Солнце давно перестало греть нашу землю. А он по-прежнему продолжает смотреть туда, где обрывки бывшей звезды все еще иногда вспыхивают подобно искрам. Наша планета третья по счету от небесного светила, которое, успев сжечь первые две планеты, приблизилось и теперь стало для нас очень большим. Однако на этом все и остановилось…
— Эй, Харди! Хватит пялиться на закат! — капитан Хоук, как и прежде, называет тот обрывок солнцем, а чахлые отблески закатом, — иди сюда!
Заместитель Харди Уокер нехотя отрывает свой цепкий взгляд от прекрасной и в тоже время печальной картины на небе и подходит к нам поближе. Его шаг как всегда тяжелый, точно мужчина пережил не один взрыв солнца, а несколько, и успел состариться тысячу раз за свою короткую жизнь. И хотя наша звезда медленно продолжала умирать, отчасти и по человеческой причине, люди, пережившие катастрофу, только стали жить. По-новому.
— Что это? — теперь и Уокер заинтересовался нашей находкой.
— Может Корч знает?
Незатейливую кличку дали русские бывшему американскому тренеру из-за неспособности выговорить его профессию на родном языке иностранца. Как ни пытались наши старики улучшить произношение, все равно выходило плохо. Вот кто-то раз и прозвал его Корчем, а тот по своей глупости обернулся. Настоящее имя мужчина за все время проживания в бункере так и не вспомнил. Единственное, что он знал, так это национальность, звание и что миру пришел конец, так как пылающее небо и паникующие люди было последнее, что зафиксировалось в памяти американца.
Когда же произошла сама катастрофа, и остатки выжившего человечества попытались сохранить жизнь, народы смешались. Кто где был, там и спасался. Как итог: выжженная дотла Америка, Австралия, Япония, Африка, которая и так была жаркой. И, конечно же, другие страны-соседи, что вытерпели все круги ада и превратились в безжизненные куски территорий, покрытых лишь пеплом и прахом умерших. Наши океаны высохли, реки испарились, а те льды, что раньше считались Антарктикой, попросту исчезли. Вот фокусник накрывает нашу планету магическим покрывалом, бубнит неразборчиво загадочные слова, подогревает публику медлительными действиями и оп! — ничего нет.
На наше счастье или же наоборот несчастье не было ни потопа, ни ледникового периода, ни землетрясений. Был только жар, как в печи, и люди варились в котле. Одни из тех, кто спрятался и каким-то образом уцелел, сейчас и сидят здесь со мной и…
— Эй-эй, парниш, бросай свою писанину и помоги нам!
Мне пришлось оставить свой журнал и подойти к капитанам. Корч уже давно ошивался рядом с ними, как неприкаянный, и все ожидал, когда его попросят помочь. Пока всем начали раздавать задания, я улыбнулся, услышав приказы на родном языке. Вспомнив, как американцы с трудом учили наш язык. За те три года в бункере, пока земля остывала, всеми иностранцами был выучен русский. Даже я помогал в этом тяжелом деле. Второй капитан в нашей команде, помимо Хоука, был неразговорчив. Иван был местным, но в адаптации не особо помогал, вот и приходилось мне быть связным в случае необходимости. Однако, несмотря на свое молчание, старик добросовестно работал и следил за остальными парнями из нашей группы. По моим подсчетам, мы уже третий день разгребаем остатки человечества в выделенном секторе. Ищем выживших, как бы смешно это ни звучало. В какой-то степени подобная деятельность дарила надежду и заставляла людей каждый божий день вылезать из своих нор и делать хоть что-то. Человеку нужен человек, и любая катастрофа тому подтверждение. И, несмотря на то, что страны не ладили, положение, в котором оказались мы сейчас, заставило всех засунуть свои упреки и размолвки куда подальше.
— Я был тут! — воскликнул я, узнав в несгоревшей плитке бывшую библиотеку.
— Был? Чего орешь-то! — заворчал Иван.
