Вылазка

~~- Слышь, Петруха, — в неясных сумерках подвала раздался громкий шепот, — а чего с нами Саныч-то попёрся?
— Да ты, Глебушка, совсем умом тронулся, — покрутил пальцем у виска Петруха, — они его лабораторию в оазисе разгромили. Он им теперь личную вендетту объявил.
— Что? – почесал за ухом ошарашенный парень.
— Теперь он им сам мстить будет, — разъяснил непонятливому напарнику старший товарищ.
— Слышь, Петруха, — минут через десять вновь оживился неугомонный парень, — неужто на самом деле нельзя было сюда на БМП подъехать.
— И откуда тебя такого откопали? — недоуменно вытаращился на парня тот, — на построении ясно же сказали, что мы в разведке. Ты что, с луны свалился?
— Из метро выполз, — огрызнулся Глеб.
— Тихо вы, — зашипел на молодых людей бывалый разведчик Иван, — вы бы ещё матюгальник взяли и на весь Ленинский оповестили, что тут отдохнуть прилегли.
— Да ладно тебе, — отмахнулся отходчивый Глеб, — слышь, Петруха, а Саныч что в блокноте всё время пишет?
— Да кто его знает, — сплюнул под ноги Петруха, — свои научные мысли наверное.
— Нет, ну, я никак в толк не возьму, — пожал плечами Глеб, — и чего этот ученый с нами в разведку попёрся.
— Ты его в бою не видел, — усмехнулся Иван, — он этих мутантов голыми руками за глотку берёт.
— Я же тебе говорю, — раздраженно начал Петруха, — они его лабораторию…
Договорить он не успел. В пронзительной тишине малообитаемого города раздался негромкий свист.
— Вперёд, — скомандовал Иван и первым начал выбираться из подвала.
У полуразрушенного здания, спрятавшись за обвалившимися кусками камня и бетона, их ждали трое – Саныч, мужик лет сорока, Макс и Дэн.
— Путь свободен, — махнул в сторону области Саныч, крепкий, плечистый здоровяк.
— А следы точно туда ведут, — недоверчиво уточнил Петруха, — с пути не сбились?
— Неа, — покачал головой Дэн, — там их логово, зуб даю.
— Интересно, — поёжился Глеб, — а они на самом деле такие же, как на картинках.
— А ты что, — брови Макса полезли вверх, — ни одного дохлого чепа не видел?
— Нет, — замялся Глеб, — только на картинках, которые нам показывали.
— И откуда ты только такой взялся? — удивился Макс.
— Себя вспомни, подал голос Саныч и лицо Макса залила пунцовая краска.
Без команды группа разведчиков слажено начала движение, стараясь держаться под стенами полуразрушенных домов.

* * *
Без должного обслуживания город хирел и разрушался с каждым годом сильнее и заметнее. Процессы регенерации почвы и воздуха проистекали медленно, но верно. У людей появилась возможность создавать оазисы, где экологическая обстановка была чистой. Учёные денно и нощно продолжали работать над тем, чтобы с помощью достижений селекции вывести новые растения, которые выделяют кислород в агрессивную окружающую среду. Многие животные были возвращены к первоначальному виду и могли теперь помогать выживать человечеству.
Но одновременно с достижениями учёных, зараженная природа, продолжала порождать генетических мутантов, отличавшихся жестокостью и агрессивностью ко всему живому.
К радости людей, бактерия жизни, запущенная во все водоёмы Москвы и обитаемых земель, с которыми удалось наладить связь, более тридцати лет назад, окончательно лишила крупных мутантов продолжать своё существование. Первыми исчезли городские слизни, туши которых, валялись и распространяли едкий, зловонный запах на всю близлежащую округу возле трупа. За ними, как-то почти незаметно, поубавилось число гигантских гидр. И к вящей радости тех, кто часто бывал на поверхности в районе Павелецкого вокзала, последняя из химер приказала долго жить.
