омском журнале.
Nikaya (Лискунова Надежда) # 31 мая 2014 в 19:22 +3
У меня первые вообще желают лучшего! А это произведение очень хорошее! И не говори что он не самый удачный! он такой какой есть! и это здорово! Многим нравиться, но для всех хорошим не будет. Сколько людей столько и мнений.
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 31 мая 2014 в 19:33 +4
Сколько людей столько и мнений.
Разумеется!
Спасибо!
Kalamiti # 31 мая 2014 в 22:46 +5
И я говорила: на каждое произведение найдётся свой читатель!
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 31 мая 2014 в 22:58 +5
Главное, чтобы мой любимый читатель больше не терялся)) love zst
Kalamiti # 31 мая 2014 в 23:05 +5
Главное что бы писатель не терялся! А то всем расскажу, что ты мне писал, по поводу... ну ты понял... stuk
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 31 мая 2014 в 23:20 +5
Ага, чтобы потом и на меня Дара потом ругалась, как на тебя?))) laugh Или что она там тебе обещала, если будешь хныкать? )))
Kalamiti # 1 июня 2014 в 09:19 +5
зато действенно! joke
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 1 июня 2014 в 09:22 +5
Видишь мою физиономию - уже кто-то постарался ночью меня уму-разуму учить)) stuk
Kalamiti # 1 июня 2014 в 09:36 +5
а нефиг по подворотням шастать! stuk сколько тебе раз говорено: не ходи в одних панталонах по незнакомой местности stuk laugh
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 1 июня 2014 в 09:45 +5
Умничаем, значит, да? glasses А я, может, твой чуткий сон охранял)))
Kalamiti # 1 июня 2014 в 09:52 +5
ну вот оно по физиономии твоей и видать smile
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 1 июня 2014 в 09:58 +5
Так и ты еще меня через каждое сообщение по башке колошматишь zlo В предыдущем аж два раза, смотрю, мне прилетело)))
Kalamiti # 1 июня 2014 в 10:36 +5
ну, подзатыльники не так страшны laugh
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 1 июня 2014 в 10:41 +5
ну, подзатыльники не так страшны laugh
Хм... Мозгов и так нет))) crazy
Kalamiti # 1 июня 2014 в 11:02 +5
хватит прибедняться! zlo
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 1 июня 2014 в 11:37 +5
laugh Эх, люблю, когда ты ругаешься)) zst
Kalamiti # 1 июня 2014 в 11:47 +5
zlo теперь понятно почему ты всё время меня выводишь из равновесия laugh
0 # 1 июня 2014 в 13:32 +5
в одних панталонах
А чьи это панталоны на нем симпотные, с пушечками и бомбочками? Точно такие у меня в гардеробе лежат... лежали... не знаю, куда-то делись. scratch
Kalamiti # 1 июня 2014 в 13:42 +5
так-так... муженёк-то по бабулиным гардеробным лазает zlo или может он к бабуле ходит?! zlo а ну колитесь! Дорогая тётушка Мон-мон?! Вы это чавой-то? Моего муженька завлякаете? zlo
0 # 1 июня 2014 в 13:52 +5
Вы это чавой-то? Моего муженька завлякаете?
Да я, да вы... Да как вы смеете?! shock
Тем более, что я нашла свои панталоны. Кто-то их пять минут назад в большом конверте под дверь подсунул. zst
Kalamiti # 1 июня 2014 в 13:55 +5
Смею-смею! Такая красавица! Была бы мужшиной сама бы запала! laugh
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 1 июня 2014 в 13:56 +5
Я тебе западу!!! zlo
Kalamiti # 1 июня 2014 в 14:11 +5
а с тобой, я дома поговорю stuk
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 1 июня 2014 в 14:16 +4
С удовольствием поговорим! zlo Только ты сейчас к бабушке убежишь)))
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 1 июня 2014 в 13:42 +5
Это о чем намек? ))) Что я в тетушкиных панталонах разгуливаю? rofl
0 # 1 июня 2014 в 14:44 +5
Только ты сейчас к бабушке убежишь
Это "бабушка" от вас сейчас деру даст! Одна, понимаешь, тут комплиментами рассыпает, другой в панталонах и щекой расцарапаной бегает! rofl А я не суицидница, чтобы в семейные разборки лезть. Еще попортят мне скалкой чего-нибудь ценное... каркас юбки на фижмах, к примеру. stuk
Kalamiti # 1 июня 2014 в 14:48 +5
Он имеет ввиду мою родную бабушку :)) я сегодня уезжаю :)
0 # 1 июня 2014 в 14:51 +5
Он имеет ввиду мою родную бабушку
Слава богу! Разве можно так пугать? Где моя валерьянка? smoke
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 1 июня 2014 в 14:52 +5
А вы тут какие бабушки? Двоюродные? laugh
Kalamiti # 1 июня 2014 в 14:53 +5
""
Изображение уменьшено. Щелкните, чтобы увидеть оригинал.