Капитан злился из-за работы, а не потому, что я такой несмышленый и совсем не познавший жизни юнец. Хотя мне уже восемнадцать, все по-прежнему считают меня младшим. В принципе, так и есть: Ивану за сорок, а остальные три десятка собрали. Понятное дело, что у меня были взрослые заботливые папаши, которые пусть и немного, но присматривали за мной. Пока я поддавался воспоминаниям о наших первых заданиях, о том, как вообще мы начинали свои маленькие шаги в духе команды, работа по перетаскиванию мусора была окончена. Я точно лунатик все это время разгребал хлам и помогал оттащить кусок почерневшей крыши. Только когда Корч спросил меня, чего я такой заторможенный, я, наконец, очнулся от своих мечтаний и принялся осматривать результаты наших стараний. Мои четыре соратника столпились у какого-то сейфа, перекрывая мне почти весь обзор. Заворожено я следил за мужчинами, бросая взгляд то на ящик, который слегка подгорел и почти потерял свой серый цвет, то на капитанов. Похоже, интерес Ивана совсем пропал: он тяжело выдохнул, точно разочаровался в находке. Однако другие не собирались отступать, поддаваясь, скорее всего, любопытству узнать, что же там внутри, а не есть ли вообще что-то стоящее проделанной работе в этом старом защитном ящике.
— Это работка для тебя, Харди, — даже Хоук поумерил свой капитанский пыл и уступил место.
Как по команде мужчины расступились, освобождая побольше места нашему заместителю. Что-что, а взламывать замки он мастак. Именно благодаря нему, Корч и Хоук, которые во время катастрофы чуть не сломали дверь бункера, теперь живы. О том, как американцы вообще оказались в Смоленске, всем было известно — по работе. А правда ли это?
Уокер долго прислушивался к потрескиванию внутри сейфа и медленно поворачивал механический кодовый замок. В наше время редко найдешь такой раритет со старым запароленным замком. Обычно требуется отпечаток пальца или снимок глаза, да хоть тот голосовой пароль, который, собственно говоря, не имел спроса на рынке технологий. Но эта бандура была стара, как мир, и возможно содержала в себе кое-что интересное.
— Похоже… — начал Корч, перед тем как что-то щелкнуло, разбив стоящую тишину, и довольный Харди, наконец-то, отлепил свое лицо от металла.
— Готово, — улыбка полная удовлетворения так и не сходила с его лица, точно вор он ухмылялся, наслаждаясь своими незабытыми навыками.
Все как один быстро сгрудились около заржавевшей дверцы и уставились внутрь сейфа, в попытках разглядеть находку. Только Иван, как обычно не любивший ничего нового, отошел в сторону и закурил. Может он и был прав, так как кроме запыленных книг в ящике ничего так и не нашлось. Расстроенный Хоук тоже отошел и вежливо попросил сигаретку у русского. Тот по-отцовски вытянул пачку из дырявого кармана и, самолично достав папироску, протянул ее американцу.
— Все одинаковые, что за черт! — Харди продолжал перебирать книги в руках, пока я следил за действиями капитанов.
А вскоре интерес пропал и у заместителя. Тот вовсе выбросил книги и, описав все эти труды уже мертвого человека чушью, поднялся и ушел дальше смотреть на солнце, отсчитывая последние минуты нашей «выгулки». Ведь наружу мы высовывались только тогда, когда позволяла погода, а точнее когда выбросы мертвого солнца не так сильно сжигали кожу. Корч пхнул ногой пару книжек, словно те были заразой, и побрел, скорее всего, дальше копаться в мусоре. Наконец и мне, как самому младшему в нашей команде, удалось взглянуть на рукописи. Слова заместителя оказались правдой — все сборники чьих-то мыслей были одинаковые. Пять изданий безупречно сохранились и еще слабо пахли бумагой как когда-то раньше. Взяв одно из них, я бережно стер пыль, будто это и не книга вовсе, а наше спасение, которое не разглядели американцы под русским текстом. «Конец Солнца» — таково было называние, а снизу год издания утверждал далекий две тысячи девятьсот пятый. Я не был рожден тогда, даже мои родители были еще только в планах. Так почему же столь древняя литература являлась такой важной для простой библиотеки? Не исключено, что об этом сейфе попросту забыли. Бумажные книги давно потеряли свою важность в истории. И пусть новые материалы, которые применялись для книгопечатания, были столь совершенны, что те ни намокали, ни сгорали, это не имело значения. Все издания были и бесценные, и ненужные. Люди давно перешли на электронное обучение, забыв о настоящих книгах.
Я пролистал пару страниц и снова вернулся к обложке.
— Конец Солнца… — негромко пролепетал я, и Иван обернулся.
— Похоже, кто-то как в воду глядел.
Все, как роботы, повернули свои головы на русского и, кажется, перестали дышать. Наш старичок редко говорил, а если и говорил, то значит что-то очень важное.
— Здесь пишут о возможных теориях в случае смерти звезды. И даже список имен прилагается. Хм, — важно хмыкнул я и подошел к Ивану, — лауреаты Нобелевской премии. Наверное, очень важные знания.
