Газета

ПЯТНИЦА

Эта заурядная, а может быть и незаурядная история произошла в издательстве газеты «Горн», хотя с таким же успехом могла произойти и в любом другом издательстве.

Петр Дмитриевич, начинающий репортер, открыл тяжелую дверь и буквально влетел внутрь издательства. Он вбежал по небольшой лестнице и привычным движением приложил свою легкую сумку к считывателю. Загорелся красный сигнал, но Петр его не заметил, воткнулся в турникет, перегнувшись через него пополам. Из стеклянной будки на него с недоверием смотрел охранник. Молодой репортер проверил карман своей сумки и не обнаружил там карты-пропуска.
– Забыл карту дома, пропустите, пожалуйста, – обратился он к охраннику.
Немолодой человек в форме и фуражке канадской конной полиции, с золотой вышивкой гарцующей лошади и надписью на английском языке «Гард», встал с места и удостоил Петра взглядом.
– А-а-а, Петр Дмитриевич. Во-первых, здравствуйте… Во-вторых, вы же прекрасно знаете правила, давайте документ, я оформлю временный пропуск, – отчеканил охранник.
– Мефодич, ну пропусти, у меня статья горит, – улыбнулся Петр.
– Какой я тебе «Мефодич»?! – почти разозлился охранник. – Меня зовут Степан Мефодьевич, запомни, шпана репортерская.
– Извините, Степан Мефодьевич, – Петр потупил взгляд.
– Будешь анкету еще заполнять, давай паспорт, – уже смягчился охранник.
– Ох… – только и вздохнул Петр, доставая паспорт и ручку.

Петр Дмитриевич был человеком активным, об этом говорила его бесформенная прическа, которая в недалеком прошлом называлась «взрыв на макаронной фабрике». Небольшой фотоаппарат наперевес и вечно ищущий взгляд, как-то выдавали в нем журналиста. В отличие от статного, высокого, хотя и немолодого Степана Мефодьевича, Петр был низкого роста, худощав и чем-то напоминал кузнечика.
– Готово. Пожалуйста, уважаемый, Степан Мефодьевич, – без издевки обратился Петр к охраннику и протянул анкету в будку.
– Вот так. Во всем должен быть порядок! Запомни, – ответил охранник, отдал репортеру временный бумажный пропуск, нажал кнопку, и турникет засветился зеленым. Петр поспешил пройти ненавистное препятствие, прокрутив трипод, открыл дверь за турникетом и буквально выпал в узкий, но хорошо освещенный коридор.

Таблички на дверях кабинетов многотиражки всегда казались странными Петру Дмитриевичу. Некоторые надписи были с использование английских слов, но написанных на кириллице. Для молодого репортера всегда было загадкой, чем может заниматься отдел аутсорсинга и отдел аутстэндинга. Постояв напротив двери с табличкой «Главный редактор», Петр, переминаясь с ноги на ногу, почесав свою знатную шевелюру, изображая размышления, решил туда не входить. Он остановился напротив двери с надписью «Отдел профридинга». Тут Петр хотя бы знал, чем занимается единственная сотрудница этого отдела, она же и его глава – Степанида Михайловна. Женщина средних лет, еще привлекательная, но с огромными очками на небольшом носу, Петр даже представить себе не мог, сколько диоптрий в этих толстых стеклах. Он постучал в дверь.
– Добрый день, Степанида Михайловна. Можно? – Петр побаивался главу отдела профридинга, но вида старался не подавать.
– А-а-а, Петр, заходи. В очередной раз сенсацию принес? В пятницу можно… Кондрат Кириллович видел? – Степанида Михайловна посмотрела на гостя поверх своих гигантских очков.
– Вы же знаете правила. Во всем должен быть порядок! – процитировал Петр уважаемого охранника.
– Хорошо, давай. Присаживайся, – предложила единственный знаток профридинга в учреждении.

Петр Дмитриевич отдал пару небольших листков. Степанида Михайловна начала читать, водя длинным, остро наточенным карандашом по строчкам со скоростью, недоступной обычному человеку. Она была главным и единственным корректором газеты.
– «Сегодня ночью… министр… молочной… на своей… в нетрезвом… пешеходном… сбил… слесарь… в тяжелом… врачи…», – полувслух читала Степанида Михайловна, с размахом расставляя запятые.
– Получайте, сударь. Опять ваши деепричастные обороты страдают – выделять их надо, выделять! – протянула она листочки обратно Петру.
– Если бы не мои обороты, вам бы и работать не пришлось, – попытался пошутить Петр.
– Пошути-пошути. Ступай к Кондрату Кирилловичу, – сверкнув линзами очков, сказала корректор.
– А вам как статья, Степанида Михайловна? – с заискиванием спросил Петр.
– Если не ложь, сударь, то пройдет, ты же знаешь, – ответила женщина, утопая в бумагах на своем столе, очки возвышались над океаном листков как два острова.

