Как нехватка кислорода, только удушливее. Как ампутация, только необратимей. Как прожигающий нервную систему взрыв неоновой бомбы в перенасыщенной одиночеством бесцветной пустоте. Каждый раз при подключении к сети ее не покидало ощущение, будто из-под нее рывками вырывают землю. И, потеряв равновесие, удерживать которое ей и без того стоило невероятных усилий, она начинает медленно, словно сквозь фрагменты старого черно-белого кино, падать вниз. Замутненное снотворным сознание давно перестало воспринимать все события вне этих ночей. Бессвязные серые образы растекались ртутью между пальцев и растворялись на фоне бесцветия дня. И она снова посылала все к черту: навязанные родителями и школой правила функционирования, работу всей своей жизни, перенятые из глянцевых журналов со звездами Oxygenium-сити на обложках и освещенных светом прожекторов бигбордов вдоль ночных дорог модели поведения. Она всегда ходила по самому краю карниза над опутанным его сетью городом, и каждую бессонную ночь она оступалась. Она срывалась в пропасть крайностей, сливаясь с небом устремленными в него увлажненными переизбытком ощущений глазами. Улавливая за спиной его тихие шаги, она оборачивалась, глядя на него снизу вверх подведенными хромированным стержнем глазами. В них, как в шейкере, смешались в единый коктейль жестокость желания, боль нереализованности в его жизни, окатывающий дыхание прилив внезапной нежности, ненависть тех вечеров, когда он забывал о ней, безумие любви и холод от кубиков льда на дне. Она смотрела на него глазами дикого животного, парализованного на пустынном ночном шоссе светом фар стремительно приближающейся машины.
— У тебя глаза цвета неба, – сказал как-то он.
Вся в отблесках лазерных вспышек очередного разыгрываемого квеста, сидела она на карнизе за созданной им иллюзией грозы в галерее главного сервера. Прописанный в бродилке кем-то дождь отражался в ее огромных глазах, скулы и изображающие одними лишь кончиками усталую улыбку губы воспламенялись азартом неуемных кладоискателей, а на лбу отображались совершенно нелепые идеи по поводу того, как использовать найденный выпрямитель – такой он впервые увидел ее. Свою девочку с глазами цвета неба.
Уставший после тяжелого рабочего дня он шел по лабиринтам коридоров главного сервера. Словно огромный, обладающий высшей электронной осознанностью кубик-рубик трансформировался тот под его ногами, перестраивая артерии ходов в поисках максимально короткого пути достижения выхода. Вдруг его внимание привлек образ, запечатленный на карнизе за созданной им иллюзией заброшенного промышленного объекта. Не говоря ни слова, он подошел и остановился за ее спиной.
Она обернулась и, встретившись с ним глазами, вздрогнула. Как разряд тока, ее пробило осознание того, что сегодня она еще сильнее увязла в зависимости от бессонницы и этих ночей на карнизе над городом. Увязла в его взгляде. Но все это казалось ей таким пустяком, ведь что-то внутри нее вдруг снова стало на место. Пусть лишь на то мгновенье, которое он был рядом. Потому, что уже в следующее мгновенье он уйдет, чтобы раствориться в мерцающих огнях этого города, и какая-то часть ее снова сместится.
Снова и снова прописывала она себя в его системе. Оминая переходники-адаптеры, врубалась она непосредственно в самую суть, при этом нещадно, нейрон за нейроном, выжигая свою нервную систему силой мироощущений. В немыслимой концентрации содержались они в эластичных стенках разветвленных сосудов его сети, прогибаемых под ее целенаправленными перемещениями. Она гуляла по туго натянутым магистралям сети, переключаясь на перекрестках логических взаимосвязей в поисках точек соприкосновения двух жизней, через которые было бы возможным провести прямую последовательность событий.