— Ну и возьми с собой, — похоже, капитан Хоук все же был расстроен, — почитаешь сказку нам перед сном!
После его слов уже и на всех хандра напала. Действительно, кто-то лишь рассуждал в свое время, а нам пришлось пережить весь тот ужас. Для того чтобы отдать должное авторам за их старания, я все-таки закинул книгу в портфель. Раз Иван отреагировал на фантазию писателей, значит, что-то стоящее здесь будет обязательно.
Оставшиеся полчаса поисков прошли безуспешно, поэтому переговорив, мы решили сразу отправиться в бункер, доложить о еще одном скучном дне и разойтись по комнатам. Люди по сей день продолжали жить в убежище, и хотя со дня катастрофы прошло больше года, выжившие побаивались встречать облученный рассвет. Лучи умирающего солнца могли вызвать рак кожи за пару минут. Такие вот ходили слухи, скорее всего, чтобы запугать и иметь власть над нашей небольшой общиной, нежели чем уберечь от полумертвой звезды.
Иван и Хоук отправились рапортовать, пока все остальные собрались на кухне. Довольно хорошо оформленной и больше похожей на столовую. Пару столиков и все необходимое для готовки. Местный повар, который сегодня порадовал нас макаронами с кусочками мяса неизвестного происхождения, уже давно ушел отдыхать. Потому было тихо и пусто в нашей столовой, когда внезапно заговорил Харди:
— Ну, что там вычитал?
Мужчина обратился ко мне, заметив, что всю дорогу к бункеру я только и делал, что не прерываясь бегал глазами по страницам и переворачивал листы, совсем не глядя себе под ноги. Много чего полезного и интересного я нашел, но, увы, все эти предостережения для нас сейчас бессмысленны, как телеге пятое колесо. Все, что там рассказывалось, было теорией, мы же повидали результат. Я высказал свое мнение по этому поводу присутствующим и те, ответив что-то типа «и так ясно было», принялись за еду.
Когда пришли капитаны, мы все уже наелись остывших и слипшихся макарон. Я, как любитель оставить все вкусное на потом, отобрал редкие кусочки мяса и теперь, пожевывая их, дочитывал книгу. Ученым хватило размышлений всего-то на сто с лишним страниц, плюс картинки и графики, что прилагались к тексту. Брякнув новоприбывшим приятного аппетита я, не отклеиваясь от книги, продолжил читать.
Тихое постукивание железных ложек о тарелки и звуки пережевывания пищи совсем не мешали мне. Кто-то отхлебнул воды и принялся глотать ее, словно человек умирал от жажды. Эти фоновые звуки я редко отмечал, но вот когда около меня заскрипели стулья, и парни подсели ближе, я оторвался от чтения.
— Рассказывай, — приказал капитан, откинувшись на стуле, и принялся колупаться зубочисткой во рту.
И что вообще там могло застрять? Водяные макароны или мясо размером с ноготок? Я глубоко выдохнул и оглядел присутствующих. Иван так и остался сидеть за своим столиком, лениво попивая чай из кружки. Все же он не ушел, но и к компании не присоединился. Корч и Харди достали карты, но сказали, что тоже слушают. Выкинув ценные сигареты и пару конфет на стол, они хитро ухмылялись друг другу, как лисы, будто бы каждый из них уже знал, кто победит и что унесет с собой. Хоук продолжил заниматься чисткой зубов и рукой помахал мне, мол, начинай. Перелистнув на страницы, которые я ранее загнул, посчитав, что там что-то интересное или достойное того, чтобы перенести мысли в мой дневник, я принялся рассказывать и иногда зачитывать предположения ученых:
— Книга о том, что будет, если солнце погаснет.
— О, наша тема! — перебил меня Хоук и икнул.
— В основном тут много научных гипотез и таблиц с непонятными цифрами, но есть и интересные предположения, учитывая, что, судя по всему, в то время, когда была написана книга, технологии были не столь развиты как наши. Так, — я откашлялся и, найдя нужную строку, принялся читать, медленно, стараясь не запинаться, как школьник при ответе, — по предварительным расчетам, если солнце погаснет, Земля замерзнет через сорок пять, может и меньше, дней. Этот срок подтверждается тем, что тепловое излучение тела связанно с температурой, следовательно, если солнце погаснет — исчезнет и тепло, — тут уже я добавил немного своих выводов и продолжил чтение, — так как суша не способна сохранять тепло, то она замерзнет быстрее океанов. Наступят холодные вечные ночи…
— Это все мы предвидели, — победно шлепнув картой о стол, встрял Харди, — ну, не совсем мы, ученые. Как там они говорили: солнце гаснет, давайте заменим его.
