Ночью дед сопел и храпел. Ворочался, кряхтел и пердел. Я проснулся около двух часов и долго не мог заснуть. За окном был легкий сумрак, уже светало – июнь как никак. Сходил на кухню. Попил холодного вечернего чая. Опять лег.
Тимофеич постанывал во сне, потом вдруг сел, не открывая глаз, и отчетливо произнес, - нее-а… в армии носки не дают… там только портянки. Затем опять лег. Снова посопел, попердел. И вдруг неожиданно затих. Я даже стал прислушиваться – дышит ли он? Но неожиданно громкий его выдох окончательно сдул все мои надежды. На долгожданный сон.
Около четырех часов я встал окончательно – что зря валяться.
Заварил чай. Стараясь не шуметь, чтобы не будить старика, позавтракал и отправился на Кривое.
Утренняя прохлада окончательно выветрила мой сон. Я лихо вырулил от ворот деда Ивана и радостный, предвкушая рыболовную удачу, помчался по дороге в сторону озера. Путь был уже знаком, и я быстро доехал до места рыбалки.
Выплыл на озеро. Солнце уже выкатилось ярким желтым кругом, обещая жаркий летний день. Но редкие тучки, собравшиеся с западной стороны у горизонта, медленно двигались навстречу светилу. И это говорило о том, что возможно все. Недаром же накануне вечером плотные тучи затянули небо, и заморосил мелкий дождь. Зато переменный западный ветер меня обрадовал – для рыбалки сАмо то, как сказал бы дед Иван.
Я подплыл к первой тычке и начал выбирать сеть.
Но что это? Сеть вся спутана и забита травой. И даже никакого намека на какую-нибудь рыбу.
Выбираю дальше. Сеть же длинная и где-нибудь должно в нее хоть что-то попасть. И действительно. Попалось. Нечто. И это нечто – водяная крыса. Ну, моп твою ять! – в сердцах воскликнул я. А затем посыпались и другие нехорошие слова.
Дальше ничего не изменилось в лучшую сторону. Я плыл и выбирал спутанные сети, забитые травой. Попались еще две водяные крысы. А рыбки ни одной!
Так и доплыл я до второй тычки. Крайне разочарованный, обиженный и обозленный.
Ну, дед Иван! Ну, шутник! А я то думал, что это он все время улыбается, да хохочет. А он, наверное, специально направил меня на эту болотину. Крыс ловить. Вот ведь приколист-юморист старый.
Тем не менее, я решил сеть оставить до вечера. Мало ли что. Может, какой-нибудь карасик в нее забредет. Должен же он обитать в этом озере. Тем более делать мне все равно было нечего. Нужно было ждать, когда у Тимофеича спина пройдет.
И я приступил к распутыванию сети. Провозился очень долго. Пришлось вычищать сеть от травы, разматывать скрутки, разбирать запутанные участки. Пока занимался восстановлением снасти, обида моя сошла на нет. И я уже не злился на деде Ивана, а просто усмехался над происшедшим.
Когда я восстановил сеть, день был уже в полном разгаре. Солнце жарко грело, лишь иногда прячась за редкими тучами – дождя не предвиделось. И лишь ветер разгонял нарастающий зной. Особенно его порывы хорошо ощущались на водной поверхности. Так что на озере было относительно комфортно.
У машины же меня встретили восторженные пауты. Они просто обалдели от неожиданного счастья – по-видимому, не часто им встречался такой большой кусок свежего человеческого мяса. Насекомые густо облепили не только меня, но и машину. А я имел неосторожность еще и не прикрыть боковое водительское стекло. В результате изрядное их количество набилось в салон автомобиля. Нужно было срочно удирать!
Быстро собравшись, я рванул с места и сразу же открыл передние боковые стекла. Стало легче – пауты рассеялись. Часть их вылетела из машины. Остальные переместились в район задних стекол.
Я быстро доехал до заимки деда Ивана, оставил машину у ворот и зашел в дом. Тимофеич, как ни в чем не бывало, лежал на своем козырном месте.
- Ну чё, паря… много рыбы-то наловил?
- Ага. Вагон и маленькую тележку, - сдерживая вновь поднимающуюся откуда-то изнутри обиду, промолвил я, - ты меня специально в это болото направил?
- Како болото? – недоуменно произнес дед Иван, - озеро, как озеро. Это оно щас помельчало. А в развив - ого-го! Уровень так поднимается… будь здоров! Аж до соснового леса доходит, моп твою ять. И рыбы в нем… немеряно.
- Так что же в сетях у меня одна трава, да крысы дохлые?