Но мутанты не исчезли совсем и на смену крупным, начали появляться и досаждать людям, более мелкие, которые то и дело, пытались проникнуть в подземелья метро, где по-прежнему кипела и бурлила жизнь.
Оазис Саныча расположился в, казалось бы неблагоприятной зоне. Ареал которого определялся двумя основными точками — метро Авиамоторная и Шоссе Энтузиастов.
Бронированный купол, расположенный  ближе к Авиамоторной, светился и бликовал в самые солнечные дни среди высаженных деревьев и кустарника, которые плотной стеной росли среди старых развалин и искрошенного асфальта.
Саныч выбрал именно этот трудный район для создания оазиса, потому что было известно, что ещё до катастрофы, тут был полностью урбанизированный район, где в квадратах, выпиленных в асфальте, могли расти одни лишь тополя. Даже близость воды в Яузе и маленьких, похожих на болотца, озёр, относящихся к территории Екатерининского дворца, стены которого до сих пор крепко стояли в окружении развалин, не могли пропитать землю живительной влагой, чтобы выросла трава.
За десять лет, что руководил лабораторией Саныч, были достигнуты грандиозные успехи. Многие учёные, которые трудились в стенах современного научного комплекса МГУ, даже приезжали за опытом к этому молодому профессору, который почти всё своё время проводил на поверхности и никогда не расставался с карандашом и блокнотом, занося в него записи в любое удобное время.
Первый тревожный сигнал поступил со стороны юго-западного направления. В районе метро Университет и проспект Вернадского был самый широкий и благодатный оазис на всей территории Москвы. Он протянулся от лесного массива, бравшего своё начало в районе бывшего аэропорта Внуково, и почти до бывшей Кунцевской платформы. Трасса на Калугу, которой пользовались караваны, шла по самой кромке оазиса. Она считалась самой спокойной и безопасной.
Люди, обслуживающие этот оазис, стали замечать, что тонкая кора молодых деревьев, была тщательно обгрызена  практически по всему стволу. Незамедлительно было организованно круглосуточное дежурство, но тот, кто творил подобные непотребства, так и не был обнаружен, а тем более, пойман. Через какое-то время вандализм в отношении деревьев прекратился, но иногда стали попадаться недоеденные трупики мелких грызунов. Личность неуловимого вредителя вызывала массу вопросов и догадок, пока не был подстрелен одним сноровистым охотником на мутантов.
Его окрестили «чепа» – совмещенное название черепахи и паука. Он был размером с небольшую собаку. Маленькая головка и четыре пары членистых мохнатых лап, прятались в тяжелый костяной панцирь бурого цвета.
Биологов поразила челюсть мутанта, рот которого раскрывался четырьмя острыми лепестками, и был усеян несколькими рядами мелких, но острых, как бритва, зубов.
За первым гостем стали появляться и другие. На них стали устраивать охоту, огородили оазис забором из проволоки под напряжением. Но это не помогало. Тварей становилось всё больше и больше, но никто так и не мог понять откуда они берутся.
В тот момент, когда чепы стали нападать на людей, руководство решило свернуть лабораторию и законсервировать путь доступа в подземные катакомбы метро. Туда, по какой-то причине, чепы даже не старались проникнуть.
Оазис был предоставлен на уничтожение до тех пор, пока не будет изыскан способ справиться с всеядными мутантами.
После того, как разведка доложила, что оазис полностью уничтожен, стали поступать тревожные сигналы из других районов Москвы, где велась работа по очищению и озеленению почвы.
Саныч был уверен, что чепы доберутся до его оазиса в последнюю очередь и был удивлён и разозлён, когда началась атака.
В последний момент он успел спрятаться под бронированную защиту купола от мутантов, которые сплошной стеной шли на его зеленые владения, оставляя после себя голую, безжизненную равнину. Учёный видел, как в их челюстях перемалываются деревья, животные и даже крупные куски бетона.