— Но это был единственный выход, — попытался я оправдать попытки умов нашей планеты спасти жизнь, однако у всех было свое мнение на этот счет.
— Мы уже давно покорили космос! На Марсе скоро без масок можно будет ходить весь день, а им надо было спасти Землю! Только хуже сделали! — возмутился Хоук.
— Проект «второе солнце» был идеально рассчитан. Никто не знал, что в результате пусть и слабого импульса звезды произойдет взрыв, — голос Ивана принес тишину в наш бурный спор; мужчина во всем этом кошмаре был на своей стороне — выжить и дать возможность жить другим.
— Наша тепловая печь умирала! — издевательски воскликнул Хоук, а потом серьезно добавил. — Надо было валить всем подальше отсюда, а не строить солнцеподобную бомбу и отправлять ее в космос. Чудо, что выжгло восемьдесят процентов, а не все сто.
— Мертвым это чудо ни к чему, — промямлил Корч, который сверлил взглядом карты противника.
— Ладно, — понимая, что либо сейчас мы сольем беседу в унылые воспоминания и разойдемся с ужасным настроением, либо хоть послушаем, что предполагали люди и сделаем выводы, Хоук махнул рукой в сторону, словно отогнав спор, и попросил меня продолжить.
— Тут говорится еще, что из-за парникового эффекта можно отодвинуть сроки на более позднюю дату…
— Ага, эффект, как же! — снова возразил Хоук, — сгорели, как блохи на сковороде.
— Предполагалось, что солнце погаснет, а не взорвется, — поправил я капитана, на что тот лишь фыркнул, — и люди смогут жить в сложившихся условиях. Проблема упирается в растения, говорит автор, без кислорода люди умерли бы мгновенно. Однако подобное случится в далеком будущем через миллиарды лет.
— Ну-ну!
— И даже если случится, солнце продолжить излучать тепло и свет.
— А вот сейчас не понял? — Корч даже карты отложил и повернулся ко мне.
— Приводят пример с электроплитой: если та погаснет, то все равно еще некоторое время будет излучать тепло, — процитировал я и перевернул страницу, — кроме того, солнце еще долго будет растрачивать накопившуюся энергию произведенную ядром. Оно не стало бы выбрасывать ее как сейчас, — на этом слове Хоук опять фыркнул, — а по мере остывания сжималось и понемногу выпускало энергию, которая бы и давала тепло, компенсируя охлаждение. Выжить было бы возможно. К примеру, люди могли спуститься в шахты, ближе к ядру уже нашей планеты.
— Как мы и поступили, — пророчески добавил капитан и замахал головой. — А про взрывы есть что?
— Вроде да, — я принялся листать, переходя по закладкам, в попытках найти подобную тему, — вот! Так, опять обещания про долгие годы жизни, примеры фильмов и рассказов, — бегая глазами по абзацам, вещал я вслух, а найдя нужную информацию, уже громко зачитал ее для всех, — если солнце взорвется, то Земля и другие планеты просто сгорят в облаке раскаленного газа.
— Логично.
— Хоук, чего ты так к ним цепляешься, — Харди, похоже, выиграл еще сигаретку, поэтому позволил себе отвлечься, — люди же не знали, что проблема настигнет их так скоро.
— Так скоро, как Меркурий и Венера превратились в космический пепел на мох глазах, — хрипло отбился Хоук, но после своих слов притих.
На минуту в столовой повисло неловкое молчание. Я сделал вид, что ищу что-то в книге и стал водить пальцем по бумаге. Корч пригрозился отыграть сигареты, и когда Харди пошутил над ним, атмосфера немного разрядилась. Найдя занимательную заметку, я снова заговорил:
— Причиной взрыва послужила увеличенная скорость ядерных реакций. По мнению ученых, в солнце могло попасть инородное тело, что привело бы к изменению внутренних процессов и вызвало катастрофу, — на этот раз капитан задумчиво почесал подбородок. — Произойдет усиление излучения тепла и света, а также радиации. Все это сведется к ужасным катаклизмам и болезням на земле, правда, непосредственно к взрыву это не приведет.
— А у нас привело.
— Ну, тут мы помогли, — опять вспомнив про искусственное светило, пробормотал Харди.
