Духота. Фрол Егорыч, подложив вместо свалившейся подушки под голову кулак, спал в одном исподнем на лавке. Луны на дворе не было, в избе - хоть глаз выколи, только лампадка, как последний оплот надежды, едва светилась в углу. Жена вместе с детьми спала на печке, старая мать, поджав ноги, тихонько похрапывала на сундуке.
Фрол Егорыч то и дело ворочался, терзаемый кошмарами. Ему снилась всякая нечисть – свившаяся в клубок, визжащая, изрыгающая дым и смрад, ощетинившаяся когтями и рогами, прущая прямо на него. Пытаясь убежать, он то и дело дрыгал во сне ногами. «Споткнувшись», полный ужаса, что нечистая сила сейчас настигнет его, навалится и одолеет, подомнет под себя, поглотит бездной своих ртов, Фрол с криком полетел в пропасть.
Ничего не соображая, он поднялся с пола, озираясь по сторонам. Дети беспокойно заворочались на печке, старуха что-то забормотала спросонья со своего сундука, но почти сразу снова уснула.
Фрол Егорыч, почесывая ушибленное место, пошаркал к кадке стоящей у дверей. Зачерпнув ковшом, он приложился к теплой воде. Вроде немного полегчало.
Бормоча, «Господи, спаси меня грешного», Фрол вновь улегся на лавку. Подсунув под голову упавшую подушку, он уставился в потолок.
С потолка на него смотрел таракан. Темень в избе, не мешала понять, что прусак наблюдал за ним. Таракан светился во тьме слабым голубоватым светом, а ярче всего сияли его глаза. Васильковые, как два крошечных бауса, горели они во тьме. Таракан еще секунду потоптался на месте, пошевелил усиками и побежал дальше. Фрол Егорыч поднес руку ко лбу, чтобы перекреститься, но рука не двинулась, пока таракан не скрылся в щели.
Теперь Фрол часто видел по ночам эту тварь. В отличие от своих обычных собратьев, этот таракан не носился по дому, не шуршал в темноте лапками, и не норовил забраться в рот к спящему. Каждую ночь, в одно и то же время, он проделывал один и тот же маршрут через всю избу, чтобы исчезнуть в неприметной щелке в углу.
Фрол спрашивал у домашних про таракана. Жена ворчала на блажного мужа, а детишки прыгали вокруг, крича: «Тата, тата, где таракан?». Фрол Егорыч цыкал на них и уходил курить за плетень.
Однажды набрав пакли, он законопатил щель, в которой исчезал таракан, заодно подновив все стыки в том углу.
Ночью он лег на лавку и затаился, делая вид, что спит. Когда таракан, наконец, вновь засеменил по своей всегдашней тропке, Фрол стал следить за ним одним глазом. Таракан, оказавшись рядом, на мгновение застыл, словно прислушиваясь к его мыслям. Успокоенный притворством, он спокойно пополз себе дальше.
Оказавшись перед местом, где была щель и - не найдя ее, таракан заметался, словно вдруг очутился на раскаленной сковороде.
Фрол Егорыч, подкравшись, со все дури лупанул веником по стене. Аж гул пошел по земле. Реальность задрожала, от эпицентра пошли сферические круги, колеблющие основы мироздания. Таракан упал на пол, слабо подергивая ножкой. По мере того как жизнь покидала его тельце, оно тускнело, внутренний свет гас. Последними потухли его чистые, васильковые глаза. Фрол Егорыч в остервенении размазал и без того уже мертвую скотинку, по полу голой пяткой. Он собрался было с чистой совестью идти спать, но шум за левым плечом, который он принял за голоса, заставил его обернуться. Ему показалась, что угол, куда раньше хоронился таракан, как-то вспучился, вздулся, словно беременный биссектрисой.
Домашние проснулись от криков. Дети на печке плакали, прижимаясь к матери, а старуха пряталась под одеялом, пытаясь безуспешно скрыть одновременно и голову и ноги.
Шум постепенно усложнялся, превращаясь в гром, ор и вой. Внезапно послышался глухой хлопок и реальность треснула. Из пролома посыпали разные гады, чудища, нечисть лесная и болотная, бесы, твари, каких даже на картинках в книжках по народному просвещению нет. Все они орали – кажется, что-то по-французски.
Гады заполоняли избу, а дыра все росла и росла, открывая пространство чужого мира. Фрол Егорыч, отбиваясь от огромной сколопендры, слышал, как визжит от ужаса его жена. Лампадка под иконами погасла, весь мир поглотила тьма. Последнее, что он увидел, умирая, огромные, нечеловеческие, светящиеся нежным васильковым светом, глаза.
Похожие статьи:
Рассказы → Мишель
Рассказы → Яма наизнанку
Danke.
