Виктория Восьмая, магистр оккультных наук и посвящённая в таинства Запретного Братства, глава Ордена Чёрной Розы, и прочая, и прочая, заварила себе чай. Она наклонила над чашкой маленький керамический чайничек, наблюдая за свитой в жгут струйкой тёмной жидкости. Виктория любила заваривать травы. Любопытным отвечала — это секретный рецепт, доступный лишь посвящённым. Особо дотошным начинала перечислять необходимые для сбора манипуляции, и уже на первой минуте, при упоминании выхода в полночь на кладбище, интерес к рецепту угасал.
Виктория устроила своё немного раздавшееся, но ещё сохранившее остатки былой стройности тело в кожаное кресло. Кресло было сделано на заказ, и рисунок тиснения подозрительно напоминал контуры рук и отпечатки человеческих пальцев. Посетители, разглядевшие рисунок, бледнели и оседали на предложенном Викторией стульчике.
Посетителей у Виктории давно уже было считанное количество. Только избранные, хорошо знакомые и проверенные солидными рекомендациями люди. Когда её избрали главой Ордена, ей пришлось отказать даже нескольким своим друзьям, не вписавшимся в новый стиль жизни. Друзья обиделись, кое-кто ушёл из её жизни, но дело того стоило. Виктория не поставила бы никого выше своего долга перед Орденом и таинствами Запретного Братства, упоминать о которых нельзя даже в постели любимому человеку. Она вспомнила последнее испытание на чин Высшего магистра и содрогнулась. Никто не знал, в чём оно заключается, пока не проходил через него. Ни за что, никогда Виктория не хотела бы пройти через это снова. И чтобы она после всего пережитого обращала внимание на обиды не понявших её людей?
Она тихо выдохнула воздух, выпуская из себя отрицательную энергию, и впустила позитивную, медленно втягивая воздух нижним отделом лёгких. Заурядная тренировка для новичков, но всегда помогает успокоиться и настроиться на нужный лад. Поднесла к губам чашку с травяным чаем и вгляделась в тихо колышущуюся жидкость. По янтарного цвета поверхности курился лёгкий парок, свивался в струйку и исчезал совсем. Виктория тихонько отпила, подержала чашку, прикрыв глаза и ощущая, как насыщенный травами настой проникает внутрь, отдавая ей своё тепло и энергию. Предстоял важный разговор, посетитель был из тех, кому не отказывают, и Виктория должна была быть на высоте.
Делая точно отмеренные глотки, она постепенно впитала в себя всё, что было налито внутрь. Покатала чашку в ладонях, добирая пальцами остатки тепла. Сегодня ей было нужно всё, что она могла взять. Посидела, глядя на шкафчик напротив, изящно вписанный в угол комнаты. За створками, собранными в витраж из цветного стекла, за переплётом ажурной рамки, мягко светил округлым боком хрустальный шар. Луч света, искусно направленный лампой, пройдя через стекло витража там, где юная дева сжимала тонкими пальчиками чёрную розу, придавал шару неземную красоту. И тень розы, ставшей в свете лампы дымчато-лиловой, парила в его хрустальной глубине.
Обучение обращению с хрустальным шаром и прочей атрибутикой входило в первый курс оккультных наук академии, которую Виктория окончила с золотым дипломом. Она виртуозно владела техникой всматривания и прочими манипуляциями, рассчитанными на зрелищный эффект. На занятиях Виктория вместе с сокурсниками таращилась вслед за преподавателем в шар, жгла благовония в лампе на трёх ножках, и даже расчленяла пупырчатых жаб. Но в глубине души она признавалась себе, что на деле в шаре пусто, и ничего нет в этих пугающих глубинах, как в них не смотри. Тем не менее Виктория была лучшей на курсе, и когда настало время последних испытании на скромное звание бакалавра оккультных наук, к ней подошли и предложили работу. Место было выгодным, сулило блестящие перспективы, и Виктория ухватилась за него обеими руками. Рынок был насыщен предложением разного рода услуг, и в среде работников оккульта царила жестокая конкуренция. Не всем удавалось добиться успеха, выражавшегося в денежном эквиваленте. Гадалки и знахарки, знатоки потусторонних сил и астрологии считались такими же рядовыми работниками, как все остальные граждане, и исправно вносили налоги в государственную казну.
