Катя стояла в просторном холле. На окнах мигают разноцветные гирлянды. Из мебели - невысокая скамеечка возле двери и пара шкафов из ИКЕИ с зеркальными дверцами.
Ничего особенного, обычная прихожая в обычном загородном доме.
А вот дорога к нему была странной, чтобы не сказать больше.
Вообще-то Катя просто собиралась на выходные к подружке. Ирка разошлась с очередным парнем и удрала за город – умываться слезами и упиваться горем и папиным виски.
Двух дней в одиночестве Ирке хватило, потом она позвонила Кате.
- Здесь так пустынно, так скучно! Из развлечений – местное сельпо и парикмахерская уровня «привет восьмидесятым»! Я тут с ума скоро сойду, - голосила Ирка в мобильник.
- А ты не хочешь вернуться? – полюбопытствовала Катя.
- Нееет, - подруга немедленно зашмыгала носом. – Не хочу в город. Вдруг я Его встречу? В магазине, на улице, да, черт побери, у общих знакомых в гостях. Знаешь, сколько у меня приглашений – сейчас, перед праздниками?
- Так и развеялась бы, - осторожно заметила Катя.
- Не могу, не хочу, не буду! Депрессняк у меня – черный-пречерный. Ну, Каать, приезжай, ну что тебе стоит?
- Да куда ж я денусь, - буркнула верная подруга и, выключив мобильник, пошла собираться.
Вот так и получилось, что последние предновогодние выходные Кате предстояло провести на Иркиной даче. Было около семи часов вечера, когда девушка двинулась от станции к дому подруги по пустынной деревенской улочке.
Городская жительница до мозга костей, Катя была равнодушна к красотам природы, но невольно залюбовалась сверкающими сугробами, высившимися по обе стороны расчищенной дорожки; высокими темно-зелеными елями и тополями с заиндевевшими ветвями; пушистыми шапками снега на крышах темных домов и танцующими в свете фонарей снежинками. Дойдя до конца улицы, Катя свернула налево, в переулок. Еще минут пять – и она дома у Ирки.
За спиной послышались шаги. Девушка невольно обернулась. Тогда-то всё и случилось.
И вот теперь, после этого, Катя стояла в просторном холле чужого дома и понятия не имела, что ей делать дальше.
Обратно на улицу она не пойдет, ни за какие миллионы! Попросить о помощи? Ну, в самом-то деле, не убьют же ее только за то, что вломилась в чужой дом! Открытый, между прочим!
Катя постояла, прислушалась. Потом сняла сапожки, аккуратно поставила их на коврик возле двери и решительно двинулась по коридору.
Лестница на второй этаж, темная. Туда, наверное, не стоит. Дверь, запертая. Холл, поменьше, чем прихожая. В глубине холла – вход через арку в кухню, тоже темную. Еще дверь. За матовыми стеклами – неровный, дрожащий свет. И голоса.
Ну что, Алиса, попробуем войти в Зазеркалье. Других вариантов все равно нет.
***
Никакого Зазеркалья за дверью, разумеется, не было. Была просторная гостиная. Окна занавешены бархатными бежевыми шторами, наряженная елка подмигивает разноцветными лампочками, уютно потрескивают дрова в камине. Посреди комнаты – накрытый стол: в центре – огромная супница, разрисованная золотом; вокруг, как придворные у трона повелителя, - хрустальные вазы с салатами, белоснежные блюда с закусками, ведерко с шампанским во льду, несколько бутылок и графинов. На сервировочном столике – стопка тарелок, приборы, по виду, черненого серебра, бокалы, салфетки.
Вдоль стен мягкие диваны с подушками – тоже бежевые, на тон темнее штор; возле тумбы-трансформера – пара кресел.
В комнате были люди. Люди, господи! Их можно попросить о помощи!
Двое мужчин стояли возле камина, третий присел на край дивана, на котором лежала привлекательная женщина. Вторая женщина сидела в кресле, рядом – еще мужчина, в руке у него наполненный бокал. Возле окна тоже кто-то стоял, но кто – в полумраке не разберешь.
Катя уже открыла было рот, чтобы поздороваться, но так ничего и не сказала. Было что-то странное в собравшихся в комнате. Нет, не их внешность, хотя наряжены они были словно для маскарада. Скорее то, как неподвижно они замерли – не закончив фразы, не затянувшись сигаретой, не передав бокал…
Да люди ли это? Живые ли?
- Ну вот, все в сборе, можно начинать, - прозвучал приятный женский голос.
Ярко вспыхнуло пламя в камине, загорелись лампочки в стилизованных под канделябры и подсвечники торшерах и бра. Зашевелились люди. Как будто кто-то нажал кнопку «пуск» и включил поставленный на паузу фильм.