на, а то прям лица на тебе нет laugh
0 # 1 июня 2014 в 14:56 +5
на, а то прям лица на тебе нет
Спасибо, внучка-племяш. Буль-буль-буль... Ик! shock Не, ну и эта в папочку - виски с утра предложила! rofl
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 1 июня 2014 в 14:58 +5
С утра??? У нас-то уже вечер)))
0 # 1 июня 2014 в 15:01 +5
С утра??? У нас-то уже вечер)))
Разница в настройке индивидуальных машин времени не мешает восприятию нежданных подарков. Ладно, у нас не утро. Час дня. Можно и "Белой лошадью" подзаправиться.
А потом пойду кофе пить. Для усвоения лошадиных сил. glasses
Kalamiti # 1 июня 2014 в 15:00 +5
пф... виски... лучший РОМ из батькиного погребка вытащила, специально для тебя! Там у него полка в тайнике красненьким помечена, для особых случаев... а ты... cry ещё и от него получу, буду на рее висеть жариться cry не за шею конечно... так, свяжет и подвесит... наверное...
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 1 июня 2014 в 15:02 +5
Ладно, скажу, что это я взял. Зятя-то он не обидит)))
0 # 1 июня 2014 в 15:04 +4
пф... виски... лучший РОМ из батькиного погребка вытащила
Не надо было, племяша, тебе алкоголеведение в школе прогуливать. А то вот носилась в улайских полях, пела, понимаешь... Теперь и виски с ромом путаешь. stuk
0 # 1 июня 2014 в 15:05 +4
А батька твой, Джульетта, на виски да-авно перешел. Даже чистейшим спиртом таперича брезговает! shock
Kalamiti # 1 июня 2014 в 15:09 +4
значит Яндекс (тот что батькины закрома бережёт) сказал, что это ром cry он чё обманул меня выходит look cry нигодяй :(
0 # 1 июня 2014 в 15:13 +4
значит Яндекс (тот что батькины закрома бережёт) сказал, что это ром
Ну, если есть ром "Белая лошадь", на этикетке которого пишут "Whisky", значит, оно будет ром. Не плачь, племяша, спасибо за риск вам обоим. Только от Грега достанется все равно мне одной. crazy Если пустую бутыль не подброшу кому-нибудь... Дарине, например. С ней он связываться не посмеет! rofl
Илия Майко # 20 июня 2014 в 16:44 +4
Рассказ выбрался сам, как-то интуитивно, и с первых же строк меня постиг шок... Просто только пару месяцев назад у меня умер дедушка, едва вот 40 дней прошло, еще до конца не пережили.
И меня тоже не было в этот момент рядом. Точнее, мы всей семьей дежурили по суткам рядом с ним, и последние сутки были как раз мои, потом меня приехал сменить папа, меня не было всего час - и в этот час он умер.
Автор, безусловно, талантлив, если у читателя, находящегося в той же ситуации, на каждую мысль и реплику героя внутри отзывается: "Это же всё обо мне!".
Только одно было не как у меня: когда Юля, зайдя в комнату к уже умершей матери, подумала, что та спит. У меня дважды был такой момент в жизни (с этим дедушкой и вторым, когда они умерли), и оба раза мне было с первого взгляда совершенно очевидно, что в теле - пусто. Там уже нет моего дедушки. Словно забытая им одежда лежит на кровати.
Спасибо за рассказ! Тронуло до глубины души.
Илия Майко # 20 июня 2014 в 16:47 +5
Еще стихи понравились очень)) Твои?
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 20 июня 2014 в 20:21 +6
Да, и стихи мои!
Спасибо большое!
Шуршалка # 18 августа 2014 в 23:08 +4
Тронуло. Очень. Завтра у меня двадцатая годовщина мамина. Мама умерла дома у нас на руках. И ничего не проходит и не пройдет, пока мы сами живы и чувствуем...
Sawyer (Алексей Шинкеев) # 18 августа 2014 в 23:24 +2
И у меня почти также... Как раз в августе 5 лет - как мамы нет ((((
Ирина, спасибо, что прочитали!
Добавить комментарий RSS-лента RSS-лента комментариев