Молодой репортер вновь очутился у первой двери. На табличке крупным шрифтом сияла надпись «Главный редактор». Кондрат Кириллович солидный мужчина, как по комплекции, так и по виду, которому осталось до пенсии чуть меньше десятка лет. Он носил шикарные черные усы, будто у Эркюля Пуаро, кончики которых загибал вверх. Если бы не его современный костюм и галстук, его можно было бы принять за человека начала прошлого века. Сразу при входе в его кабинет, справа был уголок, весь в цветочных горшках. Растения делали этот угол со столом кусочком живой природы, городскими джунглями. В зарослях, за компьютером, «пряталась» секретарь главного редактора – Танечка. Девушка очень бойкая, но ответственная и даже чересчур серьезная. Короткая прическа и белоснежная блузка едва ли выдавали в ней недавнюю выпускницу-отличницу университета.
– Можно войти? – постучал Петр в дверь и приоткрыл ее.
– Входите! – главный редактор был задумчив, впрочем, как в каждую пятницу.
– Здравствуйте, Кондрат Кириллович. И вас, Татьяна приветствую. Вот статья, – молодой человек подошел к столу и протянул главному редактору откорректированные листы. Кондрат Кириллович кивнул в знак приветствия и начал читать вслух, но для себя, поэтому половины слов было не разобрать: «… министр мясной… Илонов… порше… нерегулируемом… шестого разряда… без сознания… ведется следствия… отказался… вину».
– Это правда?! Ты же знаешь, сегодня пятница и значит только правду! – с прищуром посмотрел на подопечного начальник, усы его стояли торчком.
– Да-да, конечно. Я сам был на месте происшествия. Потерпевшего «скорая» увезла. Интервью у полицейского взять не удалось, но я надеюсь его еще поймать. Контактные данные записал – Неподкупных М. И., рота дорожно-постовой службы номер семнадцать, личный номер два шестьдесят два – прочитал Петр по бумажке.
– Неподкупных говоришь… Вот здесь приукрась… Вот это лишнее… Вот тут поподробнее, – делая пометки в листках твердил главный редактор. – Танечка, примешь и через Степаниду Михайловну в выпуск, на первой полосе как раз должно хватить места. Надо сегодня успеть. Заодно и проверим, правда, или нет. Правда? – снова обратился Кондрат Кириллович к Петру, отдавая бумаги.
– Да, правда, не сомневайтесь, – почему-то оправдывался Петр и выскочил из кабинета.
– Побольше бы таких правдорубов, особенно в будние дни. Да, Танечка? А этот Илонов, слуга народа… Ну ничего, пусть понервничает, – Кондрат Кириллович улыбнулся.

СУББОТА

На столе главного редактора газеты «Горн» на маленьком блестящем подносе стоял стакан с черным чаем в необычном подстаканнике. На нем вязью были разные буквы типографского стиля. Рядом, на подносе располагалась ложечка. Кондрат Кириллович отпил чай, шевеля своими усами.
– Танечка, какие новости из отдела аутстэндинга? – спросил главный редактор.
– Больше всего репостов статьи о министре, – используя англицизм, ответила секретарша и положила перед собой отчет.
– Кто бы сомневался? Так… – протянул Кондрат Кириллович, прихлебывая чай.
– Газета «Труба демократии» пишет: «По сообщению газеты «Горн» сегодня ночью случилось происшествие, которое может…», – начала секретарша.
– Танечка, читай главное, – Кондрат Кириллович наслаждался.
– Газета «Гудок пролетариата»: «Периодическое издание «Горн» в своей статье утверждает, что министр Илонов, будучи в…». «Сирена плюрализма» пишет: «… со ссылкой на газету «Горн» поздно ночью произошло…», – продолжала Танечка.

Телефонный звонок прервал повествование. Секретарша сняла трубку. Танечка долго слушала, глаза ее расширялись по мере разговора. Она нажала кнопку на аппарате и шепотом обратилась к начальнику:
– Кондрат Кириллович, тут из министерства звонят.
– Пусть оставят сообщение, – главный редактор сделал глоток чая.
– Кондрат Кириллович сейчас на совещании. Оставьте, пожалуйста, сообщение, – секретарша записала что-то в блокнот и повесила трубку.
– Угрожали? – спросил у подчиненной Кондрат Кириллович.
– Пока нет, но… В общем, пытались. Хотят, чтобы мы дали опровержение, даже текст продиктовали, – Танечка почувствовала себя растерянной и пожала плечами.
– И что хотят?
– Написать, мол, это не министр был, а его младший референт и не на «Порше», а на «Волге». Да, и светофор как раз в момент аварии отключился… – Танечка посмотрела на главного редактора.
– Светофор? Ну, дают! Откуда там светофор?! Вот же у нас четко написано «нерегулируемый», – стукнул шеф по вчерашней газете «Горн».
– Они хотят, чтобы это было в сегодняшнем выпуске, Кондрат Кириллович.
– Танечка, сейчас ничего не меняем, будем считать, что звонка не было, ну… не расслышали. Подождем. Но текст, на всякий случай, передай в отдел аутсорсинга. Сегодня выходной – они как раз работают. Пускай приготовят опровержение.
– А это правда правда? – взгляд секретарши устремился вверх.
– Что за вопрос! Ты же знаешь, мы по будням печатать ложь не можем.

