Валдай провёл меня по дощатой улице похожей на палубу корабля, и мы очутились среди небольших квадратных домиков. Кое-где через закрытые двери и ставни проникали узкие полоски света, слышались тревожные голоса. Несмотря на поздний час, жители города не спали. Откуда-то донёсся плач и стенания женщины, полные боли и отчаяния, я вопросительно посмотрел на друга, но тот промолчал.
Стены построек состояли из грубых неструганых досок, тонких брёвен или являли собой жердевые каркасы обтянутые гибкими прутьями. Капитальных строений я не заметил, что указывало на относительно тёплый климат этого места. В воздухе чувствовалась очень высокая влажность, а многочисленная мошкара просто не давала проходу, набиваясь в рот и глаза.
Постройки располагались не бессистемно, имелись улицы и кварталы, и постепенно у меня сложилось впечатление, что строители города при его возведении придерживались определённого плана. Темноту тёплой ночи пытались разогнать факелы, установленные по углам домов. Валдай вытащил один из них из бронзового держателя, что бы освещать нам путь.
По неширокой деревянной лестнице мы поднялись на следующий ярус, и прошли ещё около сотни шагов по дощатому настилу верхней улицы. Несколько раз нам встречались вооружённые патрули, придирчиво осматривающиеся по сторонам.
— Пришли, — сообщил мне Валдай, открывая плетёную дверь в маленький домик со стенами сложенными из тонких брёвен.
Свет факела рассеял мрак, и я увидел небогатую обстановку жилища. Посередине единственной комнаты стоял стол и несколько табуретов, в углу находилась длинная и узкая кровать застеленная шкурами, на стене висела полка с парой деревянных мисок и глиняным кувшином, вся мебель была плетёной.
Валдай зажёг две толстые коричневые свечи, стоящие на столе в оловянном подсвечнике и вынес факел на улицу. Затем он открыл единственное окошко, откинув наружу ставню, собранную из тонких реек.
В жилище имелся очаг, Валдай развёл в нём огонь и бросил туда пучок каких-то трав. Сизый дым с резко пахнущим запахом быстро распространился по комнатушке. Гнус в панике заметался и устремился к спасительному окну, забыв про свои жертвы.
Когда дом очистился от мошкары, Валдай предложил мне сесть на один из табуретов, тоскливо скрипнувший под моим весом, и выставил передо мной на столе миску с белой кашей, кувшин с холодной гочей, и положил большой кусок серого хлеба.
Пока я ел, он молча смотрел на меня своим спокойным, проницательным взглядом. Я тоже молчал, только сейчас осознавая, как же мне только не хватало этого человека!
— Давай ты первый! — предложил Валдай, когда я расправился с едой. И я начал свой рассказ.
Я поведал ему всё без утайки, начиная с моего первого появления у мёртвой Железной звезды Гивеаны и знакомства с Борятой. Затем я рассказал ему про славгов и хоркосов, непонятном конфликте детей Создателя Шангимала и Тангипала, и попытках влияния этих существ на тени.
Не забыл я поделиться с товарищем и своими новыми знаниями об устройстве мира, о Первых реальностях и их тенях, о тесных причинно - следственных связях между ними. Рассказал про Атху и своём путешествии за камнем Шангимала, о древнем пророчестве славгов и возможности своего причастия к нему.
Под конец я поведал Валдаю про Преодолитель и свой небольшой опыт странствия между тенями.
— Вот и всё, если коротко, — уведомил я друга примерно через час после начала моего повествования. — Если назовёшь меня умалишённым, я пойму и не обижусь.
Валдай выслушал мои откровения молча, ни разу не перебив, какие чувства он испытывал при этом, прочесть на его лице было невозможно.
— Пару месяцев назад я так бы и сказал, — задумчиво ответил он. — Но только не сейчас. Талгат, я ведь не идиот, и вижу куда попал, ничего похожего в нашем мире нет.
Значит, этот Тангипал пытается изменить Гивеану, захватив там власть. Если процесс не остановить, он может распространиться на соседние реальности и докатиться до Первого мира, а тот, подвергнувшись изменению, уничтожит часть своих теней? Всё действительно так серьёзно?
— Если верить Атхе и тени Шангимала, то да.
— И, что ты намерен делать теперь?
— Я не считаю себя связанным какими-то обязательствами, хоть и дал формальное согласие помочь Шангималу. Я должен найти Саву и Кристи, а потом мы все вместе вернёмся домой.
— У нас ведь там осталось дело, — напомнил Валдай.
— Я помню — дно лабиринта. Надеюсь, этот маньяк Кайдон не добрался туда раньше нас. Кристи сказала, что там находится то, что может изменить мир, а вот в какую сторону, будет зависеть от того, в чьи руки сокровище попадёт.
— Кажется, это было так давно, словно в другой жизни. Как же я только рад, что ты меня нашёл!
— Теперь всё будет хорошо! Мы найдём друзей и вернёмся домой. Но мне симпатичны славги, они так похожи на нас, и я кажется, придумал, как им помочь. Ты готов?
— К чему?
— Идти со мной.
— Пока нет, я должен помочь рвагам, я обещал.
— Рассказывай! — предложил я другу поведать мне свою историю.
После прыжка в портал, Валдая занесло прямо в болото, где он едва не утонул под тяжестью своих доспехов и оружия. Двое суток он месил грязь, питаясь подножным кормом (ведь запас синих грибов оставался у Савы), пока не сумел выбраться на гать, ведущую в неизвестном направлении.
