Вельде хорр

Ровно в семь часов утра за его спиной захлопнулись ворота Льговской колонии. Артем брел не оборачиваясь где-то с километр, по обочине узкой дороги, где едва могли разминуться два автомобиля. Он боялся, что обернувшись, увидит бегущего за ним надзирателя, который догонит его, хлопнет по плечу и скажет: "Эй, друг, не спеши. Давай-ка, пошли назад. Ошибочка вышла, тебя с кем-то перепутали." Конечно, он понимал, что ничего такого не будет, что его действительно освободили досрочно за хорошее поведение. Он отсидел четыре года вместо пяти. Понимал, что это просто его мысли, страхи, но ничего поделать с ними он не мог. Он ускорил шаг. И наконец, вот этот поворот, за которым была автобусная остановка и где он теперь почувствовал себя по-настоящему свободным.

Прибыв на вокзал, он первым делом купил билет на маршрут Льгов - Белчанск, отправлявшийся в 10:05. Затем осмотрелся. Здание Льговского автовокзала, мягко говоря, было далеко от совершенства. Обшарпанные стены, грязный пол... Люди, находящиеся в зале ожидания, выглядели как-то странно. Как тот бродяга, заросший бородой, отчего не cкажешь точно: то ли ему тридцать лет, то ли пятьдесят. Артему на миг показалось, что он попал в прошлое лет так на тридцать, пока он не увидел кофейный автомат, одиноко приютившийся в углу. Кофейных автоматов тридцать лет назад точно не было. Он подошел к нему, опустил в него четыре железных пятерки и нажал на клавишу "Espresso". Автомат начал гудеть как старый холодильник. Где-то через полминуты на маленьком экранчике кофейного автомата загорелась надпись "ВАШ КОФЕ ГОТОВ". Он поднял перегородку и взял стаканчик, от которого шел аромат. Дороговато за такой маленький стаканчик, подумал он. Какого же было его удивление, когда он обнаружил, что еще и кофе в стаканчике был налит лишь наполовину.

До отправления автобуса оставалось еще сорок минут. В здании автовокзала было душно. Артем вышел на улицу. У задней стены вокзала обнаружил скамейку. Он сел на нее, закурил сигарету и помешивая кофе, задумался.

В свои тридцать три года он лишь дважды надолго покидал родной Белчанск. В первый раз , когда учился в Москве на стоматолога и вот ... сейчас. И надо же, время его пребывания в Москве совпадало с его сроком в тюрьме. И там и там четыре года. Интересно, будет ли третий раз, когда он снова окажется вдали от Белчанска на долгих четыре года и каким окажется то место, куда его в очередной раз забросит судьба. Главное, чтобы это было связано с чем-то приятным и чтобы эта разлука с родным местом была по своей воле.

Артем улыбнулся, вспомнив учительницу по географии, которая говорила, что их Белчанск - это большая деревня. Она говорила это более двадцати лет назад, когда он учился в шестом или седьмом классе, когда в городе был один кинотеатр, который часто закрывали на ремонт, когда приезд в их город какой-либо известной рок-группы казался чем-то из области фантастики. Сейчас же эта большая деревня действительно ничем не уступала большим мегаполисам, в которых есть все, что нужно. В центре города даже установили маленькую копию эйфелевой башни, которая светится ночью разноцветными огнями. Интересно, что сейчас говорят белчанские учителя по географии детям в школе? Белчанск - это маленький Париж?

Он не стал звонить Вике, чтобы сказать, что его выпустили и он едет домой. Она конечно знала, что его вот-вот должны были освободить, но она не знала, что это долгожданное вот-вот наступило уже сегодня, в этот прекрасный, солнечный сентябрьский день. Пусть его неожиданный приезд будет сюрпризом.

Никита уже пошел во второй класс. Жаль, конечно что он не успел попасть домой к первому сентября, на школьную линейку. Но ничего, зато теперь все будет по-другому. Он представил, как они будут играть с Никитой в футбол, как будут ходить на воскресные матчи местной футбольной команды.

Тлеющая сигарета, которая начала обжигать пальцы, вывела Артема из раздумий. Он кинул бычок в урну и не попал. Зато как все, усмехнулся Артем, глядя на кучу окурков возле урны.