У Танечки на столе, за зелеными растениями загорелась желтая лампочка на коммутаторе.
– Кондрат Кириллович, вас Степан Мефодьевич. Соединяю, – щелкнула кнопками.
– Да, Мефодич, что стряслось?
– Кириллыч, тут какие-то люди в форме и главный у них, кажется, прокурор. Хотят к тебе на прием. Говорят, депеша для тебя.
– Оформляй их по полной, с анкетами и впускай.
– Хорошо, понял. Сделаю, – сказал охранник. Главный редактор повесил трубку.
– А вот это уже интересно. Танечка приготовь чаю, к нам прокурор со своей свитой, – Кондрат Кириллович взял со стола поднос со стаканом и поставил его в ящик стола.

В кабинет главного редактора газеты «Горн» без стука вошли трое мужчин. Двое в черной полицейской униформе, один в синей форме прокурора, на погонах три больших звезды – полковник. Танечка непроизвольно вскочила с места и так и осталась стоять. Полковник, не здороваясь, прошел к столу Кондрат Кирилловича и показал удостоверение, раскрыв его прямо перед носом. Главный редактор без смущения прочитал открытый документ.
– Вы главный редактор газеты «Горн»? – спросил человек со звездами на синей форме, захлопывая удостоверение и не дожидаясь ответа, продолжал. – Вам письмо, – выложил на стол главного редактора конверт с гербовой печатью. – Всего доброго и мой вам совет, решите вопрос в кратчайшие сроки, – прокурор развернулся на месте, как на плацу и вышел из кабинета, его сопровождающие проследовали за ним.
– Может чайку? – только и успел крикнуть вслед Кондрат Кириллович.
– Ты смотри, какая красивая печать! – без церемоний разорвал конверт главный редактор и развернул письмо.
– Неужели от самого? – воскликнула Танечка и села на свое рабочее место.
– А ты как думала. От премьер-министра! – погладил снизу свои гусарские усы главный редактор.
– Угрожает? – спросила Танечка, выглядывая из-за цветов.
– Еще как! Нам, говорит, такая пресса с желтым отливом не нужна. Любят они там наверху странноватые обороты. Но молодцы его подручные, статью сами написали, вот послушай:
«Такого-то числа, в такой-то час, находясь в нетрезвом виде, водитель автомобиля «Москвич», управляя машиной и проезжая на запрещающий сигнал светофора, сбил заместителя референта министра мясной и молочной промышленности, господина такого-то. Пострадавший с переломом руки, в состоянии средней тяжести доставлен в больницу. Личность водителя установлена. Им оказался слесарь шестого разряда такой-то. В данный момент он арестован, находится под следствием и дает показания. Возбуждено уголовное дело по статье «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств». Ему грозит до четырех лет лишения свободы».

– Да… насчет молодцов-то это я погорячился, – с досадой заметил Кондрат Кириллович.
– Неужели у нас и помощники премьер-министра тоже из «этих»? Только протоколы и умеют писать? – не рассчитывая на ответ и поливая свои цветы из лейки, спросила секретарша.
– Запроси, пожалуйста, отдел аутсорсинга. Все ли у них недельные опровержения готовы? И это письмо им передай, пусть слово в слово в сегодняшний выпуск на первую полосу. Что делать? Сегодня суббота… выходной, сегодня можно, – Кондрат Кириллович с усталостью опустился на стул, достал из ящика поднос с чаем и поставил его перед собой, задумчиво глядя на взметнувшиеся в стакане крошки чайного листа.
– И еще одно, Танечка, предупреди Степаниду Михайловну, что нельзя использовать газету в личных целях.
– Она опять своего кота потеряла, Кондрат Кириллович. Говорит, все садоводство оббегала. А как его найти? Полицию что ли вызывать? Посмотрите, зато какие она мне великолепные цветы с дачи привезла, – Танечка повернула цветок красной герберы, чтобы начальник мог его видеть.
– Все равно. Таким объявлениям не место в газете. Даже в разделе «Частные объявления». Ну что это?! «В юго-западном садоводстве потерялся кот, по кличке Стефан. Предположительно находится в семье Трефиловых». Хоть бы имя кота не писала, чтобы я не догадался. Нашла она его хоть?
– Да, Кондрат Кириллович, нашла, конечно, как нашу газету вчера прочитала, так и нашла. У нас же по будням только правда. Стефан именно там и оказался, эти Трефиловы его рыбкой свежей баловали, вот он от них и уходить не хотел.
– Ох уж эта «Шинри»… – теребя ус, вздохнул Кондрат Кириллович.