Очаровательная рыжеволосая женщина в темно-зеленом вечернем платье стояла в дверях. Катя готова была поклясться, что еще секунду назад позади нее никого не было. Не слышалось шагов, шелеста платья. Женщина возникла из ниоткуда, бесшумно, как призрак. Но выглядела она реальной, куда реальнее, чем те шестеро, что находились в гостиной.
- Итак, вы все собрались здесь неслучайно. Понять, зачем вы здесь, - значит найти выход. Путь у каждого свой, но обрести его вы сможете только вместе.
- Где я? Как я здесь очутился? Я ничего не помню! Отпустите меня домой! – все закричали разом, перебивая друг друга.
Женщина подняла руку. Всё замерло. Катя, еще мгновение назад оравшая громче всех, почувствовала, что не в силах пошевелиться, произнести хоть слово. Кажется, даже и вздохнуть не может. Что, она тоже стала персонажем «фильма», который то запускает, то останавливает эта рыжая стерва? Но это невозможно, так не бывает!
- Причина, по которой вы попали в этот дом, у каждого своя. Пока вы не выясните, зачем каждый из вас здесь, не сможете уйти. Я – лишь свидетель ваших дорог, не помощник и не волшебница. Думайте сами.
Женщина опустила руку и исчезла. Двери закрылись.
Несколько мгновений в комнате царила тишина, потом все снова закричали, зашумели. Женщина, лежавшая на диване, разрыдалась. Двое мужчин, схватив тяжелое кресло, принялись колотить им в дверь, в окна. Бесполезно – на матовом стекле не осталось ни царапинки. Третий мужчина швырнул бокал об стену. Раздался звон, во все стороны полетели осколки хрусталя. По деревянной панели потекла темно-красная жидкость, похожая на кровь, хотя это, разумеется, было вино.
- Перестаньте истерить! – рявкнул высокий привлекательный мужчина в деловом костюме, стоявший у камина.
Все притихли, лишь слабо всхлипывала лежащая на диване.
– Да, черт побери, мне все это тоже не нравится! Но от того, что мы будем бить посуду, рыдать и крушить мебель, - ничего не изменится. Попытаемся успокоиться – знаю, знаю, это очень трудно, - но мы попробуем. А потом все вместе подумаем, где мы и как отсюда выбраться. Для начала давайте познакомимся. Меня зовут Дон Смит, я менеджер банка «Империал» в Лондоне.
- Катя Орлова. Это псевдоним, разумеется. Своя фамилия у меня дурацкая, даже говорить не хочу, - Катя придвинулась поближе к менеджеру, разумно предположив, что неплохо бы заручиться поддержкой единственного вменяемого, мужчины в компании, к тому же такого симпатичного.
Всхлипывающая красотка в кимоно кокетливо прикрыла лицо веером (пластинки громко щелкнули).
- О-Юми-сан, обитательница Весенних покоев императора Хамаяси.
Толстопузый коротышка в засаленном халате вздернул подбородок.
- Я – Великий Хан. Имя мое слишком известно. Звучание его повергнет вас, ничтожных, в трепет и страх, потому и не будет произнесено.
- Это кто это тут ничтожный? – возмутилась сидящая в кресле дама с мушкой на щеке, в пышном платье с кринолином. – Я, между прочим, не какая-то там селянка, а маркиза Кларисса де Брюшо, виконтесса дю Грасье.
Маркиза недовольно фыркнула, поправила розу у корсажа и кокетливо накрутила на пальчик пепельный локон, стрельнув синими глазами в сторону высокого стройного мужчины в серебристом комбинезоне.
- Таки Двадцать Второй, андроид, - вежливо поклонился тот.
- Что такое андроид? – пропела маркиза, она же виконтесса.
- Он потом объяснит, мадам, - вмешался Дон. – А вас, уважаемый мистер, как зовут?
Статный кареглазый красавчик в потрепанных джинсах и замшевом пиджаке показался Кате знакомым.
«Актер какой-то, наверное. Хорош, зараза. И я его явно где-то видела».
- Тэд. Просто Тэд, с вашего позволения, - отозвался красавчик.
- Как пожелаете… Тэд.
Кате показалось, что Смит тоже узнал «актера», но, похоже, симпатии к нему не испытывал.
- Итак, дамы и господа, теперь мы официально знакомы. Давайте выпьем, закусим, – благо стол накрыт, - и, как полагается в приличном обществе, - Дон нехорошо покосился на красавчика Тэда, - побеседуем. Не будем обмениваться сплетнями о хозяйке дома – мы все равно о ней ничего не знаем. Не будем обсуждать погоду за окном – и так все знают, что там зима…
- Как зима? – вскрикнула О-Юми.