- Ааа… так это паря, проделки водяного, - Тимофеич откашлялся, - барабашки.
- Какого барабашки?
- Водяного, моп твою ять.
- Так водяного или барабашки? – уже недоумевал я.
- Вот моп твою ять… бестолковый-то какой. Я же тебе ясно сказал… водяного барабашки. Что тут непонятного-то, моп твою ять?
Я помолчал некоторое время, обдумывая сказанное. Ерунда все это, думаю, но все же поинтересовался:
- Так что же теперь делать-то?
- Знамо дело… задобрить его надо.
- И как?
- А ты купи конфет в сельпо. Да и развешай их на тычках. Водяной барабашка и успокоится. Не будет козни строить… моп твою ять... сети скручивать, да травой их забивать. Однако… ириски-то не покупай… шибко они прилипучие, - дед Иван поцокал языком словно пытался отделить от зуба навязчивую ириску, - не любит он их. Лучше карамельки возьми.
- И что? После этого рыба ловиться будет?
- Сети будут в чистоте, моп твою ять… без травы и не спутанные. Водяной барабашка дурачиться перестанет.
- Ааа, - с сомнением высказался я, - а рыбу-то как заманить?
- Ну, дык… это у него нужно помощи-то попросить.
- И как это?
- Ритуал рыбака надо совершить.
- Ну-ка, Тимофеич поведуй в чем суть этого таинства, - уже с интересом спросил я его.
- Да все просто, моп твою ять. Раздеваешься. Прям совсем. Остаешься, в чем мать родила. Затем идешь на берег… и садишься у кочек… в самом начале озера. Вот значит так. Потом три раза произносишь заклинание. И все.
- А зачем до гола-то раздеваться?
- Как это зачем? Ты должен показать… моп твою ять… чистоту своих помыслов.
- А в воду садиться зачем? Нельзя что ли так заклинание произнести?
- Вот бестолковый… моп твою ять. Он же водяной барабашка!
- Ну, ладно. А заклинание-то, какое?
- А я скажу, - Тимофеич откашлялся, - бери, однако, паря, карандаш… а то так не запомнишь. Он у меня воон там лежит… на тумбе. И клочок бумажки там есть. Небольшой правда… моп твою ять… ну, да тебе хватит. Видишь?
Я кивнул головой и с сомнением взял дедовы письменные принадлежности.
- Ну, вот… стало быть… записывай.
И я записал текст заклинания.
- И что? После этого рыба ловиться будет? – все еще сомневаясь, уточнил я.
- Еще как! Не сумневайся.
- Н-да… странно все это. Из сферы нереального.
Мы помолчали некоторое время. Затем Тимофеич произнес:
- Однако отобедать пора. Итак, припозднились… моп твою ять. Там, паря… я карАся давеча… из ледника достал. Еле вытащил. Спина-то болит, моп твою ять. В сенцах он лежит… иди, однако, разруби его … ухи щас организуем.
Разрубить карася? Что это такое дед говорит? Ну да, конечно, - размышлял я, выходя в сенцы, - очередной дедов прикол. Но, увидев карася, обомлел. Это был не карась, а, действительно, карАся. Огромная рыбина лежала в большом тазу, точнее не лежала, а была положена на него сверху, ибо просто не умещалась в ограниченном объеме этой ёмкости. Хвост карАся соприкасался с половицей, свешиваясь с одной стороны таза, а голова далеко выступала с противоположной его стороны. Зачем в этом случае нужен был таз – вообще было не понятно. И глаза этой рыбины были размером с птичье яйцо.
Такого экземпляра я никогда в жизни не встречал. И разрезать такую рыбину было бесполезно - ее нужно было только разрубать.
– Настоящая уха – это, паря… рыба, соль и вода. И всё! А иначе, однако… не уха получится… а рыбный супчик, - поучительно произнес дед Иван, с наслаждением обсасывая реберную кость уникального экземпляра.
Я молчал и с удовольствием уминал мясо этой рыбины, запивая его крепким ароматным бульоном из эмалированной кружки. Что и говорить – вкуснотища-то, какая!
Тимофеич еще что-то болтал о своей жизни, а я только кивал и поддакивал, выпадая из сути его разговора. Потому как был всецело занят наполнением своего желудка и размышлениями о таинственном водяном барабашке.
Похожие статьи:
Рассказы → Водяной барабашка или ритуал рыбака. Часть 3. Ритуал рыбака
Рассказы → Пасхальные яйца
Рассказы → Водяной барабашка или ритуал рыбака. Часть 1. Озеро Кривое
Рассказы → Попробуйте трусики Хаггис!
Рассказы → Четверговая баня