Он наблюдал, как липкие лапки чепов бесшумно семенят по прозрачной крыше лаборатории. Их, похожие на гидру, головы раскрывались в немом крике и пытались грызть бронированное стекло, но у них ничего не получалось. Внезапно, Саныч заметил, что по стеклу ползают чепы, на костяном брюхе которых виднелись красноватые пятнышки, складывающиеся в неправильный узор. Эти особи обильно выделяли какой-то секрет на поверхность купола. А через какое-то время один из чепов разбежался и в мощном прыжке бросил свой костяной панцирь на испачканную стеклянную преграду.
До слуха Саныча донесся слабый скрежет, а на поверхности брони, заляпанной мутным паучьим секретом, появилась тонкая сетка трещинок.
Ученый не стал дожидаться, когда под многочисленным напором костяных тел чепов, посыплется ему на голову бронированный купол. Он быстро и ловко собрал какие-то бумаги и предметы. Вскинул рюкзак к себе на плечи и скрылся за железной дверью, которую намертво запер изнутри с помощью ручного штурвала.

* * *
За все три часа прогулки по поверхности близ бывшего Ленинского проспекта им попался только один зверь, который в страхе замер столбиком и уставился на группу разведчиков, с выражением дикого ужаса на вытянутой морде.
— Пиф, — Макс выставил в сторону животного ствол автомата.
Тот уронил за голову, стоявшие торчком уши, и широкими прыжками, на одних задних лапах, скрылся за ближайшими развалинами.
— Паф, — улыбнулся Дэн.
— Помесь зайца и кенгуру, — сделал вывод Глеб, — интересно, как кенгуру к нам попал! Ведь они жили только в Австралии.
— Это ты что такое выдумываешь? – презрительно приподнял бровь Петруха.
— школьный курс биологии, — широко улыбнулся Саныч, — у тебя, Петруха, двойка по биологии, наверное?
— Зато я не промахиваюсь, — обиженно буркнул боец и последовал за начавшей движение группой.
Через некоторое время, Иван, шедший первым, приостановился и слегка пригнулся, прислушиваясь к чему-то.
— Что там? – громко зашептал Глеб, и Петруха недовольно приложил палец к губам.
Иван собрался вновь продолжить  путь, но тут с громким хлопком верхняя бетонная плита полуразрушенного дома начала своё стремительное движение вниз. Глеб и глазом моргнуть не успел, а Иван был безжалостно погребён под многотонными остатками дома.
 Оставшиеся члены группы стояли и тупо смотрели на кучу расколотого бетона на том месте, где только что был их товарищ.
— Как же так? – в голосе молодого парня послышались плаксивые нотки, — как же так.
— Вперёд, — скомандовал Саныч. У него не было времени на скорбь…

* * *
Чтобы подойти к полуразрушенной гостинице «Салют», пришлось лавировать между бетонными глыбами бывших домов. Над головами гулял и свистел сильный ветер, словно, попавший в сквозную трубу.
Круглый козырёк над входом в гостиницу давно был сорван. Вход был завален осколками бетонных плит и мелкой цементной крошкой, превратившейся с помощью дождя и сезонной влаги, в цементные сталагмиты.
Попасть внутрь здания было возможно через небольшую щель, в которую легко проскользнул Глеб и с трудом протиснулись все остальные.
— Пятнадцать минут на отдых, — скомандовал Саныч, — потом в путь.
— Караванщики сказали, — Петруха извлёк плоский брикет сублимированной еды, — что еле отбились от чепов, даже двоих потеряли. Зато смогли сообщить, что чепы шли со стороны АГШ.
— Возможно, АГШ только перевалочный пункт, — пожал широкими плечами Дэн, — наши давно подвалами бывшей академии не пользовались, но последняя проверка ничего подобного не выявила.
— Так она когда была, — Петруха уплетал паёк, — с месяц назад где-то. А этих тварей видал сколько.