 

***

 

Автобус был полон. Все сидячие места были заняты. Интересно, кто эти люди, которые едут вместе с ним. Местные жители, направляющиеся по делам в его родной Белчанск или наоборот, его земляки, возвращающиеся домой из этой дыры. За окном автобуса поля чередовались с лесопосадками. Он трясся на заднем сиденье автобуса. Каждый ухаб, каждая кочка или яма на дороге напоминали ему о той ужасной аварии, из-за которой он попал в Льговскую колонию.

Было ли это преступлением? С точки зрения закона, да, безусловно - это преступление. ДТП со смертельным исходом. Он - преступник, водитель, совершивший наезд на пешехода на регулируемом перекрестке. Жертвой стала молодая беременная женщина, переходившая дорогу по пешеходному переходу на зеленый сигнал светофора. Она скончалась еще до приезда скорой помощи. Статья предусматривает до семи лет лишения свободы. Суд учел лишь наличие у Артема на тот момент трехлетнего ребенка. В итоге, приговор - пять лет лишения свободы.

Считал ли Артем себя виноватым? Конечно он считал. Ведь он сбил насмерть беременную женщину и должен был понести заслуженное наказание. Но понимание, даже глубокая уверенность в том, что он сбил ту женщину не по своей воле, а по воле старухи-колдуньи, делало для Артема пребывание в тюрьме еще более тягостным. На суде он ничего не отрицал и не оправдывался. Чтобы он сказал судье? "Товарищ судья, я не отрицаю своей вины, но понимаете, я сделал это не по своей воле. Понимаете, все дело в той цыганке, которая живет в частном доме на углу этого перекрестка. Это ее колдовство, или проклятье, как хотите. Чтобы на это ответил судья? "Хорошо, дело откладывается ..." Возможно, он так бы и сказал, но вряд ли для того, чтобы было проведено дополнительное расследование, связанное с цыганкой-колдуньей. А скорее для проведения психиатрической экспертизы на вменяемость подсудимого. Поэтому на суде Артем молчал.

Он не был бы так уверен в том, что это было дело рук той старой цыганки, если бы та авария была бы единственным происшествием в его жизни на этом перекрестке. Артем почувствовал на себе влияние этого перекрестка немногим ранее, за три месяца до того, как он сбил женщину. Он так ясно помнит тот день, как будто это было только вчера. Он даже точно помнит дату, когда это произошло. Так как это был день города, 22 мая 2011 года. Белчанск отмечал свое 150-летие.

***

 

Да, был день города, но им было не до праздника. Утром Вика обнаружила у Никиты на теле красные пятна. Ничего серьезного, просто ветрянка, но их планам в этот день не суждено было осуществиться. Прошлым вечером они планировали днем погулять в парке, а вечером пойти на площадь, чтобы посмотреть праздничный салют в честь города. Теперь же ни о каких прогулках не могло быть и речи. К тому же у Никиты была температура.

- Ну ничего, - сказал Артем. - Мы ведь можем посмотреть салют с балкона.

- А еще мы можем заказать пиццу, - ответила Вика, покрывая Никиту зеленкой, стараясь не пропустить ни одного прыщика.

Весь день они провели дома. Артем читал "Атлас по стоматологии" Джозефа Шмидседера. Вика была с Никитой. Весь в зеленке, он словно гигантский лягушонок, который принял форму человека, возился в зале на ковре среди игрушек.

После дневного сна Никита вроде как повеселел. Температуры у него уже не было. И в конце концов они не выдержали.

В полдесятого они спускались по Солнечному бульвару к главной площади. Начинало смеркаться. Чем ближе они подходили к площади, тем больше становилось людей. Весь город стягивался к главной площади, чтобы посмотреть салют. И казалось, не было конца и края этому потоку людей, которые тянулись от остановок и выползали из арок домов.

Было шумно. Тут и там раздавался смех и пьяные голоса. Они уже находились на пересечении Солнечного бульвара и улицы Льва Толстого. До площади оставалось каких-то четыреста метров, когда Вика взяла Артема за руку.

- Может вернемся домой? - она испуганно смотрела по сторонам.

- Смысл возвращаться, - перекрикивал голоса Артем. - Мы все равно не успеем дойти домой, когда начнется ...