- Зима, зима, уважаемая сан. Четыре дня до Нового, 2034 года…
- Какого? – вскочила с кресла маркиза.
- Что? – обалдела и Катя.
Толстопузый Хан, уже запустивший короткопалую лапищу в тарелку с копченой колбасой, выронил кусок и, выпучив глаза, уставился на менеджера.
- Тааак, - протянул мистер Смит, - похоже, мы попали сюда не только из разных стран, но и из разных времен. Тем полезнее для нас всех будет обменяться историями наших жизней…
- Зачем? – недовольно пробурчал Тэд, залпом опрокидывая бокал виски.
- Затем, что все мы хотим вернуться туда, откуда пришли, - произнес Таки Двадцать Второй. – Я согласен с мистером Смитом: полученная информация поможет сложить вместе кусочки мозаики и разгадать загадку.
- Нафига мне обратно! – буркнул Тэд. – Мне и здесь отлично.
- Это вам отлично, мсье, а мне так плохо, что я от одной мысли, сколь далеко я от королевского замка, готова лишиться сознания. Милочка, одолжите мне веер, - маркиза-виконтесса требовательно протянула руку к О-Юми.
Японка, растерявшись от такой дерзости, безропотно отдала веер и сразу же прикрыла лицо широким рукавом.
- Вот, так-то лучше, - мадам де Брюшо облегченно вздохнула и, еще раз поправив многострадальную розу, требовательно протянула пустой бокал Тэду. – Что вы там пьете, юноша. Налейте и мне тоже.
- Давайте сядем, поедим, - вмешалась Катя. – Я, когда нервничаю, слона могу съесть.
Маркиза скривилась, окинула худенькую девушку презрительным взглядом и, встав с кресла, величественно проследовала к столу.
Глядя на слишком тугую шнуровку на талии Клариссы, Катя засомневалась, а сможет ли виконтесса вообще что-то в себя запихнуть, не боясь, что платье треснет по швам.
***
Это был странный ужин, чтобы не сказать больше.
Великий Хан и мадам маркиза наворачивали так, что у одного буквально трещало за ушами, а у второй опасно скрипели пластинки корсета. Хорошенькая О-Юми-сан ела, как птичка, все время прикрывая нижнюю часть лица рукавом и вздыхала, глядя на веер, которым обмахивалась Кларисса де Брюшо. Таки Двадцать Второй вообще не ел и весь ужин просидел, вежливо сложив руки на коленях. Тэд налегал на печеную утку, запивая ее таким количеством виски, что Кате казалось: красавчик-«актер» вот-вот свалится под стол. Сама же девушка, хоть и была голодна, пробовать рисковала только те блюда, которые до нее кто-то ел. Кто его знает, чем решила накормить гостей неведомо куда исчезнувшая рыжеволосая стерва. Кажется, только Дон чувствовал себя комфортно: ел, пил, закусывал, говорил комплименты дамам, чокался через стол с Ханом – тоже питухом еще тем, - и демонстративно игнорировал поднятый бокал Тэда. Последнего, впрочем, это ничуть не беспокоило. А вот неразговорчивость соседки - О-Юми, - была «актеру» явно неприятна.
«Похоже, воображает себя великим покорителем женских сердец!»
Когда были съедены и шоколадный лебедь, и кремовый торт, японка налила всем, кроме Таки, кофе.
Тэд уютно устроился на подоконнике, О-Юми уселась с ногами на диван, мадам виконтесса вернулась в кресло – вместе с ополовиненной бутылкой. Хан плюхнулся в соседнее, прихватив с собой большое блюдо с жарким.
«Вот же боров! И как только не лопнет!»
Таки Двадцать Второй встал возле двери, скрестив руки на груди. Катя, подумав, подрулила к усевшемуся у камина Дону Смиту. В конце концов, он единственный был похож на нормального человека в этой чокнутой компании.
Что немедленно и доказал, заявив, что готов рассказать свою историю первым.
- Может быть, тогда остальным будет проще.
- Давайте, давайте, акула делового Лондона, - хмыкнул Тэд. – Куда уж нам до вашей смелости.
Мадам де Брюшо салютовала бокалом.
- Да-да, Донно-сама, мы внимательно слушаем, - пропела О-Юми.
Таки Двадцать Второй кивнул, а Великий Хан что-то неразборчиво хмыкнул и потянул очередной кусок мяса с блюда.
- Рассказывайте, Дон, рассказывайте, - присоединилась к общему хору Катя.