— Согласен, — почесал за ухом Дэн.
— Слышь, ребят, — подал голос Глеб, который быстрее всех справился со своей порцией, — я пойду, отолью.
— Фонарик возьми, — кивнул головой Саныч.
— И автомат не забудь, — тихонько хохотнул Макс.
Глеб включил фонарик и широкое яркое пятно света упало на окружающую обстановку хаоса и разрухи. Саныч тоже быстро подкрепился и уже умостил на своих коленях блокнот, что-то увлеченно записывая.
Трое крепких бойцов спецназа лениво развалились прямо на полу, уложив свои автоматы и шлемы рядом.
— Слышь, Саныч, — голос Дэна звучал сонно, — а правда, что ты ещё застал те дни, когда радиация зашкаливала так, что невозможно было и носа сунуть из метро.
— Ага, — поддакнул ему Макс, — а про антидот от радиации вообще никто слыхом не слыхивал.
— Да, были времена, — улыбнулся Саныч, продолжая писать, при этом шепча какие-то слова себе под нос.
— Да ладно, Саныч, — приподнялся на локте Петруха, — ты же ещё молодой.
— А то, — Саныч расправил плечи и потянулся, — я тогда ещё малой был, но и повидать успел многое.
Их ровный разговор был нарушен громким топотом ботинок по полу, покрытому бетонным крошевом. Все разом пружинисто вскочили и заняли оборонительную позицию.
— Саныч, — послышался громкий шепот, — Саныч, это я. Там такое…
— Тьфу, — сплюнул на пол Петруха, — ну, е-мое.
— Что там? – напряженно задал вопрос Макс.
— Да, это, — замялся Глеб, — это видеть надо.
— Сказать никак? – сурово подколол Дэн.
— не-не-нет, — помотал головой парень.
— Веди, — коротко скомандовал Саныч, пряча блокнот и карандаш в карман.
Глеб пошел вперед, подсвечивая путь фонариком. Следом шел Петруха, за ним Саныч, Дэн, а замыкал процессию Макс.
— Я тут хотел пристроиться, — горячо зашептал глеб, — но услышал этот звук.
— Что за звук? – уточнил Петруха.
— Да показалось то ли писк, то ли стон.
— Показалось ему, — буркнул Дэн.
— Ага, — согласно кивнул головой парень, — я туда осторожно пошел, а там…
—, Ану, — Саныч легко подвинул с пути худосочную фигуру паренька, — сейчас глянем.
Он зажег свой фонарик, и тонкий желтый луч света скользнул по обшарпанной двери.
— Туда? — кивком указал на дверь.
— Ага, — облизнул губы Глеб, — я только взглянул и сразу к вам.
Саныч осторожно взялся за ручку и потянул на себя. Краешком сознания он отметил, что петли не заскрежетали, словно были недавно добротно и обильно смазаны маслом.
Он нажал на кнопку фонарика. Широкий луч осветил помещение, частично облицованное розовой кафельной плиткой. Когда-то это была туалетная комната, разделённая на три кабинки. Сейчас от перегородок и раковин ничего не осталось, но три унитаза находились в целости и на своих местах. Над унитазом, который находился в середине, висело на вытянутых руках истерзанное тело женщины.
В помещении пахло хлоркой и свежей мочой.
— Вот это да, — протянул Дэн.
При этих словах по изможденному, скелетообразному телу прошла судорога и голова, покрытая копной спутанных, грязных волос, медленно поднялась. Сквозь засаленные пряди их опалило жаром огромных, безумных глаз.
Некоторое время она разглядывала пришельцев, а потом стала громко мычать и содрогаться всем телом.
— Петруха, убери кляп, — скомандовал Саныч, — Макс, следи за обстановкой.
Петруха подошел к женщине и начал развязывать кусок грязной тряпки, который был протянут через её рот и затянут узлом сзади, на шее.