"... начнется салют" - хотел сказать он, но не успел. Он краем глаза заметил, как чья-то рука полезла в его задний карман брюк. Не оборачиваясь, он схватил карманника за руку. А когда повернулся, то увидел перед собой девушку. На вид ей было лет тридцать. На голове девушки была косынка. Цыганка, без сомнения подумал Артем. Она попыталась было вырваться, но Артем держал ее крепко, обхватив кисть ее руки, в пальцах которой была зажата его тысячерублевая купюра.

Цыганка больше не вырывалась, поняв, что не сможет этого сделать. И все это не осталось незамеченным. Их тут же обступили люди. И только он отпустил руку девушки, как вдруг у нее из-под юбки на землю упал кошелек. Вдруг из обступившей их толпы появилась пожилая женщина и начала кричать на цыганку. Оказалось, у женщины пропал кошелек, и в выпавшем из под юбки цыганки кошелька, женщина узнала свой. Только кто-то начал кричать, чтобы вызвали полицию, как тут же появились двое полицейских.

От такого шума Никита начал реветь во все горло. Им пришлось отойти в сторону и наблюдать за происходящим со стороны. Затем какой-то молодой человек показал в их сторону и к ним подошел полицейский.

- Здравствуйте. У вас вытащили деньги из кармана? - обратился он к Артему.

- Да, но они у меня, - Артем показал тысячную купюру.

- Вы не могли бы пройти с нами в отделение. Вы... и женщина, у которой украли кошелек ... напишите заявление о краже.

Артем посмотрел на Вику. Она смотрела на него испуганно. Никита не переставал реветь. В такой момент ему не хотелось оставлять жену с сыном одних.

- Знаете, я не буду писать заявление, - ответил он. - Ведь деньги у меня. Достаточно же того, что та женщина напишет заявление?

- Дело ваше, - спокойно сказал полицейский и отошел.

Когда полицейские ушли, забрав цыганку, женщину и свидетелей, они еще стояли на том же месте. Было без пяти десять. Никита немного успокоился и теперь, сидя в велосипеде-коляске, глазел по сторонам. Он еще ни разу за свою короткую жизнь не слышал такого шума и не видел столько людей.

- Артем, давай уйдем отсюда, - Вика умоляюще посмотрела на него. - Представь, что тут будет твориться, когда начнется салют.

Артем тоже думал об этом и теперь сам жалел, что они вышли на улицу. Были бы сейчас дома, ели бы пиццу и смотрели салют с балкона.

- Конечно, пойдем.

Они перешли через дорогу и Вика взяла Артема за руку.

- Подожди, Никите надо в туалет. - Она кивнула головой на небольшой проход между частным домом и забором, разделявшим этот дом от двора пятиэтажки.

Пока Никита делал свои дела, Артем подумал, остались ли еще частные дома в центре города? По-моему нет. Странно, почему этот еще не убрали?

Из раздумий его вывел этот звук. Это был металлический скрип, такой неприятный скрежет, напомнивший Артему о старом колодце в деревне, где он в детстве каждое лето бывал у бабушки с дедушкой. Когда он поднимал полное ведро с водой из колодца, ворот колодца издавал ужасный звук, как раз похожий на этот.

Он повернулся на этот звук одновременно с Викой. В начале прохода, в двух метрах от них, стояла инвалидная коляска, в которой сидела старуха. На ее голове была точно такая косынка, как и у цыганки, вытащившей деньги у Артема. На ее сморщенном лице торчал огромный скрюченный нос. Нельзя было сказать точно, сколько ей лет, но на вид ей было все сто. Артему показалось, что ее глаза сверкнули в темноте зеленым блеском. Ему стало не по себе. Вика смотрела на нее, разинув рот. Хорошо хоть Никита, сделав свои дела, сидел спиной к ней в велосипеде-коляске. Он только успокоился, и не хватало ему еще было увидеть настоящую бабу-ягу.

- Ты!... - сказала старуха, указывая пальцем на Артема, и теперь не скрип ее инвалидной коляски, а скрип ее голоса напоминал Артему о старом колодце в деревне.

- Ты плохой человек. Из-за тебя они забрали мою внучку, - скрипел ее голос. - А ведь больше никого кроме нее у меня нет. - Она пронзила Артема таким ненавидящим взглядом, который заставил отойти Артема от нее еще на два метра. - А ты... - она направила на него длинный трясущийся палец. - Ты молись. Молись о том, чтобы с моей внучкой, с моей единственной наследницей... ничего не случилось. А иначе... иначе тебе придется ответить за это...