За ночь не сомкнула глаз. Спать не давала эта давящая пустота, засыпанная тоннами битого стекла. Она сидела на карнизе и всматривалась в газовое иноцветие раскинувшегося внизу города. Иногда в такие минуты ее манили неоновые огни ночных клубов, манила ночная жизнь этого города, пахнущая им. И порой этот запах усиливался настолько, что ей казалось, что она уже чувствует его терпкое прерывистое дыхание на своей коже. Для нее он всегда был где-то там, растворенный в головокружительном водовороте пульсирующих огней ночного города. Он даже ассоциировался у нее с ночным городом. Иногда ей хотелось набрать его номер, чтобы просто услышать его «Не исключено» и тихий смех. Иногда ей снова хотелось бежать и становилось вдруг совсем неважно, что он ее не примет. Просто прикоснуться к его груди, удержать проскальзывающие между пальцами биения сердца, вступить с ними в резонанс и, воспламенившись желанием, рассыпаться порохом у его ног. Странно, но когда небо вдруг озарялось салютами, она почему-то всегда была уверена, что в этот момент он находится в той точке Вселенной, где палят пушки.
— У меня болят крылья.
— Они не могут болеть. У тебя нет крыльев.
— Но они болят.
— Это фантомная боль. Побочный эффект от грубого врубания в сеть. Тебе говорили, что это неправильно?
— Плевать.
— Глупая. Не трансформируя свою сознательную сущность через переходник-адаптер инфропространства в ряд логически верных видений при подключении образа к сети, ты выжигаешь свою нервную систему.
— Но ведь это единственный способ почувствовать тебя.
Она вдруг поймала себя на мысли, что совсем не знает его вне бессонных ночей и этого карниза над утопающим в холодных огнях ночным городом, и что-то во всем этом ее глубоко зацепило и поразило одновременно.
— Я хочу тебя увидеть вживую, – произнесла она.
— Я вживую очень интересный, – он тихо рассмеялся.
Переведенный главным архитектором в режим ожидания для обновления визуального восприятия монитор ночного неба сотрясло волновое эхо отдаленных раскатов грома.
Она почему-то вспомнила, как их с ним серо-зеленый город заливали потоки небесной воды, а затем сбегали по тротуару. Расплавленное температурами небо пронзали вспышки молний, силой разряда прожигая жидкие кристаллы и осыпая их на землю, вновь и вновь сотрясаемую раскатами грома. Возможно, где-то в тот момент горели блоки питания и рушились сети. И ей отчего-то вдруг ужасно захотелось рассказать ему, как она пережидала дождь у зеркальной витрины магазина. О том, как, всматриваясь в отражение своих глаз, выводила пальцем с красным ногтем на их фоне на запотевшем стекле имя своего мобильного телефона. Но она так и не смогла найти точку соприкосновения и понять, зачем, собственно, ему все это знать. Она молчала.
Он почему-то вспомнил ту грозу, разразившуюся пару дней назад. Залитый водой их с ней серо-зеленый город. Он возвращался с места воскрешения сгоревшего сегмента своей сети. Покрытая антеннами причудливых форм крыша одного из серых домов спального района, с которой открывался вид на мокрые крыши гаражей. Он шел по улице, огибая стекающие по тротуару потоки воды, которые несли в себе частицы небес, мимо зеркальных витрин магазинов. И ему отчего-то вдруг ужасно захотелось рассказать ей, как он уловил взглядом на запотевшем стекле одной из них уже растекшееся по запечатленному на зеркальном отражении неба дыханию собственное имя. Но он так и смог найти точку соприкосновения и понять, зачем, собственно, ей все это знать. Он молчал.
— Скажи мне что-нибудь приятное на ночь, – попросила она.
— На ночь? Ну стандартное. Спокойной ночи…
— Пойду спасть.
— Ну и я тогда тоже.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи…
Она хотела сказать ему еще кое-что. А потом подумала о его серых глазах и тех бессонных ночах на карнизе над ночным городом, в которых окончательно увязла. И что в одну из них, вдохновленная какой-нибудь иллюзией в его галереи и объятая очередным приступом нежности, она плюнет на нехватку точек соприкосновения их жизней. И поломав все прямые последовательного хода событий, просто скажет, что любит его.
(2009 г.)
Похожие статьи:
Рассказы → Пограничник
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Доктор Пауз