Ещё через пол дня, уставший, голодный и злой, он обнаружил на своём пути засаду, и начал действовать раньше, чем шестеро воинов рвагов успели на него напасть.
— Хвала Всевышнему, у меня хватило ума не убить никого из них! — рассказывал Валдай о своих похождениях. — Сломал пару носов, да вывихнул одному плечо, только и всего. Когда парни поняли, что я легко мог их всех перебить, если бы захотел, пыл их быстро поостыл. Они отвели меня в Ахрис — свой город, и отдали на суд местного правителя. Тот недолго посовещавшись со своими советниками, вынес заключение, что я для рвагов опасности не представляю. Мне разрешили остаться и даже выделили жильё.
Ты знаешь, Талгат, они неплохие ребята, смелые воины и надёжные друзья! Женщины у них занимаются домашним хозяйством и следят за детьми, а внешне мало отличаются от своих мужчин.
Вокруг города расположены обширные поля, где рваги на мелководье выращивают несколько сортов злаков. Ведётся активная охота на крокодилов и больших нелетающих птиц, процветает рыболовство.
Ахрис не единственный город в Бриме — так они называют свой мир, есть и другие, но жители соседних поселений общаются мало. В целом рваги народ миролюбивый, но воинским искусствам здесь уделяется очень много внимания. Данный город последний раз воевал с соседями так давно, что стариков помнящих это событие в живых уже не осталось.
Как ты, наверное, успел заметить, железо они обрабатывать ещё не научились, всё оружие и орудия труда отливают из бронзы, а после доводят до ума уже вручную. Есть гончары, ткачи, кожевенники, кто-то пытается рисовать. В общем, жить можно, хоть и скучновато.
Чего я только не передумал, когда попал в этот мир! От мысли, что придётся остаться здесь навсегда, первое время накатывала такая тоска, что хоть иди и топись в болоте, а потом ничего, даже начал как-то привыкать. Женить вот меня обещают, правда, я пока сопротивляюсь.
Я невольно представил себе будущую жену Валдая, лысую, как колено, и молча посочувствовал другу.
— Недавно в Ахрис пришла беда, — продолжал Валдай. — Начали бесследно пропадать младенцы. Дети исчезали прямо из домов, из своих колыбелей, иногда, даже при свете дня. Рваги ввели усиленное патрулирование, начали устраивать засады на дорогах, ведущих к городу (именно в одну из них угодил я, когда скитался по болотам), но на след похитителей выйти так и не удалось.
Родители не выпускали своих детей из поля зрения, по очереди дежуря подле своих чад, и однажды молодая женщина заметила, как чёрная тень внезапно возникла у кроватки, схватила спящего младенца и растворилась без следа, унося ребёнка с собой.
— Чертовщина какая-то!
— Ты же знаешь, Талгат, я не верю в чудеса, я верю фактам, а они таковы, что счёт пропавших малышей перевалил за два десятка. Вчера исчез ещё один, ты слышал, как убивалась его мать.
Я не святой, и пролил за свою жизнь столько крови, что даже страшно представить в какое место я попаду после смерти, но дети, они же ни в чём не виноваты! И я поклялся себе самой страшной клятвой, что найду и покараю нелюдей.
— Есть зацепки?
— Почти никаких. Хотя похитителей иногда удавалось заметить, да только, что толку! Я сам, в составе патруля, однажды наткнулся на человека в чёрном. Лица я не разглядел, оно скрывалось за маской. Мы с рвагами не успели даже выхватить оружие, а этот гад вдруг исчез и появился уже в ста шагах от нас. Я выстрелил из арбалета, но не попал, болт нашёл лишь воздух в том месте, где он стоял. Враг переместился ещё дальше и затем пропал вовсе.
— Кто похитители? Рваги?
— Не похоже, они пониже болотных жителей, да и коренастей будут. Говорят, что никогда раньше таких гостей в Ахрисе не было.
— Значит, они умеют мгновенно перемещаться на большие расстояния, — рассуждал я. — В принципе такую задачу может выполнить мой Преодолитель, но я сильно сомневаюсь, что он есть у этих бандитов.
— Здесь есть место похожее на наш Железный лабиринт, рваги называют его Проклятой горой. У них есть какая-то жуткая легенда, связанная с ним, но в детали я не вдавался.
Я там был. Ты не представляешь, Талгат, сходство поразительно! Металлические коридоры очень похожи на те, что у нас дома. Механотонов там правда нет, но встречаются разные полезные артефакты, хотя и крайне редко. Местный Железный город на девять десятых ушёл в болота и всё, что находится ниже уровня воды, затопило.
Я думаю, что визиты чёрных, как-то связаны с этим местом. Саму Проклятую гору — верхнюю часть лабиринта я тщательно исследовал, там нет ничего интересного. Но некоторые затопленные коридоры могут открываться в сухие помещения, мне кажется, искать нужно там.
— Откуда такая уверенность?
— Чутьё, но не только. Рваги расставляли там скрытых наблюдателей из числа опытных охотников, и те видели в окрестностях лабиринта чёрных неоднократно.
— Нужно попытаться захватить одного из них.
— Это был бы наилучший расклад, но нелюди очень быстрые. У меня есть план, правда довольно рисковый. Ты со мной?
— Конечно! Закончим здесь и отправимся искать Саву и Кристи. Согласен?
— Идёт! А сейчас отдыхай, утром всё обсудим.
Я завалился на мягкие шкуры и мгновенно уснул.