Виктория вспомнила, как даже ей, считавшей себя к последнему курсу академии умудрённой знаниями и опытом настолько, что она позволяла себе со снисходительной улыбкой давать советы преподавателям, не замечая их скептических лиц, пришлось туго. Организация, принявшая Викторию в свои ряды, была солидной, вполне легальной, шла одной из первых в рейтинге гильдии Магии и Оккультизма, и имела свои представительства по всей стране.
Работы было много, так много, что она к концу последнего сеанса валилась на кровать, не успевая снять туфли и отогнуть одеяло. Бесконечная череда лиц, разного пола и возраста, проходила перед ней парадом масок. И ей начинало казаться, что это не кончится никогда. И только когда в череде лиц стали появляться светлые промежутки, потому что работа вошла в привычку, потеряла новизну и стала давать место отдыху; только тогда, когда Виктория научилась с первого взгляда отличать одного клиента от другого, а все они стали ей одинаково безразличны; только тогда её допустили первых Тайн.
К ней прикрепили наставника. Совсем как в детстве, когда ей нанимали репетитора, отрабатывавшего свои деньги до последнего рубля. Что имел от работы с ней наставник, Виктория не могла тогда знать, но прониклась от общения с посвящённым Тайн магистром священным трепетом. Долгим, долгим был путь к вершине этой пирамиды. Крутой и каменистой дорога. А сколько камушков, мелких и покрупнее, пришлось отбросить с пути, и они покатились вниз… Туда, куда сама Виктория падать уже не хотела никогда. Назад пути не было, человек, познавший власть, власть над душами, и даже над собой, будет грызть камни зубами. Лишь бы остаться там, на взятой высоте.
Она помнила тот момент, словно он был вчера, момент озарения, когда Виктория вдруг осознала, что её наставник — такой же человек, как она. Что они стали равны, а она — она может стать выше. И что она — ещё и женщина. И потом, уже когда он остался позади, там, на невидимой крутой дороге, она вспоминала его прощальный взгляд — взгляд учителя, побеждённого учеником.
Виктория поставила чашку на столик. Глубоко вздохнула ещё раз. Ну вот, она готова. Взглянула на часы. Часы с позолоченным циферблатом, усыпанным звёздочками драгоценных камней и цифрами, выложенными перламутром. Подарок благодарного клиента. В особом шкафчике стояли ещё подарки, от самых разных лиц и по самым разным поводам. Виктория любила красивые вещи, особенно из драгоценного металла. Это не было тайной, и на последние именины, совпавшие с Днём посвящения, члены гильдии, собравшись, преподнесли ей серебряную статую богини милосердия, с лицом, подозрительно напоминающим лицо самой Виктории. Богиня была щедро покрыта позолотой, имела приятную улыбку и держала в кокетливо сложенных пальчиках чернёную серебряную розу. На розе капельками росы переливалось три крошечных бриллианта. Сейчас богиня стояла на мраморной подставке, недалеко от столика хозяйки, и полутьма ламп оттеняла её золочёную улыбку.
Клиент должен был прийти в назначенный, заранее оговорённый час. До этого часа было ещё достаточно времени. Но Виктория знала, что этот человек никогда не приходит в назначенное время. Таковы требования службы безопасности персоны, активно занимающейся политикой.
Она посмотрела на дверь, задрапированную полупрозрачной тканью. Ткань шелохнулась, обозначив дуновение ветерка. Лёгкий сквознячок при открывании наружных дверей всегда предупреждал хозяйку, не давая застать себя врасплох, и Виктория успевала принять соответствующую позу и достойное главы Ордена выражение лица.