— Он скоро придёт, — послышался слабый шелест её голоса, — скоро будет здесь.
— Ничего-ничего, — Петруха начал тихонько увещевать женщину, — мы его тут встретим, обязательно встретим.
Он извлёк из ботинка тяжелый десантный нож и, поддерживая тело в запекшейся крови, одним махом перерубил толстую верёвку, на которой оно было подвешена.
Она кулем упала на его крепкую руку и он ловко поднял её, аккуратно касаясь кровоточащих порезов.
— Сюда, — указал лучом Саныч, — положи  здесь.
Глеб уже постелил на кафеле свою куртку и Петруха осторожно положил женщину, тело которой было с головы до ног исполосовано давнишними и свежими тонкими шрамами, следами от острой бритвы или лезвия.
— Пить дайте, — прошептала она.
Петруха извлёк из рюкзака флягу и напоил раненую. Потом смочил квадрат платка водой и протёр её лицо. Он ухаживал за женщиной, не обращая внимания на её наготу.
— Он скоро будет здесь, — снова прошептала она, когда Петруха положил ей на язык шарик глюкозы и уже колол ей под кожу стимулятор.
— Кто? – подал голос Саныч, — о ком ты говоришь?
Глеб удивлённо посмотрел на, одновременно мужественно красивое и суровое, лицо командира. Потом перевёл взгляд на лицо той, что они обнаружили. Парень осознал, что это никакая не женщина. Нет, конечно, это была представительница женского рода, но ещё совсем юная. Разглядев её изможденное лицо, Глеб решил, что ей не больше семнадцати лет отроду.
— Он очень страшный, — её голос начал приобретать силу под воздействием стимулятора, — и сильный, очень сильный.
— Это человек? – с сомнением в голосе спросил Глеб.
— Уже нет, — усмехнулась она, — уже нет.
— Долго он тебя тут держит? – Петруха присел рядом с девушкой.
— С месяц, наверное, — ответила она, — может недели две. Я  уже потерялась во времени.
— Петруха, Глеб, — остаётесь с ней, — Саныч кивнул на девушку, — Дэн, Макс, за мной.
Петруха усадил молодого бойца рядом с истерзанной жертвой маньяка, а сам уселся напротив двери, с автоматом наизготовку и с выключенным фонариком. Палец левой лежал на кнопке, готовый в любой момент надавить на неё и дать свет, а палец правой находился на спусковом крючке.
Глеб потихоньку разматывал остатки жесткой верёвки, впившиеся до самых костей в кожу девушки на запястьях. Она прикусила губу, но терпела молча. Глеб невольно поглядывал на её, испещренное множеством шрамов, тело.
— Сколько ей пришлось натерпеться страха, — подумал он, — сколько раз она уже попрощалась с жизнью…
За дверью послышались какие-то громкие звуки и истошный мужской крик. Петруха и Глеб вскочили на ноги одновременно и приняли выжидательные позы, пружинисто переминаясь с ноги на ногу.
Шум начал нарастать и приближаться. Через несколько минут дверь распахнулась и в комнату ввалились Дэн и Макс, волоча по полу скулящее плаксивым голосом существо.
— Саныч на разведке, — буркнул Дэн, — осматривается, нет ли ещё кого.
— Я же сказал, что один, — подал голос плотный, коренастый мужчина с густой шевелюрой, похожий на уродливого гнома.
Девушка в ужасе стала биться на куртке Глеба, пытаясь отползти и где-нибудь спрятаться
— Тсс, — успокаивающе погладил её по руке Глеб, — не бойся. Сейчас мы эту гниду…
— За что? – заверещал гном, — я здесь случайно.
— Это он над тобой измывался? – обратился Петруха к девушке, которая уже уселась на полу, завернувшись в куртку, спиной к стене.
Она утвердительно кивнула.
— Враньё, — попытался вырваться тот, — она всё врёт.
