Весной река по имени «Брызги» (Шниир) бурлит и затапливает каменистую тропинку, идущую вдоль берега. Вода выталкивает себя из-под земли ледяными потоками, и люди, идущие по неровной, скользкой, покрытой холодной водой поверхности, недоуменно смотрят друг на друга: «Зачем нам это надо?»
И отвечают сами себе: «Надо. Правда, надо».
Вот надо идти по усыпанному камнями дну, где вода порой норовит застудить даже колени, где думаешь только о том, чтобы не оступиться и не упасть голым задом на острые камни, где идут все. Где не плачут дети. Не дети - дети, а совсем дети, которым и вовсе почти по пояс, где два ребенка на семью - редкость. Отсчет начинается с числа три.
Здесь не умеют сворачивать на полдороге, даже когда впереди еще три раза по полдороги. Такие же взгляды можно поймать и на велосипедной тропе, где ветер скорее пригоняет солнце, чем отгоняет его палящее тепло. Над самым выездом на тропу висит табличка: «Запаситесь питьевой водой, на маршруте воды нет».
На самом деле на тропе вода есть, только она уже занята. В ней выдры, лягушки, пеликаны, аисты и прочие перелетные птицы и не птицы.
На девятикилометровой тропе нет тени.
Здесь, в долине, было болото. Болото осушили, а торфяник засеяли, но как человек стремится вверх, так и деревья не могут не стремиться вглубь. В своем стремлении и тот, и другие могут не только погибнуть сами, но и погубить тех, кто рядом.
Болото осушили, а газ остался. Поэтому как только корни дерева доходят до легкого слоя газа, он вырывается на свободу и сжигает все на своем пути. Так что деревьев на тропинке нет. И нет тени. Крутишь педали и думаешь, а как они шли когда-то? Когда-то тогда, когда не знали, куда они идут, что у них впереди, будет ли вода, будет ли вообще хоть что-то за этими песками...
– Папа, я не хочу ехать в Рош-а-Пина.
– Могу высадить тебя прямо тут.
– Давай.
В маленьком городе - музей первопроходцев, кладбище и ресторан. Мы покружили по поселению и свернули на дорогу, идущую вниз. Однако внизу не оказалось ни шоссе, ни другой дороги вниз. Оттуда путь был только вверх, как и всё тут.
Сделали еще один круг и оказались в том же месте, от которого только что пытались уехать. Тот же круг, то же такси на том же повороте. Два раза мимо одного и того же места - это много. На третий раз спросили таксиста, как из замкнутого круга выходить, если ты на машине?
Таксист указал на дорогу, идущую из-под наших колес, которую мы почему-то с двух попыток приняли за идущую вверх.
Нас тут скручивает через верх - вниз и через низ - вверх.
Еще не зашло пятничное солнце, но уже неделю как длится праздник, поэтому винодельни (все, кроме одной) закрыты. Эта одна - она в горе. Кто и когда сделал подкоп, я не знаю, но если это грот, то очень глубокий.
Молодое вино играет в металлических чанах, разливается в дубовые бочки и распродается еще до того, как успевает набраться сил, поэтому на вкус оно кислит, а к запаху примешиваются ароматы цветущих вокруг полей. Если эти поля когда-то и были пустыней, то никакое воображение не сможет нарисовать картину изменения песчаных пейзажей.
Как это было? Кто знает? Кто делал это своими руками? Лишь песок в глазах и на пятках косвенным образом доказывает нам, что под ногами вовсе не цветущие яблоневые сады, а пески.
Похожие статьи:
Рассказы → Слепой. Глава 1. Буря
Рассказы → Ночь
Рассказы → Остаться в Пустыне 1/6
Рассказы → Внимание, вещает мертвая голова!
Рассказы → Песочный человек
Чуть южней меня...