Она выпрямила спину, положила руки на стол, и принялась сосредоточенно раскладывать карты. Шелестя, отъехала в сторону на золотистых колёсиках драпировка. Вошедший первым телохранитель встал у косяка. Выпрямился, уставясь перед собой, и превратился в статую. Ещё одну статую, только в сером неброском костюме и галстуке.
Виктория переложила карту, подержала ещё одну в руке, словно это имело огромный смысл, и аккуратно пристроила её поверх другой. Подняла глаза. Дверь отворилась, в проёме с полукруглым сводом нарисовалась фигура клиента. Тот, как всегда, не торопился войти, стоя на пороге и оглядывая салон главы Ордена с выражением сосредоточенной отрешённости. Виктория знала, что так проявляется его желание быть вежливым и выказать почтение хозяйке. Она опустила глаза в карты, давая ему время произвести обычную процедуру приветствия. Не глядя, плавно указала на стул напротив себя. Стул был самым обычным, с прямой спинкой и обтянутым чёрной кожей сиденьем. Это создавало дистанцию и не давало посетителю забыть своё место. Виктория была против откровенного заискивания перед клиентами.
Скрипнул стул. Зашуршали полы пиджака, стукнули запонки о полированную поверхность стола.
— Говорите. — Виктория положила последнюю карту на место и взглянула на него. Отметила, что он волнуется сильнее обыкновенного. Лицо его, обычно сохраняющее выражение спокойного внимания при любых обстоятельствах, было мрачно, уголок губы подёргивался и тянулся вниз.
— Вы должны мне помочь советом, Высший магистр. — Клиент говорил отрывисто, что тоже было необычно. — Я в затруднении. Завтра мы решаем вопрос. Очень важный вопрос. А я до сих пор не могу понять для себя, правильно ли мы поступаем.
— Разве вы не приняли решение задолго до этого? — мягко спросила Виктория, глядя ему в переносицу. Он не терпел прямых взглядов.
— Приняли. Приняли, чёрт меня побери. — Он пристукнул по столу раскрытой ладонью. Это был знак для Виктории, изучившей психологию жестов, как никто другой. Клиент откровенен с ней. Осторожнее, магистр. Это может быть интересно и очень, очень опасно. Бывали случаи, когда клиенты жалели о своей внезапной откровенности. Гильдия гарантировала безопасность разговоров и сохранение тайн. Но люди так недоверчивы… Виктория отогнала воспоминания о случае, получившем огласку в печати, и старательно замалчивавшемся, насколько это было возможно, членами самой Гильдии. Так и осталось невыясненным, проболталась одна из молодых магичек, или это была воспалённая фантазия небезгрешного во всех отношениях клиента… Когда обвинённую в утечке информации девицу, недавно посвящённую в члены Ордена, вызвали на совет, было уже поздно. Магичку нашли у себя подвешенной к оконной раме. Полиция признала самоубийство, а Гильдии предпочла согласиться с этим вердиктом. В глубине души Виктория была уверена, что девица не виновата, но теперь уже поздно гадать на кофейной гуще, кто прав.
— Тогда это было необходимо. — Он взял себя в руки. — Единственное решение, которое устраивало большинство. Не пойди мы по этому пути, мы могли бы получить ещё один геморрой в свою многострадальную задницу.
Виктория не ответила. Она знала подоплёку этой истории как никто другой. Тогда с ней тоже советовались, правда второпях, но она смогла дать дельный совет. Геморрой тогда получили другие, а партия её клиента ещё раз подтвердила репутацию организации, не боящейся идти на риск ради общего благополучия. И хотя потом её клиенту пришлось уйти с ограниченного сроком поста, он в полной мере сохранял своё влияние.