***
Ничего интересного ни в истории Дона, ни в историях остальных гостей странного дома Катя не обнаружила. Так же, как не смогла найти подсказки: как и почему каждый из них очутился здесь.
Мистер Смит оказался обычным businessman из Сити. Частная школа, Оксфорд, служба в престижном банке. Дон успел дорасти до менеджера среднего звена, обзавестись постоянной подружкой. Регулярно ездил отдыхать в Швейцарию – кататься на горных лыжах, и на Бали – заниматься дайвингом.
«Отличное CV! А подружку и задвинуть можно, в случае чего!»
20 декабря 2034 года Дон отправился за покупками, но, открыв дверь торгового центра, внезапно очутился в прихожей загородного дома.
Противный засаленный Хан так и не смог объяснить, в каком году какого века он жил. Зато, перемежая бессвязные фразы чавканьем, рыганием и бульканьем, долго пытался поведать, какой он весь из себя великий, сколько царств-государств завоевал и как многочисленные сыновья с вельможами пытались ему козни строить да с трона свергать. Поняв, что вредного папашку-повелителя отравить не получится, заговорщики решили попросту отрубить ему голову.
«Жаль, не успели!»
Но отважный Хан сбежал из шатра любимой жены, даже портки толком не успев натянуть, и вломился прямо в гостиную рыжеволосой стервы.
Слушая историю О-Юми, Катя чуть не расплакалась - так ей жалко стало бедную японочку. Впрочем, рассказ о девочке, ставшей любимой наложницей императора в одиннадцать лет и страдавшей от зависти соперниц, - произвел впечатление даже на мадам виконтессу. Госпожа Кларисса вздыхала, сопела, потела, потребовала подать ей очередную бутылку вина и, наконец, смахнув со щеки искреннюю слезу, вернула О-Юми веер.
Хорошенькая японка витиевато поблагодарила маркизу и поведала обществу, как попала в дом. О-Юми шла по галерее в покои императора, отодвинула очередную ширму и очутилась в темном коридоре. Поначалу наложница повелителя страны Ямато не сообразила, что это «очень странная» галерея, и лишь удивилась, почему не горят светильники. Держась за стену и ожидая еще обид и пакостей от прочих наложниц Хамаяси, О-Юми двинулась туда, где на стенах виднелись слабые отблески огня. И попала в гостиную.
Красавчик Тэд оказался не актером, а серийным насильником и убийцей. И, кажется, он – единственный, кто не хотел возвращаться туда, откуда пришел. Потому что дверь, открывшаяся перед ним, вела не в комнату с электрическим стулом, а в украшенную к Новому году прихожую мирного дома.
Слушая подробное, полное гордости за содеянное повествование Тэда, прерываемое комплиментами в адрес «присутствующих очаровательных дам», Катя внезапно сообразила, что мертвой хваткой вцепилась в предплечье мистера Смита, который успокаивающе поглаживает ее по голове.
О-Юми забилась в угол дивана и смотрела на Тэда полными ужаса глазами. Госпожа виконтесса нехорошо улыбалась и поигрывала столовым ножом.
Бесстрастное лицо Таки Двадцать Второго исказила гримаса отвращения. И только Хан одобрительно похрюкивал и ритмично, как китайский болванчик, кивал головой.
После «актера» слово взяла маркиза де Брюшо. Сверкая глазами на мило улыбавшегося Тэда, она рассказала, какими галантными и куртуазными были все три ее супруга и пара десятков любовников. Затем сообщила, что и Его Величество, почтивший виконтессу вниманием, отличался достойными манерами и предпочитал вступать в близкие отношения только с живыми дамами. А, узнав, что один из его приближенных изволит баловаться с задушенными горничными и пастушками, приказал отрубить тому голову. Не посмотрел, что герцог!
Мадам Кларисса попала в прихожую дома вместо спальни короля и, разумеется, была весьма огорчена этим фактом.
История Таки Двадцать Второго оказалась самой увлекательной. Оказывается, он входил в опытную партию андроидов, созданных в каком-то отдаленном постапокалиптическом будущем. Органические части тел ученые, ничтоже сумняшеся, заимствовали у попавших в аварии или умерших от болезней бедняков. И вот, случайно выйдя за территорию научного центра, бедный Таки столкнулся с озверевшей толпой родственников людей, которых пустили на опыты. Андроид вынужден был бежать, куда глаза глядят, главное - подальше от сапиенсов, рвущихся разобрать его на запчасти. Таки мчался по полуразрушенной улице и внезапно увидел светящийся прямоугольник портала. Решив, что хуже быть не может, андроид запрыгнул в портал и очутился посреди кухни, откуда и дошел до гостиной.