- Вельде хорр! - она сказала эти непонятные слова и скрип ее коляски медленно затих за углом дома.

- Что это было? - Спросила Вика дрожащим голосом.

- Не знаю. Просто сумасшедшая старуха. - Артем было как-то не по себе, но он успокаивал Вику. - Не обращай внимания. Пойдем домой.

Они поднимались вверх по Солнечному бульвару, когда начался салют. Но они даже не остановились. Они шли молча.

 

***

 

Всю следующую неделю они даже не вспоминали эту встречу с цыганкой.

Артем всю неделю работал. У него был свой стоматологический кабинет с простым названием "СТОМАТОЛОГиЯ", где он работал с врачом-стоматологом, который почти всю свою жизнь посвятил лечению зубов детям в семнадцатой школе (в которой Артем учился). Артем случайно встретил его и предложил ему место с большим количеством выходных, чем в школе и с более достойной оплатой. Одному работать было тяжеловато. Виталий Сергеевич согласился сразу.

Вика сидела с Никитой дома. У того уже почти прошла ветрянка. В пятницу днем Вика спустилась вниз проверить почту. В почтовом ящике она обнаружила извещение о посылке. Интересно, что это? Она ничего не заказывала. Может Артем? Когда Артем пришел с работы, она показала ему извещение. Артем вспомнил, что заказал месяц назад скалер (ультразвуковой прибор для снятия зубного камня). Он быстро перекусил и отправился на почту.

Местное почтовое отделение было закрыто на ремонт. В извещении стоял адрес почты, которая находилась напротив главной площади.

Спустя пятнадцать минут Артем стоял в ожидании зеленого сигнала светофора на том перекрестке, где произошел инцидент с цыганкой-воровкой и встреча с ее бабкой в инвалидном кресле. Загорелся зеленый и Артем пошел по переходу. Когда он дошел до половины дороги, то услышал приближающийся шум справа. Он повернул голову и увидел мчащийся на него Land Rover, который и не думал тормозить. Страх и быстрая реакция спасли Артема от казалось бы неминуемой гибели. И в ту секунду, как Артем оказался на тротуаре, в том месте, где он стоял, Land Rover прочесал бордюр правыми колесами, и умчался прочь. Артем даже не успел разглядеть водителя. Он проводил Land Rover взглядом и переводя дух, огляделся. Его удивило, что никто не обратил на это никакого внимания. Пешеходы все с такими же каменными лицами шли по своим делам. Никто из них даже не посмотрел на него. Водители, сидевшие в своих машинах, смотрели на светофоры в ожидании разрешающего сигнала светофора. Казалось, все так и должно быть. Подумаешь, чуть не сбили человека.

Тут он вздрогнул, увидев в окне дома на углу ее, ту самую старуху. Даже отсюда, с противоположной стороны перекрестка, он видел, как сверкнули зеленым блеском ее глаза. Мурашки пробежали по его телу. Вдруг она резко задернула шторы. Артем постоял еще с минуту, приходя в себя.

Обратно с почты он возвращался другой дорогой, обходя этот перекресток за три квартала. Придя домой, он ничего не сказал Вике о том, что с ним произошло. Какой-то частью подсознания он чувствовал, что старуха как-то связана с тем, что его чуть не сбила машина. Но как? Если только она ведьма и каким-то образом она хотела сделать так, чтобы его сбила машина? Он верил в колдунов, в магию. Но все эти колдуны, шаманы в его понимании должны жить где-то среди индейцев, на другом краю света. Но чтобы здесь, в цивилизованном мире. И чтобы это произошло с ним? Нет, это какой-то бред. И вскоре он выкинул эти мысли из головы.

 

***

 

Эти негативные мысли вернули Артема в автобус, в котором он возвращался домой из колонии. Он был уже где-то между Льговом и Белчанском, когда бескрайние поля и леса за окном автобуса сменились на заводы, пастбища, иногда мелькали двухэтажные жилые дома. Первые признаки цивилизации, подумал он. Дорога стала ровней, он больше не трясся на заднем сиденье автобуса. И так как ехать еще было довольно долго, он смотрел в окно и вспоминал то время, когда прибыл в тюрьму.