— Но теперь я задаю себе вопрос — что, если наши расчёты неверны в корне? Я не говорю, как это отразится на нашей партии. Мы тысячу раз обсосали этот вопрос. — Клиент повёл носом, пожевал губами, и лицо его на мгновение приняло кислое выражение. — Обдумали, обсудили и приговорили. Но чисто по-человечески… Жена меня спросила…
Он взялся ладонями за лицо, и проговорил сквозь пальцы:
— Что, если мы всё-таки ошибаемся?
Виктория мгновение смотрела на него, и в груди, как всегда, когда перед ней ставили подобный вопрос, зашевелился ледяной червячок. Возьми себя в руки, магистр.
— Вы хотите, чтобы я собрала Совет? Тогда вы будете уверены…
— Я не могу ждать. Мне нужно знать сейчас. Вы можете посмотреть в свой шар, Высший магистр?
— В шар? Но это не слишком эффективно. Я могу, как в прошлый раз, сделать…
— Нет, пожалуйста, — он перебил её, нетерпеливо махнув рукой. — Я знаю, что шар — это несовременно, и всё такое. Но сейчас мне нужно знать как можно лучше. А шар, это…
Да. Виктория знала, что это значило для него. Гадание на шаре считалось забавой для молодых работников оккультных наук, но зато отлично давило на эмоции несведущих клиентов. И мало кто мог овладеть этим инструментом в той мере, чтобы выйти на ту высоту, когда над тобой перестают смеяться коллеги. Виктория была из тех, над кем не смеялись, но добилась она этого не теми способами, которые оценит настоящий мастер своего дела. Поэтому шаром перестала пользоваться при первой возможности, оставив его для незначительных дел, не требующих большого ума.
— Хорошо. Если вы настаиваете. Но потом мы продублируем результат другим методом.
Он кивнул. Она поднялась из кресла, прошла к шкафу, повернула дверцу, отводя в сторону даму с чёрной розой. Аккуратно взяла шар. Клиент, откинувшись на спинку стула, наблюдал, как она устанавливает хрустальный шар на стол, тщательно выверяя его положение по выведенному золотой нитью рисунку под полировкой. Потом она засветила маленькую лампу, повернув отражатель так, чтобы свет падал на стол. Когда дрожащий свет лампы упал на стол, вспыхнули золотом затейливо изогнутые по его поверхности нити, образовав узор. Узор отразился в хрустальных глубинах. Зрелище это завораживало, и даже скептически настроенные клиенты не могли остаться равнодушными.
Виктория положила руки ладонями вверх по обе стороны шара, покоящегося на ажурной подставке. Склонила голову, сосредоточивая взгляд. Всматривание в шар требовало определённых навыков, достигаемых тренировкой. Клиент молча наблюдал за ней. Он потянулся потеребить в нетерпении узел галстука, потом опустил руку и поёрзал на стуле. Сейчас Высший магистр и глава Ордена напоминала собственное изваяние в полный рост. Казалось, она даже перестала дышать. Он тоже оцепенел, поддавшись настроению, застыв на стуле, наблюдая за ней. Неожиданно она вздрогнула. Сглотнула, втянула воздух полной грудью, и откинулась назад. Подняла глаза. Он тоже вздрогнул.
— Я что-то сказала? — спросила Виктория чужим голосом.
— Нет, ничего, — ответил он удивлённо.
— Мне показалось, — она провела ладонью по лбу.
— Что?
— Ничего существенного. Давайте теперь попробуем на рунах, — голос Виктории обрёл твёрдость. То, что промелькнуло перед её взором в глубине шара, не могло быть ничем, кроме галлюцинации. Обман уставшего от напряжения зрительного центра.
Она открыла ящичек стола и вытянула коробочку с рунами. Стараясь не дрожать пальцами, открыла коробочку, потянула завязку бархатного мешочка. Нет, она не будет сосредоточиваться на случайном видении. Это слишком нелепо. Нелепо и слишком страшно, чтобы быть правдой.
Похожие статьи:
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Пограничник
Рассказы → По ту сторону двери