— Мы с ним со станции Коньково, — она кивнула на ползающего по полу маньяка, — он у нас сторожем оазиса был. Потом подружки мои стали пропадать, которые в лаборатории подрабатывали. Три самых симпатичных девчонки. Их на появившихся чепов списали, а это он их…
Она с ненавистью посмотрела на застывшего мужика, который уже не ползал и скулил, а исподлобья, прямо в упор, смотрел на свою жертву, которой посчастливилось спастись.
— Он их в подвальной сторожке держал, — продолжила она, — а потом в оазисе закапывал. А когда чепы наш оазис разрушили, то он меня по голове ударил и сюда притащил.
— Путь неблизкий, — задумался Глеб, — мутантов не боялся, когда сюда шастал?
— А я ничего не боюсь, щенок, — презрительно бросил ему мужик.
— А вот это ты, дядя, зря, — усмехнулся Петруха, сдёрнув верёвку, перекинутую через крюк, вбитый в стену.
Крепкие парни, напрягая мускулы, сдерживали злобного гнома, пока Петруха обвязывал ему запястья. Они проволокли упирающегося и орущего благим матом мужика до того места, где ещё минут десять назад висела молодая девушка.
Повиснув на вытянутых руках, он натужно сопел и пытался удержаться на ногах. Подошвы грубых ботинок то и дело соскальзывали в одну или другую сторону с ободка унитаза и помещение наполнялось отборной бранью сменившейся жертвы.
Саныч как-то тихо и незаметно появился на пороге. Мужик, в очередной раз, повиснув на руках и крича от боли, пытался водрузиться на ненадёжную опору.
— Ну, что тут? – для проформы поинтересовался командир.
Взгляд злобного гнома мазнул по лицу Саныча и тут же вперился в него с лихорадочной надеждой приговоренного.
— Ты, это ты, — раздался его, зажатый напряженными мышцами шеи, голос, — я узнал тебя. В газете видел. Ты не можешь дать разрешение на самосуд.
— Это почему? – широко и даже по-доброму улыбнулся Саныч.
Мужик в отчаянии застонал и обмяк.
— Ну, что с тобой делать будем? – Саныч, казалось, отбросил факт существования мужика и обратился к девушке.
— Я с вами пойду, — решительно заявила она, интенсивно пережевывая брикет сублимированной еды, которым поделился с ней Глеб, — без вас пропаду.
— У нас ещё дело есть, — покачал головой Саныч.
— Помогу, — решительно тряхнула спутанными волосами девушка.
— Как же у тебя это получится? Ты что, за нами босиком побежишь?
— Неа, — она хитро улыбнулась и встала на окрепшие, после нескольких уколов витаминов и стимуляторов, ноги, — я сейчас.
Они не успели глазом моргнуть, а она уже исчезла в проёме двери.
— Ну, как порешим? – Дэн посмотрел на командира.
Тот задумчиво разглядывал подвешенного маньяка.
— Оставлять в живых нельзя, — задумчиво проговорил Петруха.
— Почему? – удивился Глеб, — оставим его здесь и дело с концом. Сам через недельку окочурится.
Дэн хотел было возразить что-то, но тут в помещение вновь вошла спасенная ими девушка.
— Это моё дело, — её лицо выражало непоколебимую решимость, — не за себя, за подруг.
Крепкие, суровые бойцы молча вышли за дверь.
— Ты видел, что у неё в руках? – горячо зашептал Глеб.
— Видел, — сплюнул на пол Петруха, — арбалет.
— Это одна из амазонок, — кивнул парень, — слыхал про них?
— Слышал, — согласился Петруха, — новая мода была у молодых девчонок. По лесным тропкам оазисов бродили, флору и фауну изучали.
— Изучали, — погрустнел Глеб.
Его последние слова потонули в диком, на высокой ноте, крике, который почти сразу и резко, оборвался.

* * *

Продолжение следует...

Похожие статьи:

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → По ту сторону двери