Мне часто снится один и тот же сон…
…Пыльная потрескавшаяся земля вздрагивает. Грохот взрыва настигает подобно каре. Резко, до боли хлещет по ушам, и уносится дальше в глубь селения, теряясь пугливым эхом по закоулкам узких улиц. Жалобный звон разбитых окон, очень редких в этих серых трущобах, обрывается, не успев начаться. Грязно-жирное облако цвета тухлого апельсина вспучивается, медленно вздымаясь над крышами приземистых лачуг.
Наконец-то рёв тяжёлого стационарного лучемёта стихает. Мы достали-таки эту тварь!
– Чёрный-семнадцать, приказываю занять позицию 3-7. – Из маленькой горошины в ухе доносится спокойный голос лейтенанта. Ещё бы ему не быть спокойным, он за тремя сантиметрами керамоброни, в прохладе кондиционера и в безопасности.
Не сразу соображаю, что этот приказ – мне. А синий треугольник целеуказателя призывно вспыхивает посередине экрана тактического шлема и движется, отмечая среди развалин реперные точки пути.
– Ясно.
Всего-то метров пятнадцать пробежать, потом укрытие, затем ещё немного, ещё, и я у цели. Бегу со всех ног, позвякивая амуницией. Наверное, на другом конце этой забытой всеми планеты слышно, что я в полной боевой выкладке. Чертыхаюсь. Снять надо было хотя бы рюкзак. Бросить у бэтэра, и будь с ним, что будет. А-а, известно, что. Бурны даже посреди боя готовы что-нибудь умыкнуть у инопланетника. А в моём рюкзаке есть чем поживиться. В принципе, они не против умыкнуть и меня вместе с рюкзаком. Но им придётся сильно постараться.
Подныриваю под упавшее дерево, местный аналог баобаба. На секунду задерживаюсь, запутавшись в длинных тонких ветвях.
Жж-а-ах! Надо мной вспыхивает голубая молния, и толстенный ствол взрывается тучей щепок. Я падаю и замираю, уткнувшись носом в сухие листья.
Со всех сторон слышится лай ручных лучемётов бурнов. Им вторят тявкающие звуки наших импульсников. Интенсивность боя увеличивается. Вот гады! Неугомонные бурны снова пошли в атаку. Зализали раны после артобстрела, тощие уродцы, и опять попёрли.
Замечаю движение слева. Среди поваленной кладки мельтешит серое пятно. Бурн с длинным ружьём наперевес! Вот его уродливая башка с прижатыми к черепу ушами и носом появилась в проёме и замерла. Длинный ствол лучемёта медленно ходит туда-сюда. Застывает. Судя по тому, как долго бурн прицеливался – искал такую цель, чтоб наверняка. И нашёл!
Я не могу позволить ему сделать этот выстрел. Ведь сейчас он лёгким движением длинного пальца отправит на тот свет кого-то из моих друзей. Это может быть Денди или Длинный Стоун. Судя по карте, они недалеко, и как раз в том направлении, куда целится бурн.
Я не хочу потом отчитываться перед их родственниками! Вскакиваю на одно колено, одновременно вскидываю импульсник. Полсекунды на прицеливание. Короткое мыслеуказание, и оружие отвечает обиженным лаем сотни разъярённых дротиков.
Очередь сбривает бурну полголовы. Он валится на камни, выронив ружьё.
Очередная близкая молния обжигает воздух. Еле успеваю уклониться и на карачках спешу к завалу впереди. Переворачиваюсь на спину, вжимаюсь в щель. Осторожно озираюсь по сторонам. Никого.
Да какой же гад на меня охоту устроил, а?
Бабахает недалёкий взрыв, меня засыпает обожжённой каменной крошкой. Сизый дым стелется хищным туманом по земле. Это наши. Пушек и плазменных излучателей у бурнов нет. Единственную тяжёлую установку мы только что разбомбили.
И чего бурнам спокойно не живётся? Нет, нужно выкаблучиваться. Прав требовать. Им и так на блюдечке с каёмочкой всё преподнесли. Техника – пожалуйста. Медицина – на халяву. Школ понаоткрывали. Комфортабельные дома, между прочим, со всеми удобствами, строить научили. Независимости захотели? А зачем? Какая им, хрен, разница, кто на Высшем Собрании Миров их представлять будет, они или кураторы из числа инопланетян?
Да и наши тоже хороши, активисты недоделанные. Местная дипмиссия, я считаю, самые настоящие предатели! Земляне своих же предали, поддержав это дурацкое восстание. Сидели бы, понимаешь, и в бумажках ковырялись, а не на митингах в поддержку аборигенов глотки драли.
Нет, не понимаю я, как так можно? Бурны – они же не люди. Похожи сильно, но не люди. Мне вот даже быть рядом с ними не очень приятно. Как некоторые умудряются с ними чуть ли не жить вместе? Ну ладно там, разок переспать. Для прикола или, может, для расширения горизонтов – пускай. Но жить?
Ладно, не моё это дело, рассуждать о политике или про сексуальные изыски всяких там извращенцев. По крайней мере не на поле боя. За стопкой-другой в баре – можно помусолить. Тут нельзя.