Наступила тишина. Наконец до Кати дошло, что все смотрят на нее и ждут ее рассказа. И тут девушке стало страшно – второй раз за день. Описать пережитый ужас словами, вспомнить в подробностях все, что произошло с того момента, когда она обернулась и увидела…
Катя всхлипнула. Чужие истории могли быть сколько угодно трагическими, переживательными, но они оставались историями. То же, что случилось с Катей – было настоящим.
Дон Смит мягко похлопал девушку по руке и протянул бокал с вином.
Катя выпила залпом и, собравшись с духом, рассказала. Как на тихой деревенской улочке увидела толпу грязных, оборванных зомби. Они бормотали что-то несвязное, тянули к девушке лапищи, надвигались серо-красной толпой, роняя то фалангу, то фрагмент скальпа, то кусок мяса. Катя завизжала и бросилась прочь – сначала по тропинке, потом напрямик, перебираясь через сугробы. Вломилась в какую-то калитку, промчалась по дорожке, распахнула дверь и очутилась в той самой прихожей.
***
- Нетрудно догадаться, что общего в наших историях, - заметил мистер Смит. – Каждый из нас находился в опасной ситуации…
- Или в той, которую считал опасной, - вмешался Таки Двадцать Второй.
- Именно. И, спасаясь, открыл вход-выход из своего мира в этот, непонятно где находящийся.
- А как же быть с вами, Донна-сама? – спросила О-Юми. – Вы, как я поняла, изволили идти в лавку за покупками.
- Откуда мне знать, уважаемая мисс, что произошло бы в торговом центре? Может быть, нас захватили бы террористы, или случился пожар, или порвалась лента эскалатора.
- Что такое эскалатор? – полюбопытствовала маркиза-виконтесса.
- Самодвижущаяся лестница, мадам.
- А вы обратили внимание, дамы и господа, что мы все прекрасно понимаем друг друга, - заметил Тэд. - Ладно, допустим, я и Дон говорим на одном языке, а очаровательная мисс Катя его знает, потому что она не только очаровательна, но и умна.
Катя поморщилась. Комплименты из уст «актера» ее совершенно не радовали. Да и, на самом деле, английский она знала очень плохо.
- Предположим также, что Таки – как житель будущего и самообучающаяся полумашина, - тоже знает этот язык. Но почему мы понимаем Хана и прекраснейших О-Юми и Клариссу, а они понимают нас?
- Я поняла! – закричала Катя. – Теперь я все поняла! Вы все говорили на русском языке!
- Это еще почему? – возмущенно буркнул Хан. – Все в Поднебесной знают язык повелителя и изъясняются на нем!
- Да пошел ты! Ты – ненастоящий! И вы все – ненастоящие! Реальна здесь только я – известная писательница Екатерина Орлова. А вы – персонажи моих ненаписанных произведений. Меня привела сюда эта рыжая… муза. Она же подсказала мне сюжеты и героев будущих романов. Вот так вот! И эта стерва – тоже персонаж! Я придумала… нет, я придумаю ее, непременно придумаю! И обязательно убью!
Стены комнаты задрожали, взметнулось вверх пламя в камине. Раздался зловещий хохот. Люди в гостиной замерли, словно невидимый зритель снова остановил «фильм», нажав на кнопку «паузы».
***
Ирка сидела за столом возле полупустой бутылки коньяка и, хлюпая носом, писала рассказ о вымышленной подруге Кате Орловой – красавице, умнице, топовой писательнице, - которая так никогда и не доберется до Иркиной дачи, потому что на тихой деревенской улочке на нее нападет серийный маньяк и жестоко убьет, а потом изнасилует. Плевать, что никаких маньяков в их поселке отродясь не водилось.
Ирка не знала, что в этот самый момент рыжеволосая женщина в зеленом вечернем платье пишет историю про невезучую дурочку, которая напьется до невменяемого состояния, завалится спать на диване в большой комнате и погибнет от пожара, вызванного непотушенной сигаретой.
В отличие от Ирки, рыжеволосая знала, что прямо сейчас кто-то пишет роман ее жизни. Но ее это абсолютно не беспокоило. Какая разница, кто-то или Некто создал этот мир и населил его персонажами, считающими себя настоящими. Главное, удобно устроиться в этой, написанной «под тебя» реальности.
Похожие статьи:
Рассказы → Белочка в моей голове
Рассказы → Вердикт
Рассказы → Черный свет софитов-7
Рассказы → Эксперимент не состоится?
Рассказы → Идеальное оружие
А по поводу такой вот э... писательской фрактальности, у меня тоже была задумка: вы меня опередили 