ВОСКРЕСЕНЬЕ

По коридору газеты «Горн» шел человек в белом халате. Он, Борис Петрович – главный инженер издательства, небольшого роста, с лысиной. Он шел и о чем-то думал, направляясь в кабинет главного редактора.
– Приветствую вас, Борис Петрович.
– Здравствуйте, Кондрат Кириллович.
Главный редактор и главный инженер газеты «Горн» пожали друг другу руки.
– Расскажите, Борис Петрович, японцы нам ответили? – спросил главный редактор.
– Да, пишут, что все в пределах нормы, так и должно быть. Выслали повторно программу диагностики и обновление программного обеспечения. Я все установил. Пока безрезультатно, – доложил главный инженер.
– Сервис она, эта… «Шинри»…
– «Шинри 528» проходила техническое обслуживания на прошлой неделе, отклонений в работе не обнаружено, – продолжал Борис Петрович.
– Отклонений, говоришь, не обнаружено. А почему же она печатает не то, что мы ей вбиваем? И только по будним дням! Даже праздники отечественные знает. Откуда? Она ведь ни к чему, кроме питания, не подключена, как вы мне говорили, – спросил Кондрат Кириллович скорее с интересом, чем с раздражением.
– Именно так. Ни к чему не подключена. Я лично искал хоть какое-то приемо-передающее устройство. Видимо, все заранее запрограммировано. Искусственный интеллект. Феномен!
– Ты понимаешь, что мы из-за данного «феномена» можем без работы остаться?! Ну, кому нужна эта правда? Тем более с понедельника по пятницу?
– Японцам…? – Борис Петрович уже не знал, что ответить. – А что если заменить модель? Немецкие, например, есть очень достойные.
– На какие средства?! Наш спонсор больше денег не выделит, а ты предлагаешь три тонны железа под именем «Шинри» обратно в Токио доставить?
– А я вот читал, что гастроном «Свобода» сейчас ассортимент расширяет, оборот повышает. Он же наш спонсор? – не унимался главный инженер.
– Где ты это читал? – с удивление спросил Кондрат Кириллович.
– Как где?! В нашей газете, в «Горне»… – продолжал главный инженер.
– Борис Петрович, миленький, это был воскресный выпуск… – с отчаянием произнес шеф.
– Извините, не подумал, – опустил взгляд главный инженер.
– Идите, работайте. А думать буду я, – без энтузиазма сказал главный редактор.
Борис Петрович вышел из кабинета и только произнес: «Феномен». Кондрат Кириллович остался один. Теребя ус, он снял трубку и набрал внутренний номер.
– Мефодич, зайдешь вечером?
– Конечно зайду, Кириллыч. О чем разговор?!

ВЕЧЕР

Двое расположились по обе стороны стола, в кабинете главного редактора – Кондрат Кириллович и Степан Мефодьевич. Они сидели и пили чай.
– Устал я, Мефодич, ох устал, – жаловался главный редактор охраннику.
– А по твоим усам не скажешь! – ухмыльнулся Степан Мефодьевич.
– Завтра еще прибежит Борис Дмитриевич с интервью с этим… как его?.. о! Неподкупных! Дал же Бог фамилию! – восклицал Кондрат Кириллович.
– Да уж. А Борис Дмитриевич – подающий надежды. Глядишь, и журналистом правильным станет. Ты уж его поддержи, Кириллыч, – попросил Степан Мефодьевич.
– Конечно, поддержу, обязательно. Как твоя повесть продвигается, милый ты мой человек? – спросил Кондрат Кириллович.
– Идет помаленьку. Глава в неделю, как и обещал, не волнуйся. Только уже не повесть… роман! – сообщил Степан Мефодьевич.
– Молодец. Не пойму только почему наше это издательское оборудование…
– «Шинри», – вставил Степан Мефодьевич.
– … твои художественные главы печатает хоть в будни, хоть в праздники?! Там же вымысел, неправда, ложь, фантазия! – спросил Кондрат Кириллович.
– Потому что у настоящего художника вымысел – не ложь, а правду надо просто любить – ответил Степан Мефодьевич Кондрату Кирилловичу, и они оба отхлебнули чай из одинаковых стаканов с одинаковыми подстаканниками.

Похожие статьи:

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Проблема вселенского масштаба