В тюрьме он быстро освоился и сразу же начал работать. Работали в тюрьме почти все. Ну а чем там еще заняться. Они шили спецодежду для рабочих. За это платили какие-то деньги, но работал он вовсе не ради денег. Он достаточно заработал за пять лет работы стоматологом, умело откладывая довольно приличный процент от заработка и Вика с Никитой вполне могли прожить на те деньги, пока он был в тюрьме. Он работал, просто потому что мог не думать во время работы. Иначе он сошел бы с ума, постоянно думая о тех событиях, связанных со старой цыганкой, живущей на том злополучном перекрестке Солнечного бульвара и улицы Льва Толстого. А особенно о той аварии, которая там произошла.

 

***

 

После происшествия с Лэнд Ровером прошло два месяца, после чего ему все-таки пришлось убедиться, ценой смерти человека и ценой собственной свободы, что колдовство существует не только среди индейцев, но и в цивилизованном мире.

Было начало августа. Артем ехал по ул. Льва Толстого, которая была почти пустой. Выходной день. Люди разъехались кто куда. Кто-то за город на пикник, кто-то на даче поливал картошку, кто-то отдыхал на море. А кто-то просто лежал дома у телевизора.

У Артема было прекрасное настроение. Утром он забрал свою Тойоту из автосервиса и ехал домой. В салоне автомобиля играл "Rammstein". Артем приближался к тому перекрестку, уже давно выкинув из памяти те события, которые там произошли с ним. Впереди горел красный. Артем чуть сбавил скорость, чтобы не останавливаться, а продолжить движение, когда загорится зеленый. Наконец, загорелся желтый. Артем прибавил газу. И тут, перед самым перекрестком он одновременно увидел, словно в замедленной съемке, как после желтого сигнала светофора загорелся ... снова КРАСНЫЙ (как такое могло быть!?) и ту женщину, которая начала переходить дорогу. Он нажал на тормоз двумя ногами. Но было поздно. Раздался глухой удар и женщина, с застывшими от ужаса глазами исчезла под капотом автомобиля. Джип протащил ее еще несколько метров, перед тем как остановился.

Дальше Артем видел все, как во сне. Начали сбегаться люди, приехала скорая, полиция...

А когда Артем садился в полицейскую машину, то вздрогнул, снова увидев ее в окне дома на углу. Он видел, как сверкнули зеленым блеском ее глаза.

 

***

 

Часто, когда он лежал на тюремных нарах, пытаясь заснуть, в его голове мелькали образы той старой цыганки, проносясь, словно кометы по небу. Образы были яркие. Будто он даже слышал этот ужасный скрип инвалидной коляски, когда она подъезжала к нему, а в ней сидела она - эта старая ведьма - на сморщенном лице торчал большой длинный горбатый нос. Она грозила ему пальцем.

Однажды ему приснилось, что он стоит на светофоре. Моргает желтый. Он готовится уже ступить на переход, как в окошке красного сигнала светофора появляется ехидно улыбающееся лицо этой старой цыганки. Он слышит рев двигателей, смотрит налево и видит несущийся на него на огромной скорости Land Rover, потом смотрит направо - и видит свою Тойоту, за рулем которой сидит сбитая им беременная женщина. Широко раскрытыми от ужаса глазами, такой, какой он видел ее в последние минуты жизни, она смотрит прямо на него. Артем проснулся в холодном поту. Его била дрожь.

Как-то после очередного такого кошмара он вспомнил о Сереге Костолевском, который работал участковым и если Артем не ошибался, участковым как раз того района, к которому относится единственный частный дом в городе на пересечении Солнечного бульвара и улицы Льва Толстого. Они дружили еще со школы и были когда-то лучшими друзьями. Хотя, почему когда-то? Они и сейчас оставались друзьями, просто после того как оба женились и их дружба как-то отошла на второй план, их встречи вместо запланированных теперь стали случайными и ограничивались лишь дружескими рукопожатиями и фразами типа: "Как жизнь?".

Покопавшись немного в интернете через телефон (благо с этим в тюрьме проблем не было, хоть заключенному и запрещено пользоваться телефоном), он узнал, как найти номер телефона нужного ему участкового. В обеденный перерыв Артем зашел в склад с готовой спецодеждой, где в это время никого не было и набрал номер.

- Участковый Костолевский слушает, - раздался голос в телефоне.

- Серег, привет.

- Дантист, ты? - Судя по голосу, Костолевский был удивлен, узнав его голос.