— Повышение температуры, ураганы, высыхание океанов, тяжелый воздух, как в бане, — перечислял я последствия, — ого! А вот это уже про нас. При взрыве планету накроет волна раскаленного газа. То, что будет в тени, вспыхнет и сгорит! В воздухе будет висеть пепел и испаряемая вода, что приведет к мучительной смерти схожей с варкой в паровой печи. Те, кому каким-то чудом удастся выжить, встретят рассвет, который принесет уничтожающий все живое солнечный жар.
— Поэтому бункер наш глубоко под землей и с охлаждением, — продолжил за меня капитан, сказав, что все это давно предусмотрели и приняли меры, хотя планета все равно была почти уничтожена.
— Вот еще что, — отметил я, заканчивая свой рассказ, — хуже всего, что нашу планету оттолкнет взрывной волной, и она уйдет с орбиты, отправившись «плавать» в космосе. Земля либо погибнет, столкнувшись с другой планетой, либо найдет новую орбиту и воссоздаст жизнь. Почему же так не произошло с нами? — задумчиво хмыкнул я, обратившись нежели к себе, чем к слушателям.
— Волну поглотило наше изобретение. Скорее всего, конструкция приобрела изменения в функционировании из-за неизвестных реакций с солнцем и создала нечто подобное черной дыре, что поглотила выброс энергии и сама же себя уничтожила. Однако это не помогло спасти нас от сгорания, — как всегда теории Ивана были почти правдой, так как он был ближе всех к тому загадочному изобретению, которое грозилось заменить солнце.
— Звучит как полный бред! — отрицательно покачал головой Хоук, — черная дыра, появившаяся из изобретения людей. И так же загадочно исчезнувшая, наевшись энергии солнца! Может это и правда, но я считаю, что нам просто чертовски повезло! — капитан поднялся и направился на выход, — черная дыра!
Напоследок мы услышали, как он иронично посмеивается над предположениями Ивана. Я зачитал еще пару предложений и мыслей. Пророчества насчет Исландии, как лучшим местом для выживания, были аннулированы. Сгорело все, кроме кусочка Европы, расположенного поближе к границе с Россией, которая сама спаслась лишь на пятьдесят процентов.
— Пару вопросов так и останутся неразгаданными, — читал я последние строки оставшимся слушателям. — Смогут ли выжившие микроорганизмы опять эволюционировать в людей? А если будут спасшиеся от земного пекла потомки, как они воспользуются печальным опытом? Допустят ли наши ошибки? Станет ли жизнь лучше, когда природа будет править людьми, а не люди ей?
Никто так и не ответил. А вскоре все и вовсе разошлись, оставив меня в одиночестве записывать свои мысли в дневник. Засидевшись за этим занятием, я и не заметил, как стало совсем тихо, и свет на железных стенах из блекло-желтого перешел на красный. Пару ламп запасного освещения отлично подходили для «ночного» бункера, позволяя свободно передвигаться по коридорам и не тратить ценную энергию.
Солнце, помимо обогрева, держит нашу планету на орбите. И если вдруг оно исчезнет, Земля станет просто летать по космосу, как шарик, выпущенный из рук. Так почему же мы не улетели? — записал я личный вопрос в свой дневник, продолжая старательно думать, будто вот-вот и ответ придет мне в голову.
— Что ты там все так царапаешь? — это Хоук вернулся в столовую и утащил мой журнал прямо у меня из-под носа. — Вто-рой… шанс, — прочитал он по слогам название, которое я придумал пару минут назад.
Все же говорить по-русски они научились, а вот чтение так и не давалось. А учитывая наш почерк, капитан Хоук вообще бросил эту затею с писаниной и продолжил совершенствоваться лишь в речи.
— Я описываю все, что с нами происходит, — признался я. — Может, когда-нибудь это станет книгой, и люди не допустят тех ошибок. Может, они задумаются, что эгоистичные попытки человека, пытающегося заменить солнце, были ужасны. Что мы не в силах создать такое же идеальное чудо, как это сделала природа. Или же в будущем править будет человек, а не законы Вселенной?
— А я там есть? — пропустив мои философские мысли мимо ушей, поинтересовался капитан.
— Конечно! Все есть.
— Ну, смотри у меня, Аристотель! — вернув мне журнал, дружески улыбнулся Хоук.
— Но, он же не занимался…
— Да будет тебе! Идем спать.
Подчиняясь команде капитана, я собрал вещи. Довольный, как ребенок получивший конфетку, я аккуратно положил дневник и книгу в портфель и, отряхнувшись, проследовал за Хоуком. С этих пор и я приобрел кличку, достойную великих событий и открытий, которые ждали меня буквально на следующий день.