Очередной дождь из камней заставляет меня зажмуриться. Мотнув хорошенько головой, я сбрасываю песок с каски. И он тотчас же устремляется за шиворот. Чёрт! Проклиная всё на свете, я начинаю ёрзать, но мельтешение справа заставляет забыть про колючие песчинки и напрячься. В пяти метрах от меня за грудой камней кто-то движется.
Через несколько секунд на открытое место выходят двое. Сначала появляется бурн, одетый в серый балахон, подпоясанный множеством разноцветных поясков. Затем, пригибаясь и вздрагивая от каждого выстрела, землянка в испачканном грязью деловом костюме. В руках бурна короткий лучемёт. Меня, засыпанного пылью, парочка не замечает, хотя и глядит в упор.
Ну, ясное дело: урод захватил заложницу и пытается выбраться из оцепления. Ничего, сейчас я, бравый морпех, быстренько с тобой разберусь! Тем более, что девчонка-то – высший сорт, смазливая мордаха, все округлости имеются. Не последний чин в дипкорпусе, наверное. Даром, что молода и блондинка. Бурн не дурак, знал кого захватывать в плен.
Выждав, пока бурн отвернётся, я выскакиваю из своей расщелины, ну прям как чёрт из табакерки.
– А ну стой, мать твою! – шиплю. Не буду же я привлекать внимание остальных бурнов, сидящих по засадам, громкими криками, лишь бы только вызвать у пленницы восторженные чувства от спасителя.
– Пожалуйста, не стреляйте! – кричит пленница, первой увидевшая меня.
– Спокойно, девушка, вы в безопасности. Этого я держу на прицеле, – успокаиваю я её.
Бурн что-то лепечет на своём дурацком языке и медленно поворачивается. На меня он не смотрит, но их взгляды встречаются. В глазах обоих одинаковая тревога.
Странным образом они переглядываются. Мне становится не по себе.
Бурн приподымает руки, не выпуская, тем не менее, лучемёта. А потом требовательным тоном произносит какую-то фразу на родном языке.
– Он просит отпустить, – переводит девушка.
– Ага, щаз! Брось оружие, руки за голову! – рыкаю я, для пущей убедительности дёрнув импульсником. А девушке говорю: – Аккуратно перебирайтесь ко мне за спину.
Ни то, ни другое, ни он, ни она не делают.
– Какого хрена, урод! Брось, я сказал! Идите за спину. Не бойтесь.
Они снова играют в гляделки. А потом устраивают настоящий базар на бурнском. Ну прям семейная ссора.
– Э-э-э! А ну хватит! – не выдерживаю я и делаю шаг вперёд.
Грохот близкого взрыва обрывает их перепалку. Бурн, как серая молния, бросается в сторону, уходя от линии огня, и подымает лучемёт на меня. Девушка кричит. Что-то ухает вдалеке. В общем, полнейший кавардак!
Его перекошенное от страха лицо вызывало у меня тогда жалость. Но я знал, что бурны легки на всякие уловки. Меня не проведёшь!
Я плавно, можно сказать расслабленно, нажимаю на спуск. Маленькие дротики, разогнанные магнитным ускорителем до скорости звука, прошивают бурна насквозь. В его груди дыра, не соврать бы, с кулак. Кучно! После такого – не выживают.
Негромко всхлипнув, бурн оседает в пыль. К нему с нечеловеческим воем бросается блондинка.
Что за дела?!
Недалеко бухает очередной взрыв. Над головой проносится туча щебня. Нестройный хор разномастного оружия перерастает в какофонию.
Я стою над рыдающей блондинкой и слегка охреневаю.
А потом она поворачивается ко мне. В глазах ненависть, в руках оружие дохлого бурна.
Она жмёт спусковой крючок, но я быстрее…
***
Коротко вздрагиваю, открываю глаза. За окном гремит раскатистый гром. В стекло барабанят тяжёлые капли, смывая накопившуюся за день грязь.
Я сажусь, откинувшись на подушку. В груди снова щемит. И причина не в большом застаревшем шраме, который я тру. Как бы я хотел, чтобы дождь смыл грязь и в моей душе тоже.
– Опять тот же кошмар? – из пушистого тёплого плена огромного одеяла выбирается заспанная Лика. Она смешно щурится и тихонько зевает.
Я киваю в ответ.
Понимаю, что она не видит меня в темноте, ласково шепчу:
– Нет. Всё хорошо, милая. Спи.
Лика нежно гладит меня по руке, сочувственно вздыхает и отворачивается. Спустя несколько секунд засыпает.
Дождь усиливается. За окном непрерывная череда молний. Я вижу, как, словно во вспышках стробоскопа, на спине Лики проявляются уродливые отметины. Пять выходных отверстий от дротиков боевого импульсника, они должны были её убить, но пощадили, вопреки всему. Шестой попал в голову, чуть выше уха. Теперь она ничего не помнит вплоть до того момента, как очнулась в госпитале.
Мне часто снится один и тот-же сон. Когда-нибудь я расскажу ей, что девушка из моего сна – она. А пока пусть моя грудь ноет. Ведь это значит, что у меня есть сердце. Хоть и искусственное.
Похожие статьи:
Рассказы → Фурия
Рассказы → Ты первый!
Рассказы → И вечный бой...