- Я. Перестань называть меня дантистом, я же не зову тебя мусором.

- Ха. Можешь называть, я не обижусь.

- Ладно. Слушай, Серег, долго не могу говорить, тут есть одно дело.

- Какое дело?

- Ты знаешь про ту аварию на Солнечном и Толстого, в августе?

- Да... слышал вроде.

- Значит не знаешь..., что это был я?

- Ты? - В голосе Костолевского слышалось искреннее удивление. - Вот черт. Артем, подожди, так ты сейчас ...

- Сижу, Серег, сижу, - договорил за него Артем. - Слушай, я правда не могу долго говорить. Мне нужно, чтобы ты кое-что узнал.

- Конечно. Чем могу, тем помогу. Сам знаешь.

- Да. Так вот, на том перекрестке, где это произошло, стоит частный дом, он там один. Можешь о нем узнать? Любую информацию об этом доме и кто там живет.

- Я попробую ... - задумчиво ответил Костолевский. - Но зачем тебе?

- Я тебе потом все расскажу. Это не телефонный разговор. Просто узнай, хорошо?

- Ну ладно. Слушай, не могу поверить, что ты...

Артем выключил телефон. В склад кто-то шел.

Костолевский перезвонил через три дня, когда Артем сидел за станком. Он сбросил вызов. Дождавшись обеденного перерыва, он отошел в склад.

- Ну что, узнал?

- Да. Слушай, тут странная ситуация с этим домом. Его давно уже должны были снести. Там живут две цыганки. Бабушка с внучкой. Вернее сейчас там только одна старуха. Ее внучка сидит в тюрьме за воровство. Эта бабка упирается вовсю, ни в какую не хочет подписывать документы. Им предлагали трехкомнатную квартиру в новостройке. Все без толку. Она несет какую-то чушь, говорит, что это какое-то место силы и что никто и ничто не заставит ее покинуть это место, что ее потомки будут здесь жить вечно. К ней приезжал сам директор ... Он пригрозил ей, что снесет этот чертов дом вместе с ней. Но вскоре он умер от рака легких, хотя никогда не курил. Бывает же такое?

"Бывает, Серег, бывает, - подумал Артем, - когда переходишь дорогу ведьме."

- А новый директор не спешит ничего делать, - продолжал Костолевский. - Похоже они ждут, когда бабка отбросит коньки. Ей уже девяноста три года. В общем, вот такие дела.

- Серег, как ты узнал такие подробности? - спросил Артем, но думал совсем о другом.

- Мне по долгу службы приходиться общаться с работниками ... И все-таки. Зачем тебе это нужно?

- Серег, обязательно потом все расскажу. Без обиды. А пока можешь держать меня в курсе?

- Конечно, в чем вопрос.

***

 

Прошел год. За это время Костолевский не звонил ему ни разу.

Но вот, когда Артем снова работал, ему пришло сообщение от Сереги: "Перезвони".

Наконец, в обеденный перерыв он уединился на складе.

- Привет. Есть новости? - С ходу спросил Артем.

- Привет. Да. И какие! Даже не знаю с какой начать.

- Начинай с любой, - в нетерпении сказал Артем.

- В общем, слушай. Месяц назад внучку той бабки убили в тюрьме. Старуха сразу же слегла в больницу с сердцем. Но через несколько дней ей каким-то чудом удалось сбежать с больницы и это при том, что по мнению врачей, она была в критическом состоянии. К тому же она была инвалид, передвигалась только на инвалидной коляске. Как она сбежала, так и осталось загадкой ...

Артем не мог поверить своим ушам. Его сердце бешено колотилось.

- Понятно. Больше новостей нет?

- Подожди, я не договорил. Через несколько дней старуху обнаружили мертвой в своей инвалидной коляске с застывшей улыбкой на лице. И знаешь где? За твоим домом.

Артем похолодел. Его била дрожь. Не сказав ничего Костолевскому, он сбросил вызов и набрал Вику.

Слава Богу, у них с Никитой было все нормально и цыганку они не встречали.

Впервые за все время, пока Артем сидел в тюрьме, у него стало легко на сердце. Цыганки больше нет, а значит больше никакого зла ни ему, ни Вике с Никитой она не причинит.

И Артему перестали сниться кошмары.

 

***

 

В 17:30 автобус уткнулся носом в посадочную платформу Белчанского автовокзала.

Артем решил, что пойдет домой с автовокзала пешком. Ничего страшного в том, что это займет больше времени, чем если бы он поехал на маршрутке. И ничего, что он устал и хочет отдохнуть. Ничего, что он соскучился по Вике с Никитой и хочет их поскорее увидеть. Он и так их скоро увидит. А сейчас он хочет пройти этот путь от вокзала до дома пешком по родному городу, где не был уже четыре года, по знакомым местам, воспоминания о которых ассоциировались у него как с приятными моментами, так и не очень.

Вскоре он проходил возле медколледжа, где получил среднее специальное образование, перед тем как уехал в Москву учиться на стоматолога. А уже через пять минут он шагал по мосту над Западной рекой и на минуту остановился, глядя с моста на плавающих в воде уток. Его отец часто рыбачил под этим мостом. Когда Артему было пять лет, отец взял его с собой на рыбалку. Отец отошел за мост, чтобы облегчиться, а когда вернулся, увидел Артема лежащим лицом в воде возле берега. Он не подавал признаков жизни. И когда отец подбежал с колотящимся сердцем и схватил его под мышки, предполагая самое худшее, маленький Артем улыбался и хлопал большими ресницами. Он выглядел счастливым и в его глазах читался восторг.

- Что ты там делал? - спросил отец.

- Лягушек смотрел, - ответил Артем.

Он этого не помнит, но слышал эту историю от отца уже миллион раз.

Когда Артем оказался в центре, он подумал, как же все-таки изменился город за время его отсутствия. Стало больше машин, больше людей. А эти высокие здания из стекол. Супер- и гипермаркеты чуть ли не на каждом углу. Да, он много чего видел нового, но город явно изменился к лучшему.

Спустя сорок минут он подходил к перекрестку Солнечного и Льва Толстого. Он решил, что должен пройти через этот перекресток. Четыре года он не давал ему покоя и пришло время избавиться от этих ночных кошмаров и страхов.

И какого было удивление Артема, когда он, подойдя к перекрестку, не увидел того частного дома, который был долгое время частью его кошмаров. На том месте, где стоял дом, рабочие клали тротуарную плитку.

Артем с легким сердцем поспешил домой к жене и сыну.

                                                                                            ***

Спустя несколько дней Артем, Вика и Никита летели прямым рейсом Белчанск - Египет.

Артем с Викой смотрели на спящего кресле самолета Никиту.

Вдруг Никита начал кричать во сне.

- Сынок, проснись, - Вика потрепала Никиту по русой макушке. Он вздрогнул и проснулся. И тут же начал всхлипывать.

- Что с ним? - спросил Артем у Вики.

- Я тебе не говорила, его уже год как мучают кошмары, - ответила Вика. - Мы ходили к психологу, он сказал - это просто переутомление, большая нагрузка в школе. Я сейчас и так стараюсь его не слишком напрягать домашними заданиями и забираю иногда пораньше.

- Что тебе снилось, сынок? - Артем заботливо положил руку на коленку сыну.

Вдруг Никита заплакал навзрыд.

- Я шел со школы... а возле нашего дома была она... она сидела в коляске...

Артем почувствовал, как по спине побежали мурашки.

- Что... что было дальше, сынок? - сказал Артем и не поверил собственному голосу.

- Она взяла меня за руку и сказала, что... что когда ты вернешься... чтоб я сказал тебе... Вельде ххорр... Она сказала, скажи это своему... своему папаше. А потом ждите, неважно где... но наступит подходящий момент. И она мне постоянно снится... она повторяет это все время... одно и тоже - Никита закрыл лицо руками и заплакал еще сильнее.

 

***

 

Никита снова спал. Он улыбался во сне, его больше не мучили кошмары, не снилась эта старуха. Может быть ему снилось, как они отправились с отцом на футбол, а может, как они прилетели в Египет и лежат втроем на берегу моря. Но ему точно больше не снилась цыганка-колдунья - она будто бы выполнила свою последнюю миссию.

Вика с бледным лицом и испуганными глазами смотрела на спящего Никиту. Артем каким-то отстраненным и безумным взглядом смотрел в иллюминатор.

А через час, когда они пролетали над Средиземным морем, у самолета отказали оба двигателя.

«ВЕЛЬДЕ ХОРР ... наступит подходящий момент ...»